сознания: падение в пропасть, вспышка света, истома, небытие - и вот они уже за тысячи и миллионы парсеков от места старта, за миллионы и миллиарды лет. Нынешний же старт Ивашура помнил до мельчайших подробностей, а еще ему показалось, что его бессчетное количество раз "пересаживали" с одного вида транспорта на другой, пока наконец капсула трансгресса (сгусток поля? тахионный луч? процесс перегиба координат?) не достигла родной Метавселенной, родной Ветви времени и не затормозила, выбросив хрупкий свой груз - людей - в материальность и реальность бытия... Потрясенный, он таращился в темноту, ничего не видя и не понимая, пока не почувствовал рядом движение и дыхание. Напрягся, дотягиваясь до пояса с оружием, вдруг сообразив, что лежит на твердом, а лицо овевает теплый ветер с запахами трав и цветов. - Куда это мы врезались? - раздался недовольный голос Кострова, и Ивашура с облегчением расслабился. - Тая, ты как? - В порядке, - отозвалась девушка. - Где Игорь Васильевич? Ничего не вижу. - Здесь я, - откликнулся Ивашура. - Поздравляю, десантники. Кажется, мы прибыли точно по расписанию и в нужный квадрат. Вот только уходили мы зимой, а вернулись, судя по всему, летом. Они полежали немного, привыкая к положению, к запахам и звукам, разглядели звездное небо над головой и глухую черную стену, скрывшую половину небосклона, и поняли, что выпали из трансгресса ночью возле стены Ствола. Идти никуда не хотелось, вообще не было желания напрягаться, бороться с силами зла, кому-то что-то доказывать, организовывать и работать, но Ивашура заставил себя собраться и убедил в необходимости этого спутников. Через полчаса они уже шагали прочь от остывшей громады Ствола, к лесу, за которым шатром вставало сияние города, к людям. Никто их не заметил, никто не попался на пути. Еще через два с лишним часа их обнаружили возле деревни Фокино, на границе отгороженной зоны, солдаты патруля. На счастье Ивашуры, Кострова и Таи, первыми с ними встретились не сотрудники ФСБ, а работники экспедиции и журналисты. Поэтому засекретить выход группы из Башни новому начальнику службы безопасности, которым стал майор Сысоев, не удалось. Чем объяснялась подобная нерасторопность службы, заинтересованной в сокрытии тайны, стало известно позже, а пока майор, поднятый по тревоге дежурным по лагерю, скрепя сердце слушал вместе со всеми рассказ бывшего начальника экспедиции в одном из фургонов лагеря, битком набитом людьми. Рассказ длился недолго, около двадцати пяти минут, Ивашура был немногословен, что вполне объяснялось усталостью вернувшихся "с того света". Отчасти это было верно, однако истинной причиной лаконичности Ивашуры было то, что он знал о присутствии на пресс-конференции агента "хирургов" и тщательно подбирал слова, чтобы не наговорить лишнего. "Санитары" здесь, в Брянских лесах, должны были оставаться в неведении относительно знаний вернувшихся, а тем более их нового задания. Что реакция последних последует в ближайшее время, Ивашура не сомневался и был готов к этому. Были готовы и Тая с Иваном, хотя очень хотели отдохнуть, пожить в атмосфере спокойствия и уюта, в домашней обстановке, с родными и близкими. Вероника не отходила от Игоря Васильевича ни на шаг, что и радовало, и тревожило Ивашуру. Он не хотел посвящать ее в свои опасные тайны и в то же время жаждал остаться с ней наедине, выговориться, получить поддержку и одобрение, а если и не рассчитывать на серьезность отношений, то хотя бы расслабиться в компании с той, о ком не раз думал во время похода по Древу Времен. И все же как ни спешил он закруглиться, путешественников по Башне, оказавшейся своеобразной машиной времени, а точнее - шахтой времени, отпустили только в четвертом часу ночи. Возбужденные исследователи феномена, ученые, сотрудники многих институтов и Центра по изучению быстропеременных явлений природы, бойцы спецназа, обслуживающий экспедицию персонал, представители официальных кругов - расходились по своим комнатам нехотя, возбужденные чудом возвращения пропавших без вести и их не менее чудесным рассказом о сути Башни. В каюте для совещаний руководства экспедиции остались семь человек: Ивашура, Иван, Тая, Вероника, майор Сысоев, заместитель секретаря Совета безопасности Козюля и новый начальник экспедиции Тьмаревский, кругленький, маленький, лысый, но с длинной "курчатовской" бородой. По всему было видно, что он испытывает адские муки сомнений и недоверия, однако в отличие от скептически настроенного Козюли доктор физматнаук из ФИАНа ни одного вопроса не задал и слушал рассказ Ивашуры внимательно. - Гмм-кхе-кхе, - прокашлялся он, когда в комнате остались только непосредственные руководители исследовательского контингента. - Э-э... м-м-м... в общем, я думаю, картина ясна... - Да-а-а! - проговорил Козюля, с силой хлопнув себя по ляжкам, встал, оглядел всех. - Будем разбираться со всем этим на свежую голову. Отдыхайте пока, располагайтесь в здешней, так сказать, гостинице. Пойдемте, Лев Давыдович. Тьмаревский подхватился со стула и шариком выкатился за дверь. За ним, поколебавшись, вышел молчавший все время майор Сысоев, бывший помощник Одинцова, одетый как на прием. Путешественники по хроношахте Бича Времен переглянулись. Иван поднял брови, кивая на дверь. Ивашура кивнул в ответ, понимая Кострова без слов. Майору Сысоеву явно было что скрывать под пиджаком. Вероника, не понявшая этой пантомимы, произнесла с сожалением: - Ну, я тоже пошла. Тая, идемте со мной. Я одна в номере, а коек четыре, разместимся нормально. Умоетесь, отдохнете. Тая оглянулась на Ивана, получила молчаливое одобрение, и женщины вышли. - Итак, будем располагаться и мы, благо здесь есть две койки. - Ивашура ткнул пальцем в потолок, на стены, показал себе на уши. Иван понял, что в комнате могут быть установлены подслушивающие устройства, и кивнул. С этих пор им предстояло вести себя предельно сдержанно и осторожно, потому что для агента "хирургов", занимающегося здесь своими делами, они были свидетелями сверхнежелательными. Словно в ответ на мимику друзей в дверь без стука вошли майор Сысоев и двое здоровенных молодых ребят в рубашках, буквально лопающихся на могучих плечах, один - обритый