В первый раз с того дня, как он получилвзбучку, Торби обратился к своему учителю по имени. И Джерри спокойно воспринял попытку примирения со стороны своего дяди. - Не теряй надежды, коллега. Я думаю, что нас еще ждет большая удача. "Сису" вынырнула из темноты, сбросив скорость до субсветовой. Солнце Лосиана сияло меньше чем в пятидесяти миллиардах километров; через несколько дней ихужеждал очередной рынок. Боевые посты встали на круглосуточные вахты. Мата несла вахту одна; Джерри решил, что стажеру лучше быть при нем. Первая вахта всегда проходила спокойно; если даже рейдер и получил почерпнутую из связи через п-космос точную информацию овремени появления и цели назначения "Сису", после прыжка во много световых лет было невозможно точно предугадать место и время, когдаи где "Сису" высунет нос в нормальный космос. Джерри занял свое кресло через несколько минут после того как Торби затянул ремни, испытывая странное ощущение, что на этот раз этоуже не учеба. Джерри улыбнулся ему: - Рассалабься. Если будешь в таком напряжении, начнет болеть спина, и ты долгоне протянешь. Тоби слабо удыбнулся ему в ответ: - Постараюсь. - Вот так-то лучше. А теперь можешь сыграть. - Джерри вытащил из кармана какую-то штучку. - Что это? - Прекрасно убивает время. Приспособим ее вот так. - Джерри положил коробочку на выключатель, который оповещал о том, какая консоль находится в режиме управления. - Ты видишь тумблер? - Что? Конечно, нет. Джерри щелкнул скрытым тумблером. - Кто из нас сейчас на контроле в случае, если придется пускать оружие в ход? _ Откуда мне знать? Убери это, Джерри, я нервничаю. - В этом и заключается игра. Может быть, на контроле я, а ты просто впустую совершаешь определенные действия, а может, именно ты дрежишь палец на спусковом крючке, а я сплю в своем кресле. И сколько бы я ни щелкал выключателем,тыне должен знать, в каком я оставил его положении. Поэтому когда раздастстя сигнал тревогои - а она не заставит себя ждать, я это нутром чувствую - ты не должен вести себя так, словно добрый Джерри с таким чуткими пальцами держит ситуацию под контролем. Ты должен спасать команду. Т о л ь к о т ы. Перед Торби предстало смутное видение ракет, лежащихна направляющихи застывших в ожидании людей - тех, кто ждал, что он выдаст безошибочный ответ неразрешимой проблемы жизни и смерти, связанных с искривленными пространствами космоса, наводкой вектора и комплексной геометрией. - Ты шутишь, - робко сказал он. - Ты не можешь поставить меня на контроль. Капитан спустит шкуру с тебя. - Вот в этом-то ты как раз и ошибаешься. Рано или поздноприходит день, когдастажер по-настоящему наводит на цель. И лишь после этого он становится настоящим стрелком... или превращается в ангела. Но не позволим тебе расслабиться. О нет! Тебе придется быть начекувсе время. Вот в чем будет заключаться игра. Как только я скажу:"Ну!", ты должен угадать, кто на контроле. Если угадаешь, я отдаю тебе сладкое, если ошибешься - ты мне. Ну! Торби выстро прикинул: - Наверно, я. - Ошибка. - Джерри природнял коробочку. - Ты должен мне одно сладкое - а сегодня это клюквенный торт! Ты должен уметь принимать мгновенные решения. Ну! - По-прежнему ты! - Так оно и есть! - Ты! - Нет. Видишь. Я съем твой торт - и должен успеть выйти из игры, пока я впереди. До чего мне нравится эта подливка! Ну! КогдаМата освободила их, Торби был должен Джерри сладкое за четыре дня. - Мы нечнем снова с этой точки, - сказал Джерри, - хотя я и не привык коллекционировать клюквенные торты. Но я забыл сказать тебе о самой большой награде. - О какой? - Когда все будет взаправду, мы поспорим на три торта. и когда все будет кончено, мы их слопаем. Мата фыркнула: - Братец, почему ты заставляешь его нервничать? - Ты нервничаешь, Торби? - Нисколько. - Так что не беспокойся, сестричка. Надеюсь на твои маленькие твердые ручки. - Я сменяю вас, сэр. - Идем, Торби; нас ждет еда. О, клюквенный торт! Тремя днями позже "Сису! заметно сбросила скорость, перейдя почти на планетарную, и Лосианское солнце все вырастало на экранах. Со слабым сожалением Торби решил, что его готовность к боюне будет испытана во время этого прыжка. Внезапно звук всеобщей тревоги заставил его кинуться на свое место, затягивая ремни. Джерри что-то кричал, оглядывая дисплей, его голова дергалась из стороны в сторону, а руки двигалисьнад контрольной панелью. - За дело! - рявкнул он. - Это уже по-настоящему! Торби стряхнул с себья мгновенное оцепенение и склонился над своей панелью. Глобус аналога уже выдавал данные; баллистическаяситуация становилась все яснее. Силы небесные, как это уже б л и з к о! И как быстро передвигается! Как он сумел так подобраться, что его никто не заметил? Он бросли задавать себе бесполензные вопросы и начал просматривать ответы... нет, еще нет... еще далеко... не повернет ли пират еще немного и не сбросит ли скорость?..не прикинуть ли поворотсшестикратным ускорением?.. достанут ли его ракеты?.. Достанут ли они его, если он не?.. Он едва почувствовал легкое прикосновение Маты к плечу. Но услышал крик Джерри: - Отойди, сестренка! Мы засекли его, мы засекли его! На панели Торби мелькнулалампочка и раздался резкий звук горна. - Это друзья, это друзья! Лосианский планетный патруль. Назовите себя. Продолжайте спокойно нести вахту. Торби перевел дыхание, чувствуя, как спадает с него непомерная тяжесть. - Продолжай вести цель! - Что? - Кончай наводку!