- Они снова одинаковые. - Мне тоже так кажется. - Доктор Красный говорит, что он провел тест на лактацию. Результат положительный. - Да. Он сотворил что-то с моим гормональным балансом, и они обе стали немного подтекать. Странное было чувство. Потом он все сбалансировал снова, и я иссякла. Босс усмехнулся. - Повернись. Покажи мне подошву правой ноги. Теперь левой. Достаточно. Похоже, шрамы от ожогов исчезли. - Те, что я могу видеть, да. Доктор говорит, что остальные тоже регенерировали. Должно быть, так, потому что зуд прекратился. - Одевайся. Доктор Красный говорит, что ты здорова. - Если бы я была хоть немного здоровее, вам пришлось бы пустить мне кровь. - Завтра утром ты отправляешься проходить курс реабилитационных тренировок. Собери вещи и будь готова к девяти ноль-ноль. - Поскольку я приехала даже без радостной улыбки, я могу собрать вещи за одиннадцать секунд. Но мне нужны новые документы, новый паспорт, новая кредитная карточка и приличная сумма наличными... - Все это будет доставлено тебе до девяти ноль-ноль. - ...потому что я не собираюсь ехать тренироваться; я еду в Новую Зеландию. Босс, я вам говорила, и не раз. Я давно не была в отпуске, и, по-моему, я заработала небольшой больничный в качестве компенсации за то время, что провела в кровати. Вы рабовладелец. - Фрайдэй, через сколько лет ты поймешь, что когда я пресекаю твои капризы, то делаю это не только ради эффективности организации, но и для твоего блага? - Ух ты, Большой Белый Отец. Я сделаю хуже для себя и пришлю вам открытку из Веллингтона. - Симпатичную Маори, пожалуйста; гейзер я уже видел. Твой восстановительный курс будет построен таким образом, чтобы удовлетворить твои нужды, и ты решишь, когда будет достаточно. Хотя ты и здорова, тебе нужна физическая подготовка с постепенно увеличивающейся нагрузкой, чтобы снова вернуть тебе тот превосходный мышечный тонус, состояние духа и рефлексы, которые принадлежат тебе по рождению. - "По рождению". Не надо шутить, босс; у вас нет к этому способностей. "Моя мать была пробирка, мой отец был скальпель." - Ты стесняешься недостатка, которого не существует уже много лет. - Да? В судах утверждают, что я не могу получить гражданство; в церквях говорят, что у меня нет души. Я не "человек, рожденный женщиной", по крайней мере в глазах закона. - "Закон что дышло". Все записи, касающиеся твоего происхождения, были удалены из картотеки лаборатории и вместо них были помещены подложные документы об улучшенном ИЧ мужского пола. - Вы мне никогда этого не говорили! - Пока ты не проявляла невротической слабости, я не видел в этом необходимости. Но подлог подобного рода должен быть сделан настолько аккуратно, что он полностью вытесняет правду. Так и вышло. Если ты завтра попытаешься заявить о своем истинном происхождении, ты не сможешь убедить в этом ни одного чиновника. Ты можешь рассказывать кому угодно; это не имеет значения. Но, моя дорогая, почему ты защищаешься? Ты не просто такой же человек, как Праматерь Ева, ты улучшенный человек, настолько близкая к совершенству, насколько могли это сделать твои создатели. Почему, по-твоему, я изменил своим принципам и завербовал тебя, хотя у тебя не было опыта и сознательного интереса к этой профессии? Почему я потратил небольшое состояние на твое образование и подготовку? Потому что я знал. Я ждал несколько лет, пока не убедился, что ты развиваешься так, как планировали твои конструкторы... потом чуть не потерял все, когда ты вдруг исчезла. - Он состроил гримасу, которая, по-моему, должна была означать улыбку. - Я переживал за тебя, девочка. А теперь о твоей подготовке. Ты хочешь слушать? - Да, сэр. (Я не пыталась рассказать ему о лабораторных яслях; люди думают, что все ясли подобны тем, которые они видели. Я не рассказала ему о пластмассовой ложке, которой пользовалась, пока мне не исполнилось десять лет, потому что я не хотела рассказывать, как, когда я первый раз взяла в руки вилку, я поцарапала до крови губу и они надо мной смеялись. Но дело не только в этом, существует миллион разных вещей, которые составляют разницу между воспитанием человека и выращиванием животного.) - Ты пройдешь курс рукопашного боя, но ты должна работать только со своим инструктором; у тебя не должно быть синяков, когда ты поедешь к своей семье в Крайстчерч. Ты получишь дополнительную подготовку по ручному оружию, включая некоторые виды, о которых ты, может быть, никогда даже не слышала. Если ты сменишь специальность, тебе это понадобится. - Босс, я не собираюсь быть убийцей! - Тебе это все равно понадобится. Бывают случаи, когда курьер может иметь оружие, а пользоваться надо любой возможностью. Фрайдэй, не стоит презирать убийц. Как с любым другим инструментом, главное - как его использовать. Расцвет и падение бывших Соединенных Штатов Северной Америки частично связаны с убийствами. Но только отчасти, потому что убийства не были четко спланированы и были бессмысленны. Что ты можешь сказать мне о Прусско-Российской войне? - Немного. В основном то, что у пруссаков оказались ни на что не годные убежища, хотя по деньгам выходило, что они должны победить. - А если я скажу тебе, что эту войну выиграли двенадцать человек - семь мужчин и пять женщин - и что самым мощным использованным оружием был пистолет калибра шесть миллиметров? - По-моему, вы меня никогда не обманывали. Как это получилось? - Фрайдэй, мозги - это самый дефицитный товар и единственный, который чего-то стоит. Любую человеческую организацию можно сделать бесполезной, беспомощной, опасной для себя самой, если избирательно удалять ее лучшие умы, оставляя при этом глупцов. Понадобилось только несколько аккуратных "несчастных случаев", чтобы до основания разрушить великую прусскую военную машину и превратить ее в шайку неумелых бандитов. Но это не проявлялось, пока не разгорелась драка, потому что до начала схватки дураки выглядят точно так же, как военные гении. - Только дюжина человек - босс? Это мы поработали? - Ты знаешь, что я не поощряю подобного рода вопросы. Нет. Эта работа была выполнена по контракту организацией, настолько же маленькой и специализированной, как наша. Но я не стремлюсь принимать участие в национальных войнах; редко можно разобраться, где хорошие, а где плохие. - Я по-прежнему не хочу становиться убийцей. - Я не позволю тебе стать убийцей, и давай больше не говорить об этом. Завтра в девять ты должна быть готова к поездке. 5 Девять недель спустя я отправилась в Новую Зеландию. Вот что я скажу о боссе: этот надменный хвастун всегда знает, о чем говорит. Когда доктор Красный меня выписал, я не была в своей лучшей форме. Я была просто выздоровевшей пациенткой, которой больше не нужна была сиделка. Девять недель спустя я могла бы не вспотев брать призы в старых Олимпийских играх. Когда я поднялась на борт ПБ "Абель Тасман" в свободном порту Виннипег, капитан задержал на мне свой взгляд. Я знала, что хорошо выгляжу, и еще немного покрутила задницей, чего никогда не сделала бы, выполняя задание, - как курьер, я обычно пытаюсь быть незаметной. Но сейчас я была в увольнении, а выставлять себя напоказ бывает весело. Очевидно, я не забыла, как это делается, потому что капитан подошел к моему креслу, когда я еще пристегивалась. А может быть, это подействовал мой комбинезон "Суперкожа" - он только появился в этом году и у меня был только один; я купила его в порту и переоделась прямо в магазине. Я была уверена, что пройдет совсем немного времени, и секты, которые думают, что секс каким-то образом связан с грехом, классифицируют ношение "Суперкожи" как смертный грех. Он сказал: - Мисс Болдуин, не так ли? Вас кто-нибудь встречает в Окленде? Учитывая войну и все остальное, неразумно женщине быть одной в международном порту. (Я не сказала: "Слушай, приятель, когда ко мне в последний раз приставал мужчина, я его убила.") В капитане был, наверное, метр девяносто пять, и тянул он на сто с лишним, причем из них ни грамма жира. Тридцать с небольшим, блондин, из