на футбольное состязание, приключения начались еще в вестибюле метро. - Не понимаю, к чему стоять в очереди у кассы, когда можно свободно воспользоеаться автоматом, - сказал Волька и побежал разменять трехруб- левку. На троих требовалось мелочи на полтора рубля, по полтиннику на брата. В парфюмерном киоске Вольке просто отказали: женщина, торговавшая мо- роженым, объяснила ему, что мелочь нужна ей самой для сдачи, продавец в кондитерском киоске заинтересовался, зачем мальчику понадобилась мелочь, и, узнав, в чем дело, посоветовал купить билеты в кассе, у которой сей- час не было ни одного человека. Действительно, к этому времени очереди у кассы не стало, но Волька все же стал в очередь у нарзанного киоска и минуты через три, выпив ста- кан шипучей воды, получил всю сдачу двугривенными и пятиалтынными. - Ну вот, видите, как все это просто, и совсем не нужно стоять в оче- реди у билетной кассы, - бодро кинул он своим друзьям и выдал каждому из них на руки по двугривенному и по два пятиалтынных. Уже Волька и Женя давно держали в руках вкусно пахнущие типографской краской продолговатые кусочки тонкого картона, а Хоттабыч все еще возил- ся у своего автомата. Он без устали опускал в щель монетки, и они тотчас же со звоном вываливались оттуда, откуда должен был выпасть, но никак не выпадал билет. Старик даже вспотел от усердия, он сдвинул шляпу на заты- лок и трудолюбиво продолжал свои попытки, но каждый раз все с тем же пе- чальным исходом. Наконец он не выдержал, сдался и сокрушенно промолвил: - Увы, о достойнейшие мои друзья, вам придется поехать без меня, ибо я бессилен против этого красивого железного ящика. Он заколдован и неп- рестанно выплевывает обратно деньги вашего смиренного слуги. Уверяю вас, это все происки моего заклятого врага Джирджиса. - Ох, и дался же тебе этот Джирджис! - рассмеялся Волька. - Дай-ка мне твои монетки, сейчас я их опущу в автомат, и все будет в порядке. С этими словами он опустил два пятиалтанных и двугривенный в щель ближайшего автомата и билет тотчас же появился. - Ты велик и могуч, о Волька! - сказал ему тогда старик с благогове- нием. - Я преклоняюсь перед твоими поистине неизъяснимыми способностями. - И совсем я не могуч, - честно ответил Волька. - Просто надо пользо- ваться исправными автоматами. - Все равно ты велик, - убежденно повторил Хоттабыч. - Ты велик, ибо сразу, никого не расспрашивая, разгадал, какой из этих ящиков исправен, а какой не работает. Ребята чуть было не фыркнули, услышав эти наивные слова, но вовремя вспомнили, что старик неграмотен и не мог прочитать надпись, гласившую, что аппарат не работает. - Учиться тебе надо, Хоттабыч, вот что, - серьезно сказал старику Волька. XXIII. ВТОРОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ В МЕТРО Против всяких ожиданий, Хоттабыч очень спокойно отнесся к спуску на эскалаторе. Он с любопытством ступил на движущуюся бесконечную ленту, которая тут же превратилась в лестницу с красивыми металлическими ребра- ми, и уже внизу на перроне скромно сказал своим молодым спутникам: - Движущаяся лестница - это ведь очень просто. Если тебе, о Волька ибн Алеша, это доставит удовольствие, я сегодня же превращу в движущуюся любую лестницу твоего дома, да будут благословенны его фундамент, крыша и в особенности третий этаж, на котором ты столь счастливо проживаешь. - Потом поговорим, - уклонился Волька от прямого ответа. Он сомневал- ся, получится ли что-нибудь путное из предложения Хоттабыча. - Я поду- маю. Но подумать не пришлось, потому что как раз в это время из черной глубины туннеля донесся глухой лязг приближающегося поезда, в темноте засверкали прожекторы головного вагона, предостерегающе загудела сирена, и к перрону подкатил нарядный, ярко освещенный голубой поезд. - Айда во второй вагон! - озабоченно скомандовал Волька и тут же об- наружил, что Хоттабыч исчез. Тогда они ринулись сквозь толпу с тревожными криками: - Хоттабыч, Хоттабыч! Куда ты девался, Хоттабыч? - Я здесь, о друзья мои! Я здесь, ваш несчастный слуга! - донесся от- куда-то сверху печальный голос пропавшего старика. Вскоре они его увидели. Он пытался выбежать на улицу по тому самому эскалатору, который только что доставил их на перрон. Все старания