Это не лосианскоесудно; это пират! Лосианцы так не маневрируют. Ты поймал его, парень, ты поймал его! Н а к р о й е г о! Торби слышал испуганный вздох Маты, но он опять весь был в деле. Что-то изменилось? Достанет ли он его? Будет ли враг в конусе выстрела, если он изменит прицел? Ну! Он дал компьютеру приказ. Он едва слышал голос Джерри; тот говорил очень медленно: - Ракета пошла. Я думаю, ты накрыл его... но ты погорячился. Дай-ка еще одну, пока его луч не достал нас. Торби автоматически повиновался. Было слишком мало времени, чтобы принимать какое-то другое решение; он дал приказ выпустить еще одну ракету, ориентируясь на проекцию врага. Затем он увидел, что на его панели изображение цели исчезло и с чувством полной пустоты понял, что его первая ракета поразила цель. - Все!- объявил Джерри. - Ну! - Что "ну"? - Кто поразил? Ты или я? Три сладких. - Поразил я, - уверенно сказал Торби. - Неточно. Это обойдется тебе в три десерта. Я струсил и сам держал все под контролем. Конечно, ракеты были разоружены и пусковые установки запломбированы,как только Капитан получил пароль... но я не имел права рисковать, но есть у меня не хватило нервов, чтобы играть с кораблем друзей. - Друзей? - Конечно. Но что касается вас, Младший Помощник Контролера, это было первое настоящее дело... как я и хотел. - У Торби закружилась голова. - Но теперь ты чертовски хороший контролер, так что все в порядке. А я пошел получать свой выигрыш, так что и здесь все в порядке. Сегодня мороженое! Глава 10 Торби недолго оставался помощником младшего баллистика: Джерри перешел в стажеры у астронавигаторо, Мата заняла его пост, и Торби официально стал Младшим Баллистиком Корабля, чья жизнь и смерть отныне лежали на кончиках его пальцев. События не заставили себя ждать. Лосиан был "безопасной" планетой. На ней жили цивилизованные не- гуманоиды, и так как порт не знал налетов, не было необходимостив охране посадочных площадок. Мужчины могли спокойно в свое удовольствие покидать корабль и даже женщинам не возбранялось это делать. (Некоторые из них так и не покидали борт, дожидаясь Встречи, где "Сису" могла обменять их на других девушек.) Джабул был для Торби единтсвенным местом, которое сохранилось в его памяти, так что Лосиан был для него первой "чужой" планетой. Поэтому он стремился увидеть ее. Но на первом месте была работа. Когда он был утвержден в звании баллистика, его перевели на место младшего клерка в грузовом отделе. Это повысило статус Торби: торговля считалась более важным занятием, чем ведение хозяйства. Теоретически он должен был всего лишь следить за поступлением грузов; практически же старший клерк выжимал из него, так же как и из других юношей, младших родственников из других отделов, семь потов. На Лосиане никогда не существовало таможенных тарифов; тяжелые упаковки листьев верги отправлялись с корабля прямо к покупателю. Несмотря на вентиляцию, трюмы были полны вязкого одурманивающего запаха, который напоминал Торби о тех месяцах, отделенных ныне световыми годами, когда он скрюченным беглецом, опасавшимася, что егоукоротят, прятался в проеме между грузами, а незнакомый друг спасалего от саргонской полиции. Но как бы то ни было странным, "Сису" теперь была его домом. Даже во сне он говорил на языке Семьи. С внезапным чувством вины он подумал, что в последнее время все реже вспоминает папу. Неужели он его забывает? Не, нет! Он никогда не забудет его, ни за что... Звук его голоса, осуждающий взгляд, когда у него что-то не получалось, его скованные движения по утрам, его бесконечное терпение, никогда не изменявшее ему - за все эти годы пап никогда по-настоящему не разозлилсяна него - хотя нет, один раз это случилось. - Я н е т в о й х о з я и н! Да, тогда папа разгневался. Это озадачило Торби; он ничего не понял. Но теперь, когда прошло столько времени и за ним остались беконечные простраства космоса, Торби внезапно все понял. Только одно могло вызвать гнев папы: он был оскорблен до глубины души предположением, что Баслим Калека может быть рабовладельцем. Пап, который утверждал, чт мудрого человека невозможно оскорбить, потому что правда - это не оскорбление, а ложь не стоит того6 чтобы обращать на нее внимания. И все же он оскорбился, услышав правду, ибо, конечно же, папа был его хозяином, купив Торби на аукционе. Нет, это чепуха. Он не был рабом папы; он был его сыном... папа никогда не вел себя, как хозяин, даже когда давал ему легкий подзатыльник, если Торби слишком много дурачился. Папа... был просто папой. И теперь Торби знал, что быольше всего на свете папа ненавидел рабство. Он не понимал, почему к нему пришло это убеждение, но он был в нем уверен. Он не мого припомнить ни одного слова, сказанного папой в осуждение рабства как такового; все, что осталось у него в памяти, - это были слова папы, что человек должен быть свободен в своих мыслях, и это самое главное... - Эй! К нему обращался суперкарго. - Сэр? - Ты поднимаешь это груз или собираешься спать на нем? Тремя днями позже, когда Торби вместе с Фрицем смывал в душе грязь, боцман заглянул в душевую, окинул их взгядом и сказал: - Капитан балгодарит вас и просит Клерка Торби Баслим-Краусу зайти к нему. - Сию секунду, Боцман, - ответил Торби и почувствовал, что у него перехватило дыхание. Он торопливо оделся и помчался в Рубку. Дверь была открыта. Торби обратился с формальным приветсвием, но Капитан остановил его: - Привет, сынок. Заходи. Торби переключился с корабельного обращения на семейное: - Да, Отец. - Собираюсь пойти прогуляться. Не хочешь ли составить мне компанию? - Сэр? Я сказал "Да, Отец". - Отлично. Вижу, что ты готов. Идем. - Он открыл ящик стола и протянул Торби несколько колец проволоки. - Вот тебе карманные деньги, может быть, ты захочешь купить какой-нибудь сувенир. Торби посмотрел на витки. - Для чего годится эта штука, Отец? - Ни для чего - она в ходу