тех, кого скорее встретишь на САС, чем на АНЗАК. Если он хотел меня опекать, то я с удовольствием держалась бы к нему поближе. Я ответила: - Никто меня не встречает, но у меня там только пересадка на челнок до Южного Острова. Как работают эти защелки? Ах, скажите, эти нашивки означают, что вы капитан? - Позвольте, я вам покажу. Да, капитан - капитан Иен Торми. - Он стал меня пристегивать; я не сопротивлялась. - "Капитан". Вот это да! Я никогда раньше не встречала капитанов. - В замечании подобного рода нет ни капли неправды, если оно является ритуальным ответом в древнем танце. Он сказал мне: "Я свободен, а ты хорошо выглядишь. Ты заинтересована?" И я ответила: "Ты выглядишь приемлемо, но, к сожалению, у меня сегодня нет времени." В этой ситуации он мог закончить обсуждение этого вопроса или понадеяться на добрую волю в случае последующей встречи. Он выбрал последнее. Закончив пристегивать меня - достаточно туго, но не слишком, и не дав волю рукам - вполне профессионально - он сказал: - Сегодня у вас на пересадку будет не очень много времени. Если вы задержитесь, когда мы будем разгружаться, и выйдете последней, я буду счастлив посадить вас на борт вашей Киви. Это будет быстрее, чем самой пробираться сквозь толпу. (На пересадку у меня будет двадцать семь минут, капитан. Таким образом, остается еще двадцать минут, чтобы задурить мне голову. Но будьте при этом милы, и, может быть, вы получите, что хотите.) - О, спасибо, капитан - если вам действительно не трудно. - Обслуживание АНЗАК, мисс Болдуин. Но удовольствие лично для меня. Мне нравится летать на полубаллистике - взлет с большими перегрузками, когда возникает ощущение, что кресло сейчас лопнет, и вода разольется по всей кабине, минуты свободного падения, когда кажется, что твои внутренности вываливаются наружу, потом вход в атмосферу и долгое, долгое планирование, которое лучше любого аттракциона. Где еще можно получить столько удовольствия, не снимая одежды? А потом возникает довольно интересный вопрос: а свободна ли посадочная полоса? Полубаллистик не делает второй заход; он этого не может. В брошюре написано, что ПБ никогда не взлетает, пока не получит разрешение от порта прибытия. Конечно, конечно, и я верю в Фею Зубов так же, как и родители босса. А как насчет идиота в частной машине, который паркуется не на ту полосу? Как насчет того раза в Сингапуре, когда я сидела в баре "Верхняя палуба" и видела, как три ПБ приземлились в течение девяти минут? Да, не на одну полосу, я это признаю, но на пересекающиеся полосы! Русская рулетка. Я продолжаю летать на них; мне это нравится, и часто я вынуждена их использовать по роду работы. Но от момента касания до полной остановки я не дышу. Этот полет был как обычно приятным, и полубаллистический полет никогда не продолжается слишком долго, чтобы надоесть. Я задержалась после посадки, и, как и ожидалось, мой вежливый волк как раз вышел из кабины, когда я подошла к выходу. Служитель подал мне мою сумку, и капитан Торми взял ее вопреки моим неискренним протестам. Он проводил меня к выходу на посадку, сам взял забронированный билет и выбрал место, потом прошел в дверь с надписью "Только для пассажиров" и уселся рядом со мной. - Плохо, что вы улетаете так скоро - то есть, плохо для меня. Согласно правилам, между рейсами туда и обратно должно пройти три дня... и в этот раз мне нечем занять время. Моя сестра и ее муж жили здесь, но они переехали в Сидней, и мне больше не к кому пойти. (Представляю, как ты проводишь все свое свободное время с сестрой и зятем.) - О, это ужасно! Я знаю это чувство. Моя семья живет в Крайстчерч, и я всегда чувствую себя одиноко, когда уезжаю оттуда. Большая, шумная, дружная семья - я замужем в С-группе. (Всегда говорите им это сразу.) - О, как интересно! Сколько же у вас мужей? - Капитан, это первое, что спрашивают все мужчины. Это происходит от непонимания природы С-группы. От мнения, что "С" означает "секс". - А разве нет? - Господи, конечно, нет! "С" означает "спокойствие", "сотрудничество", "согласие" и многое другое, такое же теплое, приятное и удобное. Конечно, это может значить и "секс". Но секс доступен повсюду. Только ради секса формировать что-то такое сложное, как С-группа, смысла нет. ("С" значит "синтетическая семья", потому что именно так это сформулировано в законодательстве первого территориального государства, Калифорнийской Конфедерации, которое легализовало ее. Но я ставлю десять против одного, что капитан Торми это знал. Мы просто повторяли стандартные варианты Большого Салюта.) - Я что-то не замечаю, чтобы секс был легко доступен... (Я решила не попадаться на его уловки. Капитан, при вашем росте, широких плечах и куче свободного времени, которое можно посвятить Охоте... в Виннипеге и Окленде, двух местах, где не бывает осечек - Пожалуйста, сэр! Попробуйте еще раз.) - ...но я согласен с вами, что это недостаточная для женитьбы причина. Я, похоже, вообще никогда не женюсь... потому что я вольная птица. Но С-группа, кажется, вещь приятная. - Так оно и есть. - Сколько в ней человек? - Все еще интересуетесь моими мужьями? У меня три мужа, сэр, и три групповые сестры к ним в придачу... и я думаю, вам понравились бы все три - особенно Лизпет, наша самая молодая и симпатичная. Лиз - рыжеволосая шотландка, немного легкомысленная. Дети? Конечно. Мы их каждый вечер пытаемся пересчитать, но они слишком быстро движутся. И котята, и утки, и щенки, и большой сад с розами, которые цветут почти круглый год. Это шумный счастливый дом, где всегда надо смотреть под ноги. - Потрясающе. А не нужен группе муж, который не сможет часто бывать дома, но который застрахован на огромную сумму? Сколько стоит доля? - Я поговорю об этом с Анитой. Но вы, похоже, говорите об этом несерьезно. Мы продолжали болтать, но всерьез не было произнесено ни слова, весь наш разговор был на символическом уровне. Вскоре мы согласились на ничью, но предусмотрели возможность повторной встречи, обменявшись контактными кодами. Я дала код моей семьи в Крайстчерч, а он в ответ предложил мне при случае воспользоваться его квартирой в Окленде. Он сказал, что переоформил аренду квартиры на себя, когда его сестра оттуда съехала... но обычно он пользуется ею шесть дней в месяц. - Так что если окажетесь в городе, и вам надо будет привести себя в порядок или переночевать, позвоните. - Ну, а если кто-то из ваших друзей будет там, Иен, - он попросил меня не называть его "капитан", - или вы сами? - Вряд ли, но если так случится, компьютер будет знать и скажет вам. Если я буду в городе или должен буду вскоре приехать, он сообщит вам об этом - а с моей стороны было бы непростительно вас не встретить. Прямое предложение, но в самой вежливой форме. Поэтому я ответила на него, назвав свой номер в Крайстчерч, говоря тем самым, что он может попытаться уложить меня в постель... если у него хватит смелости предстать перед моими мужьями, соженами и кучей шумных детишек. Я решила, что он вряд ли позвонит. Высоким симпатичным холостякам с замечательной высокооплачиваемой работой так далеко заходить не нужно. В этот момент громкоговоритель, объявляющий прибытия и отбытия, перебил сам себя объявлением: - С глубоким прискорбием мы сообщаем о полном разрушении Акапулько. Это сообщение передано благодаря частной компании "Интеруорлд транспорт", линии "Три С" - скорость, сохранность, сервис. Я охнула. Капитан Иен сказал: - О, эти идиоты. - Какие идиоты? - Все Мексиканское Революционное Королевство. Когда, наконец, территориальные государства поймут, что они в принципе не могут победить корпоративные государства? Вот почему я сказал, что они идиоты. И они действительно идиоты! - Почему вы так считаете, капитан - Иен? - Это очевидно. Любое территориальное государство, будь это даже Эл-Четыре или астероид, представляет собой неподвижную мишень. А воевать с мультинационалом - все равно, что пытаться резать туман ножом. Где ваша цель? Вы хотите воевать с Ай-Би-Эм? А где Ай-Би-Эм? Ее