наголо, второй, наоборот, с пышной прической, "а-ля Миша Боярский". - Собирайтесь, пойдете с нами, - равнодушно проговорил майор, небрежно показав издали красное удостоверение с тисненым двуглавым золотым орлом. - А в чем дело? - осведомился Ивашура не менее индифферентно. - По-моему, мы договорились разбираться на свежую голову, то есть утром. Ваш шеф сказал... - Он мне не шеф. Собирайтесь, и побыстрей. - Да, собственно, и собираться-то нечего, у нас все с собой. - А санкция прокурора у вас есть? - невинным тоном спросил Костров, поглаживая свою отливающую медью щетину на щеках. Последний раз он брился с неделю назад. - Может быть, дадите время до утра привести себя в порядок? Или ФСБ считает нас инопланетными шпионами? - Мне санкции прокурора не нужны. - Не юмори, рыжий, - тихо добавил один из парней, теряя терпение, бритоголовый, с квадратным подбородком, толстым носом и злыми глазами цвета свинцовой пули. - Не то небо с овчинку покажется. - Да ну? - удивился Иван. - А ты, значит, специалист по выделке овчин. - Если не подчинитесь, вынужден буду применить силу,- угрюмо сказал майор. Ивашура и Костров обменялись взглядами. Потом Игорь Васильевич демонстративно сел на кровать. - Никуда мы не пойдем. Подождете до утра. Крутоплечий верзила шагнул было к нему, и в этот момент в комнату ворвалась запыхавшаяся Вероника. Оглядела застывшую компанию, подошла к Ивашуре. - Я позвонила ребятам, утром прилетит Гибелев со своими архаровцами, а возле лагеря уже собрались жуковские журналисты, жаждут встречи. - Тут только Вероника якобы заметила напряженно застывших сотрудников майора, перевела взгляд с лица Ивашуры на них и обратно. - Что происходит, Игорь? - Ничего особенного, - усмехнулся Ивашура. - Ребятки из службы безопасности предлагают следовать за ними. Вероятно, они считают, что мы убили полковника Одинцова, а также наших друзей Гаспаряна и Рузаева, а чтобы скрыть следы, придумали историю о шахте времени. - Чушь! - сердито фыркнула Вероника. - Господин Сысоев, в чем дело? - Ни в чем, - ответил майор, пожевав губами, затем повернулся к своим телохранителям. - Пошли, утром продолжим разговор. - Иди, иди, культурист, - посоветовал замешкавшемуся верзиле Костров, - бицепсами будешь в цирке играть. - Ну, смотри... - процедил сквозь зубы накачанный молодой человек с обритой наголо бугристой головой. - Смотрю, - ответно показал зубы Иван, хотел что-то добавить, но из коридора донесся окрик: "Агатов!" - и бритоголовый исчез за дверью. Оставшиеся в комнате молча взглянули друг на друга. - Они нас в покое не оставят, - задумчиво проговорил Ивашура. - Надо что-то придумать. Ты про жуковских журналистов сочинила или они действительно ждут? - Конечно, сочинила, - призналась Вероника. - Кто тебе поплетется сюда в четыре часа ночи? Почувствовала, что этот майор затевает какую-то гадость, и прибежала. - А про Гибелева с его архаровцами? Вероника опустила голову. - Тоже. Но его-то как раз, - она прямо и сердито посмотрела на Ивашуру, - можно поднять хоть сейчас. Уверена, примчится первым же авиарейсом из Москвы. - Тогда иди звони, пока не перекрыли все каналы связи, говори своему коллеге что хочешь, но утром он должен быть здесь. Нас спасет только открытая пресс-конференция с привлечением столичных журналистов и телекорреспондентов, заставить которых замолчать будет невозможно. - Игорь, что происходит? - Вероника нахмурила тонкие брови-крылья, придававшие ее лицу особый восточный колорит. Ивашура поколебался немного, но рассказать ей правду не решился. - Потом как-нибудь объясню, - сказал он глухо. - Иди поухаживай за подругой Ивана и не отходи от нее ни на минуту. Как бы наш бравый майор не взялся за нее. - Спокойной ночи. - Вероника ушла. Мужчины остались одни и несколько минут сидели молча, думая об одном и том же. Потом Игорь Васильевич начал снимать свой блестящий комбинезон, не раз спасавший ему жизнь во время боя в мире россинов. * * * Гибелев не подкачал и появился в лагере экспедиции с двумя телеоператорами и четырьмя корреспондентами Центрального телевидения (ОРТ, РТР и ВИД) и радио, а также с гостившим у него журналистом из Германии Гюнтером Кранцем. Поэтому ни выставить приехавших за пределы лагеря, ни помешать пресс-конференции Ивашуры, прошедшей на открытом воздухе при достаточно большом стечении народа, майор Сысоев не сумел. А может быть, этого ему не позволило сделать начальство. Во всяком случае, вел он себя тихо и незаметно и к вернувшимся путешественникам больше не приставал. После обеда Иван и Тая уехали на вокзал без провожающих, чтобы без лишней суеты и огласки отбыть в Москву. Они хотели побыть дома, сообщить родителям о помолвке и отдохнуть от долгого путешествия по другим временам. В дальнейшем они решили не расставаться и сыграть свадьбу, как только позволит обстановка. - Счастливые люди! - вздохнула Вероника, провожая глазами "девятку" Гришина с молодой парой, пока она не скрылась на околице города; академик лично захотел отвезти Ивана с Таей на вокзал. - Ты говоришь так, словно завидуешь, - усмехнулся Игорь Васильевич. - Неужели такая женщина, как ты, может быть несчастливой? - Несчастливой - не то слово. - Вероника поправила прическу. - Скорее невезучей. Не нашлось мужчины, чтобы я могла вот так, как Тая за Иваном, следовать за ним куда угодно, без оглядки. Ивашура хотел было пошутить, но вовремя прикусил язык, чувствуя на спине чей-то взгляд. Оглянулся. На него от фургончиков экспедиции смотрел один из клевретов Сысоева, качок с пышным чубом. Вероника тоже оглянулась. - Пойдем ко мне, хоть поговорим без соглядатаев. - У меня другое предложение. - Игорь Васильевич понизил голос. - Сейчас я кое с кем повстречаюсь и кое-кому позвоню, потом зайду к тебе, и мы поедем в город, посидим в каком-нибудь жуковском ресторане. Возражения? - Никак нет, начальник! Ивашура наклонился, бережно взял руку женщины, поцеловал пальцы и быстро пошел к лесу. И Вероника вдруг поняла, насколько Игорь изменился. Он и раньше был решительным и смелым человеком, прекрасным организатором, целеустремленным и даже порой жестким, но теперь в нем чувствовалась иная сила - знание вселенских тайн, ответственность за судьбу не