только здесь, на Лосиане. Так что вернешь мне то, что у тебя останется. Они расплачиваются с нами ториумоми продовольствием. - Да, но откуда мне знать, сколько стоит та или иная вещь? - Верь им на слово. Они не обманывают и не торгуются. Странные свщества. Не то, что на Лотарфе... там, если ты берешь кружку пива, не поторговавшись около часа, значит, тебя обязательно обманут. Торби решил, что лотарфианцев он поинмает лучше, чем лосиан. было что-тонеприличное в покупке без непринужденного обмена мнения о цене и качестве. Но у фраки варварские обычаи, и к ним надо приспосабливаться - "Сису" гордилась тем, что у нее никогда не было конфликтов с фраки. - Пройдемся. Поговорим по дороге. Когда они спустились, Торби посмотрел на корабль, стоящий рядом с ними - "Эль Нидо", принадлежавший клану Гарсиа. - Отец, мы идем навестить их? - Нет, в первый же по прибытии день мы обменялись вызовами. - Я не это имел в виду. Будут ли какие-нибудь вечеринки? - Капитан Гарсиа и я договорились обождать с развлечениями. Он торопится уйти в прыжок. Хотя нет никаких препятсвий к тому, чтобыты посетилих в свободное от дел время. Но не ожидай ничего особенного, - добавил он, -она принадлежит к тому же калссу, что и "Сису", только не такая современная. - Я могу заглянуть хотя бы в их компьютерную? - Сомневаюсь, что они тебя тудапустят. Они очень подозрительные люди. - Когда они отошли от трапа, к ним подбежал лосиансткий малыш - повизгивая и перебирая ножками, он описывал вокруг них круги. Капитан Крауса позволил ему изучить их, затем мягкосказал: - Ну, хватит, - вежливо отодвинул его. Мать подхватила его, шлепнула и прижала к груди. Капитан Крауса помахал ей и крикнул: - Привет, подружка! - Здравствуй, Человек-Торговец, ответилаона на Интерлингве, шепелявя ипроглатывая согласные. Весила она на треть меньше Торби и стояла на четырех лапах, освободив передние; ребенок же пользовался всеми шестью конечностями. И мать, и дитя - оба были тоненькими, симпатичными и быстроглазыми. У Торби они вызывали искреннюю симпатию, и его лишь немного смущало наличие двух ртов - одного для питания, а второго, чтобы дышать и говорить. - Ты великолепно взял на прецел тот лосианский корабль, - продолжал разговор Капитан Крауса. Торби покраснел. - Вы знали об этом, Отец? - Что же я закапитан, если не знал бы таких вещей? Я знаю и то, что тебя беспокоит. Забудь. Если я дам тебе цель, ты сожжешь ее, и я в этом уверен. Если мы опознали друга, я должен был остановить тебя. Если я нажал тумблер Господь-будь-доволен, ты не можешь дать своему компьютеру приказ открыть огонь, ракеты разряжены, пусковые установки заблокированы, и Главный Инженер не может повернуть самоубийственный выключатель. Поэтому даже если ты слышишь, как я говорю тебе кончать наводкуили ты в таком возбуждении, что ничего не слышишь, необращай внимания и завершайсвое дело. Это отличная практика. - Я не знал об этом, Отец. - Разве Джерри не рассказывал тебе? Ты должен был видеть кнопку - такаябольшая красная под моей правой рукой. - Я же никогда не был в Ходовой Рубке, Отец. - Что? Я должен испавить это упущение; может быть, когда-нибудь она будет принадлежать тебе. Напомни мне... после того, как мы ляжем в свободный полет. - Обязательно, Отец. - Торби был польщен при мысли, что ему будет позволено войти в таинственное святилище - он был уверен, что половина из его родственников никогда не бывала там - и был удивлен: может ли бывший фраки возглавить команду? Для нормального приемного сына было бы естественно рано или поздно занять это место. Но бывший фраки? - Я не уделяю тебе того внимания, которое должен был бы, сынок, - сказал Капитан Крауса, - и той заботы, которой достоин сын Баслима. Но у меня большая семья, и у меня не хватает времени. Они хорошо относятся к тебе? - О, конечно, Отец! - М-м-м... я рад слышать... Это... ну, ты знаешь, что родился не среди Людей. - Я знаю. Но все прекрасно относятся ко мне. - Отлично. О тебе ко мне поступает хорошая информация. - Крауса вздохнул. - Сын, у меня есть определенные обязательства перед тобой, и я постараюсь их выполнить наилучшим образом... Крауса подумал, что именно он может сказать парню. Мать сказала: если Баслим хотел, чтобы мальчик знал содержание послания, которое он доставил, он заставил бы его выучить текст на Интерлингве. С другой стороны, так как мальчик ныне знает язык Семьи, он мог и сам его перевести. Нет, лучше, чтобы он ничего не помнил. - Торби, знаешь ли ты, к какой семье принадлежишь? Торби удивился: - Сэр? Моя семья - это "Сису". - Да, конечно. Но я имею в виду ту семью, к которой ты принадлежал раньше. - Вы имеете в виду папу? Баслима Калеку? - Нет, нет! Он был твоим приемным отцом, так же, как я сейчас. Знаешь ли ты, в какой семье радился? - Я даже не знаю, была ли она у меня, - мрачно сказал Торби. Крауса, поняв, что задел больное место Торби, торопливо добавил: - Сынок, ты не должен подражать всемотношениям среди своих однокашников. Человек счастлив, родившись в Семье, но нет ничего постыдного в том, что он родился фраки. Каждая частичка природы, каждый атом имеет свое прдназначение. - Мне нечего стыдиться! - Не волнуйся! - Простите, сэр. Мне нечего стыдиться своих предков. Просто я не знаю, кто они были. Ноиз всего, что мне известно, могу предположить, что они были Людьми. Крауса не мог скрыть удивления. - Что же, так оно и могло быть, медленно сказал он. Немало рабов было продано на планетах, которых порядочные торговцы и не посещают, или родились в поместьях их владельцев... и на Людей, похищенных пиратамт, падает трагический процент. Этот мальчик... пропало ли в соответствующее время