Хот- табыча ни к чему не приводили, потому что пока он делал ослабевшими от страха ногами несколько шагов вперед, лестница на такое же расстояние спускалась вниз. И получалось, что старик перебирал ногами, оставаясь на одном месте, как белка в колесе. - Слезай с эскалатора! - крикнул ему внизу Волька. Но старик, очевидно, никак не мог догадаться, как это сделать, хотя для этого достаточно было просто повернуться лицом к перрону. Пришлось Вольке взбежать по эскалатору, поднимавшемуся вверх, чтобы спуститься затем к топтавшемуся на месте Хоттабычу. Волькин билет стал уже недействительным, но покупать новый билет не- когда, так как старик мог за это время окончательно выбиться из сил. - Я только что снизу, - сказал Волька, задыхаясь, контролерше. - Ви- дите, во-он там у меня старик застрял! - Наверно, впервые в метро? - сочувственно покачала головой контро- лерша и пропустила Вольку со старым билетом. Через несколько секунд Волька добрался до Хоттабыча, повернул его ли- цом к перрону и благополучно спустился с ним вниз. - Чего ты удрал, чудак человек? - спросил он у старика. - Я увидел, повелитель мой, как из подземелья выползало гремучее чу- довище с огненными глазами, и я не мог не бежать. Я не труслив, но укажи мне хоть одного джинна, который бы не испугался, увидев эти страшные глаза. - Ну что это такое, в самом деле! - жалобно захныкал Волька. - Ну, ты же сам клялся мне, что не будешь бояться метро! - Нет, не клялся. Я обещал тебе не бояться и действительно не боюсь уже автобусов, троллейбусов, грузовиков, трамваев, самолетов, автомашин, прожекторов, эскалаторов, пишущих машинок, патефонов, радиорупоров, пы- лесосов, электрических выключателей, примусов, дирижаблей, вентиляторов и резиновых игрушек "уйди-уйди". А про метро даже разговора не было. Старик был прав: про метро Волька тогда забыл. - Никакое это не чудовище, это обыкновенный поезд метро, и давай, по- жалуйста, не задерживай нас больше своими глупыми страхами! Они побежали по перрону к только что прибывшему поезду и, работая локтями, стали пробираться внутрь вагона. Народу было много, поезд шел переполненный, и когда издали донесся голос начальника поезда: "Готов!", - автоматические двери вагонов бесшумно закрылись, и поезд ушел, оставив Хоттабыча на опустевшей платформе. Он опоздал на одну секунду - он хотел посмотреть, кто это кричит "Го- тов!" XXIV. ТРЕТЬЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ В МЕТРО Хоттабыч не выдержал обрушившегося на него нового несчастья. Он стал бегать взад и вперед вдоль опустевшей платформы, яростно вырывая клочья волос из своей бороды и вопя во весь голос: - Горе мне, горе мне, несчастному джинну Гассану Абдуррахману ибн Хоттабу! Что я здесь буду делать один, в этом таинственном подземном дворце? Подошел дежурный по станции, увидел разбросанные по перрону клочья бороды и сказал: - Гражданин, в метро надо соблюдать тишину... и чистоту... "Погиб! - подумал Хоттабыч. - Совсем погиб!". Он испугался этого веж- ливого молодого человека в красной фуражке не меньше, чем поезда. Сам Волька относился к дежурному по станции с почтением. Старик почувство- вал, что дело совсем плохо, и решил дорого продать свою жизнь. К счастью, дежурный снова вступил в разговор, и старик немедленно из- менил свое решение. - Гражданин старичок, - участливо сказал ему дежурный, - вы совершен- но напрасно огорчаетесь. Сейчас будет другой поезд, и вы чинно-благород- но поедете себе к месту назначения. Старик хотел ему что-то ответить, пожаловаться на горькую свою судьбу, но вдруг почувствовал, что от страха и сильных волнений позабыл, как говорят по-русски. Он что-то забормотал по-арабски, и дежурный с огорчением развел руками: - В таком случае, гражданин, пойдемте-ка со мной в диспетчерскую, по- сидите там, а я пока что схлопочу человека, разговаривающего по-вашему. Он мягко взял Хоттабыча под руку, чтобы отвести в диспетчерскую, и неизвестно еще, сколько времени старик проторчал бы там, если бы к про- тивоположной стороне перрона не подкатил новый поезд, из которого выско- чили Волька с Женькой и со всех ног бросились к Хоттабычу. - Вот он, вот он! - кричали они. - Ох, и хлопот же с тобой, Хоттабыч! Откуда-то появилась