только людей, но и мира Земли, и это знание сделало его кем-то большим, чем просто руководитель экспедиции. Он имел право приказывать, оставаясь при всем при том галантным кавалером и мужчиной, ценящим в женщине красоту и ум. В начале пятого они сумели оторваться от бдительного ока майора Сысоева, побродили по центру Жуковки, абсолютно провинциального, как и сотни других в российской глубинке, городка, а потом уединились за столиком частного ресторанчика "Ломотов и Ко", расположенного в переулке Мальцева, недалеко от местного рынка. Женщины обычно любят, когда мужчина играет перед ними роль героя, босса, барина или благодетеля, но Игорь Васильевич Ивашура такую роль не играл, он был волевой натурой изначально, с рождения, и всегда знал, с кем и как себя вести. Его спокойный, уверенный голос действовал на Веронику столь сильно, что она удивлялась сама себе, поддаваясь магии этого голоса, интонациям, завораживающим оттенкам, хотя сам Ивашура не прилагал к этому никаких видимых усилий. Он просто рассказывал разные истории, эпизоды похода по Башне, шутил часто и вел себя абсолютно естественно. И вместе с тем внутри его жили тревога и напряженность, Вероника чувствовала это с самого начала и в конце концов спросила напрямик: - Игорь, тебя что-то беспокоит. Я еще ночью заметила, да и Сысоев не зря интересуется тобой. Что все-таки происходит? А я чую - происходит, и хочу помочь. И вообще... - она замолчала на мгновение, но преодолела естественную женскую гордость, - я готова всегда быть с тобой. Понимаешь? Ивашура, словно споткнувшись на скаку, замолчал, пристально разглядывая ставшее пунцовым лицо собеседницы, ослепительно красивое от волнения и переживаемых чувств, в том числе - страха, что ошибается, что он не свободен или не чувствует то же самое, накрыл сильной рукой ее ладонь, сжал. Улыбнулся так, что ей стало больно и радостно одновременно, проговорил медленно: - Я давно хочу того же. Но со мной будет неспокойно... если не сказать больше. А в последнее время - опасно. - Переживу, - храбро заявила Вероника. - Рассказывай все. И тогда он поцеловал ее в губы, не обращая внимания на обстановку, ресторанную суету и сидящих за соседними столиками посетителей. ГЛАВА 3 Появление Ивана настолько поразило его мать и старенькую бабушку, что обе едва не слегли с сердечным приступом. Но все обошлось, женщины быстро отошли, а забота и уход за ними Таи, невестки, как догадались они, и вовсе подняли тонус и настроение "мамы Любы и бабы Маши". Погостив у Ивана два дня, молодая пара отправилась к родителям Таи, проживавшим в Лобне; сама она имела квартиру в Москве, недалеко от станции метро "Царицыно". Естественно, Калашниковы обрадовались возвращению дочери, да еще с женихом. Оба уже похоронили ее в душе, прождав полгода и получив сообщение из милиции о том, что она пропала без вести. Отец, Николай Демьянович, профессиональный военный, побывавший в свое время в Чечне и списанный по ранению, работал заместителем комиссара Лобненского военкомата и попробовал искать дочь по своим каналам, однако правды не добился, пока не съездил в Брянскую область, к родственникам, и не выяснил, что дочь пропала аккурат в момент появления в здешних лесах жуткой Башни, "НеНЛО", как ее прозвали в народе: неопознанного нелетающего объекта. И вот дочь вернулась... Разговоры затянулись за полночь, были охи и ахи, изумленные реплики Калашникова-старшего, в конце концов поверившего в реальность путешествия по шахте времени, а когда рассказчики притомились, их милостиво отпустили подышать свежим воздухом. Июньская ночь была теплой и звездной. Над парком в стороне теплоцентрали вставала огромная из-за рефракции оранжевая Луна. Одетые по-домашнему в спортивное трико Иван и Тая спустились к реке, остановились у воды, завороженные лунной дорожкой. - Не верится, что мы побывали в прошлом, - прошептала Тая, - за миллиарды лет до Рождества Христова. - И даже до рождения Вселенной, - отозвался Иван, обнимая девушку. - Признаться, я и сам с трудом верю в наш поход. Если бы мне кто рассказал подобное - рассмеялся бы ему в глаза! Но стоит вспомнить лифт, погони, "санитаров"... гибель Сурена и Миши... нет, все было! Что-то еще нам предстоит? - Спасать Вселенную, - невольно улыбнулась Тая. - Несоизмеримые понятия - я и Вселенная, а надо же как все переплетено: оказывается, от меня тоже зависит ее судьба! - Ну, насчет несоизмеримости можно поспорить. Человек - тоже микрокосм, своеобразная Вселенная, и не в масштабах величие. Другое дело - наша взаимосвязь. Мы жестко сидим в узле, определяющем параметры Мироздания, а оно в свою очередь влияет на нас и определяет нашу линию поведения. - Ты заговорил как философ. - Поневоле им станешь, пройдя десятки других Ветвей времени, столкнувшись с замыслами тех, кого и врагом-то назвать нельзя в полном смысле этого слова. Вот "санитары" - да, враги, их уровень близок нашему, а "хирурги" - нет. По сути это боги, только злые. - Скорее равнодушные - к нам, другим существам, к жизни вообще. - У зла градаций много, равнодушие - одна из них. Люди в большинстве своем тоже заражены бациллой равнодушия. Но спорить об этом мне не хочется. Интереснее анализировать наш последний бой. Ты помнишь... Тая прижала пальцы к губам Кострова, заставив его замолчать. - Иван, давай не будем об этом тоже. Мне все еще больно, что мы потеряли Мишу... и страшно. Ведь еще ничего неизвестно, путь наш не закончен. - Для тебя закончен, - недовольно буркнул Иван. - Дальше я пойду один, вернее, с Игорем. Ты останешься дома, будешь ждать. - Ну уж нет! - Брови Таи сдвинулись, упрямства ей было не занимать. - Только вместе! Я такой же десантник, как и ты, иначе Те, Кто Следит давно посоветовали бы вам избавиться от подобной обузы. И все, никаких возражений! Одного я тебя никуда не отпущу! Иван открыл рот, собираясь возразить, и тут же закрыл. Если Таисия начинала "упираться рогом", заканчивалось это всегда капитуляцией Ивана. Лучше было не акцентировать внимание на будущих делах и попытаться уйти с Ивашурой в Ствол-Башню тихо, по-английски. - Хорошо. - Иван притянул к себе девушку, поцеловал, преодолевая недолгое сопротивление, потом стал целовать