пловец, плавно перевернулся в воздухе и медленно поплыл вниз или, может быть, вверх - теперь эти понятия утратили смысл - туда, где болтались Арт и Росс, пристегнувшиеся из соображений безопасности ремнями к своим гамакам. Ухватившись одной рукой за гамак Арта, доктор замедлил движение. - Эй! Как вы там? - Кажется, все в порядке, - сглотнув, пробормотал Арт. - Похоже на падение в лифте, - его лицо заметно позеленело. - А ты. Росс? - Ничего, терплю, - заявил Росс и замолчал. Его лицо было даже не зеленым, а, скорее, серым. Космическая болезнь - не шутка, и об этом знает каждый начинающий пилот. Она похожа на морскую болезнь - тошноту, возникающую у пассажиров всякий раз, когда судно проваливается во впадину между волнами, - с той лишь разницей, что в космосе падение продолжается непрерывно. Во время коммерческого рейса из одного пункта Земли в другой невесомость длится не более нескольких минут при переходе от полета с включенным двигателем к парению. Рассчитанный Каргрейвзом курс предусматривал многочасовой участок свободного падения. С их запасами топлива можно было проделать на тяге весь путь, но тогда было бы невозможно развернуть корабль и направить его дюзами к Луне, чтобы замедлить падение. Посмотреть из космоса на Землю можно было только после поворота; Каргрейвз рвался увидеть родную планету, пока она не удалилась на значительное расстояние. - Некоторое время вам придется провести на своих местах, - предупредил он. - Я собираюсь развернуть ракету. - А можно мне посмотреть? - спросил Росс, делая героическое усилие. - Я так долго ждал. - Он отстегнул ремни и тут же едва не подавился. Из его рта показалась слюна; она не потекла струйкой по подбородку, а разделилась на крупные капли, которые нерешительно разлетелись в разные стороны. - Возьми носовой платок, - посоветовал Каргрейвз, который чувствовал себя лишь немногим лучше. - И спускайся, если сможешь, - он повернулся к Арту. Тот поспешно схватился за полотенце. Каргрейвз вернулся в пилотское кресло. Он знал, что не в силах помочь мальчикам, к тому же его собственный желудок также выписывал кренделя и, казалось, медленно кувыркался. У доктора появилось желание закрепить его на месте, хорошенько прижав ремнем. Усевшись в кресле, он заметил, что Морри согнулся пополам, держась за живот. Каргрейвз не стал ничего говорить и внимательно присмотрелся к приборам, готовясь к развороту. Ничего, Морри справится сам. Развернуть корабль было очень просто. В центре тяжести звездолета располагался небольшой массивный металлический маховик, а на пульте управления имелась рукоятка, при помощи которой маховик можно было поворачивать вправо или влево. Он был установлен в свободном кардановом подвесе, и после поворота кардан можно было зафиксировать. Раскручивался и останавливался маховик при помощи электродвигателя. Маховик мог развернуть находящийся в свободном падении корабль и затем удерживать его в новом положении. Следует пояснить, что поворот никоим образом не влиял на курс и скорость "Галилея", а лишь на его ориентацию, направление, в котором он был нацелен. Так, прыгая в воду с вышки, ныряльщик может крутить во время падения сальто, нисколько не меняя траектории своего полета. Сравнительно небольшой маховик способен развернуть огромную махину корабля благодаря физическим законам, проявление которых на Земле не очень заметно. Основным принципом является сохранение момента движения, в данном случае - углового момента. С ним очень хорошо знакомы любители фигурного катания на льду; многие из сложнейших трюков основаны на применении этого закона. Как только маховик начинал быстро вращаться, корабль медленно разворачивался в противоположном направлении. Когда маховик останавливался, корабль тут же прекращал разворот. - Наденьте темные очки! - крикнул Каргрейвз, увидев, что звезды, на которые до сих пор был направлен корабль, стали медленно перемещаться к корме. Мальчики, хоть и имели плачевный вид, все же нашли в себе силы нащупать очки, которые лежали на этот случай в кармане у каждого, и нацепить их себе на нос. Очки понадобились очень скоро. Луна плавно скрылась из виду. В иллюминаторе показались Земля и Солнце. Земля выглядела огромным ярко светящимся серпом, похожим на Луну спустя два дня после новолуния. На расстоянии в одну четверть пути до Луны Земля казалась раз в шестнадцать больше, чем Луна с Земли, и намного величественнее. Рога серпа были бело-голубыми из-за полярных снежных шапок. Вдоль серпа виднелись зеленоватые моря, темно-зеленые и песчано-коричневые просторы океанов, лесов, полей... Линия разделения света и тени пролегла через сердце Азии. Все было видно совершенно отчетливо, будто на школьном глобусе. Индийский океан частично скрывался под облаками - возможно, там свирепствовал шторм, но с точки зрения космических наблюдателей облака походили на полярные снега. Между рогами серпа пряталась ночная сторона Земли; она была слабо, но равномерно освещена почти полной Луной, оказавшейся за кормой корабля. Там и тут в темноте вспыхивали сверкающие бриллиантами огоньки - земные города, такие родные, знакомые, манящие. На Луне такого не увидишь, даже когда "молодой месяц держит в объятиях старую Луну". На полпути от экватора к северному рогу виднелись три очень ярких огня, расположенные близко друг от друга, - Лондон, Париж и Берлин. Во мраке Атлантики, на самом краю диска, сиял особенно яркий огонек - Бродвей Большого Нью-Йорка. Трое юношей видели Нью-Йорк впервые, не говоря уж об остальной части планеты! Хотя это и был их дом, который они могли наблюдать со стороны, откуда до сих пор никто никогда не видел Землю, внимание мальчиков довольно скоро привлекло еще более захватывающее зрелище - Солнце. Его видимые размеры составляли лишь одну шестнадцатую огромного серпа Земли, но все же сравнивать их было невозможно. Солнце висело под Землей - разумеется, по отношению к ориентации "Галилея", а не в смысле "выше" или "ниже" - на расстоянии примерно в четыре видимых диаметра последней. Размеры самого светила были точно такими же, как и при взгляде с Земли, а яркость примерно равнялась той, какая бывает в полдень в прозрачном небе пустыни. Однако безвоздушное пространство было черным, и Солнце опоясывала сияющая корона. Видны были протуберанцы, по лику Солнца проносились испепеляющие бури. - Не смотрите прямо на Солнце, - предупредил Каргрейвз, - даже если вы настроили поляризатор на максимальное отражение, - доктор имел в виду двойные линзы очков, сделанные из поляризующего стекла. Внешние линзы могли поворачиваться. - Я должен сфотографировать