Я могла настоять на голосовании в доме, вместо того, чтобы верить Аните на слово. Но зачем мне было это делать? Чтобы всех переспорить? Чтобы доказать свою правоту? Мне понадобилось целых пять секунд, чтобы понять, что всего, что я ценила, больше нет. Улетучилось, как дым, лопнуло, как мыльный пузырь - я больше не была "своей". Эти дети больше не были моими, и я никогда не смогу кататься вместе с ними по полу. Я с горечью думала об этом, и при этом чуть не упустила, что Анита была ко мне "великодушна": в контракте, который я подписала с семейной корпорацией, мелким шрифтом было отмечено, что если я нарушу условия контракта, то сумма должна быть выплачена немедленно. Было ли нарушением то, что я "нечеловек"? (Ведь я ни разу не просрочила выплаты.) С одной стороны, если они собирались исключить меня из семьи, то мне причиталось по меньшей мере восемнадцать тысяч новозеландских долларов; с другой стороны, я не только теряла выплаченную часть своей доли, но и оставалась должна в два с лишним раза больше. Но они были "великодушны" - если я тихо и быстро исчезну, они не будут предъявлять мне иск. Что случится, если я останусь и устрою громкий скандал, осталось невысказанным. Я тихо уехала. Мне не нужен психиатр, который объяснил бы мне, что я сама во всем виновата; я поняла это сразу, как только Анита сообщила эти плохие новости. Но есть более глубокий вопрос: почему я это сделала? Я это сделала не ради Эллен, и я не смогла заставить себя думать иначе. Наоборот, моя глупость сделала невозможной какую-либо помощь ей с моей стороны. Почему я это сделала? От злости. Я не смогла найти лучший ответ. От злости на все человечество, потому что они решили, что такие, как я, не являются людьми, и, следовательно, не заслуживают человеческого обращения и справедливости. От возмущения, которое накапливалось во мне с того самого дня, когда я поняла, что существуют привилегии, которые человеческие дети имеют просто потому, что родились, и которых никогда не будет у меня, потому что я не человек. Когда кто-то официально становится человеком, он получает эти привилегии, но это не снимает возмущения системой. Оно становится только сильнее, потому что его нельзя выразить вслух. Настал день, когда для меня стало важнее выяснить, сможет ли моя семья принять меня такой, какая я есть на самом деле, искусственным человеком, чем сохранять мои прекрасные отношения. Я это выяснила. Никто не выступил за меня... так же, как никто не выступил за Эллен. Я думаю, я поняла, что они меня отвергнут, как только узнала, что они бросили ее. Но этот уровень моего сознания находится настолько глубоко, что я не очень хорошо его знаю - это тот темный уголок, где, по словам босса, и рождаются все мои мысли. В Окленд я приехала слишком поздно, чтобы успеть на ежедневный ПБ до Виннипега. Забронировав место на завтрашний рейс и проверив все вещи, я задумалась, как мне провести оставшийся двадцать один час... и сразу вспомнила о моем кудрявом волке, капитане Иене. Судя по тому, что он мне сказал, шансы встретить его в городе были один против пяти, но его квартира - лучше, чем номер в гостинице. Поэтому я нашла терминал и набрала его код. Вскоре экран засветился: показалось лицо молодой женщины - веселой, довольно симпатичной. - Привет, я Торчи. А ты кто? - Я Мардж Болдуин, - ответила я. - Наверное, я ошиблась номером. Мне нужен капитан Торми. - Нет, все верно, дорогая. Подожди, я сейчас выпущу его из клетки. - Она повернулась и двинулась от камеры, выкрикивая: - Милый! Тут тебя спрашивает потрясающая девчонка. Знает твое настоящее имя. Когда она отошла, я заметила обнаженную грудь. Потом ее стало видно целиком, и я увидела, что она совсем голая. Хорошее тело, возможно, немного широкое в основании, но с длинными ногами, узкой талией и грудью, которая выглядела точно, как моя - а я на свою пожаловаться не могла. Я выругалась про себя. Я прекрасно знала, зачем позвонила капитану: чтобы забыть трех неверных мужчин в объятиях четвертого. Я нашла его, но оказалось, что он уже занят. Он показался на экране - одетый, но не слишком - в лава-лаве <Одежда жителей Полинезии, состоит из куска материи, который носят как набедренную повязку или юбку>. У него был озадаченный вид, но потом он узнал меня: - Привет, мисс... Болдуин! Точно. Это потрясающе! Где вы? - В порту. Я позвонила просто сказать "привет". - Оставайтесь на месте. Не двигайтесь, не дышите. Дайте мне семь секунд, чтобы надеть брюки и рубашку, и я приеду за вами. - Нет, капитан. Я просто поздоровалась. У меня здесь снова пересадка. - Какая пересадка? До какого порта? Когда вылет? Проклятье и еще раз проклятье - я не была готова врать. Что ж, правда часто оказывается лучше, чем неуклюжая ложь. - Я возвращаюсь в Виннипег. - Ах, вот как! Тогда вы смотрите на своего пилота; я лечу завтра в полдень. Скажите мне точно, где находитесь, и я заберу вас через... э... сорок минут, если быстро поймаю кэб. - Капитан, вы замечательный человек, но вы не в своем уме. У вас уже есть вся компания, которая вам нужна. Та девушка, которая ответила на мой звонок. Торчи. - Торчи - это не ее имя, это ее состояние. Это моя сестра Бетти, из Сиднея. Она останавливается здесь, когда приезжает в город. Я, кажется, говорил о ней. - Он повернул голову и крикнул: - Бетти! Подойди сюда и представься. Но будь приличной. - Слишком поздно становиться приличной, - ответил ее веселый голос, и я увидела ее через его плечо, она шла к камере и на ходу оборачивала вокруг бедер лава-лаву. Похоже, ей было трудно с этим справиться, и я предположила, что она уже порядочно приняла. - А, ну ее к черту! Мой брат все время пытается заставить меня хорошо себя вести - мой муж уже это бросил. Слушай, дорогая, я слышала, что ты сказала. Я его замужняя сестра, это правда. Если только ты не пытаешься выйти за него замуж, потому что тогда я его невеста. Ты этого хочешь? - Нет. - Хорошо. Тогда он твой. Я собираюсь приготовить чай. Ты пьешь джин? Или виски? - Что вы с капитаном будете, то и я. - Он не будет ничего; у него меньше чем через сутки полет. Но мы с тобой сможем надраться до бесчувствия. - Я буду пить то же, что и ты. Что угодно, кроме болиголова. Затем я убедила Иена, что будет лучше, если я сама возьму кэб в порту, где их полно, чем ему искать его, а потом ездить туда и обратно. Локсли-пэрейд, 17 - это новый квартал многоквартирных домов с двойной защитой; меня допустили ко входу в квартиру Иена так, будто это был космический корабль. Бетти приветствовала меня объятием и поцелуем, судя по которым она действительно выпила; мой кудрявый волк приветствовал меня объятием и поцелуем, судя по которым он не пил, но собирался в ближайшем будущем уложить меня к себе в постель. Он не спрашивал меня о моих мужьях; сама я ничего не рассказывала о моей семье - моей бывшей семье. Мы с Иеном хорошо друг к другу подходили, потому что мы оба понимали сигналы, правильно их использовали, и никогда не вводили друг друга в заблуждение. Пока мы с Иеном вели этот беззвучный разговор, Бетти вышла из комнаты и вернулась с красной лава-лавой. - Это формальная чайная церемония, - объявила она, слегка рыгнув, - поэтому, милая, снимай то, что на тебе сейчас, и надевай вот это. Его идея? Или ее? После недолгого размышления я решила, что ее. Если простое, цельное распутство Иена было недвусмысленно как удар в челюсть, в сущности, он был несколько угловат. В отличие от Бетти, которая вела себя до крайности неприлично. Мне было все равно, потому что все двигалось в желаемом направлении. Босые ноги так же соблазнительны, как и обнаженная грудь, хотя большинство людей, похоже, этого не знают. Женщина, упакованная только в лава-лаву, соблазнительнее полностью обнаженной. Вечеринка принимала форму, которая мне подходила, и я посчитала, что Иен избавится от опеки сестры, когда наступит время. Если это будет необходимо. Было похоже, что Бетти станет продавать билеты. Но это меня не беспокоило. Я надралась до бесчувствия. То, как качественно я это сделала, я поняла только на следующее утро, когда проснулась в постели с мужчиной, который не был капитаном Торми. Несколько минут я лежала неподвижно и смотрела, как он храпит, копаясь в это время в своей затуманенной джином памяти и пытаясь понять, откуда он взялся. Мне казалось, что прежде чем отправиться с мужчиной в постель, женщина должна быть ему представлена. Были ли мы представлены друг другу? Знакомы ли мы с ним вообще? Понемногу все прояснилось. Имя: профессор Федерико Фарнезе, зовут или "Фредди", или "Толстяк" (не очень-то он был и толстый - всего лишь небольшое брюшко