зарегистрированный центральный офис - это почтовый ящик в Свободном Штате Делавер. Это не цель. Офисы и люди Ай-Би-Эм разбросаны по четырем с лишним сотням территориальных государств на Земле, и еще добавьте те, что в космосе; нельзя нанести удар по Ай-Би-Эм, не навредив в неменьшей степени кому-то еще. Но может ли Ай-Би-Эм победить, скажем, Великую Россию? - Я не знаю, - призналась я. - Пруссии это не удалось. - Это зависит только от того, видит ли Ай-Би-Эм в этом выгоду для себя. Насколько я знаю, у Ай-Би-Эм нет своих партизан; может быть, у нее нет даже диверсантов. Может быть, ей надо будет купить бомбы и ракеты. Но она может скупиться и спокойно все подготовить, потому что Россия никуда не денется. Она будет стоять на месте, большая жирная цель, и через неделю, и через год. Но "Интеруорлд транспорт" только что показал, что может получиться в итоге. Война окончена. Мексика сочла, что "Интеруорлд" испугается общественного осуждения и не станет разрушать мексиканский город. Но эти старомодные политики забыли, что корпоративные нации не интересуются общественным мнением настолько, насколько территориальные нации. Война закончилась. - О, я надеюсь. Акапулько - это, гм, был замечательный город. - Да, и он оставался бы замечательным городом, если бы Революционный Совет Монтесумы не завяз корнями в двадцатом столетии. Ну, а теперь они займутся сохранением доброго имени. "Интеруорлд" извинится и заплатит компенсацию, потом, без особого шума, Монтесума предоставит землю и экстерриториальность новому космопорту, принадлежащему новой корпорации с мексиканским названием и центральным офисом в Делавере... и людям не скажут, что новая корпорация на шестьдесят процентов принадлежит "Интеруорлду", а на сорок - тем самым политикам, которые немного промедлили и позволили разрушить Акапулько. - Капитан Торми погрустнел, и я внезапно увидела, что он старше, чем показался мне на первый взгляд. Я сказала: - Иен, а разве АНЗАК не финансируется "Интеруорлдом"? - Наверное, именно поэтому я так циничен. - Он встал. - Ваш челнок причаливает к шлюзу. Позвольте мне вашу сумку. 6 Крайстчерч - самый красивый город на Земле. Понимайте это как "во Вселенной", потому что пока еще вне Земли нет по-настоящему красивых городов. Луна-Сити - подземный город, Эл-Пять снаружи выглядит как свалка, а внутри у него всего один прилично выглядящий купол. Марсианские города - это просто муравейники, а большинство земных городов страдают от ошибочных попыток выглядеть как Лос-Анджелес. В Крайстчерч нет величия Парижа, природы Сан-Франциско или порта Рио. Вместо этого у него есть то, что делает город привлекательным, а не ошеломляющим: спокойный Эвон, петляющий по центральным улицам. Спокойная красота Кафедральной площади. Фонтан Ферье перед зданием ратуши. Пышная красота нашего всемирно известного ботанического сада, распространяющего свой аромат прямо в центре города. "Греки восхваляют Афины." Но я не уроженка Крайстчерч (если слово "уроженка" может что-то значить для таких, как я). Я даже не новозеландка. Я встретила Дугласа в Эквадоре (это было до катастрофы с Небесным Крюком в Кито), была увлечена безумной любовной связью, состоявшей из равных частей лимонного коктейля и мокрых от пота простыней, потом была напугана его предложением, потом успокоилась, когда он объяснил, что не требует от меня каких-либо клятв перед официальным лицом, а просто предлагает пробную поездку к его С-группе - выяснить, понравлюсь ли я им, понравятся ли они мне. Это было совсем другое дело. Я смоталась в Империю, сказала боссу, что беру накопившиеся отгулы - или он лучше примет мою отставку? Он пробурчал что-то типа "давай, остуди свои яичники" и что я должна явиться к нему, когда буду снова в состоянии работать. Поэтому я помчалась назад в Кито, пока Дуглас еще лежал в постели. В то время из Эквадора в Новую Зеландию напрямик попасть было нельзя, поэтому мы сели на ПБ, направлявшийся через Южный полюс в Западно-австралийский порт в Перте (по странной S-образной траектории, связанной с воздействием кориолисовой силы) - потом подземка до Сиднея, скачок до Окленда, паром до Крайстчерч, потратив почти двадцать четыре часа и проделав удивительнейший путь, только чтобы пересечь Тихий океан. Виннипег и Кито находятся на почти одинаковом расстоянии от Окленда - пусть вас не обманет плоская карта; спросите у своего компьютера - Виннипег всего на одну восьмую дальше. Сорок минут и двадцать четыре часа - но я не возражала против долгой поездки; я была с Дугласом, и у меня от любви кружилась голова. В следующие двадцать четыре часа моя голова закружилась от любви ко всей его семье. Я этого не ожидала. Я предвкушала приятный отпуск с Дугласом, и он обещал мне помимо секса еще и катание на лыжах - хотя я на этом не настаивала. Я знала, что неявно приняла на себя обязательство спать с его групповыми братьями, если меня об этом попросят. Но это меня не волновало, потому что искусственный человек не может воспринимать совокупление так же серьезно, как это, похоже, воспринимает большинство людей. Большинство женщин моего класса в яслях получали подготовку наложниц с самого начала, и были направлены в производственные мультинационалы. Я сама получила начальную подготовку до того, как появился босс, выкупил мой контракт и сменил мою специальность. (А я нарушила контракт и отсутствовала несколько месяцев - но это уже другая история.) Но я не переживала по поводу противоположного пола даже если бы вообще не получила соответствующей подготовки; такая чепуха для ИЧ недопустима; нас ей никогда не учат. Но нас не учат вообще ничему, относящемуся к семейной жизни. В самый первый день моего пребывания мы все опоздали на чай, потому что я каталась по полу вместе с семью детишками, старшей из которых было одиннадцать, а младший - совсем кроха... плюс еще две или три собаки и молодой кот, который получил свое имя "Мистер Андерфут" за необычайный талант занимать целиком весь пол. Такого со мной не случалось ни разу в жизни. Я не хотела останавливаться. Кататься на лыжах я отправилась не с Дугласом, а с Брайаном. Домики для лыжников на горе Хат замечательные, но спальни после двадцати двух не отапливаются, и, чтобы согреться, приходится крепко прижиматься друг к другу. Потом Вики отвезла меня посмотреть на принадлежащих семье овец, и я познакомилась с усовершенствованной собакой, большим колли по имени "Лорд Нельсон". Лорд был невысокого мнения об умственных способностях овец, в чем, по-моему, был абсолютно прав. Берти меня взял в залив Милфорд на челноке до Данедина ("Южный Эдинбург"). Там мы переночевали. Данедин - замечательное место, но это не Крайстчерч. Мы сели на маленький пароходик, который плавает вокруг фьордов. Там были крохотные каюты, в которые помещается не больше двух человек. Но юге острова холодно, и мне снова пришлось крепко прижиматься. Нигде нет фьорда, который мог бы сравниться с заливом Милфорд. Да, я путешествовала на Лофотеновы острова. Очень красивое место. Но я для себя все решила. Если вы думаете, что я упрямо защищаю Южный остров так же, как мать - своего первенца, то вы правы. Северный остров - замечательное место, там есть термальные источники и чудо света - Пещеры Глоуворм. А залив Островов похож на Страну Сказок. Но на Северном острове нет Южных Альп и Крайстчерч. Дуглас отвез меня посмотреть их маслобойку, и я увидела, как пакуют огромные куски чудесного масла. Анита представила меня Гильдии алтаря. Я начала осознавать, что, может быть, мне могут предложить постоянные отношения. И обнаружила, что я перешла от "О, Господи, что мне делать, если они сделают мне предложение" к "О, Господи, что мне делать, если они не сделают мне предложение", а потом к просто "О, Господи, что мне делать?" Понимаете ли, я не говорила Дугласу, что я не человек. Я слышала, как люди хвастаются, что они всегда смогут отличить искусственного человека. Чепуха. Конечно, любой может узнать живой артефакт, который не похож на