его! - воскликнул Арт и выскочил из гамака, совершенно забыв о космической болезни. Вскоре он вернулся к иллюминатору, захватив свой "Контакс", и начал прилаживать к нему длиннофокусный объектив. Старая камера была одним из немногих предметов, которые мать Арта умудрилась вывезти из Германии, и мальчик ею очень гордился. Привинтив объектив, он извлек из футляра "Уэстон", но Каргрейвз остановил его. - Хочешь спалить экспонометр? - спросил он. Рука Арта замерла. - Да, верно, - признал он. - Но как же мне фотографировать? - Придется обойтись без него. Лучшее, что ты можешь сделать - взять пленку наименьшей чувствительности, самый темный фильтр и установить самую короткую выдержку. Потом помолись Богу. Глядя на расстроенного мальчика, доктор продолжал: - На твоем месте я бы не стал расстраиваться из-за снимков Солнца. Пусть ими занимаются астрономы, которые выждут в космос по нашим стопам. Лучше сфотографируй Землю. Ладно, щелкни Солнце, если тебе так хочется, а потом попробуем снять Землю. Я заслоню объектив рукой. Арт сделал несколько снимков Солнца и приступил к фотографированию Земли. - Никак не могу получить нужного освещения, - пожаловался он, - Солнце слишком яркое. - Ты же знаешь силу света этого старого фонаря. Давай предположим, что освещенность примерно соответствует условиям пустыни, и установим выдержку и диафрагму на чуть большую и чуть меньшую экспозиции. Когда Арт закончил. Каргрейвз сказал: - Смотрите, ребята, как бы нам не обгореть, - и, потрогав пластиковую оболочку кварцевого иллюминатора, добавил: - Фильтр, конечно, отсеивает наиболее губительные лучи, но осторожность не повредит. - Ерунда, мы все загорели дочерна, - возразили мальчики, на коже которых оставило свои следы жаркое солнце пустыни Нью-Мексико. - Верно. Однако это самый яркий солнечный свет, который когда-либо видели люди. Так что не горячитесь. - Интересно, - заговорил Морри, - насколько опасны солнечные лучи при отсутствии атмосферы? Я не имею в виду ультрафиолет. - Ты читал те же самые статьи, что и я. Мы подвергаемся, кроме того, мощному космическому облучению. Оно может оказаться смертельным. Или у ваших детей окажутся длинные шеи. Что поделаешь, мы вынуждены рисковать - Колумб тоже рисковал! - И подумайте, как далеко его это завело! - вставил Арт. - А за все труды его упекли в каталажку! - Ладно, будь что будет, - заметил Каргрейвз. - Сейчас я разверну корабль так, чтобы Солнце не светило прямо на нас. Фюзеляж нагрелся уже слишком сильно. Заботиться об обогреве корабля не было необходимости, зато отвод избыточного тепла представлял собой серьезную проблему. Полированный корпус отражал большую часть падающих на него лучей, но солнечный свет, попадавший в иллюминатор, создавал нежелательный парниковый эффект. Охлаждение в обычном смысле этого слова было невозможно: корабль представлял собой замкнутую систему, так что избавиться от избытка тепла можно было, лишь излучая энергию во внешнее пространство. В настоящий момент ракета поглощала тепло гораздо эффективнее, чем отдавала его. - Я хотел бы сделать еще несколько снимков, - возразил Арт. - Я развернусь так, что мы не упустим Землю из виду, - пообещал Каргрейвз и установил рукоятку управления маховиком в соответствующее положение. Потом он поднялся наверх и присоединился к мальчикам, которые плавали напротив иллюминатора, словно рыбки в аквариуме. Росс прижал кончик пальца к прозрачному стеклу; даже такого легкого усилия оказалось достаточно, чтобы отбросить его прочь. - Слушайте, док, а что будет, если в стекло угодит метеорит? - Даже и думать об этом не хочу. Впрочем, беспокоиться тут нечего. По расчетам Лея, шанс нарваться на метеорит за время путешествия к Луне и обратно составляет один к пятистам тысячам. Я вычислил, что рискую гораздо больше, когда сажусь в тот автомобиль-развалюху, на котором вы, ребята, гоняете. - Это хорошая машина. - Должен признать, работает она отлично, - Каргрейвз отодвинулся в сторону движением, которым пловец-спринтер отталкивается от стенки бассейна. - Арт, когда кончишь фотографировать Землю, я предложу тебе кое-что получше. Как насчет того, чтобы послушать ее? - Кое-что получше... Что? Что вы сказали? - Разогрей-ка свои лампы и прислушайся, нет ли чего интересного в эфире? Со времени старта они еще ни разу не включали радио. Дело было не только в шуме двигателя: на время прохода атмосферы все антенны, даже штыревые, пришлось втянуть в корпус. И лишь теперь, когда дюзы замолчали, наступил удобный момент для того, чтобы попытаться установить связь. Разумеется, включенный сразу после старта радар посылал сигналы примерно так же, как и радиопередатчик, однако связь осуществлялась на частотах вне диапазона волн, используемых для пилотирования. Радар корабля действовал приблизительно по тому же принципу, что и гигантские радиотелескопы, применяемые для зондирования Луны. Однако размер кварцевого иллюминатора, через который излучал радар, был слишком мал для установки большой антенны, способной посылать сигналы достаточно мощные, чтобы пройти расстояние от Земли до Луны. Арт тотчас же занялся рацией, заявив, впрочем, что шансы поймать что-либо весьма призрачны. - Для этого нужен довольно-таки узкий пучок, ну как... словом, остронаправленный. Разве кто-нибудь станет заниматься этим? - Только если захочет связаться с нами, - предположил Росс. - Они не смогут нас найти. На таком расстоянии крошечный кораблик нельзя обнаружить даже радаром - слишком мало сечение зеркала, - авторитетно объявил Арт. - Нет, современный радар на такое не способен. Быть может, в будущем... ой! - Поймал что-нибудь? - Тише! - Арт уставился прямо перед собой с выражением предельной, почти болезненной сосредоточенности, которое можно видеть на лицах операторов, надевших наушники. Он осторожно прикоснулся к ручкам настройки и схватился за бумагу и карандаш. Писать в невесомости оказалось не так-то просто, но мальчик прилежно водил по бумаге кончиком карандаша. - Есть кое-что, - прошептал он спустя пару минут. - Слушайте: РАДИО ПАРИЖА ВЫЗЫВАЕТ РАКЕТНЫЙ КОРАБЛЬ ГАЛИЛЕЙ РАДИО ПАРИЖА ВЫЗЫВАЕТ РАКЕТНЫЙ КОРАБЛЬ ГАЛИЛЕЙ РАДИО ПАРИЖА ВЫЗЫВАЕТ РАКЕТНЫЙ КОРАБЛЬ ГАЛИЛЕЙ ДОКТОР КАРГРЕЙВЗ АРТУР МЮЛЛЕР МОРИС АБРАМС РОСС ДЖЕНКИНС ПРИВЕТСТВУЕМ ВАС СЛЕДИЛИ ЗА ВАМИ ДО НОЛЬ ОДИН ТРИДЦАТИ ПО ГРИНВИЧУ ДВАДЦАТЬ ПЯТОГО СЕНТЯБРЯ ПОТЕРЯЛИ КОНТАКТ ПРОДОЛЖАЕМ ВЫЗЫВАТЬ ВАС НА ЭТОЙ ЧАСТОТЕ НАПРАВЛЯЕМ ЛУЧ ПО ВЕРОЯТНОЙ ТРАЕКТОРИИ ЖЕЛАЕМ УДАЧИ РАДИО ПАРИЖА ВЫЗЫВАЕТ РАКЕТНЫЙ КОРАБЛЬ ГАЛИЛЕЙ РАДИО ПАРИЖА ВЫЗЫВАЕТ... - И затем повторяется. Видимо, запись, - сказал Арт дрожащим голосом. - Черт побери! - только