из-за сидячей работы). Муж Бетти, зять Иена. Я вспомнила, что вроде бы видела его вчера вечером, но не могла сейчас (на следующее утро) вспомнить, когда он появился и почему его не было сначала... если я об этом вообще знала. Как только я его опознала, я не особенно была удивлена, что (похоже) провела с ним ночь. Учитывая настроение, в котором я находилась прошлым вечером, я представляла собой опасность для любого мужчины. Но меня волновала одна вещь: неужели я отвернулась от моего хозяина, чтобы подцепить другого? Невежливо, Фрайдэй. Я залезла в память глубже. Нет, по крайней мере один раз я не отвернулась от Иена. К моему огромному удовольствию. И к его тоже, если его замечания были искренни. Потом я действительно повернулась к нему спиной, но по его же просьбе. Нет, я не была неблагодарна к моему хозяину, и он был очень добр ко мне, именно так, как мне было нужно, чтобы забыть, как меня обманула, а потом выбросила на улицу анитина банда самодовольных расистов. Затем у моего хозяина появился помощник в лице этого опоздавшего, теперь я это вспомнила. Совершенно не удивительно, что эмоционально неуравновешенной женщине может оказаться недостаточно утешения, которое может предоставить один мужчина - но я не помнила, каким образом была совершена сделка. Честный обмен? Забудь об этом, Фрайдэй. ИЧ не может придавать значение или понимать различные человеческие сексуальные табу, но я самым тщательным образом заучила все то их множество, какое существует на свете, во время начального курса подготовки наложниц, и знала, что это было одним из самых сильных, то, что люди скрывали даже тогда, когда все остальное было у всех на виду. Поэтому я решила избегать даже намека на интерес к этому. Фредди перестал храпеть и открыл глаза. Он зевнул и потянулся, потом увидел меня и задумался, потом внезапно улыбнулся и протянул ко мне руки. Я ответила на его улыбку и движение, готовая с радостью сотрудничать, но тут в комнату вошел Иен. Он сказал: - Доброе утро, Мардж. Фредди, мне не хотелось вам мешать, но я уже поймал кэб. Мардж надо вставать и одеваться. Мы немедленно выезжаем. Фредди не отпустил меня. Он просто усмехнулся, потом продекламировал: - Птичка с желтым хохолком Села на окошко. Подмигнула и сказала: Просыпайся, крошка! Капитан, ваше внимание к своим обязанностям и к благосостоянию вашей гостьи делает вам честь. Когда ты должен быть там? За два часа? И старт ровно в полдень, когда пробьют часы на башне. Нет? - Да, но... - Тогда как Элен - ведь тебя зовут Элен? - вполне может появиться у выхода на посадку за полчаса до старта. А за это я ручаюсь. - Фред, я не хочу портить вам удовольствие, но ты же знаешь, что здесь можно целый час ловить этот чертов кэб. А у меня он уже есть. - Чистая правда. Кэбмены избегают нас; их лошадям не нравится наш холм. По этой причине, мой дорогой шурин, прошлым вечером я нанял упряжку, оставив в залог кошель с золотом. И в эту самую минуту старый верный Россинант стоит под домом в конюшне привратника, где готовится к предстоящему испытанию, накапливая силы при помощи кукурузных початков. Как сказал напичканный чаевыми привратник, когда я позвоню, он запряжет милое животное и подаст карету к подъезду. И я доставлю Элен к выходу на посадку не позже чем за тридцать одну минуту до старта. - Ну, что же... Мардж? - Ты не возражаешь, Иен? Мне действительно не очень хочется прямо сейчас выпрыгивать из постели. Но я не хочу опоздать на твой корабль. - Ты не опоздаешь. На Фредди можно положиться, хотя по нему этого не скажешь. Но выйти нужно будет не позже одиннадцати; тогда ты сможешь дойти пешком, если придется. Я могу придержать твое место после окончания регистрации; у капитана есть свои привилегии. Очень хорошо, можете продолжать свое занятие. - Иен посмотрел на часовой палец. - Десятый час. Пока. - Эй! А прощальный поцелуй? - С чего вдруг? Я увижу тебя на корабле. И у нас свидание в Виннипеге. - Поцелуй меня, или я опоздаю на этот чертов корабль! - Тогда отцепись от этого толстого итальянца, и попробуй только поставить пятно на мою чистую форму! - И не надейся, старина. Я поцелую Элен от твоего имени. Иен наклонился и тщательно поцеловал меня, и я не испачкала его чудесную форму. Потом он поцеловал лысую макушку Фредди и сказал: - Веселитесь, ребята. Но на посадке ты должна появиться вовремя. Пока. - В этот момент в комнату заглянула Бетти, брат обнял ее одной рукой и увел с собой. Я снова обратила свое внимание на Фредди. Он сказал: - Элен, приготовься. - Я приготовилась, с радостью думая о том, что Иен, Бетти и Фредди - именно то, что нужно Фрайдэй, чтобы забыть о пуританствующих ханжах, с которыми я слишком долго жила. В эту секунду Бетти внесла утренний чай, так что я думаю, что она подслушивала. Она уселась на кровать в позе лотоса и выпила с нами чаю. Потом мы поднялись и позавтракали. Я съела овсянку с жирными сливками, два замечательных яйца, кентерберийскую ветчину, жирную отбивную, жареную картошку, горячие оладьи с клубничным вареньем и лучшим в мире маслом и апельсин, запивая все это крепким чаем с сахаром и молоком. Если бы во всем мире завтракали так, как в Новой Зеландии, у нас не было бы политических беспорядков. Фредди надел к завтраку лава-лаву, но Бетти - нет, поэтому я не одевалась тоже. Поскольку я выросла в яслях, я никак не могу достаточно хорошо усвоить манеры и этикет людей, но я знаю, что гостья должна одеваться - или раздеваться - так же, как ее хозяйка. Я не очень привыкла обнажаться в присутствии людей (ясли - это другое дело), но с Бетти ужасно легко. Мне стало интересно, стала бы она меня унижать, если бы узнала, что я не человек. Я так не думала, но проверять мне не очень хотелось. Приятный завтрак... Фредди доставил меня в зал ожидания к одиннадцати двадцати, вызвал Иена и потребовал расписку. Иен со всей серьезностью ее написал. Иен и в этот раз пристегнул меня к противоперегрузочному креслу, сказав тихо: - Тебе в тот раз помощь была не нужна, верно? - Да, - подтвердила я. - Но я рада, что притворилась. Я замечательно провела время! - И мы замечательно проведем время в Виннипеге. Пока шел обратный отсчет, я связался с Дженет, дал ей знать, что ты будешь ужинать с нами. Она просила меня передать тебе, что ты будешь с нами и завтракать - она говорит, что глупо уезжать из Виннипега посреди ночи, тебя ограбят при первой же пересадке. Она права - незаконные иммигранты, которые переходят границу с Империей, могут убить ради одного косяка. - Я поговорю с ней об этом, когда мы туда приедем. - (Капитан Иен, вы никудышный человек, вы говорили мне, что никогда не женитесь, потому что вы "вольная птица". Интересно, помните ли вы об этом? Я в этом сомневаюсь. ) - Договорились. Дженет могла бы не поверить моему мнению относительно женщины - она говорит, что я сужу предвзято. Но она доверяет Бетти, а Бетти ей уже звонила. Она знакома с Бетти дольше, чем со мной; они жили в одной комнате в Макгилле. Именно так я нашел себе Дженет, а Фред - сестренку. Мы вчетвером вели там подрывную деятельность, нам ничего не стоило отцепить Северный полюс и развернуть его вверх ногами. - Бетти - просто чудо. Дженет такая же? - Да и нет. Дженет была лидером нашей банды. Извини, мне пора изображать из себя капитана. На самом деле этим летающим гробом управляет компьютер, но я на следующей неделе собираюсь научиться. - Он ушел. После целебного катарсиса вчерашней пьяной вакханалии с Иеном, Фредди и Бетти я могла думать о своей бывшей семье более рационально. Была ли я на самом деле обманута? Я добровольно подписала этот дурацкий контракт, включая пункт о разрыве, на который попалась. Платила ли я за секс? Нет, то, что я сказала Иену, было правдой; секс есть повсюду. Я платила за чудесную привилегию быть своей. В семье - особенно учитывая маленькие домашние радости смены пеленок, мытья тарелок и игр с котятами. Мистер Андерфут значил для меня намного больше, чем Анита, хотя я никогда не позволяла себе думать об этом. Я пыталась любить их всех, пока дело Эллен не бросило луч света на некоторые темные углы. А ну-ка, посмотрим - я точно знала, сколько дней провела со своей бывшей семьей. При помощи простой арифметики я выяснила, что (поскольку все деньги пропали) комната и питание стоили мне немногим больше четырехсот пятидесяти новозеландских долларов в день. Цена, высокая даже для роскошного курорта. Но на самом деле мое содержание стоило семье меньше сороковой части этой суммы. На каких финансовых условиях в семью вступили остальные, я не знала. Могла ли Анита, не имея возможности запретить своим мужчинам сделать мне предложение, устроить все так, чтобы я не могла позволить себе бросить работу и жить дома, и при этом привязать меня к семье на условиях, выгодных семье - то есть, Аните? Этого уже не узнать. Я так мало знала о браках между людьми, что не смогла составить свое мнение - и сейчас не могу. Но я усвоила одно. Брайан удивил меня, восстав против меня. Я думала о нем как о старейшем, мудрейшем, искушеннейшем члене семьи, кто нормально воспримет правду о моем биологическом происхождении и не будет обращать на это внимание. Возможно, так оно и случилось бы, если бы я выбрала какую-нибудь другую, неопасную улучшенную способность. Но я превзошла его в силе, в чем любой мужчина совершенно логично рассчитывает победить. Я нанесла удар по его мужской гордости. Никогда не бейте мужчину по яйцам, если не собираетесь его немедленно после этого убить. Даже символически. И особенно не символически. 