шею, щеки, грудь, рванул с себя футболку... и закончился этот взрыв любви и страсти через час. Искупались, продолжая касаться друг друга руками и телами, ощущая неутоленное до конца желание, надели костюмы прямо на мокрые тела. Иван оступился, едва не свалившись в воду, и Тая засмеялась, зажимая рот. Потом притворно сдвинула брови. - Насильник! Хорошо, что здесь никто не гуляет в три часа ночи... - И тотчас же испуганно вскрикнула, потому что неподалеку раздался чей-то недобрый скрипучий голос: - Напрасно ты так думаешь, малышка. Нам было очень интересно смотреть на ваши кувырканья. Не хочешь повторить? В лунном свете серебристо высверкнули три фигуры на другом берегу реки. Было видно, как свет переливается в их одежде, будто живое жидкое сияние, и Костров даже принял было одежду незнакомцев за компенсационные костюмы, такие же, какие сохранились у них, но это были всего лишь белые летние рубашки и брюки. Лунный свет превратил их в ртутно-серебристую рыбью чешую. - Беги! - еле слышно прошипел Иван. - Но мы можем... - так же тихо, неуверенно проговорила Тая. - Беги, я их отвлеку. Они вооружены, но пока перейдут реку, ты успеешь добраться до милиции. К себе не иди, нас, очевидно, выследили. Поняла? - Побереги себя. - Тая набрала воздуха в грудь и нырнула в кусты слева, будто в ледяную воду. Рванулся в другую сторону и Костров, чувствуя тугие толчки воздуха над головой и шлепанье пуль в береговой откос. Троица в белых костюмах мгновенно открыла огонь из пистолетов с глушителями, но такой резвости от своих жертв не ожидала и поэтому опоздала. Ошиблась она и в оценке ситуации. Иван, пройдя хорошую школу жизни, приобретя выучку десантника, не был кабинетным ученым, поэтому он не бросился бежать сломя голову, а, надеясь на фактор внезапности, решил напасть на преследователей первым. Пробежав с шумом десятка два шагов, пригнувшись, каждую секунду ожидая удара пули в спину, он свернул, сделал круг, перемещаясь теперь бесшумно, и вышел к реке как раз там, где ее переходил крайний левый "форвард", широкоплечий и бритоголовый. Иван едва не присвистнул, узнав в нем телохранителя майора Сысоева, парня по фамилии Агатов. Проговорил про себя: вот и свиделись, особист хренов! Посмотрим, чего стоят твои бицепсы и трицепсы... Мускулы бритоголовому Агатову не помогли. Во-первых, понадеявшись на превосходство в силе и вооружении, о противнике он думал только как о беглеце, не помышлявшем о сопротивлении. Во-вторых, напрочь отсекал творческий подход в таких делах. И в-третьих, знал технику боя всего лишь на уровне первого дана - школярскую блокировку и кихон, хорошо смотрящийся на публике. Иван возник рядом как привидение, когда бритоголовый качок выходил на берег, первым ударом выбил пистолет-пулемет (отечественный "бизон", очень удобная и мощная машина), а вторым, несмотря на демонстрацию стойки, защитного блока и удара (так машут веслом), уложил здоровяка на песок ударом локтя-кулака в ключицу-шею. Шум от падения тела получился изрядный, поэтому Иван не стал рисковать с обезвреживанием двух оставшихся боевиков, а просто подхватил выпавший у Агатова "бизон", дал очередь по метнувшимся к нему фигурам, затем бросил оружие в воду и нырнул за ним, моля Бога, чтобы здесь было не мелко. Фортуна не подвела. Глубина реки в этом месте достигала полутора-двух метров, поэтому, погрузившись в ил и перевернувшись на спину, Иван не поплыл дальше, а стал ждать, глядя из воды вверх, на колышущееся зеркало поверхности. Ждать пришлось недолго, около трех минут. К упавшему подбежал всего один его партнер, сыпанул очередями по кустам и воде, помог Агатову прийти в себя и подняться, и они тяжело побежали туда, где несколько минут назад исчезла Тая. Но догнать ее они уже не могли. Иван всплыл, отдышался, прошелся по берегу, вглядываясь в причудливую игру теней, и обнаружил третьего охотника лежащим ничком: ноги в воде, туловище на песке. Иван перевернул его и невольно поежился. Пуля из "бизона" попала парню в щеку и застряла в голове. Этого здоровяка Костров видел впервые. Вздохнув: "Или они нас, или мы их - альтернативы нет", - он медленно и осторожно побрел вслед за исчезнувшими головорезами Сысоева. Сомнений не оставалось, бывший напарник полковника Одинцова стал "санитаром" и стремился теперь избавиться от нежданных гостей, чтобы выполнить задание "хирургов" без помех. Какое это было задание, гадать не приходилось, а прикрытие агенту "хирургов" досталось великолепное. ФСБ была структурой мощной и практически не подлежащей контролю со стороны. Идти далеко не пришлось. Тая смогла быстро добраться до ближайшего отделения милиции и привести с собой к реке наряд муниципалов - троих парней в камуфляже с автоматами. Пока парни разбирались, кто в кого стрелял и кто убитый, Иван бросил в девушку камешек, надеясь, что она не закричит от радости, жестом показал, что ждет ее дома, и тихо растворился в кустах. Тая пришла через полтора часа, усталая, грустная и в то же время решительная, готовая постоять за себя и за друга. - Отпустили, - выдохнула она Ивану на ухо, чтобы не будить родителей, которые ничего не знали. Будить их Иван не стал. Они обнялись. Потом Костров шепнул: - Нужно уходить. Эти мерзавцы здесь были и могут вернуться. Что ты рассказала ментам? - Пьяные бандиты, с автоматами... напали, хотели изнасиловать... поссорились, стали стрелять... о тебе ни слова. Гуляла, мол, по берегу одна. Записали адрес, два раза допрашивали, потом отпустили. Что теперь будет, Ваня? - Война, - горько усмехнулся Иван. - Мы все еще на службе, Тая, и до дембеля далеко. Пиши письмо своим, что мы, мол, решили отдохнуть на юге до свадьбы, позвоним позже. - А сами? - Сами снова в Брянские леса, поближе к Игорю. Как бы его там не... а втроем мы отобьемся. И еще надо выполнить задание, которое нам доверили. Ты готова? Или все же на время где-нибудь спрячешься? Тая сильнее прижалась к Ивану. - Я с тобой! Десантник я или не десантник? - она подняла голову, сияние луны - света в квартире не зажигали - отразилось в ее глазах. - Десантник, - проворчал Иван и поцеловал ее в подозрительно заблестевшие глаза. В поезд Москва - Брянск сели на Киевском вокзале после тщательной