и смог вымолвить Росс. - Ну, ребята, похоже, мы стали знаменитостями, - Каргрейвз старался говорить как можно спокойнее. Неожиданно он заметил, что сжимает в руке обломки своей трубки, которую сломал, даже не заметив, как. Пожав плечами, он выпустил обломки из пальцев. - Но как им удалось нащупать нас? - настаивал Арт. - В радиограмме о том сказано достаточно ясно, - ответил Морри. - Обратили внимание на дату? Именно в тот день мы перешли в свободный полет. А до тех пор они следили за пламенем дюз. - Как? В телескоп? - Скорее всего, - вмешался Каргрейвз, - при помощи антиракетного пеленгатора. - Что вы? Ведь такое оборудование имеется только у патрулей ООН! Каргрейвз выдавил улыбку. - Значит, нами интересуется ООН. А теперь, парень, постарайся сообщить им что-нибудь в ответ! - Попытаюсь. Глава 11 "ИМ ХВАТИЛО ОДНОЙ АТОМНОЙ ВОЙНЫ" Арт с головой ушел в свою работу, однако так и не смог выудить из эфира ни одного сигнала, который свидетельствовал бы о том, что его попытки увенчались успехом. Передачи с Земли были слышны в течение еще трех с половиной часов - в промежутках между его собственными попытками послать радиограмму. Затем и они умолкли: корабль вышел из зоны досягаемости луча. Как бы то ни было, им удалось установить самую дальнюю связь в истории человечества. "Галилей" продолжал упорно прожигаться к той невидимой границе, где прекращается воздействие Земли и вступает в свои права меньшая масса Луны. Выше и выше, дальше и дальше - корабль несся в свободном полете, ускользая из объятий Земли, но по-прежнему используя запас скорости, набранной за счет работы двигателя, до тех пор пока не преодолел границу и оказался во власти Луны. С этого момента ракета начала понемногу ускоряться, падая на поверхность серебристого спутника Земли. Путешественники ели и спали, ели вновь, глядя на удаляющуюся Землю, и снова ложились спать. Пока они спали, робот Джо встрепенулся, опросил свои механизмы, решил, что с него хватит невесомости, и вновь включил двигатель, дюзы которого смотрели теперь в сторону Луны - теперь корабль гасил скорость, а иллюминатор был по-прежнему направлен к Земле. Рев двигателя разбудил экипаж. Предугадав появление тяжести, Каргрейвз заранее велел всем пристегнуться. Отвязав ремни, они спустились к пульту управления. - Где же Луна? - спросил Арт. - Прямо под нами, дружище, - объяснил ему Морри. - Поищи-ка ее радаром, - попросил Каргрейвз. - Включаю! - Морри щелкнул переключателем, подождал, пока прибор прогреется, и принялся его настраивать. В нижней части экрана появилось большое расплывчатое пятно - Луна. - Примерно пятнадцать тысяч миль, - сказал он. - Пора ввести коррекцию курса, капитан. Больше часа они наблюдали, измеряли и вычисляли. Направление на Луну и расстояние до нее можно было определить при помощи радара. Направление действия двигателя вычислялось по положению звезд, видимых в иллюминатор. Измерения, производимые при помощи радара, давали поправки к курсу и скорости ракеты, что автоматически учитывалось установленными на борту приборами. Все эти данные предстояло в дальнейшем ввести в программу киберпилота, Было выявлено несколько незначительных ошибок, которые робот тут же исправил. Джо воспринял изменения инструкций без всяких замечаний. Покуда Морри и доктор занимались корректировкой, Арт и Росс приготовили лучший завтрак, на который были способны. Ощутить под собой более-менее твердую почву оказалось для них приятным облегчением - для них и их желудков, которые с немалым трудом приспособились к невесомости, а обретя опору, тут же потребовали нормальной пищи. С едой было покончено, и Каргрейвэ с сожалением вспомнил о сломанной трубке, когда раздался звонок. Джо отработал свою программу, выполнил все указания и теперь желал отдохнуть. Все четверо вскарабкались к пульту управления. Слепяще-белая огромная Луна закрывала собой значительную часть экрана. Она находилась столь близко, что можно было воочию видеть перемещение ракеты - стоило лишь обратить внимание на неподвижные предметы: кратеры или горные цепи. - Ага! - закричал Арт. - Ну, как впечатление? - справился Росс, тараща в изумлении глаза. - Внушительное зрелище, - согласился Каргрейвз. - Однако пора за работу. Пристегнитесь и приготовьтесь к маневру. С этими словами он устроился в пилотском кресле и повернул рычаг, отключающий робота. Теперь управление звездолетом осуществлялось вручную. Направляемый Морри, который следил за приборами, Каргрейвз несколько раз повернул ракету, всякий раз на незначительный угол. Его целью было вывести корабль с траектории, которой тот следовал до сих пор, на круговую орбиту вокруг Луны. - Ну как? - спросил он после продолжительного молчания. - Отлично! В точку попали! - заверил его Морри после недолгой заминки. - Достаточно, чтобы перейти на автоматику и повернуть корабль! - Можно мне немножко порулить? - спросил Морри и несколько минут двигал рычагами. Потом снова наступила невесомость. Каргрейвз проверил параметры орбиты и крикнул Россу и Арту, что они могут отстегнуться. Повернув корабль так, что иллюминатор вновь оказался направлен к Луне, доктор набрал код, приказывая Джо взять управление на себя. Задачей робота было подключиться к радару и следить, чтобы высота и скорость оставались неизменными. Освободившись от ремней, Арт схватился за фотоаппарат и тут же приник к иллюминатору. - Боже мой! - воскликнул он. - Вот это да! - он навел камеру и лихорадочно щелкал до тех пор, пока Росс не обратил его внимание на то, что с объектива не снята крышка. Лишь после того незадачливый фотограф несколько успокоился. Росс парил над иллюминатором, глядя на развертывающийся внизу безрадостный пейзаж. Ракета скользила в безмолвной тишине в двух сотнях миль от поверхности планеты, приближаясь к линии, разделяющей свет и темноту. Внизу лежали длинные тени; адские пустыни и острия горных вершин казались от этого еще более ужасными. - Да, картинка унылая, - признал Росс. - Прямо скажу, мне здесь не нравится. - Хочешь сойти на следующей остановке? - осведомился Каргрейвз. - Нет... но теперь наша затея кажется мне не столь привлекательной, как раньше. Морри взял его за руку, чтобы у Росса возникло ощущение человеческого, дружеского присутствия. - Знаешь, что я думаю, Росс? - начал он, разглядывая бесконечные цепи кратеров. - Мне кажется, я знаю, как все получилось. Эти кратеры, конечно же, не вулканического происхождения. Точно, всЛ они! - Какие такие "они"? - Жители Луны. Их рук дело: они сами себя взорвали. Им хватило одной атомной войны. - Ну, и как же... - Росс уставился на Морри, затем