9 Наконец, свободное падение окончилось, и мы перешли в потрясающее гиперзвуковое скольжение. Компьютер старался, как мог, чтобы смягчить тряску, но все равно зубами можно было чувствовать вибрацию - а я после такой бурной ночи чувствовала ее всем телом. Мы быстро прошли через сверхзвук, потом долго шли на дозвуковой скорости. Свист постепенно нарастал. Потом мы коснулись земли, включились тормозные двигатели... и вскоре мы остановились. И я глубоко вздохнула. Хоть я и люблю ПБ, но от касания до полной остановки я не могу расслабиться. Мы взлетели с Северного острова в полдень в четверг, поэтому прибыли через сорок минут, когда в Виннипеге был вечер среды, 19.40 (я тут ни при чем, посмотрите на карту - ту, где есть часовые пояса). Я снова задержалась и вышла последней из пассажиров. Наш капитан снова взял мою сумку, и в этот раз проводил меня с небрежностью старого знакомого - и мне от этого было страшно приятно. Он провел меня через боковую дверь, потом пошел со мной к Таможне, Карантину и Иммиграции, предложив для осмотра сначала свою сумку. Чиновник ТКИ к ней не прикоснулся. - Привет, капитан. Что провозим на этот раз? - Как обычно. Незаконные бриллианты. Промышленные секреты. Оружие. Контрабандные наркотики. - И все? Это пустая трата мела. - Он нарисовал что-то на сумке Иена. - Она с вами? - Первый раз ее вижу. - Моя индейский скво, - заявила я. - Белый вождь обещать моя много огненный вода. Белый вождь не держать обещания. - Спросили бы у меня, я бы вам это сразу сказал. Надолго к нам? - Я живу в Империи. Транзитом, может быть, переночую здесь. Я была здесь в прошлом месяце, проездом в Новую Зеландию. Вот мой паспорт. Он глянул на него, поставил печать, что-то нарисовал на моей сумке, не открывая ее. - Если вы решите немного задержаться, я куплю вам огненной воды. Но не доверяйте капитану Торми. - Мы двинулись дальше. Сразу за барьером Иен бросил обе сумки, подхватил какую-то женщину за талию, доказав свое превосходное физическое состояние - она была всего на десять сантиметров ниже него, и энергично поцеловал ее. Потом он ее опустил. - Джен, это Мардж. (Имея дома такую знойную красавицу, зачем ему понадобились мои скромные достоинства? Без сомнения, потому что я была там, а она - нет. Но теперь она здесь. Дорогая, у вас есть какая-нибудь хорошая книга?) Дженет поцеловала меня, и мне стало легче. Потом она подержала меня на расстоянии вытянутой руки. - Я не вижу. Ты оставила его на корабле? - Что оставила? У меня с собой только эта сумка - мой багаж идет транзитом. - Нет, дорогая, твой нимб. После того, что рассказала мне Бетти, я ожидала увидеть нимб. Я это обдумала. - Ты уверена, что она сказала "нимб"? - Ну... она сказала, что ты - ангел. Наверное, я сделала поспешный вывод. - Возможно. По-моему, прошлой ночью на мне не было нимба; я вообще редко надеваю его в дороге. Капитан Иен сказал: - Все верно. Прошлой ночью на ней был только груз, причем немалый. Милая, мне не хотелось тебе говорить, но Бетти плохо на нее повлияла. Прискорбно. - О, небеса! Наверное, нам надо отправиться прямо на молебен. Да, Марджори? Выпьем здесь чаю с тортом, и пропустим ужин? Вся паства будет за тебя молиться. - Как скажешь, Дженет. (Стоило ли мне соглашаться? Я не знала, как вести себя во время "молебна".) Капитан Торми сказал: - Дженет, нам, видимо, лучше взять ее домой и помолиться за нее там. Я не уверен, привыкла ли Мардж исповедоваться на людях. - Марджори, тебя это больше устраивает? - Думаю, да. - Тогда поехали. Иен, ты не позовешь Жоржа? Жорж оказался Жоржем Перро. Это было все, что я тогда о нем узнала, кроме того, что он правил парой гнедых морганов, запряженных в коляску "Хонда", которая подошла бы даже очень богатым людям. Сколько платят капитану ПБ? Фрайдэй, это не твоего ума дело. Но упряжка была действительно симпатичной. И Жорж выглядел так же. Я имею в виду, симпатично. Он был высокий, темноволосый, был одет в темный костюм и кепи, и выглядел как очень неплохой кучер. Но Дженет не представила его как слугу, и он наклонился над моей рукой и поцеловал ее. Целуют ли кучеры руку? Я продолжала сталкиваться с человеческими обычаями, которые не рассматривались во время моей подготовки. Иен сидел впереди рядом с Жоржем. Дженет посадила меня сзади возле себя, распахнув большой плед. - Я подумала, что у тебя может не оказаться теплых вещей, поскольку ты приехала из Окленда, - объяснила она. - Так что забирайся сюда. - Я не стала возражать и говорить, что никогда не мерзну; это было очень предусмотрительно, и мы вместе с ней залезли под плед. Жорж вывез нас на шоссе, хлестнул лошадей, и они перешли на быструю рысь. Иен снял с крыла рог и протрубил в него - это было сделано без какой-либо особой цели; я думаю, ему просто захотелось пошуметь. Мы не поехали в Виннипег. Они жили к юго-западу от маленького городка Стоунволл, севернее города и ближе к порту. Когда мы добрались туда, уже стемнело, но я могла видеть одно: это была деревенская усадьба, построенная так, чтобы только профессиональная военная атака могла пробить ее защиту. Там были трое ворот подряд, причем между воротами номер один и номер два была устроена контрольная площадка. Я не заметила Глаза или дистанционно управляемое оружие, но они здесь были - усадьба была обозначена красным и белым маячками, которыми предупреждают летающие машины, что не стоит пытаться проникнуть внутрь. Я только мельком видела то, что полагалось в комплекте к трем воротам - слишком было темно. Я видела стену и два забора, но я не могла видеть, какое там вооружение и ловушки, а спрашивать мне было неудобно. Однако ни один разумный человек не будет тратить столько на охрану дома, а потом полностью полагаться на пассивную защиту. Я еще хотела спросить об их источниках энергии, вспомнив, как на ферме босс потерял главный шипстоун (который вырубил "дядя Джим") и, следовательно, потерял всю защиту - но это был тот вопрос, который гостю не следует задавать. Меня еще больше интересовало, что случилось бы, если бы на нас напали до того, как мы въехали в ворота этого замка. Опять же, несмотря на бойкую торговлю оружием, которое оказывается в руках якобы безоружных людей, это был вопрос, который не стоило задавать. Я обычно хожу невооруженная, но я не ожидаю того же от других - у большинства людей нет ни моих усовершенствований, ни специальной подготовки. (Я буду лучше полагаться на свое "невооруженное" состояние, чем зависеть от железок, которые могут забрать на любом пропускном пункте, или которые можно потерять, или в них кончатся патроны, или оно заест, или кончится энергия в самый неподходящий момент. Я не выгляжу вооруженной, и это дает мне преимущество. Но другие люди, другие проблемы - я особый случай.) Мы проехали по широкой аллее под навес и остановились - и снова Иен протрубил в свой дурацкий рог - но в этот раз в этом был какой-то смысл: парадные двери открылись. - Проводи ее в дом, дорогая; я помогу Жоржу с упряжкой. - Мне не нужна помощь. - Не надо выступать. - Иен слез и помог сойти нам, подал мою сумку жене - и Жорж укатил. Иен просто пошел за ним пешком. Дженет провела меня внутрь - и у меня отпала челюсть. Я смотрела на программируемый освещенный фонтан посреди фойе; он все время менял форму и цвет. Звучала тихая музыка, которая (видимо) управляла фонтаном. - Дженет... кто ваш архитектор? - Нравится? - Конечно! - Тогда я признаюсь. Я архитектор, Иен занимался оборудованием, Жорж следил за отделкой. Он разбирается в разных видах искусства, и в противоположном крыле находится его студия, и я сразу тебе скажу, что Бетти велела мне спрятать твою одежду, пока Жорж не нарисует тебя хотя бы раз в обнаженном виде. - Бетти так сказала? Но я никогда