уборщица с метелкой. Она подмела клочья старико- вой бороды и высыпала их в урну как раз в тот самый момент, когда Хотта- быч со своими друзьями уселись наконец в ярко освещенный вагон метро, в котором они и доехали благополучно до станции "Динамо". XXV. ЛИШНИЕ БИЛЕТИКИ В дни футбольных состязаний все население Москвы разбивается на два не понимающих друг друга лагеря. В одном лагере - энтузиасты футбола. В другом - загадочные люди, совершенно равнодушные к этому увлекательней- шему виду спорта. Первые еще задолго до начала состязания устремляются со всех концов города к высоким воротам стадиона "Динамо". На тех, кто направляется в это время в обратную сторону, в центр, они смотрят с чувством собственного превосходства. Остальные москвичи, в свою очередь, недоуменно пожимают плечами, ви- дя, как сотни, переполненных трамваев, автобусов, троллейбусов и тысячи легковых машин медленно плывут в бурном и шумном море пеших болельщиков. Но и лагерь болельщиков, столь единый для сторонних наблюдателей, раздирается на самом деле в эти дни глубочайшими и почти неразрешимыми противоречиями. Этого не видно, пока болельщики находятся еще в пути, но у заветных ворот стадиона эти противоречия выступают сразу во всей своей остроте и непримиримости. Тогда вдруг оказывается, что у одних граждан есть билеты, а у других билетов нет. Те, у кого есть билеты, солидно и спокойно проходят на стадион. А остальные озабоченно шныряют взад и впе- ред и кидаются на приближающихся граждан с жалостными возгласами: "Лиш- него билетика не найдется?", "Гражданин, у вас нет лишнего билета?" Но лишних билетиков, как правило, оказывается так мало, а нуждающихся в них так много, что Волька и его друзья остались бы ни при чем, если бы Хоттабыч не пустил в ход свое искусство. - С радостью и удовольствием, - промолвил он в ответ на Волькину просьбу. - Сейчас у вас будет сколько угодно билетов. И точно, не успел он закончить последнее слово, как у него в руках оказалась целая пачка зеленых, голубых, розовых и желтых билетов. - Достаточно ли тебе будет, о прелестный Волька, этих разноцветных листочков бумаги? Если не хватит, то я... Он помахал билетами, и это чуть не стоило ему жизни. - Ой, лишние билетики! - обрадованно крикнул один из болельщиков и изо всех сил рванулся к Хоттабычу. Через несколько секунд не меньше полутораста возбужденных людей при- жало Хоттабыча к бетонному забору стадиона, так что старик тут бы и кон- чился, если бы Волька, отбежав чуточку в сторону, не гаркнул изо всех сил: - Граждане, кому лишние билетики? А ну, кому лишние билетики?.. При этих волшебных словах все, кто только что наседал на растерявше- гося Хоттабыча, бросились к Вольке, но тот нырнул в толпу и как сквозь землю провалился. А еще через минуту Волька, Женя и Хоттабыч предъявили контролеру, стоявшему у северных ворот, три билета и прошли на стадион, оставив позади себя тысячи людей, которым так и не суждено было в этот день попасть на состязание. XXVI. ОПЯТЬ ЭСКИМО Только наши друзья расселись на своих местах, как Хоттабычу подошла девушка в белом переднике и с белым лакированным ящиком, висевшим на ремне через плечо. - Эскимо не потребуется? - спросила она и тут же испуганно вскрикну- ла. Будем справедливы: любой на ее месте испугался бы не меньше. В самом деле, какого ответа могла ожидать продавщица эскимо? В лучшем случае: "С удовольствием. Дайте мне, пожалуйста, две пор- ции". В худшем случае: "Нет, знаете ли, лучше не надо". Теперь представьте себе, что старичок в канотье, услышав вежливый вопрос продавщицы, сразу покраснел, как помидор, глаза его налились кровью, весь он как-то нахохлился, угрожающе наклонился вперед и устра- шающим шепотом произнес: - А-а-а! Ты хочешь извести меня своим проклятым эскимо! Так нет же, это тебе не удастся, презренная! Мне хватит на всю жизнь тех сорока шес- ти порций, которые я. старый дуралей, съел в цирке и чуть было не отпра- вился к праотцам. Трепещи же, несчастная, ибо я сейчас превращу тебя в безобразную жабу!.. Промолвив это, он встал и уже приподнял над головой свои сухие, мор- щинистые руки, когда сидевший рядом с ним мальчик с выгоревшими бровями на веснушчатом лице повис на руках старика, испуганно выкрикнув: - Она не виновата, что ты пожадничал и объелся мороженым!.. Сядь, по- жалуйста, на место и не делай глупостей. - Слушаю и повинуюсь, - покорно ответил старичок, опустил руки, усел- ся на свое место и внушительно добавил, обращаясь к перепугавшейся про- давщице: - Можешь идти. Я тебя прощаю. Уходи с миром и будь до конца своих дней благодарна сему отроку, ибо он спас тебе жизнь. Девушка так до конца игры и не появлялась в этом проходе. XXVII. СКОЛЬКО НАДО МЯЧЕЙ Между тем стадион бурлил той особой, праздничной жизнью, которая всегда кипит на нем во время решающих футбольных состязаний. Гремело ра- дио. Восемьдесят тысяч человек, сидя на своих местах, с жаром обсуждали возможный исход предстоящей игры, и от этого обсуждения в воздухе все время стоял ровный, ни с чем не сравнимый гул человеческих голосов. Все с нетерпением ждали начала состязания. И вот наконец на изумрудно-зеленом поле появился судья со своими по- мощниками. В руках у судьи был мяч, которому суждено было в этот день вынести немало ударов, проделать по земле и в воздухе не один километр, с тем, чтобы, попав несколько лишних раз в чьи-то ворота, решить тем са- мым, какой из команд достанется в этот день победа. Судья положил мяч в самом центре поля. Обе команды выбежали из своих раздевалок и построи- лись друг против друга. Капитаны обменялись рукопожатиями, бросили жре- бий, какой команде играть против солнца. Этот печальный удел выпал на долю спортивного общества "Зубило", к великому удовольствию команды об- щества "Шайба" и части болельщиков. - Не сочтешь ли ты, о Волька, возможным объяснить твоему недостойному слуге, что будут делать с мячом эти двадцать два столь симпатичных мне молодых человека! - почтительно осведомился Хоттабыч. Но Волька в ответ только нетерпеливо отмахнулся: - Сейчас все сам поймешь. Как раз в этот момент игрок "Зубила" звонко ударил носком бутса по мячу - и состязание началось. - Неужели этим двадцати двум приятным молодым людям придется бегать по столь обширному полю, терять силы, падать и толкать друг друга только для того, чтобы иметь возможность несколько мгновений погонять невзрач- ный кожаный мячик? И все это лишь потому, что на всех нашелся для игры только один мяч? - недовольно спросил Хоттабыч через несколько минут. Но Волька, увлеченный игрой, снова ничего старику не ответил. Было не до Хоттабыча: нападение "Шайбы" завладело мячом и приближалось к воротам "Зубила". - Знаешь что, Волька? - шепнул своему приятелю Женя. - Мне кажется, просто счастье, что Хоттабыч ничего не понимает в футболе. А то бы он тут таких дров наколол, что ой-ой-ой! - И мне так кажется, - согласился с ним Волька и вдруг, ахнув, вско- чил со своего места. Одновременно с ним вскочили на ноги и взволнованно загудели и все ос- тальные восемьдесят тысяч зрителей. Пронзительно прозвучал свисток судьи, но игроки и без того замерли на месте. Случилось нечто неслыханное в истории футбола и совершенно необъясни- мое с точки зрения законов природы: откуда-то сверху, с неба, упали и покатились по полю двадцать два ярко раскрашенных мяча. Все они были из- готовлены из превосходного сафьяна. - Безобразие!.. Неслыханное хулиганство!.. Кто это позволяет себе та- кие возмутительные шутки? - возбужденно кричали на трибунах. Конечно, виновника следовало немедленно вывести со стадиона и даже передать в руки милиции, но никто не в силах был его обнаружить. Только три человека из восьмидесяти тысяч зрителей - Хоттабыч и оба его молодых друга - знали, кто этот виновник. - Что ты наделал! - зашептал Волька Хоттабычу на ухо. - Ты остановил всю игру и лишил шайбовцев верного гола! Насчет неудачи шайбовцев Волька, впрочем, сказал без особого огорче- ния: он "болел" за "Зубило". - Я хотел, чтобы было лучше, - также шепотом оправдывался смущенный Хоттабыч. - Я думал, будет удобнее, если каждый игрок получит возмож- ность, не толкаясь и не бегая, как сумасшедший, по этому огромному полю, вволю поиграть собственным мячом. - Ну что мне прикажешь с тобой делать! - развел Волька руками, усадил старика на место и наспех объяснил ему основные принципы футбола. - Вот жалко только, что "Зубилу" приходится играть против солнца, а во второй половине игры, когда