какое-нибудь судно, принадлежащее Людям? Он подумал, что во время следующей Встречи может заняться его идентификацией, зарывшись в папки Командора. Но и это еще не исчерпывает всех возможностей; некоторые старшие офицеры лениво исполняют свои обязанности, связанные с идентификацией новорожденных, а кое-кто ждет времени очередной Встречи. Мать, например, никогда не полагалась на долгие передачи через п-космос, и настаивала, чтобы все дети были сразу занесены в списки - в этом отношении "Сису" никогда не допускала промедления. А если в самом деле предположить, что мальчик родился среди Людей, но его данные так и не попали к Командору? Как жаль, если он потеряет права, присущие ему по праву рождения. Мысль осторожно прокралась ему в голову: ошибку можно исправить разными путями. Пропадало ли хоть одно Свободное Судно... он не мог припомнить. Не мог он и говорить на эту тему. Но как было бы прекрасно вернуть мальчику его предков! Если он тольок сможет... - Он сменил тему разковора. - Кстати, парень, ты же ведь всегда был среди Людей. - Прошу прощения, Отец? - Сынок, ведь Баслим Калека был почетным членом сообщества Людей. - Что? Каким образом, Отец? Какого судна? - Всех кораблей. Он получил это звание на Встрече. Давным-давно, Сын, со всеми нами случилось нечто ужасное. Но Баслим смог спасти положение дел. И все Люди были в долгу перед ним. Я сказал уже достаточно. Скажи мне, думал ли ты когда-нибудь жениться? О женитьбе Торби сейчас думал меньше всего; он хотел услышатькак можно больше о том, что сделал папа, после чего стал одним из Людей. Но он почувствовал, что старший собеседник наложил запрет на эту тему. - Твоя Бабушка считает, что тебе пора начать серьезно обращать внимание на девушек. - Бабушка никогда не ошибается... но я об этом еще не думал. - Если у мужчины нет жены, то он неполноценен. Но я думаю, что ты еще недостаточно взрослый. Смейся вместе со всеми девушками, ни с кем из них не плачь наедине - помни наши обычаи. Крауса думал о том, что обязан обратитьтся к Гегемонии за помощью в поисках родных мальчика. И будет не совсем удобно, если Торби женится до того, как представится эта возможность. Хотяон заметно подрос за те месяцы, что провел на "Сису". Крауса испытывал легкое раждражение, подсознательно чувствуя, что нерушимость обязательств перед Баслимом не дают ему шйти от необходимости искать (или по крайней мере, делать вид, что ищет) предков Торби. Но тут емупришла в голову великолепная идея. - Вот что я тебе скажу, сын! Вполне возможно, что твоей девушки унас нет на борту. Ну и, кроме того, здесь в порту на женской половине их очень мало. А поиск жены - дело серьезное. Она может и поднять твой статус и превратить его в ничто. Так что не будефм воспринимать ситуацию слишком серьезно. На Большой Встрече ты встретишь сотни прекрасных девушек. Если ты встрешить ту, которая тебе понравится и которой понравишься ты, мы обсудим это с Бабушкой, и если она одобрит выбор, обдумаем возможность обмена. Скупиться мы не будем. Как тебе это нравится? Приятно было осознавать, что решение проблемы отодвинулось на неопределенный срок. - Очень нравится, Отец! - На том и покончим. - Крауса с удовольствием подумал, что пока Торби будет встречапться с "сотнями девушек", он может порыться в досье, и дотех пор, пока он с этим не справится, ему не придется пересматривкать свои обязательства перед Баслимом. Парень вполне может оказаться чистокровным потомком Людей, в сущности, его внешний вид делает происхождение от фраки немыслимым. И если так, пожелание Баслима будет выполнено как нельзя лучше. Ну, а пока - забыть! Завершив дела, Капитан Краусапомог Торби сделать покупки и определиться на местности, что доставило ему немалое облегчение, ибо он не знал ни что купить, ни где он находится. Приемный отец завел его в магазинчик, где понимали Интерлингву. Лосиане производили мвссу вещей, исключительно сложных на вид, ни одно из которых Торби не мог опознать. По совету Краусы Торби выбрал небольшой полированный кубик, который, если его встряхивать, показывал в своих глубинах бесконечные сцены лосианской жизни. Когадони добрались до космопорта и Торби увидел знакомые уютные очертания "Сису", он испытал облегчение. Джерри лежал в кубрике, задрав ноги и заложив руги за голову. Он посмотрел на Торби без улыбки. - Привет, Джерри! - Здравствуй, Торби. - Прогулялся? - Нет. - А я да. Посмотри, что я купил! - Торби протянул ему волшебный куб. - Потряси его, и каждый раз новое изображение. Джерри посмотрел одну картинку и вернул кубик обратно. - Очень интересно. - Джерри, что ты скусксился? Съел чего-нибудь? - Нет. - Давай выкладывай, что с тобой. Джерри спустил ноги на палубу и взглянул на Торби. - Я возворащаюсь обратно в компьютерную. - Что? - Да нет, статуса я не потерял. Просто надо еще кого-нибудь потренировать. Торби похолодел. - Ты хочешь сказать, что меня выставляют? - Нет. - Тогда что же ты имеешь в виду? - Мату обменяли. Глава 11 Обменяли Мату? Навсегда? Маленькую Мату с такими серьезными глазами и веселым смехом? Торби ощутил глубокую печаль и, к своему удивлению, понял, как для него это существенно. - Я не верю! - Не будь идиотом. - Когда? Куда она ушала? Почему ты мне не сказал? - Скорее всего, на "Эль Нидо"; это единственное судно в порту, принадлежащее Людям. Примерно час назад. А не говорил я тебе потому, что и сам не знал, покаменя не пригласили в каютук Бабушке, чтобы я попрощался сней. - Джерри нахмурился. - Когда-нибудь это должно было случиться... но я думал, что Бабушкапозволит ей остаться, пока Мата не усовершенствуется как баллистик. - Но почему, Джерри? Почему? Джерри встал и