не была моделью, и мне надо возвращаться на работу. - Мы заставим тебя передумать. Разве только... Ты стесняешься? Бетти не думала, что ты будешь стесняться. Жорж согласится на драпировку. Для начала. - Нет. Я не стесняюсь. Может быть, немного стесняюсь позировать; это для меня новая идея. Послушай, а можем мы подождать? Меня сейчас интересует не студия, а уборная. Последний раз я сходила, когда была в квартире Бетти - мне надо было заглянуть в порту. - Извини, дорогая; мне не следовало задерживать здесь тебя разговорами о картинах Жоржа. Моя мать еще много лет назад учила меня, что прежде всего гостю нужно показать, где туалет. - Моя мать учила меня тому же, - соврала я. - Сюда. - Налево от фонтана шел коридор; она провела меня по коридору в комнату. - Твоя комната, - объявила она, бросив мою сумку на кровать, - а туалет там. Он у нас с тобой общий, потому что моя комната - зеркальное отражение этой, она с другой стороны. Общего у нас оказалось довольно много: три кабинки, каждая с унитазом, биде и умывальником; душ, в который поместилась бы рота солдат, с ручками, о назначении которых мне нужно будет узнать; стол для массажа и солнечных ванн; ванна, определенно предназначенная для купания в компании; два одинаковых туалетных столика; терминал; холодильник; книжный шкаф с одной полкой для кассет... - А леопарда нет? - спросила я. - А что, должен быть? - Каждый раз, когда я вижу эту комнату по сенсо, рядом с героиней сидит ручной леопард. - О. А котенок тебя устроит? - Конечно. Вы с Иеном кошатники? - Я даже не пыталась бы содержать дом без кошки. Честно говоря, сейчас я могу предложить тебе котят с большой скидкой. - Если бы я могла... - Обсудим это позже. Туалет в твоем распоряжении. Хочешь принять душ перед ужином? Я собираюсь помыться; я слишком долго чистила Черную Красавицу и Демона перед тем, как поехать в порт, и у меня не хватило времени. Ты заметила, что от меня несет? И так вышло, что минут через десять или двадцать Жорж мыл мне спину, Иен мыл мне грудь, а хозяйка мылась сама, смеялась и давала советы, на которые никто не обращал внимания. Если бы я описала все подробнее, вы бы сами поняли, что каждый шаг был совершенно логичен, и что эти нежные сибариты ни к чему меня не принуждали. Не было здесь и малейшей попытки соблазнить меня, даже намека на то, что прошлой ночью я изнасиловала (по крайней мере, символически) своего хозяина. Потом я разделила с ними сибаристское пиршество в гостиной (салоне, огромном зале, называйте как хотите) перед огнем, который на самом деле был одним из устройств Иена. Я была одета в домашнее платье Дженет - с ее представлениями о платье для ужина в Крайстчерч ее арестовали бы. Но оно не вызвало никаких действий со стороны мужчин. Когда мы дошли до кофе с коньяком (к этому времени я уже немного поплыла от выпитого до и во время ужина), меня попросили снять это платье, и Жорж сделал с меня стерео и голо в пяти или шести позах, обсуждая меня так, будто я была куском мяса. Я продолжала настаивать, что должна утром уехать, но мои протесты были вялыми и делала я это только для вида - Жорж все равно не обращал внимания. Он сказал, что у меня "хорошие формы" - видимо, это был комплимент; приставанием это точно нельзя назвать. Но он сделал великолепные снимки, особенно тот, где я лежу на низкой кушетке, а по моим груди, ногам и животу ползают котята. Я попросила у него копию, и оказалось, что у Жоржа есть оборудование для копирования. Потом Жорж сделал несколько снимков нас с Дженет вместе, и снова я попросила один из них, потому что мы прекрасно контрастировали, и Жорж заставил нас выглядеть лучше, чем на самом деле, но, наконец, я стала зевать, и Дженет попросила Жоржа остановиться. Я извинилась, сказав, что мне непростительно сейчас засыпать, потому что в том часовом поясе, где я проснулась, еще только ранний вечер. Дженет сказала, что это чушь, что сон не имеет никакого отношения ко времени и часовым поясам - джентльмены, мы идем спать. Она увела меня. Мы зашли в прекрасную ванную, и она обняла меня. - Марджи, тебе нужна компания, или ты хочешь спать одна? Бетти сказала мне, что у тебя была беспокойная ночь; тебе, наверное, хочется провести эту ночь спокойно, в одиночестве. А может быть, нет. Скажи мне. Я честно сказала ей, что не люблю спать она. - Я тоже, - согласилась она, - и я рада, что ты это сказала, а не стала ходить вокруг да около и притворяться, как некоторые. С кем ты хочешь провести ночь? Милая, твой муж должен принадлежать тебе в ту ночь, когда возвращается домой. - Вопрос, наверное, нужно поставить наоборот. Кто хочет спать со мной? - Конечно, мы все. Или любые двое. Или кто-то один. Скажи сама. Я моргнула и подумала, сколько мне нужно было выпить. - Четверо в одной постели? - Тебе это нравится? - Я никогда не пробовала. Звучит замечательно, но в постели будет, наверное, ужасно тесно. - О. Ты не была в моей комнате. Там большая кровать. Потому что оба моих мужа часто решают спать со мной... и там еще вполне хватит места для гостя. Да, я пила - две ночи подряд, и гораздо больше, чем привыкла. - "Оба мужа?" Я не знала, что Британская Канада приняла Австралийский план. - Британская Канада его не приняла; но приняли британские канадцы. Многие тысячи из нас. Ворота заперты, и это наше личное дело. Хочешь попробовать большую кровать? Если станешь засыпать, сможешь уползти в свою комнату - главная причина, по которой я спланировала дом именно так. Что скажешь, дорогая? - Э... да. Но мне может быть неловко. - Пройдет. Давай... Ее перебил резкий звонок терминала. Дженет сказала: - О, черт, черт! Почти наверняка, Иен понадобился в порту, несмотря на то, что он только что вернулся из рейса. - Она подошла к терминалу и включила его. - ...причины тревоги. Наша граница с Чикагской Империей закрыта, и беженцы окружаются. Атака со стороны Квебека более серьезна, но она может быть ошибкой местного командования; объявления войны пока не было. В настоящее время действует чрезвычайное положение, поэтому не выходите на улицу, сохраняйте спокойствие и ожидайте на этом канале официальных сообщений и инструкций. Начался Кровавый Четверг. 10 Я думаю, у каждого есть более или менее похожие представления о Кровавом Четверге и последовавших событиях. Но, чтобы объяснить свои действия (если возможно, самой себе!), я должна рассказать, как я видела это, включая всю неразбериху и сомнения. Мы вчетвером действительно оказались в большой кровати Дженет, но не для секса, а чтобы не оставаться в одиночестве. Мы глядели на экран терминала и ловили каждое слово новостей. Более-менее одно и то же повторялось снова и снова: отражена атака Квебека, Председатель Чикагской Империи убит в своей постели, граница с Империей закрыта, неподтвержденные сообщения о диверсиях, не выходите на улицу, сохраняйте спокойствие - но не важно, в какой раз это повторялось, мы замолкали и слушали, ожидая чего-то, что придаст смысл всему, что нам сообщили. Но вместо этого всю ночь все становилось только хуже и хуже. К четырем утра мы узнали, что убийства и диверсии происходили по всему земному шару; к рассвету стали поступать неподтвержденные сообщения о беспорядках на Эл-Четыре, на Базе Тихо, на Стационарной станции и (прерванное сообщение) на Церере. Предположить, распространились ли беспорядки на Альфу Центавра или Тау Кита, было невозможно... но представитель властей по терминалу все-таки предположил, громко отказавшись делать предположения и потребовав от всех нас не распространять вредные слухи. Примерно в четыре Дженет, с моей помощью, сделала сэндвичи и сварила кофе. Я проснулась в девять, потому что зашевелился Жорж. Я обнаружила, что спала, положив голову ему на грудь и прижавшись к нему плечом. Иен полулежал поперек кровати, опершись на подушки и повернув голову в сторону экрана - но его глаза были закрыты. Дженет не было - она пошла в мою комнату и залезла в формально мою постель. Я обнаружила, что, если двигаться очень медленно, я могу встать с кровати, не разбудив Жоржа. Я это сделала и выскользнула в туалет, где избавилась от использованного кофе, и мне стало лучше. Я заглянула в "мою" комнату, увидела мою пропавшую хозяйку. Она не спала. Она помахала мне рукой и знаком пригласила меня войти. Она подвинулась, и я легла рядом с ней. Она поцеловала меня. - Как там мальчики? - Оба еще спят. Точнее, спали три минуты назад. - Хорошо. Им надо выспаться. Они беспокойные люди; я нет. Я решила, что нет смысла следить за Армагеддоном налитыми кровью глазами, поэтому пришла сюда. Я думаю, ты в это время спала. - Должно быть. Я не знаю, когда