проверки перрона и потока пассажиров. Ничего подозрительного не заметили, хотя Иван в душе признался, что контрразведчик из него никакой. Их могли вести издали, с применением спецтехники, что нелегко обнаружить и профессионалу. Но делать было нечего, их путь лежал в Брянские леса, а добраться туда можно было всего тремя видами транспорта, одинаково небезопасными: железнодорожным, автомобильным и воздушным. Второй и третий Иван по зрелом размышлении отбросил, в обоих случаях преследователям было легче перехватить жертвы и ликвидировать, не привлекая особого внимания. Поезд тоже не гарантировал комфортных условий по части безопасности, но Иван надеялся, что при большом скоплении народа преследователи не решатся хотя бы стрелять. Холодного оружия Костров не боялся. Через час легли спать; поезд в Брянск отходил от вокзала почти в двенадцать часов ночи. А еще через час с четвертью у Ивана сработала интуиция, и он проснулся как от толчка. Полежал, глядя в потолок купе, чувствуя злые сквознячки, текущие через голову из-за стенок вагона, из коридора, бесшумно спустился вниз, разбудил Таю. - Может быть, я напрасно психую, но мне не по себе. Пойду проверю вагоны впереди и сзади нашего. Жаль, что не взяли оружия, хотя бы газового. - Да, "универсал" не помешал бы, - улыбнулась девушка, так и не отдохнувшая за день. - Или на крайний случай меч-дриммер. - Возьми складной нож. Обращаться умеешь, десантник? - Даже бросать умею, отец когда-то учил. - Отлично! Чуть что - пускай в ход, не задумываясь. Мы должны выжить и помочь Игорю выполнить задание. Иван приоткрыл дверь, выглянул в коридор - никого. Быстро двинулся к туалету, открыл и зашел, оставив дверь полуоткрытой. Подождал минуту, обращаясь в слух. Со стороны купе проводника щелкнула дверь тамбура, кто-то вошел. Иван присел, чтобы голова не отразилась в зеркале, осторожно выглянул из-за двери и в тусклом свете ночника увидел две крупные фигуры все в тех же белых рубашках и брюках. Преследователи не потрудились переодеться, чувствуя себя хозяевами положения. Спеси у них даже после гибели напарника не поубавилось. Каким образом они выследили беглецов, гадать было бесполезно, существовало множество разных методов и технических средств. План действий созрел в голове мгновенно. Иван нарочито шумно хлопнул дверью туалета, вышел в коридор, резко остановился, словно только что увидев преследователей, и бросился из вагона, приглушенно крикнув: - Тая, беги! Расчет его оправдался. Двое не стали проверять все купе подряд, ломать голову, сколько человек убегает. Рефлекс сработал за них, да и фраза Ивана: "Тая, беги!"- тоже прозвучала вовремя. Жертвы убегали, их надо было догнать и уничтожить. Иван выскочил в тамбур, попробовал открыть двери вагона - заперты на ключ, помчался дальше. Проскочил соседний вагон, снова дернул за ручки выходных дверей. Слава Аллаху! То ли проводник ленивый попался, то ли дверь не запирается, но именно то, что нужно. Прилип к поручням несущегося в темноту вагона, закрыл дверь, краем глаза следя за тамбуром... Вот они! Две тени метнулись из переходника в вагон, не заметив не полностью закрытой двери. Пора! Иван снова вскочил в тамбур и метнулся вслед за пробежавшими убийцами, не особенно удивляясь своему хладнокровию: поход по Стволу не прошел даром и для него, а навыки Российских ВДВ не забываются никогда. Бугристого от мышц здоровяка с мясистым затылком Иван догнал в следующем вагоне и с ходу врезал ему по шее тычком - ударом костяшками пальцев правой руки. Попал куда надо. Здоровяк сунулся носом в ковер на полу коридора и затих. Первый бегущий - тот самый бритоголовый Агатов, уже получивший крещение от Ивана у реки, - оглянулся, стал поворачиваться, ведя руку с "бизоном" справа налево, как в тире, но поворачивался недостаточно быстро. Костров в прыжке выбил у него ногой пистолет-пулемет, тут же добавил выпад растопыренными пальцами в бок, отбрасывая к двери из коридора в туалетный бокс. Бритоголовый, массивный и твердый, как шкаф, не упал, сбить его с ног, наверное, и кулаком было трудно, а свободы в тесном помещении для маневра Костров не имел, поэтому Агатов решил задавить противника силой, захватить корпус и сломать позвоночник. Но шанса такого Иван ему не дал. Как только Агатов, набычившись, ринулся на него, Иван нырнул ему в ноги и нанес жестокий удар рукой снизу вверх - в пах. И схватка закончилась, практически еще не начавшись. Закатив глаза, Агатов замычал, опустился на пол, скорчился, глядя на противника и не видя его. Иван подобрал оба упавших "бизона", обыскал карманы преследователей, молясь в душе, чтобы никто не вышел из купе, опустил себе в карман удостоверения сотрудников Федеральной службы безопасности (Управление "К", отдел "НИЗ"; что за НИЗ такой - научно-исследовательская зона, что ли?) на имя капитана Агатова Сергея Николаевича и на имя лейтенанта Смурного Петра Аркадьевича, обнаружил прикрепленные специальными ремешками к ногам кинжалы - прекрасной формы и работы персы, тоже положил в карман. Похлопал по щекам бледного до синевы бритоголового. - Эй, капитан, живой? Глаза Агатова, почти полностью занятые зрачками, стали проясняться, и Костров добавил медленно и внятно: - Встречу еще раз - убью! Понял? Не попадайся мне на глаза, особенно там, в Брянских лесах. Моли Бога, чтобы наши тропы больше не пересеклись. Понял? Агатов оскалился, пришлось дать ему пощечину, чтобы привести в чувство. - Понял, подонок?! - П-по... - Ну и отлично. Оружие пока побудет у меня. Если что, я сумею объяснить, каким образом оно у меня оказалось. Пнув Агатова и, походя, второго особиста, Иван отправился в свой вагон. Он был уверен, что до утра к ним никто больше не пристанет. Ожидавшей его с нетерпением Тае он сказал всего три слова: - Все спокойно, спи. ГЛАВА 4 Они сидели в каюте Гришина и беседовали о высоких материях: хозяин, одетый в полосатую пижаму, Игорь Васильевич Ивашура, Вероника Ткаченко, доктор физико-математических наук Меньшов, волосатый, бородатый, громогласный, шумный, но интересный собеседник, и Леонид Дмитриевич Гибелев, телекомментатор программы НТВ. Время перевалило за полночь, а они и не собирались расходиться, увлеченные темой