команды поменяются местами, солнце уже никому не будет мешать. Получается, что шайбовцы ни за что, ни про что находятся в лучших условиях, - выразительно сказал напоследок Волька. Он надеялся, что Хоттабыч учтег его слова. - Действительно несправедливо, - согласился старик, и в то же мгнове- ние солнце скрылось за легким облачком и не появлялось до самого конца игры. Между тем с поля убрали лишние мячи, судья зачел время, ушедшее впус- тую, и игра продолжалась. После Волькиных объяснений Хоттабыч стал следить за состязанием со все большим и большим интересом. Шайбовцы, лишившиеся в результате исто- рии с двадцатью двумя мячами верного гола, нервничали, часто "мазали". А старик чувствовал себя виноватым перед ними и терзался угрызениями со- вести. XXVIII. ХОТТАБЫЧ ВСТУПАЕТ В ИГРУ Так роковым образом разошлись симпатии Вольки Костылькова и Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба. Когда первый сиял от удовольствия (а это быва- ло каждый раз, когда кто-нибудь из команды "Шайбы" бил мимо ворот про- тивника), старик сидел мрачнее тучи. Зато когда нападение "Зубила" "ма- зало" мимо ворот "Шайбы", картина резко менялась: Хоттабыч заливался счастливым смехом, а Волька страшно злился: - Не понимаю, Хоттабыч, что ты находишь в этом смешного? Чуть-чуть не было гола! - Чуть-чуть не считается, о драгоценнейший, - отвечал ему Хоттабыч где-то подслушанной фразой. Старик, впервые столкнувшийся с футболом, не знал еще, что бывают бо- лельщики. Волькино огорчение по поводу солнца, бившего в глаза команде "Зубила", он воспринял как простую заботу мальчика о справедливости. О том, что он сам стал болельщиком, он, конечно, и не подозревал, как не подозревал об этом и Волька. Волька был так увлечен тем, что происходило на поле, что на остальное не обращал ни малейшего внимания. Это и послу- жило причиной необыкновенных событий, приключившихся в этот день на ста- дионе. Началось с того, что в один особенно напряженный момент, когда напа- дение "Зубила" приближалось к воротам "Шайбы", Волька нагнулся к самому уху Хоттабыча и горячо прошептал: - Хоттабыч, миленький, раздвинь, пожалуйста, чуточку ворота "Шайбы", когда зубиловцы будут по ним бить. Старик насупился. - А какая от этого была бы польза "Шайбе"? - "Шайбе" и не надо. От этого "Зубилу" польза будет! Старик промолчал. Зубиловцы снова промазали. А через две-три минуты дюжий молодец из нападения "Шайбы" под одобрительные крики зрителей за- бил классический мяч в ворота "Зубила". - Егорушка, ты только не вздумай, пожалуйста, надо мной смеяться, - сказал вполголоса вратарь "Зубила" одному из запасных игроков, когда иг- ра на короткое время перешла на поле "Шайбы", - но я готов поклясться, что штанга моих ворот подыгрывает шайбовцам... - Что-о-о-о? - Понимаешь, когда они били по воротам, правая штанга... честное бла- городное слово!.. правая штанга... отодвинулась сантиметров на пятьдесят в сторону и пропустила мяч... Я это видел собственными глазами! - Температуру мерил? - спросил запасной игрок. - Чью - штанги? - Нет, свою. У тебя, наверно, сильный жар. - Тьфу! - плюнул обиженно вратарь и заметался в воротах. Шайбовцы, ловко обводя защиту, стремительно приближались к воротам "Зубила". Бац! Второй гол за три минуты! Причем оба раза не по вине вратаря "Зубила". Вратарь дрался, как лев. Но что он мог поделать? В момент уда- ра по воротам их верхняя планка сама по себе приподнялась ровно нас- только, чтобы мяч пролетел, чуть задев кончики его пальцев. Кому сказать об этом? Кто поверит? Вратарю стало грустно и страшно, как маленькому мальчику, попавшему ночью в дремучий лес, - Видел? - спросил он безнадежным голосом у Егорушки. - К-к-к-кажется, видел, - ответил, заикаясь, запасной игрок. - Только ник-к-кому не скажешь. Все равно никто не поверит. - То-то и оно, что никто не поверит, - скорбно согласился вратарь "Зубила". А в это время на северной трибуне разгорался тихий скандал. Дело в том, что за секунду до второго гола Волька заметил, что старик тайком выдрал волосок из бороды. "Зачем бы это ему?" - с беспокойством подумал Волька, который все еще не догадывался, какие события назревают на футбольном поле. Но и эта мысль пришла Вольке не сразу. Слишком уж плохо