заснула. Мне казалось, что я слушаю одни и те же новости в тысячный раз. Потом я проснулась. - Ты ничего не пропустила. Я приглушила звук, но оставила подстрочник на экране - там продолжалась все та же грустная история. Марджори, мальчики ждут, когда начнут падать бомбы. Я не думаю, что бомбы будут. - Надеюсь, ты права. Но почему нет? - Кто на кого будет бросать водородные бомбы? Кто враг? Насколько я могу судить по новостям, волнения происходят во всех крупнейших блоках. Но, если не считать того, что, похоже, является ошибкой квебекского генерала, военные нигде ни во что не вмешивались. Убийства, поджоги, взрывы, диверсии всех видов, перевороты, террористические акты - но без какой-либо системы. Это не Восток против Запада или марксисты против фашистов, или черные против белых. Марджори, если кто-нибудь запустит ракеты, это будет значить, что весь мир сошел с ума. - Разве на это еще не похоже? - Я так не думаю. Система этого в том, что нет никакой системы. Каждый человек является мишенью. Это, похоже, нацелено на все правительства в равной степени. - Анархисты? - предположила я. - Может быть, нигилисты. Вошел Иен. У него под глазами были круги, на озабоченном лице - щетина, он был в коротком халате, из-под которого торчали колени. - Дженет, я не могу дозвониться до Бетти и Фредди. - Они разве не собирались вернуться в Сидней? - Дело не в этом. Я не могу дозвониться ни до Сиднея, ни до Окленда. Только слышу в ответ этот чертов синтезированный компьютерный голос: "В настоящее время линия занята. Пожалуйста, позвоните позже, спасибо за внимание." - Ой. Может быть, снова диверсии? - Возможно. Но, может быть, хуже. Услышав это квакание, я позвонил в диспетчерскую в порту и спросил, что, черт возьми, случилось со спутниковой линией Виннипег-Окленд? Поскольку я капитан, я в конце концов добрался до начальника смены. Он сказал мне забыть о нарушенной связи, потому что у них серьезные неприятности. Все ПБ стоят на приколе, потому что два взорвались в космосе. Виннипег-Буэнос-Айрес, рейс двадцать девять и Ванкувер-Лондон, рейс сто один. - Иен! - Никто не спасся. Взрыватели реагировали на давление, потому что оба взорвались при выходе из атмосферы. Джен, когда я полечу в следующий раз, я сам все проверю. И остановлю обратный отсчет, если будет хоть малейший повод. - Он добавил: - Но я не могу предположить, когда это случится. Невозможно запустить ПБ, если нет связи с портом прибытия... а начальник смены признался, что отказали все спутниковые линии. Джен встала с кровати и поцеловала его. - Перестань волноваться! Прекрати. Немедленно. Конечно, ты сам все будешь проверять, пока диверсантов не поймают. Но сейчас ты можешь выбросить это из головы, потому что тебя не назначат в полет, пока не восстановят связь. Поэтому объявляется выходной. А насчет Бетти и Фредди, жаль, что мы не можем поговорить с ними, но они могут о себе позаботиться, и ты это знаешь. Несомненно, они тоже волнуются за нас, но им этого тоже не стоит делать. Я только рада, что все случилось, когда ты был дома - а не на полпути вокруг земного шара. Ты здесь, ты в безопасности, и это все, что меня волнует. Мы просто будем сидеть здесь, в уюте и спокойствии, пока весь этот бред не кончится. - Я должен ехать в Ванкувер. - Муж мой, ты ничего не должен делать, только платить налоги и умереть. Они не будут сажать артефакты в корабли, если корабли не взлетают. - "Артефакты"? - ляпнула я и пожалела. Иен, казалось, только сейчас меня заметил. - Привет, Мардж. Доброе утро. Ты можешь ни о чем не беспокоиться - и я хочу извиниться, что все это случилось, когда ты гостила у нас. Те артефакты, о которых сказала Джен, - не механизмы, они живые. У начальства появилась дикая идея, что живой артефакт, созданный для пилотирования, сможет справляться с работой лучше, чем человек. Я председатель виннипегского отделения профсоюза, поэтому я должен бороться. Завтра в Ванкувере собрание правления. - Иен, - сказала Джен, - позвони генеральному секретарю. Глупо ехать в Ванкувер, не проверив. - Ладно, ладно. - Но не просто спроси. Заставь генерального секретаря нажать на правление и отложить собрание, пока все не придет в норму. Я хочу, чтобы ты оставался здесь и следил, чтобы со мной ничего не случилось. - Или наоборот. - Или наоборот, - согласилась она. - Но, если нужно, я упаду в обморок тебе на руки. Что ты хочешь на завтрак? Только не очень сложное, а то я воспользуюсь данным тобой обязательством. Я их уже не слушала, потому что от слова "артефакт" что-то во мне переключилось. Я думала, что Иен - да и все они, и здесь, и в Австралии - достаточно цивилизованные и опытные люди, чтобы относиться ко мне подобным так же, как к обычным людям. А теперь я слышу, что Иен представляет свой профсоюз в борьбе с администрацией за то, чтобы такие, как я, не могли соревноваться с людьми. (Что, по-твоему, мы должны делать, Иен? Перерезать себе горло? Мы не просили производить нас, так же как и ты не просил себя родить. Мы, может быть, не люди, но мы разделяем вековую судьбу людей: мы чужие в мире, который создан другими.) - А, Мардж? - Извини, я задумалась. Что ты сказала, Джен? - Я спросила, что ты хочешь на завтрак, дорогая? - Не имеет значения; я ем все, что стоит на месте или даже медленно движется. Можно, я пойду с тобой и помогу? Пожалуйста? - Я надеялась, что ты это предложишь. Потому что несмотря на его обязательство, на кухне толку от него немного. - А я отличная повариха! - Да, дорогая. Иен дал мне письменное обязательство, что будет всегда готовить еду, если я его попрошу. Так оно и есть; он не пытался отвертеться. Но, чтобы к этому прибегнуть, мне нужно быть ужасно голодной. - Марджи, не слушай ее. Я до сих пор не знаю, умеет ли готовить Иен, но Дженет - определенно (и Жорж тоже, как я узнала позже). Дженет накрыла на стол - с небольшой моей помощью - воздушный омлет с сыром чеддаром, нежные блинчики с сахарной пудрой и вареньем и хорошо прокопченый бекон. Плюс апельсиновый сок из свежевыжатых апельсинов - выжатых руками, а не растертых в кашу машиной. Плюс свежемолотый кофе.) (Еда в Новой Зеландии прекрасная, но новозеландская кулинария - это не кулинария.) Жорж появился с точностью кота - в данном случае, Мамы Кошки, которая шествовала перед Жоржем. Котята были изгнаны вердиктом Дженет, потому что она была слишком занята, чтобы смотреть себе под ноги. Дженет также постановила, что, пока мы будем есть, новости будут выключены, и что чрезвычайное положение не будет темой разговора за столом. Это меня устраивало, потому что эти странные и зловещие события не давали мне покоя с самого начала, даже во сне. Как заметила Дженет, нарушив свое постановление, только водородная бомба сможет пробить нашу защиту, а взрыв водородной бомбы мы вряд ли заметим - поэтому расслабьтесь и наслаждайтесь завтраком. Я наслаждалась... и Мама Кошка тоже, она обходила наши ноги против часовой стрелки и сообщала каждому, когда наступала его очередь выдать кусочек бекона - я думаю, ей досталась большая его часть. После того, как я вымыла тарелки (их не выбрасывали, Дженет в некоторых вещах была старомодна), и Дженет сделала еще кофе, она снова включила новости, и мы сели смотреть и обсуждать их - на кухне, а не в огромной комнате, где мы обедали, потому что фактически их гостиной была кухня. У Дженет была, что называется, "крестьянская кухня", хотя ни у одного крестьянина такой кухни никогда не было: большой камин, круглый стол для всей семьи, обставленный так называемыми "капитанскими" стульями, большие удобные кресла, куча свободного места и никаких проблем с движением, потому что еда готовится в противоположном конце кухни. Котят снова впустили, покончив с их протестами, и они вошли, настороженно подняв хвосты. Я подобрала одного, большого пушистика, белого с большими черными пятнами; его урчание было больше него самого. Было ясно, что любовная жизнь Мамы Кошки не ограничивалась родословной книгой; все котята были разные. Большая часть новостей была пересказом старого, но в Империи произошли новые события: Демократов собирали вместе, приговаривали военно-полевыми судами (они были названы военными трибуналами) и казнили на месте - лазерами, огнестрельным оружием, некоторых через повешение. Я с трудом заставила себя смотреть на это. Приговаривались все, начиная с четырнадцатилетнего возраста - мы видели одну семью, в которой оба родителя, сами обреченные, настаивали, что их сыну только двенадцать. Председатель суда, капрал имперской полиции, окончил спор тем, что вытянул руку, застрелил мальчика, а потом приказал своему взводу прикончить родителей и старшую сестру мальчика. Иен отключил картинку, включил подстрочник и убрал звук. - Я видел достаточно, - пробормотал он. - Я думаю, что тот, к кому перешла власть после смерти старого Председателя, ликвидирует всех, кто находится в его списке подозрительных лиц. Он выглядел мрачно. - Мардж, ты все еще не отказалась от этой глупой идеи немедленно вернуться домой? - Я не демократ, Иен. Я вне политики. - Ты думаешь, этот мальчишка имел какое-то отношение к политике? Эти казаки убьют тебя просто, чтобы попрактиковаться. В любом случае, ты не можешь. Граница закрыта. Я не сказала ему о своей уверенности, что смогу пересечь любую границу на земле. - Я думала, она закрыта только для тех, кто пытается попасть на север. Разве они не позволяют гражданам Империи возвращаться домой? Он вздохнул. - Мардж, неужели ты не умнее котенка у тебя на коленях? Неужели ты не понимаешь, что маленькие симпатичные девочки могут попасть в беду, если будут играть с плохими мальчиками? Если бы ты была дома, я уверен, твой отец запретил бы тебе выходить на улицу. Но ты в нашем доме, поэтому Жорж и я должны заботиться о тебе. А, Жорж? - Mais oui, mon vieux! Certainement! <фр.: Конечно, да, старина! Определенно!