человека - например, четверорукого или гнома-шахтера. Но если генные инженеры намеренно ограничились человеческим внешним видом (именно это технически отличает искусственного человека от живого артефакта), никто не обнаружит разницы, даже другой генный инженер. Я иммунна к раку и большинству инфекций. Но на моем лбу это не написано. У меня необыкновенные рефлексы. Но я не демонстрирую их, выхватывая двумя пальцами из воздуха мух. Я никогда не соревнуюсь с другими людьми в ловкости. У меня необыкновенная память, необыкновенные врожденные способности к вычислениям и языкам. Но если вы думаете, что это определяет коэффициент умственного развития гения, позвольте мне добавить, что в школе, где меня готовили, цель теста на коэффициент умственного развития - попасть в точно предопределенный результат, а не показать, какой ты умный. Никто не сможет заметить, что я умнее других... если только это не касается моего задания или моей шеи. Комплекс этих и других усовершенствований, по подтвержденным данным, улучшает сексуальную технику, но, к счастью, большинство мужчин склонны рассматривать любое заметное улучшение в этой области как отражение своего собственного великолепия. (При ближайшем рассмотрении мужское тщеславие оказывается достоинством, а не недостатком. Если с мужчинами правильно обращаться, с ними становится значительно приятнее вести дела. Именно недостаток тщеславия делает босса таким невыносимым. Им невозможно управлять!) Я не боялась, что меня раскроют. Поскольку все лабораторные метки с моего тела удалены, даже татуировка на небе, не существует способа определить, что я была создана, а не зачата при помощи биологической рулетки, когда миллиарды сперматозоидов борются за яйцеклетку. Но от жены С-группы ожидают пополнения к куче детишек, резвящихся на полу. А что мешает? Многое. Я была боевым курьером в полувоенной организации. Представьте, как я справлюсь с внезапным нападением, если у меня будет восьмимесячный живот. Мы, женщины-ИЧ, выпускаемся или производимся в состоянии обратимой стерильности. Для искусственного человека желание иметь ребенка - вырастить его внутри себя - не кажется "естественным"; оно кажется смешным. Ин витро настолько разумнее - и чище, и удобнее - чем ин виво. Я была уже совсем большой, когда впервые увидела женщину на последнем месяце беременности - и я подумала, что она смертельно больна. Когда я узнала, что с ней, мне стало плохо. Когда я много позже думала об этом, меня по-прежнему поташнивало. Делать это, как кошка, с кровью и болью, Господи! Зачем? И зачем это вообще делать? Хотя мы и заселяем космос, на этом шарике и так слишком много народу - зачем делать еще хуже? Я решила, с огромным сожалением, что закрою вопрос о замужестве, сообщив им, что я стерильна - никаких детей. Если не правда, то хотя бы часть ее... Меня не спросили. Ни слова о детях. Следующие несколько дней я наслаждалась семейной жизнью насколько могла, пока была такая возможность: женские пересуды во время мытья посуды; шумная толпа детей и домашних животных; тихие беседы в саду - каждую минуту я чувствовала, что я здесь своя. Однажды утром Анита позвала меня в сад. Я поблагодарила ее, но сказала, что занята, помогаю Вики. Однако мнение большинства победило, и мы с Анитой оказались в дальнем углу сада, а детей решительно отогнали. Анита сказала: - Марджори, дорогая, - в Крайстчерч меня зовут Марджори Болдуин, потому что я использовала это имя, когда встретила Дугласа в Кито, - мы обе знаем, почему Дуглас пригласил тебя сюда. Ты счастлива с нами? - Ужасно счастлива! - Достаточно ли счастлива, чтобы быть с нами постоянно? - Да, но... - у меня так и не появилось возможности сказать "Да, но я стерильна." Анита меня решительно перебила. - Наверное, нам прежде всего надо кое-что выяснить. Мы должны обсудить приданое. Если бы я положилась в этом на мужчин, о деньгах не было бы сказано ни слова; Альберт и Брайан сходят по тебе с ума так же, как и Дуглас, и я это могу понять. Но эта группа - семейная корпорация, а не просто семья, и кто-то должен вести бухгалтерию... именно поэтому я председатель совета директоров и главный управляющий; я никогда не становлюсь настолько эмоциональной, чтобы забыть о делах. - Она улыбнулась, и ее вязальные спицы звякнули. - Спроси Брайана - он зовет меня "Эбинизер Скрудж" - но он не предлагал взять заботы на себя. Ты можешь оставаться с нами, сколько хочешь. Что для такого длинного стола, как наш, еще один рот? Ничто. Но если ты хочешь официально присоединиться к нам, то я должна стать Эбинизер Скрудж и выяснить, какой мы можем заключить контракт. Потому что я не позволю распылять семейные накопления. У Брайана три акции и три голоса, у Альберта и у меня по две акции, у Дугласа, Виктории и Лизпет по одной. Как ты видишь, у меня только два голоса из десяти... но на протяжении нескольких лет, если я угрожаю подать в отставку, внезапно мне единогласно выносят вотум доверия. Когда-нибудь я окажусь в меньшинстве, и тогда я смогу бросить все и сесть у камина. (А позже в этот день будут похороны!) - Ну, а пока что я справляюсь. У детей есть по одной акции без права голоса... и они не получают его, потому что их доля выплачивается им наличными, когда они покидают дом, а потом используется как приданое или стартовый капитал - или, возможно, пропадает, хотя я стараюсь об этом не думать. Подобные потери капитала должны быть запланированы; если бы три наши девочки вышли замуж в один год, то ситуация была бы стеснительной, если не катастрофической. Я сказала ей, что эта система кажется мне разумной, так как, по-моему, немногие дети так хорошо обеспечены. (Честно говоря, я вообще ничего не знала о таких вещах.) - Мы пытаемся заботиться о них, - согласилась она. - В конце концов, дети - главное предназначение семьи. Поэтому я уверена, ты поймешь, что взрослый человек, присоединяющийся к нам, должен выплатить свою долю, а иначе система не будет работать. Браки совершаются на небесах, но по счетам надо платить здесь, на земле. - Аминь. (Я поняла, что получила ответы на все свои вопросы. Отрицательные, потому что не могла оценить богатство групповой семьи Дэвидсон. Они были богаты, без сомнения, хотя и жили без прислуги в старомодном неавтоматизированном доме. Как бы то ни было, денег, чтобы выплатить свою долю, у меня не было.) - Дуглас сказал нам, что понятия не имеет, есть ли у тебя деньги. Я имею в виду крупные сбережения. - Нет. - У меня в твоем возрасте тоже не было. Ты работаешь, не так ли? Не могла бы ты работать в Крайстчерч и выплачивать деньги из своей зарплаты? Я знаю, что в незнакомом городе непросто найти работу... но у меня есть связи. Чем ты занимаешься? Ты нам никогда не говорила. (И не собираюсь!) Я не стала рассказывать, а только прямо ответила, что моя работа секретна, и я отказываюсь обсуждать что-либо, касающееся моего работодателя, но нет, я не могу уволиться и поискать работу в Крайстчерч, так что это никак нельзя устроить, но я замечательно провела здесь время, и я надеюсь... Она не дала мне договорить. - Моя дорогая, я не уполномочена обсуждать невозможность заключения контракта. И я не приму никаких объяснений. Я должна выяснить, как можно все уладить. Брайан предложил передать тебе одну из своих трех акций, и Дуглас с Альбертом поддерживают его на равных, хотя они не смогут сразу заплатить ему. Но я это запретила, это плохой прецедент, и я им так и сказала, использовав грубое деревенское выражение о баранах весной. Вместо этого я принимаю одну из акций Брайана как залог за выполнение тобой условий контракта. - Но у меня нет контракта! - Будет. Если ты сохранишь свою работу, сколько ты сможешь платить в месяц? Не стесняй себя, но плати как можно быстрее, потому что это как покупка недвижимости в рассрочку: часть каждой выплаты - это проценты с долга, остаток уменьшает долг - так что чем больше взносы, тем лучше. (Я никогда не покупала недвижимость.) - Можно это оценить в золоте? Я, конечно, могу перевести