сказал ровным невыразительным голосом: - Мой Сводный Двоюродный Дядя, я сказал уже достаточно. Торби толкнул его обратно на стул. - Ты не можешь так уйти, джерри. Я твой "дядя" только потому, что они так говорят. Но я по-прежнему бывший фраки, которого ты учил искусству наводки, и мы оба знае6м это. Так что поговорим как мужчина с мужчиной. Кончай! - Тебе это не понравится. - Мне это уже не нравится! Матти больше нет... Слушай, Джерри, здесь нет никого, кроме нас. Что бы там ни было, скажи мне. И клянусь тебе сталью "Сису", я обещаю тебе, чтобытыни сказал, Семья никогда не узнает об этом. - О-кей. - Джерри мрачно взглянул на него, - Ты сам напросился. Ты хочешь сказать, что не имеешь ни малейшего представления, почему Бабушка выставила мою сестренку? - Да, конечно... иначе бы я не спрашивал. Джерри нетерпеливо дернулся. - Торби, я знаю, как ты хитроумен. И не думаю, что ты оглох, ослеп и онемел. - Можешь не выдавать мне комплиментов. Расскажи суть дела. - Причина того, что Мату обменяли - это ты. Именно ты. - И Джерри с отвращением посмотрел на Торби. - Я? - А кто же еще? Кто всегда играл с ней в паре в мяч? Кто сидел вместев кино? Кто из новых родственников вечно показывался рядом с ней? Я намекнул тебе - его имя начинается с Т... Торби побледнел. - Джерри, мне никогда и в голову не приходило... - Значит, ты был единственным на судне, кто этого не видел, - Джерри пожал плечами. - Я не ругаю тебя. Это была ее ошибка. Это она выбрала тебя, тупой клоун! И лишь одного я не мог представить - что ты ничего не знаешь. Торби чувствовал себя беспомощным, как птица перед наведенной на нее ракетой. - Не могу поверить. - Неважно, можешь ты поверить или нет... все это видели. Но вам обоим надо было скрывать, бежать от этих чувств, пусть даже они были совершенно невинными... и если бы сестренка не потеряла головы... - Что? Как? - Она как-то постаралась привлечь внимание Бабушки к этому юному идиоту-баллисту. Она пришла к ней и сказала, что хочет, чтобы ее тоже кто-то удочерил. Человек она бесхитростный и думала, что раз ты усыновлен, то не имеет значения тот факт, что она твоя племянница - остается только немножко переиграть и она сможет выйти за тебя замуж. - Джерри хмыкнул. - Будь ты усыновлен где-то на стороне, у нее еще могло бы получиться. Но она очевидно, рехнулась, если решила, что Бабушка - Б а б у ш к а! - согласится на такой скандал. - Но... но ведь в сущности я не имел к ней никакого отношения. И не собирался жениться на ней. - Ох, да кончай же! Я устал от тебя. Торби пошел бродить, не желая ни возвращаться к Джерри, ни вообще видеть его. Он чувствовал себя растерянным и одиноким. Жизнь Семьи казалась столь странной, и понять ее поступки для него было столь же невозможно, словно он был лосианином. Наконец, ему пришло в голову, что тут есть хотя бы один человек, с которым он может поговорить. Со своими бедами он пришел к доктору Мадер. Постучавшись в ее дверь, он услышал быстрое: "Войдите!" Она встретила его, стоя на коленях, среди своих вещей. На носу у нее было пятно, а редкие волосы растрепались. - А, Торби. Рада тебя видеть. Они сказали мне, что ты на грунте, и я уже боялась, что не встречу тебя. Она говорила на Системном Английском, и он ответил ей на том же языке. - Вы хотели видеть меня? - Чтобы попрощаться. Я возвращаюсь домой. - Ах воткак, - Торби снова ощутил болезненный толчок - такой же, как когда он услышал от Джерри о Мате. Он собрался с силами и сказал: - Мне очень жаль. Мне будет не хватать вас. - Это мне будет не хватать вас, Торби. Вы были единственным существом на этом огромном корабле, с которым я чуствовала себя, как дома... что более чем странно, так как моя жизнь и ваша отстоят друг от друга предельно далеко. Мне будет не хватать наших разговоров. - И мне тоже, - грустно согласился Торби. - Когда вы уходите? - "Эль Нидо" уходит в прыжок завтра. Но я должна перебраться сегодня вечером; я не могу опаздывать, а то мне придется добираться домой еще несколько лет. - "Эль Нидо" идет на вашу планету? - У него стал складываться фантастический план. - О, нет! Сначала они идут на Таф Бету-IV. Но там бывают почтовые корабли Гегемонии, и с ними я могу попасть домой. Слишком удачный шанс, чтобы не использвать его. - План поблек в голове Торби; да и в любом случае он бы нелеп - он-то мог выбрать себе чужую планету, но ведь Мата не относилась к фраки. - Старший Офицер согласилась, - продолжила доктор Мадер. Она криво усмехнулась. - Она быларада избавиться от меня. Знай она, сколько хлопот ей доставит мое прибывание на "Сису", она бы никогда не пошла на это; думаю, что за этим стоит какая-то сделка, о которой твоя Бабушка не упоминает. Во всяком случае, я покидаю вас... Эти слова заставили Торби подумать, что Маркарет может увидеть на женской половине Мату. Смущаясь и запинаясь, он стал объяснять, о чем ему бы хотелось поговорить. Занимаясь укладыванием вещей, доктор Мадер слушала его со всей серьезностью. - Я знаю, Торби. Я слышала о таких невеселых вещах. - Маргарет, вы когда-нибудь еще сталкивались с такими глупостями? Она помедлила. - Много раз... и с еще более глупыми. - Но ведь здесь ничего и в помине не было! А если бы и в самом деле Мата хотела бы этого, почему бы Бабушке не разрешить ей... вместо того, чтобы отдавать ее на другой корабль к незнакомцам. Я... ну, ладно, я не думал об этом. Пока не столкнулся... Женщина-фраки улыбнулась. - Это самое странное любовное признание, которое мне доводилось слышать. - Можете ли вы передать ей письмо от меня? - спросил Торби. - Торби, если ты собираешься послать ей признание в своей вечной любви или что-то подобное, то лучше