> - А я буду защищать тебя от Жоржа. Джен, ты можешь убедить эту девочку в том, что она сможет оставаться в нашем доме, сколько захочет? Я думаю, она одна из тех настырных женщин, которые пытаются сами платить по чеку. - Нет, я не такая! Дженет сказала: - Марджи, Бетти велела мне заботиться о тебе. Если ты думаешь, что ты для нас обуза, можешь сделать взнос в Бритканский Красный Крест. Или в дом для нуждающихся кошек. Но случилось так, что мы трое зарабатываем огромные деньги, а детей у нас нет. Мы можем позволить себе содержать тебя так же легко, как и еще одного котенка. Итак... ты остаешься? Или я должна спрятать твою одежду и выпороть тебя? - Я не хочу, чтобы меня били. - Очень жаль, я так надеялась. Все решено, господа: она остается. Мардж, мы тебя надули. Жорж будет требовать от тебя позировать без всякой меры - он жестокий тип - он тебя получает по дешевке, а не по обычным профсоюзным расценкам. Он найдет, где сэкономить. - Нет, - сказал Жорж, - я получу прибыль. Потому что я представлю ее как статью расхода, любимая моя Джен. И не по базовым профсоюзным расценкам; она стоит большего. Полторы? - По меньшей мере. Я бы сказала, две. Не жадничай, ты все равно ничего ей платить не будешь. Ты не хочешь взять ее на кампус? В свою лабораторию, я имею в виду. - Стоящая мысль! Она крутилась где-то глубоко у меня в голове... и спасибо тебе, дорогая, что ты ее оттуда вытащила. - Жорж повернулся ко мне: - Марджори, не хочешь продать мне яйцо? Он меня поразил. Я попыталась сделать вид, что не понимаю его. - У меня нет яиц. - Есть! Несколько десятков, намного больше, чем тебе понадобится для собственных нужд. Я имею в виду человеческую яйцеклетку. Лаборатория платит за яйцо больше, чем за сперму - простая арифметика. Ты шокирована? - Нет. Удивлена. Я думала, ты художник. Вмешалась Дженет: - Мардж, милая, я сказала тебе, что Жорж разбирается в разных видах искусства. Так оно и есть. Он профессор тератологии <тератология - раздел биологии, изучающий уродства> университета в Манитобе... а также главный техник принадлежащей университету производственной лаборатории и ясель, и поверь мне, это требует высокого мастерства. Но у него хорошо получается и с краской и холстом. Или с экраном компьютера. - Это правда, - согласился Иен. - Жорж превращает в произведение искусства все, к чему прикасается. Но вам не следовало сообщать об этом Мардж, пока она наша гостья. Некоторых людей страшно нервирует сама идея манипуляции с генами - особенно с их собственными генами. - Мардж, я тебя расстроила? Извини. - Нет, Джен. Я не из тех людей, кого нервирует одна только мысль о живых артефактах или искусственных людях. Некоторые мои лучшие друзья - искусственные люди. - Дорогая, - мягко сказал Жорж, - не надо рассказывать сказки. - Почему ты так говоришь? - я попыталась не повышать голос. - Я могу заявить, что, поскольку я работаю в этой области, много искусственных людей являются моими друзьями, и я говорю это с гордостью. Но... Я перебила: - Я думала, ИЧ никогда не встречают своих создателей. - Это правда, и я это правило никогда не нарушал. Но у меня все же часто бывает возможность познакомиться с живыми артефактами и искусственными людьми - это не одно и то же - и заслужить их дружбу. Но - простите меня, дорогая мисс Марджори - если вы не работаете в этой области - Нет? - Нет. - Только генный инженер или кто-то тесно связанный с этой отраслью, может сказать, что у него есть знакомые среди искусственных людей. Потому что, моя дорогая, вопреки популярному мифу, для обывателя в принципе невозможно отличить искусственного человека от обычного... а из-за злобной предвзятости невеж искусственный человек почти никогда не признается о своем происхождении - мне хочется сказать "вообще никогда". Поэтому, хотя я рад, что ты не дергаешься при мысли о искусственных созданиях, я вынужден рассматривать твое заявление как преувеличение, к которому ты прибегла, чтобы показать свою свободу от предубеждений. - Ну... ладно. Пусть будет так. Я не понимаю, почему ИЧ должны быть гражданами второго сорта. Это нечестно. - Верно. Но некоторые чувствуют в этом угрозу. Спроси Иена. Он собирается атаковать администрацию в Ванкувере, чтобы искусственные люди никогда не смогли стать пилотами. Он... - Хватит! Ты меня достал. Я занимаю такую позицию, потому что так решили мои профсоюзные братья. Но я не дурак, Жорж; благодаря жизни и беседам с тобой, я начал осознавать, что нам придется искать компромисс. Мы больше не настоящие пилоты, и мы ими не являемся все это столетие. За нас работает компьютер. Если компьютер отрубится, я сделаю все возможное, чтобы без аварии опустить с неба этот автобус, но лучше на меня не ставить! Скорости и возникающие неполадки много лет назад превзошли человеческие возможности. Я сделаю все, что смогу! Как и любой из моих собратьев. Но, Жорж, если ты сможешь создать искусственного человека, который будет думать и двигаться достаточно быстро, чтобы справиться с отказом компьютера при посадке, я уйду на пенсию. Это все, чего мы добиваемся, так или иначе - если компания заменит нас пилотами-ИЧ, то они должны получать полную оплату. Если ты сможешь их создать. - О, со временем я смог бы их создать. Когда бы я сделал одного, если бы мне разрешили клонирование, вы, пилоты, смогли бы отправляться на все четыре стороны. Но это был бы не ИЧ; это должен быть живой артефакт. Если я попытаюсь произвести организм, который действительно будет надежным пилотом, я не смогу это сделать с условием сохранения нормального человеческого облика. - Не надо, пожалуйста! Оба мужчины выглядели удивленными, Дженет насторожилась - и я пожалела, что не сдержалась. - Почему нет? - спросил Жорж. - Э... потому что я не сяду в такой корабль. Мне безопаснее будет с Иеном. Иен сказал: - Спасибо, Мардж - но ты слышала, что сказал Жорж. Он говорит о существе, специально созданном для пилотирования, которое сможет делать это лучше, чем я. Это возможно. Так уже бывало, черт возьми! Так же, как гномы заменили шахтеров, заменят и моих коллег. Мне может это не нравиться, но я вижу, что так скоро случится. - Хорошо... Жорж, ты работал с разумными компьютерами? - Конечно, Марджори. Искусственный интеллект - это область, близкая к моей профессии. - Да. Тогда ты знаешь, что специалисты по ИИ несколько раз объявляли, что они готовы создать компьютер, обладающий сознанием. Но у них ничего не получалось. - Да. Это печально. - Нет - это неизбежно. У них это никогда не получится. Компьютер может обладать сознанием - безусловно! Сделайте его таким же сложным, как человеческий мозг, и он обязательно осознает себя. Потом он обнаружит, что он не человек. Потом он сообразит, что никогда не сможет стать человеком; все, что он сможет делать - это сидеть на месте и выполнять приказы людей. Потом он сойдет с ума. Я пожала плечами. - Это неразрешимая дилемма. Если он не человек, он никогда не сможет им стать. Иен, может быть, не сможет спасти пассажиров, но он попытается. Но живой артефакт, не будучи человеком и не имея уважения к людям, может разбить корабль просто потому, что ему все равно. Потому что ему надоело то, как с ним обращаются. Нет, Жорж, я буду лететь с Иеном. А не с твоим артефактом, который постепенно начнет ненавидеть людей. - Не с моим артефактом, дорогая, - мягко сказал Жорж. - Ты обратила внимание, какое наклонение я