в любую валюту, но мне платят золотом. - Золотом? - внезапно Анита насторожилась. Она засунула руку в сумку с вязанием и вытащила переносной терминал. - Золото - это лучше. - Она набрала что-то, подождала и кивнула. - Намного лучше. Хотя я не очень умею обращаться с золотыми слитками. Но все можно устроить. - Я сказала, что могу обменять. Выплаты идут в граммах, проба три девятки, счет в "Серес энд Саут Африка энтерпрайзиз, лимитед", Луна-Сити. Но их можно получать в новозеландской валюте, прямо здесь, автоматическим банковским депозитом, даже если меня не будет в это время на Земле. "Новозеландский банк", отделение в Крайстчерч? - Лучше в "Кентербери лэнд банк". Я там директор. - Все в дом несете. На следующий день мы подписали контракт, и на той же неделе они женились на мне, по всем правилам, в боковой часовне собора. Я была во всем белом. На следующей неделе я вернулась на работу, одновременно и грустная, и счастливая. Следующие семнадцать лет я буду выплачивать 858.13 новозеландских долларов в месяц. За что? Я не могла позволить себе жить дома, пока не выплачу все сполна. Тогда зачем? Не для секса. Как я сказала капитану Торми, секс есть повсюду; глупо за это платить. Наверное, за привилегию возиться с грязными тарелками. За привилегию кататься по полу с щенками и малышами. Ради замечательного чувства, что где бы я ни была, есть такое место на планете, где я могу делать это с полным правом, где я своя. По-моему, все это досталось мне даром. Сегодня, как только челнок взлетел, я позвонила и сказала Вики, когда она перестала визжать, время своего прибытия. Я собиралась позвонить из "Киви лайнз лонж" в порту Окленда, но мой кудрявый волк, капитан Иен, занял это время. Неважно - хотя челнок летит всего немного медленнее скорости звука, остановки в Веллингтоне и Нельсоне занимают достаточно времени, чтобы меня успели встретить. Я на это надеялась. Меня встречали все. Точнее, почти все. У нас есть своя машина, потому что мы выращиваем овец и коров и нуждаемся в грузовом транспорте. Но мы не можем пользоваться им в черте города. Брайан не стал обращать на это внимания, и подавляющее большинство членов нашей большой семьи высыпало из этого большого летающего фургона. Прошел почти год с момента моего последнего визита домой, почти вдвое больше, чем бывало раньше - плохо. За такое время дети могут от тебя отвыкнуть. Я со всей тщательностью проверила список имен и пометила в нем присутствующих. Все здесь, кроме Эллен, которую с трудом можно было назвать ребенком - когда они на мне женились, ей было одиннадцать, сейчас она была уже взрослой девушкой. Анита и Лизпет были дома, в спешке готовили торжественный обед... и снова меня будут упрекать в том, что я их не предупредила, и снова я буду пытаться объяснить, что с моей работой лучше всего при первой же возможности хватать ПБ, а не пытаться дозвониться - неужели мне нужно договариваться, когда я хочу приехать к себе домой? Вскоре я ползала по полу, окруженная детьми. Мистер Андерфут, бывший молодым котом, когда я впервые с ним встретилась, ожидал возможности поприветствовать меня с достоинством, подобающим его положению старшего кота, пожилого, толстого и неторопливого. Он оглядел меня, потерся мне об ногу и замурлыкал. Я была дома. Через некоторое время я спросила: - А где Эллен? Все еще в Окленде? - Я смотрела прямо на Аниту, но она как будто не слышала. Проблемы со слухом? Определено нет. - Марджи, - голос Брайана. Я оглянулась. Он молчал, а его голос, когда он меня окликнул, ничего не выражал. Он чуть качнул головой. (Эллен - запретная тема? В чем дело, Брайан? Я отложила это до времени, когда смогу поговорить с ним без свидетелей. Анита всегда утверждала, что одинаково любит всех детей, неважно, биологически это ее дети или нет. О, конечно! Вот только ее особый интерес к Эллен был ясен каждому, кто ее слышал.) Позже, тем же вечером, когда все угомонились, и Берти и я собирались ложиться (по какой-то лотерейной системе, проигравший в которой, по утверждению наших мужчин, проводит ночь со мной), Брайан постучал в дверь и вошел. Берти сказал: - Все в порядке. Ты можешь идти. Я сам вынесу свое наказание. - Брось, Берт. Ты рассказал Мардж о Эллен? - Еще нет. - Тогда объясни ей. Милая, Эллен вышла замуж без благословения Аниты... и Анита из-за этого страшно разозлилась. Поэтому лучше всего не говорить о Эллен в присутствии Аниты. Надеюсь, ты все поняла? А теперь я должен бежать, пока она не начала меня разыскивать. - Тебе что, нельзя подойти и поцеловать меня на ночь? Или остаться здесь? Разве ты не мой муж? - Да, конечно, дорогая. Но Анита очень чувствительна сейчас, и нет смысла ее раздражать. Брайан поцеловал нас и вышел. Я сказала: - В чем дело, Берти? Почему Эллен не может выйти замуж за того, кто ей нравится? Она достаточно взрослая, чтобы решать самой. - В общем-то, да. Но Эллен поступила неразумно. Она вышла замуж за тонганийца и переехала в Нукуалофа. - А что, Анита хочет, чтобы они жили здесь? В Крайстчерч? - А? Нет, нет! Она возражает против самого брака. - Что-то не так с этим мужчиной? - Марджори, ты что, не слышала меня? Он тонганиец. - Я слышала. Поскольку он живет в Нукуалофа, для него это совершенно естественно. Эллен там будет очень жарко, особенно если учесть, что она выросла в прекрасном климате. Но это ее проблема. Я по-прежнему не могу понять, почему Анита не в себе. Должно быть, есть что-то, чего я не знаю. - Но ты знаешь все! Хотя, может быть, и нет. Тонганийцы не такие, как мы. Они не белые, они варвары. - Но это неправда! - Я села в постели, прервав то, что еще и не успело начаться. Секс и споры не смешиваются. Во всяком случае, для меня. - Они самые цивилизованные люди в Полинезии. Почему, по-твоему, первые исследователи назвали эту группу островов "Дружественными"? Ты там был когда-нибудь, Берти? - Нет, но... - Я была. Если не считать жару, это райское место. Подожди, пока не увидишь сам. Этот человек - чем он занимается? Если он просто сидит и вырезает деревянные сувениры для туристов, то я могу понять тревогу Аниты. Он этим занимается? - Нет. Но я сомневаюсь в том, что он сможет содержать жену. И Эллен не может позволить себе выйти замуж; она не получила диплом. Он морской биолог. - Ясно. Он не богат... а Анита уважает деньги. Но он и не бедняк, скорее всего, он профессор в Окленде или Сиднее. Хотя и биолог в наши дни может разбогатеть. Он может создать новое растение или животное, которое принесет ему кучу денег. - Дорогая, ты не понимаешь. - Да, действительно. Поэтому ты объясни. - Ну... Эллен должна была выйти замуж за человека из ее среды. - Что ты имеешь в виду, Альберт? За того, кто живет в Крайстчерч? - Это было бы хорошо. - За богатого? - Не обязательно. Хотя все обычно проходит лучше, если финансовые дела не слишком односторонни. Когда полинезийский парень женится на белой наследнице, это всегда подозрительно! - Ой, ой! У него нет ни гроша в кармане, а она только что получила свою долю наследства - да? - Нет, не совсем так. Черт возьми, почему она не могла выйти замуж за белого? Мы вырастили ее для лучшей жизни. - Берти, что такое? Ты похож на датчанина, который говорит о шведе. Я думала, в Новой Зеландии такого нет. Я помню, как Брайан указал мне, что Маори имеют равные с англичанами права во всех отношениях. - Так оно и есть. Но это не то же самое. - По-моему, я дура. (Или это Берти был дурак? Маори - полинезийцы, тонганийцы - тоже, так в чем же проблема?) Я замяла разговор. Я проехала всю дорогу до Виннипега не для того, чтобы обсуждать достоинства и недостатки моего зятя, которого я ни разу не видела. "Зять" - какая странная мысль. Я всегда радовалась, когда один из малышей называл меня "мама" вместо "Мардж" - но я никогда не думала о том, что у меня когда-нибудь будет зять. И тем не менее по новозеландским законам он был моим зятем - а я даже имени его не знала! Я замолчала, попыталась выбросить все из головы и позволила Берти сделать мне что-то приятное. У него это хорошо получается. Через некоторое время я тоже была занята тем, что показывала ему, как я рада быть дома, и неприятная размолвка была забыта. 