перевел взгляд на поверхность Луны, словно силясь отыскать там разгадку зловещей тайны. Арт отложил в сторону камеру. - А как по-вашему, док? Каргрейвз вздернул брови. - Вполне возможно, - согласился он. - Любая другая теория по тем или иным вполне естественным причинам оказывается несостоятельной. Например: как объяснить наличие протяженных гладких участков, называемых морями? Дело в том, что там действительно были моря, и бомбардировались они гораздо меньше. - А вот теперь моря исчезли, - вмешался Морри. - Селениты, жители Луны, уничтожили атмосферу, так что их моря испарились. Гляньте-ка на кратер Тихо. Именно там произошел самый сильный на планете взрыв. Он едва не расколол Луну надвое. - Готов поспорить, у них нашелся умник, который придумал самое эффективное контроружие и с его помощью в одночасье взорвал все бомбы, имевшиеся в распоряжении сторон. Это их и доконало, я уверен! - Ну что ж, - сказал Каргрейвз. - Я не разделяю твоей уверенности, но должен признать, что теория выглядит привлекательно. Возможно, нам что-нибудь удастся обнаружить после посадки. Что же касается одновременного взрыва всех бомб, то могу привести достаточно веские теоретические возражения. Никто не имеет ни малейшего представления, как достичь подобного результата. - Несколько лет назад никто не знал, как изготовить атомную бомбу, - возразил Морри. - Верно, - Каргрейвз хотел сменить предмет обсуждения. Ему было неприятно вспоминать о кошмарах, мучивших его во сне с самого начала второй мировой войны. - Росс, что ты думаешь об обратной стороне Луны? - Скоро увидим, - усмехнулся Росс. - О, вот она! Он не ошибся. Двигаясь по круговой орбите, ракета обогнула Луну слева (если смотреть с Земли) и оказалась над загадочной обратной стороной. Росс внимательно присмотрелся к ней. - Выглядит точно так же. - А ты ожидал чего-нибудь особенного? - Ожидал? Нет. Но надеялся. В этот миг корабль пересек границу света и тени, и поверхность планеты стала темной, но не невидимой: ее все еще освещал призрачный свет звезд и только звезд, ибо сияние Земли сюда никогда не доходило. Залитые солнцем вершины остались далеко позади. При скорости, с которой они двигались - а для поддержания низкой круговой орбиты требовалась скорость четыре тысячи миль в час, - корабль совершал полный оборот вокруг планеты за полтора часа. - Боюсь, фотографировать здесь не придется, - огорчился Арт. - Надо было прилетать в другое время. - Да уж, - согласился Росс, не отрываясь от иллюминатора. - Это же надо - быть так близко и ничего не увидеть! - Какие вы нетерпеливые, - сказал Каргрейвз. - Через восемь-девять дней мы стартуем вновь и опять облетим вокруг Луны. И тогда вы сможете фотографировать и смотреть, пока глаза не заболят. - А почему лишь восемь-девять дней? Продовольствия у нас хватило бы и на более долгий срок. - По двум причинам. Во-первых, если мы стартуем в новолуние, нам всю обратную дорогу придется лететь против Солнца. Во-вторых, я соскучился по родным краям и предпочел бы уже приземлиться. - усмехнулся Каргрейвз. На самом же деле, он не хотел лишний раз испытывать судьбу, надолго задерживаясь в космосе. Полет над знакомой освещенной стороной Луны был великолепен, но краток, словно взгляд из окна мчащегося автомобиля. Кратеры и моря были хорошо знакомы по картам, но теперь представлялись новыми, неизведанными. Их появление напомнило четырем путешественникам появление знаменитой телезвезды "в натуре" - ощущение, граничащее с чувством нереальности. Арт взялся за кинокамеру и заснял движение корабля от Моря Плодородия до кратера Кеплер, и снимал бы дальше, но Каргрейвз велел ему пристегнуться. "Галилей" шел по посадочной траектории. Каргрейвз и Морри выбрали для посадки плоскую безымянную равнину в районе Океана Бурь, располагавшуюся на границе водимой и обратной сторон Луны. Выбор обусловливался двумя причинами: во-первых, надо было попытаться установить связь с Землей, а во-вторых, путешественникам хотелось исследовать хотя бы часть обратной стороны Луны. Вновь ожил киберпилот Джо. Сверившись с программой, он приготовился включить тормозные дюзы и механизмы, при помощи которых показания радара управляли маневровыми двигателями. Доктор точными движениями рукояток вывел корабль на необходимые скорость и высоту, и Морри подал знак - они находились на нужной, заранее вычисленной орбите. Каргрейвз переключил управление на киберпилота, Джо "взялся за рычаги". Действуя маневровыми двигателями, он развернул корабль и повел на посадку, время от времени включая кормовые дюзы, чтобы погасить огромную скорость. Теперь Луна была внизу, и доктор видел лишь звезды и серп Земли, находившейся в четверти миллиона миль от ракеты. Удастся ли вернуться домой? - думал Каргрейвз. Морри следил за сближением по радару. - У меня тут девять нулей, капитан, - сообщил он с гордостью и, как всегда, значительно преувеличивая. - Мы идем по курсу тютелька в тютельку. В иллюминаторе было видно, как быстро приближается поверхность. Корабль на мгновение завис над ней, Джо выключил маршевый двигатель и повернул ракету. Очнувшись после бешеного кувыркания, Каргрейвз обнаружил, что носовые дюзы извергают струи огня, и сообразил вдруг, что маневровые двигатели до сих пор работают. Очередной разворот втиснул доктора в кресло. Вспомнив первую тренировочную посадку в Нью-Мексико, он решил, что может взять управление на себя. Несколько секунд спустя доктор увидел, как плоская ровная поверхность уступает место огромным валунам, трещинам и разломам... если корабль сядет здесь, даже не потерпев аварии, взлететь отсюда уже не удастся. Их обмануло Солнце. Оно стояло в зените, и вокруг не было теней. Казалось, плоская равнина тянется до самых гор. Да, под звездолетом были не горы, а валуны, но их вполне хватило бы, чтобы от "Галилея" остались мелкие кусочки, если бы он наткнулся на них. На оценку положения ушло несколько секунд, а потом Каргрейвз лихорадочно взялся за дело. Выключая одной рукой киберпилота, он положил другую на рычаг управления кормовым двигателем и перевел его на полную мощность. Нос ракеты задрался кверху. Готовый рухнуть на планету, корабль задрожал; его удерживали от падения только кормовые дюзы и гироскопы. Потом медленно, словно нехотя, заработал маршевый двигатель, и лишь теперь Каргрейвз почувствовал, как несовершенен и медлителен автоматический привод и что он не годится для посадки на планету. "Галилей" устремился прочь от Луны. - Еще чуть-чуть - и конец, - тихо промолвил Морри. Каргрейвз вытер со лба пот и вздрогнул. Теперь он понимал, что ему предстоит. Он видел