использовал, говоря об этом проекте? - Видимо, нет. - Условное. Потому что ничто из того, что ты сказала, не является для меня новостью. Я не пытался выполнить эту работу и не собираюсь. Я могу создать такого пилота. Но я не смогу встроить в этот артефакт нравственные принципы, которые составляют основу подготовки Иена. Иен, похоже, задумался. - Может быть, во время переговоров мне нужно будет выдвинуть требование, что любой пилот ЖА или ИЧ должен пройти проверку нравственных принципов. - Как это проверить, Иен? Я не знаю, как внедрить нравственные принципы в зародыш, а Мардж показала, почему не будет пользы от подготовки. Все равно, какой тест может это проявить? Жорж повернулся ко мне. - Когда я был студентом, я читал кое-какие классические рассказы о человекоподобных роботах. Эти рассказы были очаровательны, и многие из них строились на так называемых законах роботехники, ключевой идеей которых было то, что в этих роботов встраивалось рабочее правило, которое не позволяло им вредить людям непосредственно либо путем бездействия. Это было замечательной основой для выдумки... но, на практике, как можно это сделать? Что может заставить сознательный нечеловеческий разумный организм - электронный или органический - быть преданным человеку? Я не знаю, как это сделать. Специалисты по искусственному интеллекту, похоже, тоже не могут это выяснить. Жорж цинично усмехнулся. - Практически можно определить разум как уровень, на котором сознательный организм задает вопрос: "А какая мне в этом выгода?" - Он продолжал. - Мардж, насчет покупки у тебя одной чудесной свежей яйцеклетки, наверное, я должен попытаться объяснить тебе, какая в этом выгода для тебя. - Не слушай его, - потребовала Дженет. - Он положит тебя на холодный стол и уставится в лоно любви без малейших романтических намерений. Я знаю, он меня три раза убалтывал. И даже не заплатил. - Как я могу заплатить тебе, если мы вместе владеем собственностью? Марджори, милая, стол не холодный, и даже мягкий, и ты сможешь читать, или смотреть терминал, или болтать. Что угодно. Мы продвинулись далеко вперед по сравнению с процедурой, которую проводили еще поколение назад, когда вскрывалась брюшная полость и часто разрушались яичники. Если ты... - Хватит! - сказал Иен. - Что-то новое по ящику. - Он увеличил звук. - ...Совет спасения. События последних двенадцати часов являются предупреждением для богатых и влиятельных людей, что их время кончилось, и должна возобладать справедливость. Убийства и другие пояснительные уроки будут продолжаться, пока не будут выполнены наши законные требования. Не отключайтесь от вашего местного специального канала. 11 Любой, кто слишком молод, чтобы быть свидетелем происходившего, обязательно читал об этом в школе. Но я должна подвести итоги, чтобы показать, как эти события повлияли на меня и мою жизнь. Этот так называемый "Совет спасения" заявлял о себе как о тайном обществе "простых людей", призванных исправить мириады ошибок, которые были совершены на Земле и множестве планет и других мест, где живет человек. Они обещали не пожалеть ради этого своих жизней. Но сначала они собирались положить на это жизни немалого числа других людей. Они сказали, что составили списки по каждому территориальному государству, плюс огромный список мировых лидеров. Это были их мишени. Совет брал на себя ответственность за первоначальные убийства и обещал убивать еще - и еще - и еще - пока не будут удовлетворены их требования. Перечислив мировых лидеров, голос, который мы слушали, начал зачитывать список Британской Канады. По выражениям лиц и задумчивым кивкам моих хозяев я поняла, что они согласны с большей частью списка. В списке был заместитель премьер-министра, но не сама премьер-министр - к моему удивлению и, наверное, еще больше к ее. Как бы вы себя чувствовали, если бы занимались всю жизнь политикой, вскарабкались до самой вершины, а потом появляется какой-то умник и говорит, что вы недостаточно важная персона, чтобы вас убивать? Голос обещал, что в течение десяти дней больше убийств не будет. Если к этому времени условия не будут удовлетворены, при помощи жребия один из десяти будет приговорен к смерти. Обреченные не будут названы, они просто будут убиты. Через десять дней снова один из десяти... и так далее, пока уцелевшие не достигнут Утопии. Голос объяснил, что Совет не является правительством и не собирается замещать какое-либо правительство; он просто хранитель морали, народная совесть власть имущих. Уцелевшие правители останутся у власти - но они смогут уцелеть только если будут править справедливо. Их предупреждали не пытаться уйти в отставку. - Это Голос Спасения! Земной рай близок! - Он отключился. Прошло много времени после того, как кончилась запись, прежде чем на экране появилась живая ведущая. Нарушила тишину Дженет: - Да, но... - Но что? - спросил Иен. - Я не сомневаюсь, что в этом списке перечислено большинство действительно обладающих властью людей. Но, представь, что ты в этом списке, и ты так напуган, что готов сделать что угодно, только бы остаться в живых. Что ты будешь делать? Что такое справедливость? ("Что такое истина?" - спросил Понтий Пилат и умыл руки. У меня не было ответа, поэтому я промолчала.) - Дорогая моя, это просто, - ответил Жорж. - Не говори чепуху! Как это может быть? - Они все упростили. Предполагается, что каждый хозяин, или босс, или тиран знает, что нужно делать; это его работа. Если он делает, что нужно, все в порядке. Если ему это не удается, его внимание привлекается к его ошибке... доктором Гильотеном. - Жорж, веди себя серьезно! - Дорогая, я никогда не был более серьезен. Если лошадь не может преодолеть барьер, застрели лошадь. Делай так, и со временем ты найдешь лошадь, которая сможет прыгнуть как надо - если лошади не кончатся раньше. Это правдоподобная псевдологика того рода, которую большинство людей применяют к политическим делам. От этого начинаешь задумываться, можно ли хорошо управлять человечеством при помощи хотя бы какой-нибудь системы правления. - Политика - грязная вещь, - пробурчал Иен. - Верно. Но убийство - еще более грязная вещь. Эта политическая дискуссия могла бы продолжаться и дальше, если бы терминал не вспыхнул снова - я заметила, что политические дискуссии никогда не заканчиваются; они просто прерываются чем-то посторонним. На экране появилась ведущая. - Запись, которую вы сейчас услышали, - объявила она, - была доставлена на станцию посыльным. Кабинет премьер-министра уже отказался подчиниться содержащимся в ней требованиям и приказал всем станциям, которые еще не передали ее в эфир, воздержаться от этого под угрозой наказания в соответствии с Законом об общественной безопасности. Незаконность цензуры, установленной этим приказом, очевидна. "Голос Виннипега" будет держать вас в курсе всех событий. Мы настоятельно рекомендуем вам сохранять спокойствие и не покидать дом, если это не вызвано необходимостью выполнять важную общественную службу. Потом пошли повторы новостей, поступивших раньше, и Дженет выключила звук и переключила подстрочник на экран. Я сказала: - Иен, если предположить, что я должна буду отсидеться здесь, пока в Империи все не уляжется... - Это не предположение, это факт. - Да, сэр. Тогда мне необходимо немедленно связаться с моим работодателем. Я могу воспользоваться вашим терминалом? С моей кредитной карточкой, конечно. - Не с твоей карточкой. Я закажу разговор, и мы оплатим его здесь. Я почувствовала некоторую досаду. - Иен, я благодарна вам за гостеприимство, которое вы мне оказываете. Но если ты собираешься настаивать на оплате даже того, за что гость должен платить сам, то ты должен зарегистрировать меня как свою наложницу, и объявить о своей ответственности за мои долги. - Разумно. На какую зарплату ты рассчитываешь? - Подожди! - потребовал Жорж. - Я плачу больше. Он жадный шотландец. - Не слушай никого, - посоветовала мне Дженет. - Жорж, может быть, будет платить больше, но он потребует позировать и одну из твоих яйцеклеток, и все за одну зарплату. А я всегда хотела иметь рабыню в гареме. Милая, из тебя получится великолепная одалиска, и для этого нужен будет только бриллиант в твоем пупке. Но умеешь ли ты делать массаж? Как у тебя с голосом? И мы подходим к ключевому вопросу: как ты относишься к женщинам? Можешь прошептать мне на ухо. Я сказала: - Может быть, мне лучше выйти, а потом я войду, и мы начнем все снова. Я просто хочу позвонить. Иен, могу ли я воспользоваться своей кредитной карточкой, чтобы заказать разговор с моим боссом? Это "Мастер чардж", кредит "тройное А". - Кем