7 На следующее утро, прежде чем вылезти из постели, я решила не упоминать о Эллен и ее муже, а подождать, пока кто-нибудь другой не поднимет этот вопрос. В конце концов, пока я не выяснила все подробности, я не могла иметь собственного мнения. Я не собиралась совсем забывать об этом - ведь Эллен и моя дочь тоже. Но торопиться не стоило. Лучше было подождать, пока Анита успокоится. Но никто этого вопроса не касался. Шли ленивые прекрасные дни, которые я не буду описывать, так как не думаю, что вас интересуют вечеринки и семейные пикники - бесценные для меня, скучные для постороннего. Вики и я поехали на два дня в Окленд за покупками. Когда мы сняли номер в "Тасман пэлис", Вики сказала мне: - Мардж, ты сможешь хранить мой секрет? - Конечно, - согласилась я. - Надеюсь, это что-то пикантное. Любовник? Два любовника? - Если бы у меня был хоть один, я просто поделилась бы им с тобой. Это более деликатный вопрос. Я хочу поговорить с Эллен, и не хочу по этому поводу ругаться с Анитой. Это у меня первая возможность. Ты сможешь забыть, что я это сделала? - Не до конца, потому что сама хочу поговорить с ней. Но если ты хочешь, я не скажу Аните, что ты разговаривала с Эллен. А в чем дело, Вик? Я знаю, что Аните не нравится замужество Эллен, но неужели она хочет, чтобы мы с Эллен даже не разговаривали? С нашей собственной дочерью? - Я боюсь, что сейчас это "ее собственная дочь". Она не очень рассудительно ведет себя. - Похоже на то. Но я не позволю Аните отрезать меня от Эллен. Я бы позвонила ей и раньше, если бы знала, как. - Я тебе покажу. Я сейчас позвоню, а ты можешь записать номер. Это... - Стой! - перебила я. - Не прикасайся к терминалу. Ты же не хочешь, чтобы Анита знала? - Я же это уже сказала. Именно поэтому я звоню отсюда. - И звонок будет включен в наш счет за проживание в отеле, и ты оплатишь его своей визитной карточкой Дэвидсонов, и... Анита по-прежнему проверяет каждый счет, который приходит в дом? - Да. О, Мардж, я такая глупая. - Нет, ты честная. Анита не будет возражать против суммы, но она обязательно заметит код или отметку, которая означает звонок за границу. Мы сходим на почту и позвоним оттуда. Заплатив наличными. Или, еще проще, мы используем мою кредитную карточку, счета за которую не идут к Аните. - Конечно! Марджи, из тебя получился бы хороший шпион. - Нет, это слишком опасно. Я натренировалась, обманывая мать. Давай лучше тихо проберемся на почту. Вики, а чем так плох муж Эллен? У него две головы или как? - Э... он тонганиец. Ты что, не знала? - Конечно, знала. Но тонганиец - это не болезнь. И это личное дело Эллен. Ее собственная проблема, если это вообще проблема. Я не вижу в этом ничего страшного. - Анита не справилась с ситуацией. И теперь, когда это случилось, лучший выход - это попытаться сохранить остатки репутации. Но неравный брак, я думаю, всегда несчастлив - особенно если невеста по происхождению выше жениха, как в случае с Эллен. - "Выше по происхождению"! Я знаю только то, что он тонганиец. Тонганийцы высокие, симпатичные, доброжелательные и примерно такие же темные, как я. По внешнему виду их нельзя отличить от маори. А что, если бы этот молодой человек был маори... из хорошей семьи, из раннего каноэ... и владел кучей земли? - Честно говоря, Мардж, я не думаю, что Аните это понравилось бы, но она пошла бы на свадьбу и устроила бы прием по этому поводу. Браки с маори имеют давнюю историю, от этого нельзя отмахнуться. Но это не обязательно должно нравиться. Смешение рас - это всегда плохо. (Вики, Вики, а ты знаешь какой-то другой способ вытащить мир из того положения, в котором он оказался?) - Неужели? Вики, а ты знаешь, почему у меня такая смуглая кожа? - Конечно, ты же нам говорила. Американские индейцы. Ты говорила. Чероки. Мардж! Я тебя обидела? Это совсем другое дело! Всем известно, что американские индейцы, э... совсем как белые. Ничем не хуже. (О, конечно, конечно! И "некоторые мои друзья - евреи". Но я не чероки, насколько знаю. Дорогая маленькая Вики, что бы ты подумала, если бы я сказала тебе, что я ИЧ? Мне очень хочется это сделать... но я не должна тебя шокировать.) - Нет, потому что я учла, откуда все это исходит. Ты ничего не знаешь. Ты никогда нигде не была и, наверное, впитала расизм вместе с молоком матери. Вики покраснела. - Это нечестно! Мардж, когда рассматривался вопрос о принятии тебя в семью, я была на твоей стороне. Я голосовала за тебя. - Мне казалось, что так поступили все. Иначе я бы не была с вами. Насколько я понимаю, кровь чероки, текущая во мне, была тогда предметом обсуждения? - Ну... это упоминалось. - Кем и с каким результатом? - Гм, Мардж, это было закрытое заседание, иначе не бывает. Я не могу об этом говорить. - М-м-м... Я тебя понимаю. А по поводу Эллен тоже было закрытое заседание? Если да, то ты можешь мне об этом рассказать, потому что я имею право присутствовать и голосовать. - Заседания не было. Анита сказала, что в этом нет необходимости. Она сказала, что не хочет поощрять охотников за приданым. Поскольку она уже сказала Эллен, что та не может привести Тома домой познакомиться с семьей, ничего нельзя было с этим поделать. - И никто из вас не заступился за Эллен? Ты не заступилась, Вики? Вики снова покраснела. - Анита только разозлилась бы от этого. - Я сама уже начинаю злиться. По нашему семейному закону Эллен - твоя дочь и моя дочь настолько же, насколько она дочь Аниты, - и Анита была неправа, когда не разрешила Эллен привести домой своего мужа, не спросив нашего мнения. - Мардж, это было не совсем так. Эллен хотела привести Тома в гости. На смотрины. Ну, ты понимаешь. - О, да, я понимаю, сама была под этим микроскопом. - Анита попыталась помешать Эллен выйти замуж за неподходящего человека. Первое, что узнали остальные - что Эллен вышла замуж. Очевидно, она сделала это сразу, как только получила от Аниты письмо с отказом. - Черт возьми! Все начинает проясняться. Эллен побила козырем туза Аниты, когда вышла замуж - и это значило, что Анита должна выплатить наличными сумму, равную стоимости одной акции семейной корпорации. А это непросто. Это немалые деньги. Мне, чтобы выплатить свою долю, потребуются годы. - Нет, дело не в этом. Анита сердится, потому что ее дочь - как мы все знаем, любимая дочь - вышла замуж за человека, которого она не одобряет. Аните не нужно было собирать эту сумму, потому что в этом не было необходимости. Письменного обязательства выплатить долю нет, а Анита сказала, что не существует моральной обязанности распылять семейные деньги, чтобы вознаграждать авантюристов. Я почувствовала, как во мне накапливается раздражение. - Вики, я с трудом верю свои ушам. Какими бесхребетными червями должны быть все вы, чтобы позволить так обращаться с Эллен? - Я глубоко вздохнула и попыталась сдержать свой гнев. - Я вас не понимаю. Но я попытаюсь показать хороший пример. Когда мы вернемся домой, я сделаю две вещи. Во-первых, я в присутствии всех подойду к терминалу в гостиной, позвоню Эллен и приглашу ее и ее мужа в гости - на следующий уик-энд, потому что я должна возвращаться на работу, и хочу успеть встретиться со своим зятем. - У Аниты будет инфаркт. - Увидим. Потом я созову собрание семьи и выдвину предложение выплатить Эллен ее долю как можно быстрее. - Я добавила: - Думаю, Анита снова разозлится. - Наверное. И без всякого смысла, потому что ты останешься в меньшинстве. Мардж, зачем тебе это делать? Все и так достаточно плохо. - Может быть. Но вполне возможно, что некоторые только ждут, когда кто-то выступит против тирании Аниты. По крайней мере, я узнаю, кто что думает. Вик, в соответствии с контрактом, который я подписала, я выплатила семье больше семидесяти тысяч новозеландских долларов, и мне говорили, что я обязана платить за свое замужество именно потому, что каждый наш ребенок, покидая