только одну возможность: направить ракету к Земле и рассчитать курс в пути - курс к планете, чья атмосфера помогла бы пилоту посадить взбесившийся корабль. Лишь в этот миг он понял, что до героя ему далеко. Он старел и сознавал, что стареет. Его тошнило от мысли, что он должен расписаться в собственной слабости перед Морри. - Собираетесь сажать вручную? - спросил юноша. - Что? - Другой возможности посадить корабль на незнакомой площадке нет. Я вижу поверхность, но вы в течение ближайших секунд не разглядите ничего, кроме носовых дюз. И радар нам не поможет. - Я не могу сажать ракету, Морри. Мальчик промолчал. Он уселся в кресло и смотрел прямо перед собой. Его лицо оставалось бесстрастным. - Я хочу увести корабль к Земле. Морри даже не подал виду, что расслышал хотя бы слово. Его лицо не выражало ни одобрения, ни неодобрения - сплошное безразличие. Каргрейвз вспомнил, как его отчитывал Росс - ослепший, весь в бинтах. Вспомнил о том, как Арт преодолел космическую болезнь ради того, чтобы сфотографировать Землю. О тех горячих деньках, когда они с Морри овладевали пилотским искусством. А теперь тот молчал и избегал смотреть на доктора. Что же делать, имея на руках ракету с подростками, за которых он отвечает? Он был ученым, привыкшим к лабораторным исследованиям, а вовсе не суперменом. Если бы Росс управлял кораблем... Даже в этой критической ситуации Каргрейвз содрогнулся, вспомнив о манере Росса родить автомобиль. Арт немногим лучше, а Морри самый отчаянный сорвиголова из всех троих. Каргрейвз понимал, что не сумел бы стать первым пилотом даже в двадцать лет. Такое было по плечу разве что мальчишкам с их юношеской бесшабашностью; управлять ракетами - их удел. Они были слишком молоды, чтобы излишне осторожничать, и задние мысли никак не влияли на их поступки. Доктор припомнил слова Росса: "Я попаду на Луну, даже если придется идти пешком". - Сажай ракету, Морри. - Слушаюсь, сэр! Мальчик так и не взглянул на Каргрейвза. Он поставил корабль на хвост и стал медленно опускать его, потихоньку уменьшая тягу кормового двигателя. Он руководствовался чистой интуицией, внутренним зрением: Каргрейвз не видел в иллюминаторе ничего, кроме звезд, и мальчик, разумеется, наблюдал то же самое. Морри развернул корабль, выключая маршевый двигатель. Поверхность Луны была совсем рядом и быстро приближалась. Из маневровых дюз вырвалось пламя: корма звездолета оказалась обращенной к планете. Затем Морри привел в действие носовой двигатель. Он ухитрялся одновременно вести ракету и бросать взгляды в иллюминатор. Он опустился так низко, что доктору почудилось, будто корабль вот-вот ткнется носом в почву, иллюминатор разобьется и они все погибнут. Однако Морри вновь включил на мгновение кормовые дюзы, выровнял ракету и уложил ее чуть ли не горизонтально, так близко к лунной поверхности, что доктор ясно различил прямо перед собой грунт. Мельком глянув в иллюминатор, Морри в последний раз включил бортовые дюзы и мягко посадил корабль. "Галилей" опустился на Луну. - Посадка совершена, сэр! Время ноль восемь тридцать четыре. Каргрейвз глубоко вздохнул. - Великолепная, чудесная посадка, Морри! - Благодарю вас, сэр! Глава 12 ГОЛЫЕ КОСТИ Росс и Арт выпрыгнули из гамаков и, возбужденно переговариваясь, собирались надевать скафандры, когда Каргрейвз, едва не упав, неуверенно вылез из своего кресла. Его подвела слабая сила тяжести в одну шестую земной. Он уже успел привыкнуть к невесомости и ускорениям, от которых внутри все сжималось; искусственная сила тяжести в один "же", возникавшая при работе двигателя, не смущала доктору. Пристегнувшись ремнями, он переносил развороты ракеты с той же легкостью, что и маневры самолета. Но тут иное, подумалось ему, к чему нужно привыкнуть. Доктор испытывал нечто вроде ощущения, возникающего у человека после того, как он снимет горнолыжные ботинки или тяжелые сапоги. Морри еще некоторое время оставался в кресле, заполняя и подписывая бортжурнал. Его смутила графа "позиция". В школе пилотов его учили записывать сюда широту и долготу пункта прибытия. А каковы же координаты места их посадки? Луна, как и Земля, имеет северный и южный полюсы, что вполне определяет широту любой ее точки. Что же касается долготы, она остается неопределенной до тех пор, пока не будет выбран нулевой меридиан. Здесь проблем не было: "Гринвичем" Луны являлся Тихо. Однако навигационные таблицы составлялись для Земли. Морри знал, что трудность преодолима. Пользуясь сферической тригонометрией, можно было перенести на Луну решения небесного треугольника, на которых основывалась вся навигация. Но это потребовало бы сложных расчетов, совсем не похожих на выкладки, производимые пилотами самолетов по заранее составленным таблицам. Морису пришлось бы обратиться к методу Марка Сент-Хилэра, о котором никто не вспоминал уже более двадцати лет, и пересчитать по условиям Луны решения, определенные для Земли. Ладно, дело терпит, сказал он себе; к тому же Каргрейвз должен будет все перепроверить. Морри звала Луна. Он поспешил присоединиться к остальным членам экипажа, собравшимся подле иллюминатора, за которым простиралась безжизненная равнина, а вдалеке возвышались зубчатые холмы. Было жарко, ослепительно светило Солнце; ракету окутывало абсолютное безмолвие. Земля не просматривалась: в последние секунды совершенной без подготовки посадки ракета пересекла границу и села на обратной стороне Луны. Вместо медного неба, которое нависало бы над безрадостной каменистой пустыней на Земле, над ними раскинулся черный свод, усыпанный сияющими звездами. Ну что ж, подумал Морри, все еще занятый проблемами навигации, во всяком случае, заблудиться тут будет сложно. Курс можно будет запросто проложить по звездам. - Когда же мы выйдем наружу? - спросил Арт. - Не суетись, - ответил Росс и повернулся к Каргрейвзу. - Посадка была мягкая, но скажите мне, док: тот первый подход - вы что, отрабатывали маневр на ручном приводе или так и полагалось по программе киберпилота? - Честно говоря, ни то ни другое, - доктор секунду колебался; первые же слова Росса и Арта показали, что они даже не догадывались ни о катастрофе, которой чудом удалось избежать, ни о его преступной нерешительности. Стоило ли рассказывать об этом теперь? Доктор понимал, что, промолчи он, и Морри не проронит ни звука. Именно поэтому Каргрейвз решил быть откровенным. Мужчина - именно мужчина, а не мальчик - должен получить заслуженное им признание. - Нам пришлось отключить робота, и Морри произвел посадку сам, - сообщил он. Росс тихонько присвистнул. - Что вы сказали? - воскликнул Арт. - Только не