для "Зубила" оборачивалось сегодняшнее состязание. Было не до старика. Однако третий гол в ворота "Зубила" сразу разъяснил обстановку. В самом деле: приближался конец первой половины игры, и счастье как будто обратилось наконец лицом к "Зубилу". Игра перешла на поле "Шайбы", Зубиловцы, что называется, землю рыли, и вскоре лучший их нападающий с невероятной силой подал мяч в верхний угол ворот "Шайбы". Все восемьдесят тысяч зрителей в неописуемом волнении привскочили со своих мест. Этот верный гол должен был открыть счет "Зубила". Волька и Женя, дружно болевшие за "Зубило", радостно подмигнули друг другу, но тут же разочарованно вздохнули: был верный мяч, а ударился в верхнюю штангу, да еще с такой силой, что звон пошел по всему стадиону. Звон мяча слился с громким воплем, который издал вратарь "Шайбы": опустившаяся штанга спасла вратаря от гола, но зато пребольно стукнула его по голове. Теперь Волька все понял и ужаснулся. - Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, - сказал он дрожащим голосом, - что же это такое? Ты же знаешь, что мы оба - и я и Женька - болеем за "Зуби- ло!" А ты, выходит, совсем наоборот: болеешь за "Шайбу"? - Увы, о благословенный, это так, - удрученно ответил старик. - Разве я не спас тебя от заточения в глиняном сосуде? - горько про- должал Волька. - Это верно, как то, что сейчас день, и как то, что тебя ждет великое будущее, - еле слышно ответил Хоттабыч. - Так почему же ты подыгрываешь "Шайбе", а не "Зубилу"? - Увы, я не волен над своими поступками, - сокрушенно ответил Хотта- быч, и крупные слезы потекли по его морщинистому лицу. - Мне очень хо- чется, чтобы выиграла команда "Шайбы"... XXIX. ОБСТАНОВКА НАКАЛЯЕТСЯ - Смотри! - угрожающе заявил тогда Волька, - будет скандал! - Пусть будет, что будет. В тот же миг вратарь "Зубила" поскользнулся на совершенно сухом месте и пропустил в ворота третий мяч. - Ах, так? - заскрежетал зубами Волька. - Значит, по-хорошему ты не хочешь? Ладно! Он вскочил на скамью и, указывая пальцем на сидевшего у его ног Хот- табыча, крикнул: - Граждане! Он все время подыгрывает "Шайбе"! - Кто подыгрывает?.. Судья подыгрывает?.. Что вы говорите?.. - взвол- новались кругом. - Да нет же, не судья!.. При чем здесь судья?.. Это вот этот старичок подыгрывает... Отстань от меня, пожалуйста! Последние слова обращены были к Жене, который испуганно дергал своего приятеля за рукав. Женя понимал, что ничего путного из ссоры между Волькой и стариком не получится. Но Волька не унимался, хотя никто уже не относился серьезно к его словам. - Так ты говоришь, - покатывались кругом со смеху, - так ты говоришь, что старичок отсюда с северной трибуны, почем зря передвигает ворота? Хи-хи-хи! Он, наверно, в кармане такой штепсель особенный имеет, чтобы управлять воротами на расстоянии? Может быть, это он и мячики недавно на поле понакидал? - Ну да, он! - ожесточенно подтвердил Волька, вызвав новые взрывы смеха. - А землетрясение в Чили тоже его рук дело? Хо-хо-хо! Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! - Нет, в Чили не он, - честно разъяснил Волька. - Землетрясение - это от катастрофических сдвигов почвы. Тем более - в Чили. А он совсем не- давно из сосуда вылез. - Ну, вот что, дружок, - благожелательно сказал Вольке один пожилой болельщик, когда смех немного утих, - ты лучше сам не лезь в сосуд, не срамись перед людьми, не говори глупостей и не мешай следить за игрой. Тут, брат, сейчас такое делается, что и без тебя тошнит (Гражданин тоже болел за "Зубило"). Действительно, до перерыва оставалось еще целых одиннадцать минут, а счет уже был 14:0 в пользу "Шайбы". С командой "Зубила" все время происходили какие-то странные вещи. Она как бы разучилась играть: пасовка поражала своей беспомощностью и неле- постью, игроки то и дело падали, как будто они только сегодня научились ходить. А потом совершенно непонятно повела себя защита. Боевые мастера футбола стали при одном виде мяча испуганно шарахаться в сторону, как от бомбы, которая вот-вот должна взорваться. 15:0! 16:0! 