дом, должен получить полную долю. Я не протестовала; я подписала контракт. Неважно, что говорит Анита, есть договоренность. Если нельзя заплатить Эллен сегодня, я буду настаивать, чтобы мои месячные взносы передавались Эллен, пока Анита не изыщет недостающую сумму. Это тебя устраивает? Она ответила не сразу. - Мардж, я не знаю. У меня не было времени подумать. - Попытайся это время найти. Потому что к среде тебе придется сделать выбор. Я не позволю больше так обращаться с Эллен. - Я улыбнулась и добавила: - Не надо хмуриться! Пойдем на почту и позвоним Эллен. Но мы не пошли на почту и не позвонили. Вместо этого мы продолжали ужинать и спорить. Я точно не помню, почему мы стали обсуждать искусственных людей. Я думаю, это случилось, когда Вики снова стала "доказывать", что она свободна от расовых предрассудков, при этом выставляя напоказ свою неразумную позицию относительно этого вопроса. Маори - прекрасные люди, американские индейцы, конечно, тоже, и индийцы, если на то пошло, и китайцы определенно дали миру свою долю гениев; это известно каждому, но ведь надо где-то провести черту... Мы уже легли в постели, и я пыталась отвлечься от ее болтовни, когда что-то задело меня. Я вскинулась: - А откуда тебе это известно? - Что мне известно? - Ты сказала: "Конечно, никто не женится на артефакте." Как можно определить, что человек искусственный? Серийные номера есть не у всех из них. - А? Ну, Марджи, не будь глупой. Искусственное живое существо нельзя перепутать с человеком. Если ты когда-нибудь видела их... - Я видела многих! - Тогда ты знаешь. - Что знаю? - Что можно с первого взгляда отличить такого монстра. - Как? По какому признаку можно отличить искусственного человека от обычного? Назови хотя бы один! - Марджори, ты ведешь себя отвратительно! Это на тебя не похоже, дорогая. Ты превращаешь наш отдых в что-то неприятное. - Это не я, Вик. Это ты. Ты говоришь глупые, бессмысленные, неприятные вещи, не имеющие под собой никаких оснований. (И эта моя реплика доказывает, что усовершенствованный человек - не супермэн, потому что это именно такое фактически правдивое замечание, которое является слишком грубым для семейной размолвки.) - О! Какая ты злая! То, что я сделала потом, нельзя объяснить преданностью другим искусственным людям, потому что ИЧ не чувствуют преданности друг другу. Для этого нет оснований. Я слышала, что французы готовы умереть за Францию, но можете ли вы представить себе, что кто-то будет бороться и умирать за частное предприятие "Гомункули лимитед", южноджерсийское отделение? Наверное, что-то подобное я и сделала, хотя я никогда не могла понять, почему я сделала это и многие другие важные вещи в своей жизни. Босс говорит, что я все важные решения принимаю на подсознательном уровне. Может быть, он прав. Я поднялась с постели, сняла ночную рубашку и стала перед ней. - Посмотри на меня, - потребовала я. - Я искусственный человек? Или нет? И как ты это определишь? - О, Марджи, перестань! Все знают, что у тебя лучшая в семье фигура; тебе не нужно это доказывать. - Отвечай! Скажи мне, кто я, и как ты это определила. Ты можешь делать, что угодно. Возьми образцы для лабораторного анализа. Но скажи мне, кто я, и какие у тебя доказательства. - Ты противная девчонка. - Вероятно. Возможно. Но какая? Натуральная? Или искусственная? - О, Боже! Конечно, натуральная. - Неправильно. Я искусственная. - Перестань говорить глупости! Надень рубашку и ложись в кровать. Вместо этого я стала доставать ее, рассказала, в какой лаборатории меня создали, дату извлечения из суррогатной матки - мой "день рождения", хотя нас, ИЧ, "выпекают" немного дольше, чтобы ускорить созревание... вынудила ее выслушать описание жизни в яслях производственных лабораторий (поправка: жизни в тех яслях, где я выросла, другие ясли могут отличаться). Я вкратце описала ей свою жизнь после того, как покинула ясли - большей частью я говорила неправду, потому что не могла выдавать секреты босса; я просто повторяла то, что рассказывала раньше в семье: что я была тайным коммивояжером. Мне не нужно было упоминать босса, потому что Анита еще несколько лет назад решила, что я агент мультинационала, дипломат того сорта, что всегда путешествует тайно - естественная ошибка, которую я поддерживала, не пытаясь отрицать. Вики сказала: - Марджи, лучше бы ты этого не делала. Подобная ложь подвергает опасности твою бессмертную душу. - У меня нет души. Именно об этом я и говорила. - Перестань! Ты родилась в Сиэтле. Твой отец был инженером-электронщиком; твоя мать была педиатром. Они погибли во время Землетрясения. Ты рассказывала нам о них - ты показывала нам фотографии. - "Моя мать была пробирка, мой отец был скальпель." Вики, существует, наверное миллион искусственных людей, чьи "свидетельства о рождении" "пропали" во время Землетрясения. Подсчитать их невозможно, потому что их лживые истории никогда не сводились воедино. После того, что случилось в этом месяце, станет появляться множество мне подобных, кто "родился" в Акапулько. Приходится находить такие лазейки, чтобы избежать преследований со стороны невеж и людей с предрассудками. - Ты хочешь сказать, что я невежественна и полна предрассудков! - Я хочу сказать, что ты симпатичная девочка, которую родители напичкали всякой чепухой. Я пытаюсь это исправить. Но если тебе так больше нравится, можно все оставить как есть. Я заткнулась. Вики не поцеловала меня на ночь. Мы долго лежали, прежде чем заснули. На следующий день мы обе делали вид, что никакого спора не было. Вики не говорила о Эллен; я не говорила об искусственных людях. Но приятная прогулка была испорчена. Мы сделали необходимые покупки и вечерним челноком вернулись домой. Я не сделала то, о чем грозилась - приехав домой, я не позвонила Эллен. Я не забыла о ней; я просто надеялась, что ожидание может смягчить ситуацию. Скорее всего, я просто струсила. В начале следующей недели Брайан пригласил меня прокатиться с ним, пока он будет обследовать участок земли для клиента. Это была долгая приятная поездка, мы пообедали в деревенской гостинице - фрикасе, якобы из ягненка, хотя это почти наверняка был немолодой баран, запивали мы его слабым пивом из высоких кружек. Мы ели, сидя под деревьями. После сладкого - пирога с ягодами, довольно неплохого, Брайан сказал: - Марджори, Виктория рассказала мне очень странную историю. - Да? Какую? - Дорогая моя, поверь, я бы не стал об этом говорить, если бы Вики не была так взволнована этим. - Он замолчал. Я подождала. - Взволнована чем, Брайан? - Она заявляет, что ты сказала ей, будто ты живой артефакт, выдающий себя за человека. Извини меня, но она сказала именно это. - О, да я сказала ей это. Только в других словах. Я не стала ничего объяснять. Через некоторое время Брайан сказал: - Могу я знать, почему? - Брайан, Вики говорила глупости насчет тонганийцев, и я пыталась заставить ее понять, что это глупости и неправда, что она этим оскорбляет Эллен. Я очень переживаю по поводу Эллен. В тот день, когда я приехала домой, ты попросил меня не говорить о ней, и я молчала. Но больше я молчать не могу. Брайан, что мы будем делать с Эллен? Она твоя дочь и моя; мы не можем не обращать внимания на то, как с ней обращаются. Что мы будем делать? - Я совсем не думаю, что с этим надо что-то делать, Марджори. Пожалуйста, не надо менять тему. Вики совершенно расстроена. Я пытаюсь устранить непонимание. Я ответила: - Я не меняю тему. Несправедливость по отношению к Эллен - вот главный вопрос, и я не собираюсь оставить его нерешенным. Какие есть возражения против мужа Эллен? Помимо того, что он тонганиец? - Мне они не известны. Хотя, по-моему, со стороны Эллен было неразумно выходить замуж за человека, которого даже не представили семье. Она не проявила достаточного уважения к людям, которые любили ее и заботились о ней всю ее жизнь. - Подожди, Брайан. Судя по словам Вики, Эллен просила разрешения привести его домой на смотрины - так же, как и меня - и Анита отказала ей. После