говорите, что радар вышел из строя! Я его проверял шесть раз! - Твои приборы сработали безупречно, - заверил Каргрейвз. - Тем не менее человек может сделать кое-что, недоступное технике. Так оно и получилось, - и доктор поведал ребятам о том, что же произошло. Росс широко открытыми глазами рассматривал Морри до тех пор, пока тот не покраснел. - Не зря я говорил, что ты отличный пилот, - заявил Росс. - Но хорошо, что ты не слышал. - Отойдя в сторонку, он взялся за свой скафандр. - Так когда же мы выйдем наружу? - настаивал Арт. - Думаю, прямо сейчас. - Ура! - Но спешить не следует. Быть может, именно на твою долю выпадет жребий остаться на корабле. - Э-э... послушайте, дядя, а зачем кому-то оставаться здесь? Ведь ракету никто не украдет! Каргрейвз заколебался. Осторожный по натуре, он намеревался каждый раз оставлять на корабле хотя бы одного человека. С другой стороны, для этого не было никаких оснований. Тот, кто остается на корабле, ничем не сможет помочь товарищам снаружи, до тех пор пока не натянет скафандр и не выйдет из ракеты. - Мы поедем на компромисс, - сказал он. - Мы с Морри... - тут ему пришло в голову, что не стоит рисковать сразу двумя пилотами, - нет, мы с Артом выйдем первыми. Если все будет в порядке, Росс и Морри выйдут вслед за нами. Ну что, гвардейцы, - добавил он, поворачиваясь, - надеть скафандры! Они помогли друг другу влезть в космические костюмы, смазав сперва от загара лица там, где они не были прикрыты темными очками. Потом Каргрейвз распорядился накачать в скафандры воздух под удвоенным давлением, а сам тем временем тщательно проверил кислородные баллоны. Проверили и средства связи. Пока вокруг был воздух корабля, можно было переговариваться и так, но звук был приглушен шлемами. Радиосвязь обеспечивала гораздо лучшую слышимость. - Ну, ребята, - сказал наконец Каргрейвз, - мы с Артом вместе войдем в шлюз, потом обойдем корабль и встанем так, чтобы вы могли нас видеть. Выходите, когда я махну рукой. И последнее: все время держитесь вместе. Не отходите от меня дальше, чем на десять ярдов. Да, кстати, выйдя наружу, вы все обязательно захотите проверить, как высоко сможете подпрыгнуть. Я слышал, как вы о том рассуждали. Так вот, могу сказать заранее: вы подпрыгнете на двадцать пять-тридцать ярдов или около того. Но прошу вас не делать ничего такого. - Почему бы и нет? - спросил Росс, его голос в наушниках звучал необычно. - Потому, что если кто-то упадет головой вниз и разобьет шлем, то нам придется похоронить его на том же месте. Пошли, Морри! Прошу прощения, я имел в виду - Арт! Они втиснулись в крохотный шлюз, заполнив его собой почти до отказа. Двигатель насоса, откачивавшего воздух, коротко взревел - так мало осталось в шлюзе свободного пространства - затем захлебнулся и умолк. Щелкнул клапан насоса, и Каргрейвз открыл люк. Оттолкнувшись ногой от ракеты, доктор почувствовал. как плавно падает - скорее плывет - к поверхности Луны. Следом прыгнул Арт и, опустившись на четвереньки, легко вскочил на ноги. - Ну как, парень? - Великолепно! Они двинулись в обход корабля, бесшумно ступая башмаками по голой почве. Поглядев себе под ноги, доктор взял рукой горсть пыли и принялся рассматривать ее, стараясь понять, не похожа ли она на почву, опаленную атомным взрывом. Доктор думал о теории, выдвинутой Морисом. Они сейчас находились внутри лунного кратера - ошибки быть не могло, ибо их со всех сторон окружали цепи холмов. Не являлся ли он воронкой, оставшейся от ядерной бомбы? Сказать наверняка было трудно. Лунный грунт действительно напоминал оплавленную, в пузырях землю, подвергнутую воздействию ядерного взрыва. Но подобное могло быть и результатом вулканической деятельности или взрыва, вызванного падением гигантского метеорита. Ну что ж, решение этой проблемы придется отложить на потом. Внезапно Арт остановился. - Дядя! Мне нужно вернуться назад! - Что такое? - Я забыл свой фотоаппарат! Каргрейвз рассмеялся. - В следующий раз. Твоя натурщица никуда не денется. Страсть Арта все разгорается, хмыкнул он про себя. Если так пойдет дальше, он даже в ванну не залезет без своей камеры. Хорошо бы сейчас искупаться, подумал Каргрейвз, вспомнив о ванне. Путешествия в космос имеют свои отрицательные стороны. Запах собственного пота начинал потихоньку досаждать доктору: ведь его тело плотно облегал скафандр. Росс и Морри с видимым нетерпением дожидались у иллюминатора. Их радиоголоса, до сих пор экранированные стальным корпусом корабля, свободно проникали сквозь кварцевое стекло. - Как там у вас? - закричал Росс, прижав нос к иллюминатору. - Кажется, все в порядке, - раздался голос Каргрейвза. - Нам можно выходить? - Подождите минутку, я еще не уверен. - Ну ладно, - разочарованно протянул Росс. Его снедало нетерпение, но дисциплина на корабле соблюдалась свято. Арт скорчил ему рожицу и даже изобразил что-то вроде танца, при каждом прыжке взлетая футов на пять в воздух, точнее - в вакуум. Он парил над грунтом. Его движения, которым нельзя было отказать в известном изяществе, напоминали замедленные съемки или, скорее, балет под водой. Однако, когда он принялся, прищелкивая каблуками, подпрыгивать все выше, Каргрейвз велел ему успокоиться. - Стой смирно, космонавт. Нижинского из тебя не получится. - Нижинский? Кто такой Нижинский? [В. Нижинский - "звезда" балета начала XX в. (Примеч. ред.)] - Неважно. В общем, хотя бы одна нога у тебя должна быть на грунте. Морри! - позвал он. - Выходите оба, ты и Росс. Морри и Росс не заставили себя долго ждать. Ступив на поверхность Луны, Морри окинул взглядом безжизненную равнину и изрезанные вершины скал вдалеке. На него внезапно накатило предчувствие беды, и в душу закралось какое-то неприятное ощущение. - Останки мертвого мира, - пробормотал он. - Ну, - сказал Росс. - Ты идешь? - Только после вас, сэр. К ним присоединились доктор и Арт. - Куда теперь? - спросил Росс. - Для начала я не хотел бы слишком отделяться от корабля, - заявил Каргрейвз. - Здесь могут оказаться ямы, наполненные пылью и на первый взгляд незаметные. Какое у вас давление в скафандрах? - Как на корабле. - Можете уменьшить его вдвое. Этого будет достаточно. Не забывайте, мы дышим чистым кислородом. - Может, прогуляемся вон до тех холмов? - предложил Морри, показывая на край кратера менее чем в полумиле от корабля. Там светило солнце, и тени от холмов протянулись к ракете, обрываясь в сотне футов от нее. - Давайте проделаем хотя бы часть пути. В тени нам будет лучше. Я уже начинаю потеть. - Если я не ошибаюсь, - сказал Морри, - то с вершины тех холмов мы сможем увидеть Землю. Когда мы