не делай этого. Твоя Бабушка сделала для своей правнучки самое лучшее из того, что она могла, сделала это быстро, с любовью и мудростью. И сделала это, исходя из интересов Маты, а не из сиюминутных потребностей "Сису", хотя Мата отлично поражает цель. Но твоя Бабушка, как и подобает Старшему Офицеру, исходила из более высоких соображений; она обдумала глубинные интересы всех и сочла, что они превешивают потерю одного баллистика. Она улыбнулась. - Через пятьдесят лет Мата прмет такое же мудрое решение: интересы клана "Сису" превыше всего. - Провалиться мне на этом месте, если я хоть что-то понимаю! - Минутку. Итак, значит, ты не можешь понять, почему твоя Бабушка была против. Но это очень существенно, что подбирают себе пары между кораблями, и не только в генах здесь дело - они имеют побочное значение, - а потому, что корабль слишком мал, чтобы на нем существовала стаблиьная замкнутая культура. Идеи и находки должны постоянно циркулировать, подвергаясь перекрестному опылению, иначе культура "Сису" и любая другая умрет сама по себе. И поэтому этот обычай защищен сильнейшим из всех возможных табу. Малейшая "пробоина" в нем - то же самое, что маленькая пробоина в корабле, и последствия ее будут ужасающими. Теперь... теперь ты понимаешь? - Ну... в общем-то не очень. - Сомневаюсь, чтобы и твоя Бабушка понимала; она просто знает, что хорошо, а что плохо для ее семьи и соответственно поступает - смело и предусмотрительно. Ты все еще хочешь передать записку? - Можете ли вы сказать Мате, что мне очень жаль - я не успел с ней попрощаться? - М-м-м... да. - Отлично. - Ты теперь чувствуешь себя легче? - Вроде бы так... после того, как вы сказали, что так будет лучше для Маты. - Торби внезапно взорвался. - Но, Маргарет, я не знаю, что со мной делается! Я думал, что все встало на свои места. А теперь опять все рассыпается. Я чувствую себя истым фраки и сомневаюсь, смогу ли я стать настоящим Торговцем. Ее лицо внезапно опечалилось. - Ты уже был свободен. И эту дурную привычку очень трудно преодолевать. - Что? - Тебе здорово досталось, Торби. Твой премный отец - тот, первый, Баслим Мудрый - купил тебя как раба, но сделав тебя своим сыном, он дал тебе ту же свободу, которой обладал сам. Теперь твой второй приемный отец, из самых лучших побуждений, конечно, усыновив тебя, снова сделал тебя рабом. - Почему, Маргарет? - запротестовал Торби. - Как вы можете говорить такое? - Но если ты не раб, то кто же ты? - Я Свободный Торговец. По крайней мере, так говорит Отец, - если я смогу покончить со своими привычками фраки. Но я не раб. Люди с в о б о д н ы. Все мы. - Все мы... но не каждый из вас. - Что вы имеете в виду? - Люди свободны. это предмет их гордости. Любой из них скажет, что свобода - это то, что делает их людьми, а не фраки. Люди свободны, странствуя меж звезд и нигде не пуская корни. Они настолько свободны, что каждый корабль - это суверенное государство, которое ничего не попросит ни у кого, странствует, где хочет, дерется с любым врагом, нигде не просит пристанища и ни скем не вступает в союз, если только это не приносит определенной выгоды. О, Люди в самом деле свободны; эта старая Галактика еще и не видела такой свободы. Культура меньше чем ста тысяч человек царствует в пространстве четверти миллиона кубических световых лет, и они совершенно свободны в любое время двинуться в любую сторону. Никогда не было подобной культуры и никогда не будет снова. Они сободны как небо... более свободны, чем звезды, ибо звезды движутся по предначертанным путям. О да, Люди свободны. - Она помолчала. - Но какой ценой куплена эта свобода? Торби моргнул. - Я скажу тебе. О бедности говорить не приходится. Такого высочайшего уровня жизни, как у Людей, история еще не знала. Доходы от вашей торговли просто фантастические. Не приходится за них платить ин фифзическим, ни душевным здоровьем. Мне не приходилось видеть сообщества, в котором так мало болели бы. Вы не расплачиваетесь ни счастьем, ни потерей самоуважения. Но ваше счастье полно самодовольства, а спесь греховна, - конечно, вы делаете все, чтобы гордиться собой. Но за свою беспрецедентную свободу вы платите... вы платите с а м о й с в о б о д о й. Нет, я не говорю загадками. Люди свободны..7 за счет потери индивидуальной свободы для каждого из вас - и я не исключаю ни Капитана, ни Старшего Офицера; они свободны еще меньше, чем любой из вас. - Как мы можем быть и свободны и в то же время несвободны? - запротестовал он. - Спроси у Маты. Торби, ты живешь в стальной тюрьме; тебе позволено выходить из нее лишь на пару часов каждые несколько месяцев. Ты живешь по правилам более строгим, чем в настоящей тюрьме. Не стоит говорить, что все эти правила придуманы, чтобы сделать вас счастливыми - и делают; вы должны повиноваться им. Вы спите, когда вам приказано, едите, когда вам говорят есть, а то, что вы хотите, никого не интересует; суть дела в том, что у вас нет выбора. Девяносто процентов своего времени вы делаете лишь то, что вам прикажут. Вы настолько спеленуты правилами, что большинство из того, что вы говорите, - не живая речь, а обязательные ритуалы; может пройти целвй день, прежде, чем вы скажете хоть одну фразу, которой не было бы в Законах "Сису". Так? - Да, но... - Да, и без "но". Торби, у кого еще из людей так мало свободы? У рабов? Можешь ли подобрать слово точнее? - Но нас не могут продавать! - Рабство часто имело место и в тех случаях, когда рабов не продавали и не покупали, а просто передавали по наследству. Как не "Сису". Торби, быть рабом - это означает принадлежать хозяину без надежды сменить его. Вы, рабы, которые называют себя людьми, не