разговора, которой интересовались не только дилетанты, но и сами специалисты: время и его аспекты, гипотезы, предположения. У Гришина и у Меньшова были по этому вопросу свои мнения, поэтому слушать их перепалку было очень забавно, хотя даже Ивашура не всегда их понимал, несмотря на свой опыт и полученные знания. Как тогда при встрече с Гришиным, инициатором беседы о физической природе времени стала Вероника, не получившая от академика ответов на многие свои вопросы. - Константин Семенович, мы позавчера недоговорили, - сказала она, когда компания пригубила вино и разобрала нехитрую закуску - бутерброды с икрой, колбасой и ветчиной. - Я не поняла, что такое динамическая теория времени. - Вы его лучше не спрашивайте, - хмыкнул Меньшов, вытирая усы, - он теоретик, истина ему только снится. Спрашивайте у экспериментатора, у меня например. - А чем теоретик отличается от экспериментатора? - заинтересовался Гибелев. - Это классика ученого фольклора, - улыбнулся Ивашура. - Не помню, кто сказал, но изречение известно давно: "теоретик верит себе, когда другие не верят, а экспериментатор, наоборот, не верит себе, даже если верят другие". А что там вы имели в виду под динамической теорией, Константин Семенович? - Это не теория - концепция, справочно-математический аппарат не дотягивает ее до теории. По этой концепции время - всего лишь изменение порядка событий, при котором будущее превращается в настоящее и прошлое. - Спекуляция, - поморщился Меньшов. - Что значит - превращается? В результате какого процесса? Почему порядок событий именно таков, каков есть? - Потому что таковы законы, вложенные в континуум при рождении Вселенной, - ответил Гришин спокойно. - Кстати, я не сторонник динамической модели. - Он оттопырил губу в некотором сомнении. - Впрочем, и статической, и прочих иных тоже. - А что, есть еще модели? - собрал морщины на лбу Ивашура. - Ну, например, субъективно-психологическая: время - это способ восприятия Вселенной сознанием человека. - Ерунда, - проворчал Меньшов, терзая бороду. - Козырев еще сорок лет назад доказал в своих опытах, что время - особая субстанция, способная трансформироваться в энергию. - Все это хорошо, - примирительно произнесла Вероника, - все это мне понятно. А статическая модель? Как объясняет течение времени она? - По статической теории время - это скольжение сознания человека вдоль мировой линии, - буркнул Меньшов. - И если я кое-что смыслю в физике, то эта модель - откровенная бредятина. Ее автор - недоучка-аспирант Петя Смирнов, сумевший выбиться в депутаты и благодаря этому обойти многих претендентов на пост ученого секретаря. Сорок лет он, по его же словам, изучал курс физики Ландау, умудрился прочитать в свое время книгу Цацулина "Атомная крепость", в результате чего у него поехала крыша. В конце концов он дошел до журналистской деятельности, начал кропать критические статейки, в том числе и против меня, и на этой почве окончательно спятил. Ивашура и Гришин переглянулись, засмеялись, к ним присоединился и Гибелев, знавший, о ком идет речь. Только Вероника осталась серьезной. Нахмурив лоб, она о чем-то размышляла. - Мужчины, вы слишком жестоки к оппонентам. Речь же о другом. Все пять перечисленных вами концепций времени не свободны от изъянов, а есть ли такая, которая свела бы их воедино, объединила бы их достоинства? - Нетути, - бросил Меньшов. - Есть, - в унисон ответил Ивашура. Все посмотрели на него. - Ну-ка, ну-ка, Игорь Васильевич, интересно, - проговорил Гришин. - Поделитесь-ка своей гипотезой. - Она не моя. И я не все рассказал о своем путешествии по Стволу... э-э, по Башне, - рассеянно проронил Ивашура.- Точнее, ничего не рассказал о тамошних встречах и о причинах явления Башни. Я могу на вас положиться, что ни одно слово не просочится за стены гостиницы? - Он посмотрел на Гибелева. Комментатор телевидения заерзал, но взгляд выдержал. - За себя ручаюсь. - Гибелев почувствовал, что говорит не то, и поспешил добавить: - За Веронику тоже. - Так вот, реальна лишь одна версия. Виталий, ты наверняка читал работы Эверетта... - О вариантном копировании? Конечно, читал, но никогда не воспринимал всерьез. - Что вы хотите сказать, Игорь? - Гришин пристально глянул на обманчиво спокойное лицо Ивашуры. - Эверетт был прав, - тихо произнес тот. - В каждое мгновение Вселенная ветвится на столько копий - "ветвей хронодендрита", - сколько вариантов имеет данный квантовый переход. Меньшов хотел выстрелить своим обычным: "Чушь!" - но передумал, хотя скепсис его не угас. - Почему же мы этого не замечаем? Почему не видим расщепления Мироздания? - Потому что наше сознание, сознание наблюдателя, каждый раз оказывается в одной из возможных копий-ветвей. Таким образом множество возможных состояний Вселенной образует многомерный континуум потенциально равноценных эвереттовских копий - Дендроконтинуум, Фрактал или Древо Времен. - Не факт... - начал было Меньшов. - Подожди, Виталий, - сердито оборвал его Гришин, что было ему не свойственно. Видимо, академик волновался. - Факт, - все так же тихо проговорил Ивашура. - Ствол... простите, привык называть Башню так. В общем, Башня была создана не в нашем будущем, а в будущем другой Ветви времени и соединила она не прошлые времена одной Метавселенной, а множество Ветвей Древа Мира. Я посетил многие Ветви и знаю. Наступила тишина. Потом Меньшов крякнул, дернул себя за бороду, за волосы, покрутил головой. - Игорь, я конечно... и все же... ведь хронон равен десяти в минус сорок четвертой степени секунды! Что же получается, что Вселенная спустя каждый хронон делится на идентичные копии? - Не идентичные, но отличающиеся весьма и весьма незначительно. А затем каждая копия или Ветвь в свою очередь спустя хронон делится на другие копии. - Что такое хронон? - спросила Вероника. - Квант времени, равен времени, необходимому для преодоления фотоном, то есть светом, диаметра электрона. - Сколько же при этом расщеплении образуется копий?! Бесконечность?! - Очень много, но не бесконечное количество. Меньшов шумно выдохнул. - Не верю! Что хотите делайте, режьте, приводите любые доводы - не верю! Все-таки человек я простой, несмотря на высшее образование, и привык