садились, я заметил ее светящийся краешек. Мы залетели не очень делеко на обратную сторону. - И где же мы сейчас? - Чтобы ответить, мне нужно осмотреться. Так... мы находимся в районе к западу от Океана Бурь, невдалеке от экватора. - Это я и без тебя знаю. - Если вы так спешите, капитан, то лучше обратитесь в Автомобильный клуб. - Я не спешу. Индеец не заблудится: только вигвам может заблудиться. Надеюсь, мы сможем увидеть Землю прямо отсюда. Тут очень хорошее место для установки антенны, причем поблизости от корабля. Честно говоря, мне не хотелось бы трогать корабль с места до тех пор, пока мы не отправимся назад - даже если потеряем возможность связаться с Землей. К облегчению Каргрейвза, вскоре они укрылись в тени. Вопреки распространенному мнению, тени на Луне не были черными, несмотря на то, что воздух, который рассеивал бы солнечный свет, отсутствовал. Сверкающий песок под ногами и окружающие холмы отражали в тень достаточно света. Они прошли значительную часть пути, когда Каргрейвз заметил, что группа разбрелась. Он остановился у найденного Россом обнажения скального грунта и пытался рассмотреть его в слабом сумеречном свете, когда увидел, что рядом нет Морри. Сначала доктор рассердился, но потом сообразил, что Морри, шедший первым, вполне мог не заметить их задержки. Каргрейвз взволнованно осмотрелся. Морри был уже в сотне ярдов впереди, там, где начиналось возвышение. - Морри! Тот притормозил, однако не откликнулся. Доктор заметил, что юноша нагнулся и что-то разглядывает, покачивая головой. - Морри! Назад! У тебя все в порядке? - В порядке? Конечно, у меня все нормально, - хихикнул тот. - Тогда возвращайся. - Не могу. Я занят. Я нашел тут... - Морри неосторожно шагнул, подпрыгнул, опустился на песок и покачнулся. - Морри! Стой спокойно! - Каргрейвз поспешил к нему. Однако Морри не успокоился. Наоборот, он стал подпрыгивать вверх, все выше и выше. - Нашел! - кричал он. - Нашел! - он в последний раз прыгнул и, опускаясь на песок, продолжал кричать: - Я нашел... кости... - голос его внезапно пресекся. Он дернул ногой, поскользнулся и шлепнулся на спину. Тут подоспел Каргрейвз, передвигавшийся огромными скачками. Шлем юноши был цел. Однако глаза Морри тупо смотрели в пространство. Голова его поникла, лицо посерело. Каргрейвз подхватил Морри на руки и помчался к "Галилею". Он узнал симптомы, хотя до сих пор видел их лишь в барокамере на пилотских курсах. Афлексия, болезнь пониженного давления! У Морри началось кислородное голодание, и он мог умереть еще до того, как ему окажут помощь; либо, что еще хуже, мог остаться в живых с необратимыми повреждениями мозга и утратой рассудка. Такое не раз случалось с храбрецами, поднимавшимися на большие высоты на заре воздухоплавания. Двойной груз не мешал доктору бежать. Даже вдвоем, одетые в скафандры, они весили меньше семидесяти фунтов. Лишний вес только помогал, придавая устойчивость. Каргрейвз втиснулся в шлюз, прижимая Морри к груди, и с нетерпением ждал, когда камера наполнится воздухом. До тех пор пока давление не сравняется, ни один человек не смог бы открыть люк. . Наконец он вошел в корабль и положил Морри на пол. Юноша по-прежнему был без сознания. Доктор трясущимися пальцами попытался сорвать с него скафандр; на руках были перчатки, и оттого пальцы не слушались. Тогда Каргрейвз стянул скафандр с себя и отвинтил шлем юноши. Свежий воздух коснулся лица Морри, но мальчик все еще не подавал признаков жизни. Чертыхнувшись, доктор попытался дать Морри кислород прямо из баллона, но обнаружил, что клапан скафандра юноши почему-то не работает. Каргрейвз схватился за свой аппарат, отсоединил кислородный шланг, направил струю в лицо мальчика и начал ритмично массировать его грудь. Веки Морри дрогнули, и он сделал глубокий вдох. - Что случилось? Все в порядке? - Росс и Арт уже входили в корабль. - Может быть, и обойдется. Пока не знаю. Внезапно Морри судорожно сглотнул и глаза его приобрели осмысленное выражение. - Что такое? - спросил он. - Ложись. - велел Каргрейвз, положив руку ему на плечо. - Хорошо... Ба, да я на корабле? Каргрейвз объяснил ему, что произошло. Морри моргнул. - Вот так история! Все шло нормально... за исключением того, что в какой-то момент я почувствовал себя просто чудесно! - Это и был первый симптом. - Да, понимаю. Но в тот миг не сообразил. Я нашел кусок металла с отверстием и держал его в руке, когда... - Что? Обработанный металл? Кусок металла с... - Точно. Так необыч... - Морри озадаченно умолк. - Но такого не могло быть! - Почему же? Вполне возможно, что Луна обитаема. Или, может быть, кто-то сюда прилетал. - Я не о том, - Морри отмахнулся, словно от назойливой мухи. - Я рассматривал тот кусок и пытался сообразить, что он собой представляет, и вдруг откуда-то выскочил маленький лысый человечек и... но такого не могло быть! - Да, - подтвердил Каргрейвз после короткой паузы. - Такого быть не могло. Боюсь, в тот момент у тебя начались галлюцинации из-за недостатка кислорода. Ну, и что насчет того куска металла? Морри потряс головой. - Не знаю, - признался он. - Помню, как держал его, смотрел на него. Помню так же отчетливо, как все остальное, мак всегда. И лысого коротышку помню. Он стоял прямо передо мной, и у него за спиной - другие существа, и я догадался, что вижу селенитов, жителей Луны. А еще там были здания и деревья, - он запнулся. - Ну конечно, сплошные галлюцинации. Каргрейвз кивнул и занялся кислородным баллоном в скафандре Морри. Вентиль вновь работал нормально, и теперь уже нельзя было сказать, замерз ли он, когда мальчик оказался в глубокой тени, или в него попала крошечная песчинка, или же Морри слишком туго закрутил его, когда Каргрейвз велел снизить давление, и тем самым едва не удушил сам себя. Повторения подобного нельзя было допустить. Доктор повернулся к Арту. - Смотри сюда. Нужно что-то придумать, чтобы клапаны можно было заворачивать только до определенного предела. Ммм... Но и этого недостаточно. Нужен сигнал, предупреждающий владельца скафандра о том, что запас кислорода на исходе. Поразмысли на досуге. На лице Арта появилось выражение озабоченности, обычное в те минуты, когда его техническое мышление начинало работать в полную силу. - Среди инструментов у меня есть несколько неонок, - ответил он. - Может быть, вмонтировать их в шейное кольцо и включить так, что если поток кислорода уменьшится, то... - Каргрейвз больше не слушал; он знал, что дело лишь во времени - Арт непременно изобретет что-нибудь подходящее. Глава 13 "ЭТО - ЧИСТОЕ БЕЗУМИЕ" Как и ожидал Морри, над вершинами кольца холмов разлился свет