можете даже и мечтать о вольной. Торби нахмурился. - Вы можете понять, что происходит со мной? - Я думаю, что тот рабский ошейник, который не беспокоит твоих товарищей, потому что они родились в нем, начинает душить тебя - ибо ты был свободным человеком. - Она бросила взгляд на свои пожитки. - Я должна перенести все это барахло на "Эль Нидо". Ты мне поможешь? - Буду рад. - Но не надейся увидеть Мату. - Не буду, - соврал Трби. - Я хочу помочь вам. Мне ужасно тфжело провожать вас. - Честно говоря, мне будет очень трудно с тобой прощаться. - Она помедлила. - Хотя и я смогу тебе помочь. Торби, антрополог никогда не должен вмешиваться в то, что происходит. Но я покидаю вас, да и ты не часть той культуры, что я изучала. Сможешь ли ты понять намек из уст старой женщины? - Да вы совсем не старая! - Еще одна любезность. я уже бабушка, хотя Старший Офицер была бы удивлена, узнай, что у меня такой статус. Торби, я думала, что ты уже начинаешь привыкать к своей тюрьме. Теперь я в этом не уверена. Со свободой не так просто расстаться.в Дорогой мой мальчик, если ты решишь, что ты не в силах больше терпеть, подожди, пока корабль очутится на планете, где есть и свобода, и демократия, и гуманизм - и лишь тогда спускайся на землю и беги! Но, Торби, сделай это до того, как Бабушка решит тебя женить, ибо если ты будешь ждать слишком долго, ты пропал! Глава 12 От Лосиана к Финстеру, от Финстера к Тоту-IV к Зуламуре - "Сису" пролагала свои поути по окружности космоса в девятьсот световых лет в диаметере, центром которой была легендарная Терра, колыбель человечества. И каждый прыжок приближал их к Великой Встрече Людей. Корабль охватила карнавальная лихорадка. Членам команды разрешалось манкирвать работойради репетиций оркестров, вахты перетасовывались, чтобы квартеты вокалистов могли спеться, для атлетов готовилось специальное меню. Обсуждение планов шикарных приемов, которые должны были бы служить к вящей гордости "Сису", вызывали головную боль. Через п-космос летели длинные послания, и Главный Инженер гневно протестовал против скандального расхода энергии, недвусмысленно намекая на высокую цену трития. Но Старший Офицер, посмеиваясь, одобряла все расходы. По мере того, как шло время, ее морщины все чаще складывались в непривычную улыбку, словно она что-то знала, о чем предпочитала пока помалкивать. Дважды Торби заметил, как она улыбалась, глядя на него, и испытал тревогу; лучше всего было не привлекать внимания Бабушки. В полной мере он удостоился ее внимания позже, и оно не обрадоволо его - ему была оказана честь званого обеда после того, как он сжег пирата. Привидение появилосьна экранах "Сису", когда они поднимались с Финстера, и это было достаточно странно, так как в окрестностях этой планеты всегда было сравнительно тихо и никто тут не подвергался нападению. Сигнал тревоги прозвучал всеголишь черезчетыре часа, когда "Сису" набрала лишь 5 процентов световой скорости, и у нее не было никаких шансов оторваться от преследования. Ситуация свалилась Торби на голову; во время стоянки в порту отказал компьютер - у него был "нервный срыв", и электронщики "сису" обливались потом, готовя его к прыжку. Джерри вернулся к астронавигаторам, новому стажеру предстояло вдосталь тренироваться во время одолгого прыжка, и Торби не очень надеялся на этого юношу, но не спорил, когда Джерри решил, Кенен Дротар вполне готов нести вахту, хотя он еще никогда не был испытан на "настоящем". Джерри торопился вернуться в контрольную рубку по двум причинам: во-первых, из-за статуса, а во-вторых, о чем он предпочитал не говорить, компьютерная была тем самым местом, где он нес вахту со своей исчезнувшей младшей сестрой. И поэтому, когда вынырнул рейдер, с ним пришлось иметь дело Торби. От почувствовал озноб, когда стал знакомиться с ситуацией, испытывая острое чувство тревоги из-за того, что не знал - в строю ли компьютер. Самым большим облегчением для баллистиков была вера в сверхчеловеческие способности команды электронщиков: "Ну, если я лопухнусь, эта куча мозгов все равно накроет его" - но электронщики думали то же самое о нем. Но на сей раз у Торби не было этого ощущения безопасности. Так же, как и других. На Финстере не базировался флот дальнего космоса, и вынырнувший призрак никоим образом нельзя было принять за аинстерский корабль. Не мог он быть и Торговцем: он шел со слишком большой перегрузкой. Не был это и Страж Гегемонии; Финстер располагался слишком далеко от цивилизованного мира. С чувством тошнотворной уверенности Торби знал, что через нескольок часов его предположения получат ответ; он должен будет навести прицел и поразить врага - или вскоре он снова станет рабом и всю его семью постигнет та же участь. Эти мысли мешали отсчитывать время, путали расчеты. Но внезапно он забыл и неисправный главный компьютер, и Семью, и даже пирата как такового. Перемещения рейдера стали всего лишь потоком поступащих цифр, превратившись в ту проблему, с которой он уже был знаком во время тренировок. Его напарник, забившись в другое кресло, исходил криками ужаса, пока Ходовая Рубка непрерывно атаковала его вопросами. Торби не слышал ни запросов, ни тог, как прекратились настойчивые вызовы. Когда Джерри, посланный Капитаном, вошел сюда, Торби его и не заметил. Джерри, выставив юношу с сиденья, сам занял его и, заметив, что консоль Торби в работе, не притронулся к выключателю. Он молча наблюдал за решениями, которые принмал Торби, и на всякий случай подготавливал еще одно решение, готовый после того, как Торби пустит ракету, взять управление на себя и выстрелить еще раз. Торби ничего не замечал. Наконец густой бас Краусы прорвался