верить глазам. Ивашура погрустнел, откупорил бутылку "Старорусской", налил всем по глотку. - Давайте выпьем за погибших, за Сурена - это он любил говорить: человек я простой... За Мишу Рузаева... Пусть земля им будет пухом. Выпили, помолчали. Меньшов отломил кусок хлеба, прожевал, сказал с упрямой миной: - Все равно твое Древо Времен не решает проблему собственно времени. Получается, что каждая Ветвь - Метавселенная с потоком времени, текущим под углом к потоку времени другой Ветви. Так? Именно поэтому они не пересекаются и не взаимодействуют друг с другом. Тогда что такое Башня? Надвременной топологический тоннель с квантованным выходом? - Хватит, мужчины, - вздохнула Вероника. - Чем мудреней вы говорите, тем меньше понимаете сами, что говорите. Я устала. Как бы вы ни утверждали обратное, но время все же идет и мы идем вместе с ним. - Не помню, чьи это стихи, - сказал Ивашура, - их читала Тая Калашникова, подруга Ивана, но мне они запали в душу: Кто-то сказал - время идет. Ах, к сожалению, нет. Время стоит, мы же идем Через пространство лет. - Красиво. - Вероника задумчиво посмотрела на Игоря Васильевича. - Действительно, в этих строчках кроется глубокий смысл. Игорь, а почему ваш Ствол, то есть Башня... - Называй ее хроношахтой, если хочешь. - Пусть будет шахта. Почему она соединяла Ветви времени в прошлом? То есть двигалась к началу ветвления, а не наоборот, в будущее других Ветвей? - Этого я не знаю, - честно признался Ивашура. - Вероятно, существует некий закон корреляции выходов Ствола в другие Ветви, не позволяющий ему соединять будущие времена. У меня сложилось впечатление, что ученые из той Ветви, где был построен Ствол, сами не очень-то разобрались, что произошло. С другой стороны могли вмешаться разумные силы, заинтересованные именно в таком направлении хроношахты. По взглядам Гришина и Меньшова Игорь Васильевич понял, что проговорился. Правда, ни тот ни другой не знали истинной подоплеки сказанного и под словами "разумные силы" вряд ли видели конкретных существ, то есть "хронохирургов", но у Ивашуры появилось неприятное чувство прощупывания психики чьей-то волей. Чтобы не подвергать разум слушателей давлению запретной информации, он перевел разговор на другую тему. - Константин Семенович, мне так никто и не рассказал, чем вы тут без меня занимались. - А ничем, - под общий смех ответил Гришин. - Любуемся издали на Башню да пишем трактаты на основе ранних исследований. Ситуацией здесь распоряжается Федеральная служба безопасности, а экспедиционный корпус мало того, что сократился вдвое, так еще практически и ничего не делает. Федералы изредка милостиво разрешают какой-нибудь группе приблизиться к Башне с приборами, но чтобы как при вас, пощупать стены своими руками... - Академик нахмурился с горечью. - Что, так плохо? - Ивашура сочувственно глянул на Меньшова. Физик мотнул кудлатой головой. - Исследования сокращены, допуск в зону теперь возможен только после проверки и согласования с чинами из ФСБ. Так что похвастаться открытиями не можем. - А кто этот ваш новый начальник экспедиции? Я что-то его совсем не знаю. - Тьмаревский? - Меньшов сплюнул. - Лева Давыдович. Вроде мы с ним из одного учреждения, а я его тоже не знаю ни как ученого, ни как человека. Одно скажу: твоей хватки и умения работать с вышестоящим начальством у него нет. Может быть, возглавишь экспедицию снова? - Действительно, Игорь Васильевич, - подхватил Гришин, - почему бы вам не вернуться на свое место? - Подумаю, - неопределенно пообещал Ивашура. Гибелев, с интересом прислушивающийся к разговору, хотел было что-то вставить, но в это время в коридорчике фургона гостиницы послышался топот, потом стук в дверь. - Входите, - откликнулся Гришин. Дверь открылась, и в комнату вошли одетые по-походному - ветровки, джинсы, рюкзаки - Иван Костров и Тая. - Добрый вечер, - поклонился Иван, чем-то расстроенный или озабоченный. Впрочем, его спутница тоже не выглядела веселой и довольной. - Иван?! - обрел дар речи Ивашура. - Ты же хотел отдохнуть. Я жду тебя только через неделю. - Погода хорошая, - хмуро ответил Костров, и все увидели на щеке у него свежие царапины. - Луна светит, мочи нет. Пошли погуляем? Ивашура понял, встал. - Посидите, мы сейчас. Они вышли. Тая робко огляделась, и Вероника поспешила посадить гостью рядом. - Что это вы такие серьезные? Случилось что? - Так, - повела плечиком девушка, - ничего особенного. - Давайте-ка нальем гостье винца, - преувеличенно бодро проговорил Гибелев, придвигая к Тае пластмассовый стаканчик. - Что будете пить? "Хапуриви", шампанское, водку? - Спасибо, немного шампанского. Гибелев налил полстаканчика шампанского, Тая пригубила, с благодарностью кивнула Веронике, подвинувшей ближе блюдо с бутербродами. Меньшов, разглядывающий гостью своими цыганскими глазами, опрокинул в рот полстакана водки, закусил. - А знаете, други, кого мы видели недавно, аккурат месяц назад? Это уже после того, как Башня треснула. Гигантского черного человека на огромном кентавре! Выполз из стены Башни, рысью объехал ее кругом и скрылся. Все прямо обалдели. Урод, я вам скажу, первостатейный. Вероника заметила, как вздрогнула Тая, придвинулась ближе. - Вы там с такими не встречались? - Встречались, - тихо ответила Тая. - Они людей не обижают. - А кого еще вы встречали в Башне? Отвечать девушке не пришлось, вернулись Ивашура и Костров. - Вечер закончен, - лаконично известил собравшихся Игорь Васильевич. - Константин Семенович, встретимся завтра. Извините, у нас возникли кое-какие проблемы. - Может, я чем помогу? - прогудел Меньшов. - Или я? - отозвался Гибелев с готовностью. - Спасибо, помощь пока не требуется. Тая встала, вышла вслед за Иваном. Вероника тоже поднялась. - Я с вами. - Оглядела дружно вставших мужчин, повернулась к Гришину: - Спасибо за вечер, Константин Семенович. Надеюсь, мы еще встретимся за чашкой кофе. Ивашура заколебался было, решая, стоит ли брать женщину с собой, однако длились его колебания недолго. Они вышли. В коридоре Иван повернул голову к Ивашуре и сказал негромко: - Они возьмутся за нас по-настоящему. То была разведка боем. Парням приказали, они выполнили приказ. Что будем делать? Один за