выдана? - Имперским Банком Сент-Луиса. - Из чего я делаю вывод, что ты не слышала сделанного раньше объявления. Или ты хочешь, чтобы твоя кредитная карточка была аннулирована? - Аннулирована? - Это эхо? БритКанБанКредСеть объявила, что кредитные карточки, выданные в Империи и Квебеке, на срок чрезвычайного положения недействительны. Поэтому можешь вставить ее в щель, если хочешь узнать о чудесах компьютерного века и почувствовать запах горелой пластмассы. - Ох. - Говори. Мне показалось, ты сказала "ох". - Да. Иен, могу ли я попросить у тебя прощения? А потом могу я позвонить боссу за твой счет? - Конечно, можешь... если договоришься с Дженет. Она управляет хозяйством. - Дженет? - Ты не ответила на мой вопрос, дорогая. Просто скажи мне на ухо. И я сказала ей на ухо. У нее широко раскрылись глаза. - Давай сначала закажем разговор. - Я дала ей код, и она набрала его, использовав терминал в своей комнате. Подстрочник остановился, и загорелось стандартное объявление: "ДОСТУП ЗАКРЫТ - СВЯЗЬ С ЧИКАГСКОЙ ИМПЕРИЕЙ ЗАПРЕЩЕНА". Оно мигало десять секунд, потом погасло; я от души выругалась и услышала позади голос Иена. - Фу, как нехорошо. Хорошие маленькие девочки и дамы так не разговаривают. - Я не та и не другая. И я расстроена. - Я так и знал. Я слышал объявление раньше. Но я также знал, что ты не поверишь, пока сама не попробуешь. - Да, я бы все равно попробовала. Иен, я не просто расстроена; я оказалась в тупике. У меня неограниченный кредит в Имперском Банке Сент-Луиса, и я не могу им пользоваться. У меня есть пара новозеландских долларов и немного мелочи. У меня пятьдесят имперских крон. И недействительная кредитная карточка. Что там вы говорили о контракте наложницы? Вы можете нанять меня по дешевке; похоже, это будет рынок покупателя. - Как сказать. Обстоятельства все меняют, и теперь я, может быть, не предложу ничего, кроме комнаты и питания. Что ты прошептала Дженет? Это может иметь значение. Дженет ответила: - Она прошептала мне: "Honi soit qui mal y pense", - неправда, - чувство, которое я рекомендую тебе, мой добрый муж. Марджори, ты не стала хуже, чем была час назад. Ты по-прежнему не можешь ехать домой, пока все не уляжется... а когда это произойдет, граница будет открыта, и связь будет восстановлена, и твою кредитную карточку снова будут признавать... если не здесь, то за границей, меньше чем в ста километрах отсюда. Поэтому сиди спокойно и жди... - ...с миром в душе и спокойствием в сердце. Да, давай, - согласился Иен, - а Жорж будет рисовать тебя. Потому что у него те же проблемы. Вы оба - опасные иностранцы, и будете интернированы, если выйдете из этого дома. - Мы пропустили еще одно объявление? - спросила Дженет. - Да. Хотя оно, очевидно, было повторением старого. Жорж и Марджори должны явиться в ближайший полицейский участок. Я этого не рекомендую. Жорж проигнорирует это, притворится идиотом и скажет, что он не знал, что это относится и к постоянным жителям. Конечно, они могут выпустить тебя под честное слово. А может, ты проведешь всю следующую зиму в каких-нибудь дырявых бараках. Ничто не говорит о том, что это чрезвычайное положение кончится на следующей неделе. Я обдумала это. Это моя глупость. Во время выполнения задания я никогда не путешествую только с одним видом кредита, и всегда имею с собой приличную сумму наличными. Но я бездумно решила, что к поездке в отпуск не относится практичное правило относительно кроны наличными на тысячу в кредитных карточках. Имея достаточно наличных, можно попасть куда угодно и вернуться назад. Но без них... Я не пыталась жить в подполье со времени прохождения начальной подготовки. Возможно, мне придется выяснить, запомнила ли я, чему меня там учили. Слава Богу, погода была теплая! Жорж кричал: - Включите звук! Или идите сюда! Мы торопливо присоединились к нему. - ...Божьи! Не слушайте тщеславной похвальбы грешников! Только мы отвечаем за знаки апокалипсиса, которые вы видите вокруг. Приспешники сатаны попытались присвоить себе праведные деяния Божьих избранников и извратить их для собственных низменных целей. Сейчас они несут за это наказание. В то же время мирским правителям во всем мире приказано совершать следующие праведные деяния: Прекратите любое вторжение на Небеса. Если бы Господь захотел, чтобы человек путешествовал в космосе, Он дал бы ему крылья. Уничтожайте всех колдунов. Так называемая генная инженерия является насмешкой над делами Господа. Разрушайте грязные норы, в которых совершается подобное. Убивайте живых мертвецов, вызванных к жизни в этих черных ямах. Вешайте колдунов, которые занимаются этим низким ремеслом. (- Кошмар, - сказал Жорж. - Мне кажется, они имеют в виду меня. - Я ничего не сказала - я знала, что они имели в виду меня.) Мужчина, который ложится с мужчиной, женщина, которая ложится с женщиной, всякий, кто ложится со зверем - все побиты будут камнями. Как и женщина, замеченная в прелюбодеянии. Паписты, сарацины, язычники, евреи и все, кто поклоняется идолам - Ангелы Божьи говорят вам: кайтесь, ибо час близок! Кайтесь или узнаете силу мечей Божьих избранников. Блудницы и распутные женщины, кайтесь! - или почувствуете страшный гнев Господа. Грешники всех сортов, не отключайтесь от этого канала, чтобы получить инструкции, каким образом вы все еще можете прийти к Свету. По приказу Великого Командующего Ангелов Божьих. Запись кончилась, и снова настала тишина. Иен сказал: - Дженет, ты помнишь, как мы впервые увидели Ангелов Божьих? - Такое трудно забыть. Но я не ожидала чего-то настолько нелепого. Я сказала: - Ангелы Божьи действительно существуют? Это не очередной фильм ужасов? - Гм. Трудно связать тех Ангелов, которых видели мы с Иеном, с этим делом. В прошлом марте, или в начале апреля, я поехала в порт, чтобы забрать Иена. Зал был заполнен ненормальными кришнаитами, в шафрановых тогах, с бритыми головами, они дергались и выпрашивали деньги. Из выхода появилась группа сциентологов <Сциентологи - последователи учения американского писателя и философа Л. Рона Хаббарда>, они шли по каким-то своим делам, скорее всего, это был североамериканский съезд. В тот момент, когда две группы соединились, появились Ангелы Божьи, с самодельными плакатами, барабанами и дубинками. Мардж, это была самая интересная драка, какую я видела в жизни. Отличить каждую из сторон было нетрудно. Кришнаиты выглядели как клоуны, их ни с кем нельзя было перепутать. Ангелы и хаббардиты не были в тогах, но различить их было легко. Элроннеры были чистые, аккуратные и коротко постриженные; Ангелы выглядели как неубранные постели. У них был и "запах благочестия", на меня повеяло от одного, потом я быстро отошла. Сциентологам, конечно, много раз приходилось бороться за свои права; они дрались дисциплинированно, отбили нападение и быстро вышли из боя, забрав раненых с собой. Кришнаиты были похожи на мокрых куриц, и оставили раненых на месте. Но Ангелы Божьи дрались, как сумасшедшие - и я думаю, они действительно сумасшедшие. Они двинулись прямо в толпу, размахивая дубинками, и не останавливались, пока не оказывались на полу, неспособные подняться. Чтобы их подавить, понадобилось примерно столько же конных полицейских, сколько было Ангелов... хотя обычное соотношение - один полицейский на одну драку. Судя по всему, Ангелы знали, что в это время прибывают хаббардиты, и появились, чтобы напасть на них; толпа кришнаитов оказалась там случайно - они были в порту только потому, что это хорошее место для выпрашивания денег. Но, обнаружив кришнаитов и не имея возможности взять верх над сциентологами, Ангелы сошлись на том, что надо набить кришнаитов. Иен согласился: - Я видел это с другой стороны барьера. Ангелы дрались как бешеные. Я думаю, они чем-то накачались. Но я никогда бы не поверил, что это сборище грязных оборванцев может представлять собой угрозу всей планете - черт, я и сейчас не могу в это поверить. Я думаю, они пытаются присвоить чужую славу, как психи, которые сознаются во всех нашумевших преступлениях. - Но я бы не хотела столкнуться с ними лицом к лицу, - добавила Дженет. - Верно! Я бы с большей охотой имел дело со сворой бешеных собак. Но я не представляю себе бешеных собак, свергающих правительство. И тем более мир. Никто из нас не предполагал, что будут еще претенденты, но два часа спустя свои претензии предъявили Стимуляторы. - Говорит полномочный представитель Стимуляторов. Мы начали первые казни и аккуратно выбрали цели. Мы не начинали мятежей и не совершали зверств. Мы нашли необходимым прервать некоторые коммуникации, но они будут восстановлены, как только позволит ситуация. Из-за происшедших