по линии: - Наводчики... надо ли помогать вам с маневрированием? Торби ничего не слышал. Джерри посмотрел на него и ответил: - Я бы не советовал, Капитан. - Отлично. Старший Электронщик, видя, с каким напряжением работают компьютеры, зашел к ним и стал свидетелем молчаливой схватки. Лицо Торби было залито потом, но они ничего не замечал. Для него не существовало ничего, кроме кнопок, выключателей и тумблеров, кроме его напряженных нервов. Ему вдруг страшно захотелось чихнуть, но он справился со своим желанием, даже не заметив усилия. Торби протянул до последней секунды, а затем, почти теряя сознание, нажал кнопку, которая отдала приказ компьютера. Сердце не успело сдвоить, как атомная ракета легла на курс. Джерри потянулся к переключателю селектора и остановился, увидев, как Торби с лихорадочной активностью готовил со своей командой второй выстрел на тот случай, если цель не поражена. Поступление данных вдруг прекратилось. Корабль ослеп. Их поразил паралич. Последующий анализ показал, что парализующий луч держал их семьдесят одну секунду. Джерри вынырнул из забытья, когда луч исчез; и увидел, что Трби изумленно смотрит на совю консоль... очнувшись, он снова начал лихорадочно действовать, так как помнил шишь последние поступившие данные. Джерри положил ему на плечо руку: - Бой окончен, Торби. - Что?.. - Ты накрыл его. Отличный выстрел. Мата может гордиться тобой. В течение дня "Сису" была слепа, пока не отремонтировали ее зрачки, глядящие в п-космос. Капитан продолжал ворчать; ему больше ничего не оставалось делать. Но наконец корабль снова обрел зрение, и через два дня нырнул в уютную тьму многомерного космоса. Этим же вечером в честь Трби был дан обед. Бабушка произнесла свою обычную речь, поблагодарив за то, что Семья снова была спасена, и не кто иной, как сын "Сису", находящийся ныне рядом с ней, был орудием этого счастливого, но неизбежного исхода. Затем она снова откинулась на подушки и принялась за еду; ей прислуживала невестка. Эта честь Трби не радовала. Он смутно припоминал, как шла охота; ему казалось, что его чевствуют по ошибке. Все последующее время он был как бы в полузабытьи, и только сейчас вообраджение возвращалось к нему. Он занл, что то были всего лишь пираты. Пираты и работорговцы, они хотели напасть на "Сису" и продать в рабство всю Семью. Торби ненавидел работорговцев еще до того, как стал осозноватьсебя - не просто безличный институт рабства, а именно ненависть к работорговцам была в нем с младых ногтей, еще до того, как он узнал это слово. Он был уверен, что папа одобрил бы его: он занл, что папа, при всй своей мягкости, не проронив ни слезинки, укоротил бы любого работорговца в Галактике. Тем не менее Торби не был счастлив. Он продолжал думать о живом корабле, на который внезапно обрушилась гибель, превратив судно в скусток излучения. Он посмотрел на свои пальцы и задумался. Его поймала в свои сети старая дилемма, с которой сталкивается человек, поглощающий мясо, но предпочитающий, чтобы туши свежевали другие. Глава 13 Вуламура была цветущей плрнетой первопроходцев, включенная в состав Земной Гегемонии; здесь "Сису" должна была сделать последнюю остановку, прежде чем нырнуть к Встрече. Здесь было вдоволь продовольствия и сырья; фраки охотно покупали промышленные изделия. "Сису" распродала многие изделия лосиан и большинство финстерских драгоценностей. Но того, что могло принести доход, Вуламура предлагала скупо - здесь старались тратить деньги на то, что способствовало развитию нарождающейся индустрии. Поэтому "Сису" удалось приобрести немного урана, но вдоволь продоволствия. "Сису" всегда старалась иметь у себя изысканныйстол для гурманов; и на этот раз она набрала больше, чем ей было нужно; все это станет предметом гордости на Встрече. В порту Нью-Мельбурн Отец несколько раз брал с собой Торби. Местным языком здесь был Системный Английский, который Крауса понимал, но фраки говорили на нем с захлебывающейся скоростью, глотая гласные; и Капитан Крауса нахордил его сложным для восприятия. Но для Торби язык не был труден, поэтому Крауса брал его с собой. В этот день они должны были завершить сделку по перечаче топлива. Коммерческое предложение, принятое "Сису", должно было быть утверждено в Центарльном банке, а затем передано на завод. После того, как бумаги были подписаны и счет оплачен, Капитан сел поболтать с Директором. Капитан мог проявлять дружелюбие по отношению к фраки, ничем не давая понять ту огромную социальную разницу, что лежала между ними. Пока они болтали, Торби мучился беспокойством. Фраки рассказывал о Вуламуре: - Любой толковый мужик с хорошими руками и головой, который можетдержать ушки на макушке, имеет право получить здоровый кусок земли и ковать свое счастье. - Вне всякого сомнения, - согласился Капитан. - Я видел ваших быков. Эти звери посто великолепны. Торби тоже согласился. На Вуламуре в самом деле не хватало тротуаров и водопроводов; здесь не очень увлекались искусством, но она буквально бурлила от открывающихся на ней возможностей. Кроме того, это был приятный славный мир, где обитало не так много жителей, что тоже было неплохо. Он соответствовал совету доктора Мадер: "...Подожди, пока корабль сядет на плнете, где будет демократия, свобода и гуманность...и тогда беги!" Отеци Вуламура - нид этими двумя вопросами Торби ломал себе голову. Должен ли он покинуть "Сису"? Если не хочет становиться на всю жизнь торговцем, ему надо покинуть корабль до того, как он женится. Но если ему придется уходить - а он все больше сомневался, хватит ли у него сил дальше выностить эту монотонную, закованную в панцирь ритуалов жизнь - Вуламура была