другим они вышли из фургона наружу. Над миром царствовала полная Луна, заливая лес, недалекие домики пригорода, дорогу призрачно-серебристым светом. Какой-то человек торопливо скрылся за соседним фургоном, и очарование лунной ночи сменилось неуютным ощущением тревоги. - Что все это значит? - тихо спросила Вероника. Мужчины переглянулись. - Говорите все! - Женщина начала сердиться. - Я и так догадываюсь, что вы попали в переплет. Будет хуже, если я все узнаю, но не от вас и слишком поздно. - Она права, - едва слышно шепнула Тая. Ивашура кивнул, Иван легонько сжал плечо подруги. - Расскажи ей все, пока мы побеседуем. Женщины медленно направились мимо ветхого заборчика, за которым доживала век хлипкая хибара, мужчины побрели за ними, прислушиваясь к звукам, долетавшим из города и со стороны леса. - Мы сейчас представляем собой отличную мишень, - со смешком проговорил Костров. Игорь Васильевич вытянул из внутреннего кармана куртки рукоять "универсала". - Сохранил, хотя заряда хватит всего на десяток выстрелов. - Наши там остались, разряженные полностью. Но у меня кое-что припасено. - Иван показал два "бизона", заткнутых за пояс под курткой. - У боевиков майора отнял. Нам бы еще вернуть комбинезоны... Компенсационные костюмы, в которых они вышли из Ствола, у них отобрали спецы ФСБ под предлогом "изучения", и где теперь эти костюмы находились, было неизвестно. - Зря взял, - заметил Ивашура. - Если это их штатное оружие, они в лепешку разобьются, чтобы его вернуть. На фоне темно-зеленой, почти черной стены леса в полусотне шагов мелькнула светлая тень. Ивашура остановился, сказал сквозь зубы: - Ты был прав, мы сейчас хорошая мишень. А они не остановятся ни перед чем. Зови девчат, идем обратно. Теперь нам все время надо быть на виду, там, где больше народу. По толпе они стрелять не осмелятся. Иван догнал беседующих женщин, и в то же время Ивашура крикнул: - Ложитесь! Тая упала на землю мгновенно, привыкнув повиноваться без слов, впитав с мукой и болью навыки десантника. Вероника замешкалась, и Костров сбил ее с ног, прикрыл телом. В лесу замелькали вспышки выстрелов, стреляли из "бизона" с насадкой бесшумного боя, очередь прошла над упавшими на уровне груди. Костров, падая, ответил из своих "бизонов", а Ивашура выстрелил из "универсала", не целясь и не рассчитывая мощность выстрела. Длинная шипящая молния разряда накрыла какие-то бочки, огонь из лесу прекратился. Подождав немного, Игорь Васильевич вскочил, подбежал к лежащим, помог подняться Веронике. - Никого не зацепило? - Извините, - пробормотал Иван, - что я вас уронил. Не больно? - Нет, все нормально. - Вероника была ошеломлена, но в себя пришла быстро. - Они в нас... стреляли?! Значит, все правда... А мы не можем даже пожаловаться. Ивашура беглой улыбкой ответил на взгляд Ивана. - Держится молодцом, да? Похоже, у нас появился еще один десантник. А пожаловаться нам действительно некому. Вот что, Ваня. Вам с Таей лучше всего исчезнуть на время, ну или в крайнем случае быть поблизости от лагеря, но не высовываться. В нужный момент я вас найду. Есть где переночевать? - Я говорила, в Жуковке у меня тетки родные живут, - напомнила Тая. - Можем пожить у любой из них. - Отлично, отправляйтесь сейчас же и бдите в четыре глаза. Иван пожал руку Игорю, взял Таю под руку, и они быстро зашагали через поле к домикам пригорода Жуковки. - Что же теперь будет? - голос Вероники дрогнул. Ивашура подошел к ней, обнял, и они застыли на несколько мгновений, тесно прижавшись друг к другу. Потом женщина шепнула: - Кто все-таки стрелял? - Не знаю. Враг. - "Санитар"? - Кто-то из них или же их помощник. Исполнителей такого плана у них хватает. - Вы его... убили? - Скорее всего нет, - покачал головой Ивашура, - но отпугнули. Теперь они будут знать, что мы вооружены, и не сунутся просто так. - Куда пойдем? К тебе, ко мне? - К Гришину. - Куда?! Ивашура засмеялся. - Там нас никто искать не будет. А с Константином Семеновичем я уже договорился, он эту ночь проведет у коллеги. Вероника поцеловала Игоря в щеку, хотела отодвинуться, но он прижал ее к себе сильней и поцеловал в губы властно и в то же время нежно. Через несколько минут они были на территории лагеря, освещенного луной и двумя фонарями на столбах. Перестрелка никем не была услышана, и тревогу охрана лагеря поднимать не стала. ГЛАВА 5 Попыток нападения на Ивашуру больше не было. Не удалось федералам во главе с майором Сысоевым и запереть его в стенах ФСБ, изолировать от общественности, журналистов и научных работников. У бывшего начальника комплексной экспедиции оказалось слишком много друзей среди высокопоставленных лиц в Москве, чтобы Сысоеву разрешили вести силовую политику в отношении столь известного многим чиновникам человека. Помощник Сысоева капитан Агатов, участвовавший в нападении на Ивана с Таей, не показывался: то ли был убит во время последней перестрелки в лесу, то ли был переведен отсюда в другое место. Однако шума по поводу стрельбы в лагере не было, что наводило на размышления. Сысоев не хотел огласки, способной помешать его планам, и умело прятал концы в воду, будь то раненый или убитый сотрудник, а также вещественные доказательства - спецкостюмы путешественников по "шахте времени", их аптечки и блоки НЗ. Ивашура пока не требовал вернуть принадлежащее его экспедиции имущество, справедливо полагая, что не следует нарываться на неприятности, однако мечтал в скором времени воспользоваться спецкостюмами, которые выдерживали даже выстрел из "универсала". По разговорам с исследователями он понял, что вокруг Башни, как здесь продолжали называть хроноускоритель, сложилась очень непростая обстановка, сильно осложнившая изучение феномена. Ситуацию держали под контролем не столько служба безопасности, сколько Совет безопасности, создавший атмосферу непроницаемой секретности вокруг таинственного объекта. Руководил всеми мероприятиями по охране заместитель секретаря СБ Петр Михайлович Козюля. Ивашура его не знал, поэтому решил выведать, что это за человек, каковы его полномочия, а главное - цели. Правда, судя по задавленности ученых, сей деятель власть имел немалую
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16