18:01 23:0! В среднем, каждые сорок секунд в ворота "Зубила" падали мячи. Что стало с вратарем? Почему он прижался лицом к боковой штанге и только вскрикивает: "Ой, мама", когда бьют по его воротам? Почему он вдруг ни с того ни с сего уходит с задумчивым лицом из ворот в самый ре- шающий момент, когда бой разгорается у самой штрафной площадки? - Позор! - кричали ему с трибун, - Скандал! Как ты играешь? Но он, прославленный вратарь первого класса, продолжал выходить нет- вердым шагом из ворот в сторонку, лишь только приближались шайбовцы. - Что с тобой? - не находил себе места запасной игрок. - Очумел ты, что ли? И вратарь отвечал ему со стоном: - И верно, очумел. Меня все время словно кто за шиворот волочит. Я упираюсь, а он меня толкает из ворот. Я к мячу, а он меня к штанге при- жимает, да так, что не оторваться. - Ой, и худо же тебе будет, Гриша! - И не говори! Но вот наконец эубиловцы прорвали фронт нападения и полузащиты "Шай- бы" и яростно повели мяч к ее воротам. Защита шайбовцев от долгого бездействия разболталась и не смогла быстро мобилизоваться на борьбу с неожиданной опасностью. А вратарь - тот и вовсе сидел себе спокойно на травке и лузгал дынные семечки. Пока он, давясь непрожеванными семечками, вскакивал на ноги, зубилов- цы ударили по незащищенным воротам, в самый центр. - Хоттабыч, миленький, дорогой, дай зубиловцам хоть размочить игру! - взмолился Волька. Но Хоттабыч прикинулся, будто ничего не слышит, и мяч, летевший в центр ворот, неожиданно свернул к левой штанге и ударился о нее с такой силой, что пролетел обратно через все поле, старательно облетая встре- чавшихся на его пути зубиловцев, как если бы он был живой, и мягко вка- тился в многострадальные ворота "Зубила". 24:0! При равных по силе командах этот счет просто поражал. И тогда Волька совершенно вышел из себя. - Я требую, я, наконец, приказываю тебе немедленно прекратить это из- девательство! - прошипел он Хоттабычу. - А то я навсегда прекращаю с то- бой знакомство! Выбирай: я или "Шайба"! - Ты ведь сам любитель футбола, так неужели ты не можешь меня понять? - взмолился старик. Но, поняв по Волькиному лицу, что на сей раз действительно может прийти конец их дружбе, Хоттабыч прошептал: - Я сми- ренно жду твоих приказаний. - Зубиловцы не виноваты, что ты болеешь за "Шайбу". Ты их опозорил перед всей страной! Сделай, чтобы все видели, что они не виноваты, в своем проигрыше. - Слушаюсь и повинуюсь, о юный вратарь моей души. Еще не замолк свисток судьи, извещающий о том, что наступил перерыв, как все одиннадцать игроков команды добровольного спортивного общества "Зубило" дружно начали чихать и кашлять. Кое-как построившись в затылок и вяло перебирая ногами, они поплелись в свою раздевалку унылой рысцой, непрерывно чихая и кашляя. Через минуту туда вызвали врача: вся команда чувствовала себя нездо- ровой. Врач пощупал у всех пульс, предложил снять футболки, потом осмот- рел у всех полость рта и, в свою очередь, вызвал в раздевалку судью. - Вот что, Лука Евгеньевич: придется игру отложить, а счет признать недействительным. - То есть, собственно говоря, почему? - А потому, - растерянно отвечал доктор, - что команда "Зубила" не может быть по крайней мере семь дней выпущена на футбольное поле - она вся сплошь больна. - Больна?! Чем больна? - Очень странный медицинский случай, Лука Евгеньевич. Все эти один- надцать вполне взрослых товарнщей одновременно заболели детской болезнью - корью. Я бы, Лука Евгеньевич, сам не поверил, если бы только что не осмотрел их самым тщательным образом. Так закончилось единственное в истории футбола состязание, в котором болельщик имел возможность воздействовать на ход игры. Как видите, это ни к чему хорошему не привело. Редкий факт, когда одиннадцать взрослых спортсменов вторично в своей жизни и одновременно заболели корью, а на другой день проснулись совер- шенно здоровыми, был подробно описан в статье известного профессора Л. И. Коклюш, напечатанный в научном медицинском журнале "Корь и хворь". Статья называется "Вот тебе и раз!" и пользуется таким успехом, что в библиотеках номер журнала с этой статьей совершенно невозможно достать. Он все время находится на руках. Так что вы, дорогие читатели, лучше его и не ищите. Все равно не найдете, только зря время потратите. XXX. ПРИМИРЕНИЕ Облачко, прикрывавшее солнце, по минованию надобности уплыло за гори- зонт. Снова стало