Земли. Каргрейвз, Росс и Арт отправились на разведку, оставив Морри отдыхать и заниматься проблемами навигации. Каргрейвз отказался отпустить мальчиков одних, опасаясь, что они станут прыгать по скалам. При пониженной силе тяжести у них вполне мог возникнуть такой соблазн. К тому же ему не терпелось осмотреть место, где с Морри произошел несчастный случай. Его не интересовали лысые человечки, но вот кусок металла с дыркой - другое дело. Если тот и впрямь отыщется, то, возможно, станет величайшим открытием с тех пор, как человечество вышло из тьмы и осознало себя. Но доктору не повезло. Отыскать нужное место было не трудно - отпечатки ног были для поверхности Луны внове. Они тщательно обыскали все вокруг и ничего не нашли. Однако полной уверенности у них не было, ибо дно кратера по-прежнему пряталось во мраке. Лишь через несколько дней сюда проникнет свет; тогда, решил Каргрейвз, они возобновят поиски. Во всяком случае, обуреваемый галлюцинациями Морри вполне мог зашвырнуть кусок металла, если, конечно, тот вообще существовал, весьма далеко. Он мог пролететь ярдов двести, прежде чем упасть, а потом еще и зарыться в мягкий грунт. Посещение вершины холмов оказалось более полезным делом. Каргрейвз сказал Арту, что теперь можно попробовать связаться с Землей... и с трудом удержал мальчика на месте: тот пожелал немедленно вернуться на корабль, чтобы заняться связью. Однако вместо этого ему, равно как и всем остальным, пришлось искать удобную площадку для установки "конуры". "Конура" - заранее изготовленный крохотный домик - лежала в трюме между переборками "Галилея" в разобранном виде. Ее конструкцию разработал Арт, еще летом, пока Каргрейвз и Морри занимались на пилотских курсах. Она была похожа на сборный металлический гараж с круглой крышей и имела одно несомненное достоинство: все ее детали и панели можно было вынести наружу через шлюз корабля. В их намерения не входило возводить на поверхности Луны постоянное жилище - в нем было бы то чересчур жарко, то слишком холодно. Они собирались устроить что-то вроде самодельной пещеры. Окало гребня меж двух каменных столбов они нашли подходящую во размерам ровную площадку. С легкодоступной вершины одного из столбов открывался прямой вид на Землю, что было необходимо для установления связи. Поскольку атмосфера на Луне отсутствовала, можно было не беспокоиться об эффекте горизонта; лучи пройдут туда, куда их направят. Выбрав место, трое путешественников вернулись на корабль за инструментами. Большую часть монтажных работ взяли на себя Каргрейвз и Росс; требовать помощи от Арта не представлялось возможным - тот прямо-таки разрывался между желаниями фотографировать все подряд и устанавливать оборудование, при помощи которого собирался связаться с Землей. По распоряжению Каргрейвза Морри несколько дней занимался только легкими работами: готовил пищу, проводил навигационные расчеты. Во всяком случае, ему было рекомендовано держаться подальше от скафандров. При пониженном тяготении переноска материалов, панелей и инструментов к месту строительства казалась детской игрой. Каждый мог переносить около пятисот фунтов зараз - в земном исчислении, конечно. И только тяжелые и громоздкие балки приходилось поднимать вдвоем. Первым делом пришлось выровнять песчаную почву, чтобы уложить металлический пол, а потом они собрали всю конструкцию прямо на месте. Работа шла быстро; из инструментов понадобились только гаечные ключи, а металл был легче картона. Собрав коробку, они установили "дверь" - похожий на барабан люк с воздухонепроницаемыми уплотнителями на обоих торцах. Испытав дверь, они перебросили несколько земных тонн лунного грунта на крышу будки, заполняя свободное пространство между каменными столбами - толщина песчаного слоя составила всего около трех футов. Когда это было сделано, от "конуры" остался лишь выступающий из скалы вход - все сооружение напоминало эскимосское иглу. Лунный грунт сам по себе плохо проводит тепло, а между песчинками находится вакуум, что обеспечивает надежную теплоизоляцию. Однако помещение пока не было герметичным. Установив временные портативные светильники, астронавты принесли запечатанные баки и тюки особого материала. Из баков достали клейкие пластины резиноподобного герметика и быстро, чтобы не испарился клей, разложили их, словно обои. Приклеив пластины к потолку, стенами полу, они извлекли из тюков тонкую алюминиевую фольгу, сверкавшую словно зеркало, и обложили ею все пластины, за исключением половых, которые застелили более прочными дюралевыми листами. Теперь можно было испытать хижину давлением. Обнаружив несколько мест, где происходила утечка, они быстро заделали щели. Вся работа заняла меньше двух дней. "Конура" должна была служить Арту радиорубкой, но годилась и для других целей. Требовался склад для вещей, без которых можно было обойтись на обратном пути. Освободившееся в трюме пространство предназначалось для образцов грунта и лунных камней, которые астронавты намеривались доставить на Землю. Однако для Каргрейвза и его спутников хижина была не только складом или радиорубкой. Они перенесли сюда личные вещи и установили аппаратуру для гидропоники, на которой посадили ревень. Теперь появилась возможность очищать воздух, так что "конура" вполне годилась для постоянного проживания. Для путешественников она была чем-то вроде символа покорения человечеством новой планеты, его стремления утвердиться здесь навсегда, приспособить планету к своим нуждам и жить за счет местных ресурсов. Хотя "конуру" предстояло покинуть уже через несколько дней, они объявили ее своим новым домом. Когда все было готово, состоялась церемония, которую Каргрейвз намеренно откладывал до окончания строительства "конуры". Мальчики встали у двери полукругом, и доктор произнес небольшую речь. - Как руководитель экспедиции, одобренной комиссией Объединенных Наций и прибывшей сюда на корабле, зарегистрированном в Соединенных Штатах Америки, я объявляю эту планету колонией под управлением Объединенных Наций Земли в соответствии с законами Соединенных Штатов. Росс, поднимай флаги! На невысокой Мачте взвились стяг Объединенных Наций и знамя Соединенных Штатов Америки. Здесь не было ветра, который расправил бы их своим дуновением, но Росс предусмотрительно вставил в верхние швы полотнищ отрезки упругой проволоки, и флаги явили присутствующим свои цвета. Каргрейвз проглотил застрявший в горле комок. Он подумал о маленькой хижине - первом строении будущего Луна-Сити. Он представил себе, что уже через год здесь появятся здания больших размеров и лучше оборудованные, и их