жарко. Восемьдесят тысяч человек покидали стадион, медленно просачиваясь сквозь сравнительно узкие бетонные проходы. Люди не спешили - каждому хотелось высказать свои соображения по по- воду небывалых обстоятельств так странно закончившейся игры. Высказыва- лись догадки, одна замысловатей другой. Но даже самые горячие головы не могли себе представить что-нибудь, хоть отдаленно напоминавшее действи- тельные причины срыва состязания. Только три человека не принимали участия в обсуждении. Они покинули северную трибуну, храня полное молчание. Молча влезли в переполненный троллейбус, без единого слова вылезли из него у Охотного ряда и разош- лись по домам. - Прекрасная игра в футбол, - осмелился наконец заговорить Хоттабыч. - Мда-а... - промычал в ответ Волька. - Сколь сладостен, я полагаю, миг, когда ты забиваешь мяч в ворота противника! - продолжал упавшим голосом старик. - Не правда ли, о Волька? - Мда-а... - снова промычал Волька. - Ты все еще на меня сердишься, о вратарь моего сердца? Я умру, если ты мне сейчас же не ответишь! Он семенил рядом со своим сердитым другом, уныло вздыхал, проклиная тот час, когда согласился пойти на стадион. - Ты еще спрашиваешь? - грозно ответил ему Волька, но продолжал уже значительно мягче: - Ну и заварил ты кашу, старик! Всю жизнь буду пом- нить. Скажите пожалуйста, какой болельщик объявился! Не-е-ет, больше мы с тобой на футбол не ходим! И билетов твоих не надо. - Твое слово для меня закон, - поспешно ответил Хоттабыч, очень до- вольный, что так дешево отделался. - Мне будет вполне достаточно, если ты мне изредка будешь своими словами рассказывать о футбольных состяза- ниях. И они продолжали путь прежними друзьями. Недалеко от Волькиного дома они услышали шум, крики, чей-то плач. - Начинается! - сказал Волька. - Опять Сережка Хряк дает гастроли. - Гастроли? - спросил Хоттабыч. - Он лицедей? - Он хулиган, - ответил Волька. - От него ребятишкам прямо спасу нет. XXXI. ЧУДО В МИЛИЦИИ Минут через десять в комнату дежурного по отделению милиции вошли, крепко держась за руки, пятеро мальчишек в возрасте от одиннадцати до четырнадцати лет. - Кто здесь будет дежурный? - спросил старший, по прозвищу Сережка Хряк. - Я дежурный, - ответил младший лейтенант милиции, сидевший за дере- вянным барьером. - В чем дело? - Мы как раз к вам, товарищ младший лейтенант, - сказал убитым голо- сом Сережка, волоча за собой всю цепочку ребят. - Составьте на нас, по- жалуйста, протокол. - Что-о?.. Протокол?.. За что мне прикажете составлять на вас прото- кол? - За хулиганство, товарищ младший лейтенант, - ответили в один голос ребята, продолжая держаться за руки, как в хороводе. - Идите отсюда! - досадливо замахал на них дежурный. - Не мешайте ра- ботать! Тоже шуточку выдумали! Вот возьму и на самом деле составлю про- токол! - Мы вас, товарищ дежурный, как раз об этом и просим. Честное слово, мы хулиганили. - Такого еще не бывало, чтобы озорники сами. проявляли такую высокую сознательность! - рассмеялся дежурный. - А ну, идите подобру-поздорову. - Да мы вовсе не высокосознательные. Мы не по своей воле пришли. Нас один старичок прислал. Нам обязательно требуется, чтобы вы на нас соста- вили протокол, а то нам так и придется всю жизнь держать друг дружку за руки. - Это вам кто сказал? - фыркнул дежурный. - А тот самый старичок и сказал. - А ну, разнимите-ка руки, ребята! - строго приказал им младший лей- тенант. - Мы не можем, товарищ дежурный, - печально ответил за всех Сережка Хряк. - Мы уже пробовали - не получается. Нам и этот старичок сказал, что пока на нас не составят протокол, у нас руки будут вроде как склеен- ные. И когда мы будем снова хулиганить, у нас снова будут склеиваться руки. Он сначала сказал, чтобы мы не баловались, а мы над ним стали сме- яться. - Стыдно смеяться над стариками, - заметил дежурный. - Ага... Вот он нам и приказал, чтобы мы сами пошли заявить о себе в милицию, а то ему с нами идти некогда. Мы и пришли. - Ну что же... - промолвил, все еще недоверчиво улыбаясь дежурный и по всей форме, как полагается, составил протокол. Расписался. - Все! Разнимайте руки! - Нет еще, товарищ младший лейтенант. Наверно, еще не все, - сказал Сережка. - Вы, видимо, что-то забыли сделать.