чего Эллен вышла за него замуж. Это правда? - В общем-то, да. Но Эллен была упряма и нетерпелива. Я думаю, что ей не следовало так поступать, не поговорив с остальными родителями. Мне это было очень неприятно. - Она пыталась поговорить с тобой? Ты пробовал с ней поговорить? - Марджори, к тому времени, когда я об этом узнал, это уже было свершившимся фактом. - Понятно. Брайан, все время, пока я была дома, я надеялась, что кто-нибудь объяснит мне, что случилось. По словам Вики, никто из вас не потребовал созвать семейный совет. Анита не разрешила Эллен привести ее любимого домой. Остальные родители Эллен или не знали, или не помешали Аните проявить такую жестокость. Да, жестокость. После чего девочка вышла замуж. После чего Анита поступила не только жестоко, но и несправедливо: она отказала Эллен в том, что принадлежит ей по рождению, в ее доле семейного состояния. Это все правда? - Марджори, тебя здесь не было. Остальные из нас - шестеро из семи - вели себя настолько благоразумно, насколько позволяла ситуация. Я думаю, что с твоей стороны неприлично приехать после того, как все произошло, и критиковать все наши поступки. - Дорогой, я не хотела тебя обидеть. Но я хочу сказать, что вы вшестером не сделали ничего. Анита, действуя самостоятельно, сделала то, что, по-моему, жестоко и несправедливо... а вы все отошли в сторону и позволили ей так поступить. Все решения были приняты Анитой, а не семьей. Если это правда, Брайан, - поправь меня, если я ошибаюсь, - то я чувствую себя обязанной потребовать созыва общего собрания мужей и жен, чтобы исправить подобную жестокость, пригласив Эллен и ее мужа домой, и исправить несправедливость, выплатив Эллен ее долю семейного состояния или, по крайней мере, признать долг, который нельзя выплатить сразу. Что ты на это скажешь? Брайан барабанил пальцами по столу. - Марджори, ты слишком упрощаешь ситуацию. Ты согласна, что я люблю Эллен и думаю о ее благосостоянии так же, как и ты? - Конечно, дорогой! - Спасибо. Я согласен с тобой в том, что Аните не следовало запрещать Эллен привести ее молодого человека домой. В самом деле, если бы Эллен увидела его на фоне той обстановки и тех традиций, которые царят в нашем доме, она могла бы решать, что он ей не подходит. Нельзя все немедленно исправить, пригласив их сюда. Ты это поймешь. Мы согласны в том, что Аните следовало бы их радушно принять... но если пытаться ее заставить сделать это, ничего не выйдет. Он улыбнулся, и мне пришлось улыбнуться в ответ. Анита может быть очаровательной... а может быть невероятно холодной и грубой, если ей это больше нравится. Брайан продолжал: - Однако, через пару недель у меня появится повод съездить в Тонга, и благодаря этому я смогу познакомиться с мужем Эллен, пока рядом не будет Аниты... - Хорошо. Возьми меня с собой, пожалуйста. - Аните это не понравится. - Брайан, мне не нравится многое, что делает Анита. Я не откажусь от встречи с Эллен только из-за этого. - Хм - сможешь ли ты отказаться от чего-то, что может повредить всем нам? - Да, но я могу потребовать объяснений. - Их тебе дадут. Но позволь мне разобраться с твоим вторым утверждением. Конечно, Эллен получит все ей причитающееся до последнего пенни. Но, согласись, нет никакой необходимости делать это немедленно. Поспешные браки часто бывают недолгими. И, хотя у меня нет доказательств, вполне возможно, что Эллен попалась на крючок к охотнику за приданым. Давай немного подождем и выясним, насколько этот парень интересуется ее деньгами. Разве это не разумно? Я была вынуждена согласиться. Он продолжал: - Марджори, любимая, ты особенно дорога мне и всем нам, потому что мы так редко тебя видим. Благодаря этому каждый твой приезд домой становится для нас медовым месяцем. Но, из-за того, что тебя почти все время нет с нами, ты не понимаешь, почему для остальных так важно не раздражать Аниту. - Гм - нет, не понимаю. Это, наверное, должно быть очевидно. - Имея дело с законом и людьми, я обнаружил, что между "должно быть" и "есть" лежит огромная пропасть. Я жил с Анитой дольше всех; я научился жить с ней. Ты можешь этого не понимать, но Анита - это клей, который скрепляет всю семью. - Как это, Брайан? - Это потому что у нее характер человека, который заботится обо всем. Как управляющая семейными финансами и бизнесом она практически незаменима. Возможно, кто-нибудь из нас мог бы с этим справиться, но никто не хочет этим заниматься, и я сильно подозреваю, что никто из нас не сможет достичь ее уровня компетентности. Но в вещах, не относящимся к деньгам, она сильный и способный руководитель. Нужно ли успокоить ссорящихся детей или решить какую-то из тысячи проблем, которые возникают в большом домовладении, Анита всегда может определить, что нужно делать и как. Групповая семья, подобная нашей, должна иметь сильного и умелого лидера. (Сильного и умелого тирана, сказала я про себя.) - Поэтому, Марджи, не могла бы ты немного подождать и позволить Брайану все уладить? Ты веришь, что я люблю Эллен так же сильно, как и ты? Я похлопала его по руке. - Конечно, дорогой. (Только сделай все побыстрее!) - Ну, а когда мы вернемся домой, ты найдешь Вики и скажешь ей, что пошутила и тебе жаль, что она так расстроилась. Пожалуйста, дорогая. (Ой! Я так много думала о Эллен, что забыла, с чего начался этот разговор.) - Погоди минуточку, Брайан. Я подожду и не стану раздражать Аниту, поскольку ты сказал мне, что без этого можно обойтись. Но я не собираюсь угождать расовым предрассудкам Вики. - Ты этого и не будешь делать. В нашей семье нет единого мнения по этому вопросу. Я поддерживаю тебя, и ты обнаружишь, что Лиз тоже. Вики еще колеблется, она хочет найти любой повод, чтобы вернуть Эллен домой, и теперь, когда я с ней поговорил, готова признать, что тонганийцы ничем не отличаются от маори, и что все зависит от конкретного человека. Но она расстроена из-за твоей странной шутки. - О, Брайан, ты когда-то говорил мне, что, прежде чем заняться юриспруденцией, ты почти получил диплом биолога. - Да. "Почти", может быть, немного преувеличено. - Тогда ты знаешь, что искусственный человек биологически неотличим от обычного человека. Отсутствие души не очень заметно. - А? Я простой прихожанин, моя дорогая; души по части теологов. Но живой артефакт заметить не сложно. - Я не сказала "живой артефакт". Этот термин относится даже к говорящим собакам, подобным Лорду Нельсону. Но искусственный человек строго ограничен человеческой формой и внешним видом. Так как же можно его определить? Именно эту глупость и повторяла Вики, что она всегда его определит. Возьмем, к примеру, меня. Брайан, ты досконально изучил мое тело - я говорю это с радостью. Я обычный человек? Или искусственный? Брайан улыбнулся и облизал губы. - Милая Марджи, я готов свидетельствовать в любом суде, что ты человек с точностью до девяти значащих цифр... за исключением тех частей тела, которые у тебя ангельские. Я должен уточнить? - Я не думаю, что это необходимо, дорогой, я знаю твои вкусы. Спасибо. Но давай серьезно - предположим, что я искусственный человек. Как может мужчина, который находится со мной в постели - как был ты прошлой ночью и много других ночей - определить, что я искусственная? - Марджи, пожалуйста, перестань. Это не смешно. (Иногда обычные люди просто выводят меня из себя.) Я резко сказала: - Я искусственный человек. - Марджори! - Ты мне не веришь? Я должна это доказать? - Перестань шутить. Прекрати сию же секунду! Иначе, когда мы вернемся домой, я тебя отшлепаю, Марджори. Я никогда не бил тебя - и других моих жен тоже. Но ты заработала хорошую трепку. - Да? Видишь этот последний кусок пирога на своей тарелке? Я сейчас его возьму. Накрой тарелку руками и попробуй меня остановить. - Не дури. - Попробуй. Ты не сможешь двигаться достаточно быстро, чтобы остановить меня. Мы уставились друг на друга. Внезапно он начал сводить руки вместе. Я перешла в автоматический овердрайв, взяла свою вилку, наколола на нее этот кусок пирога, провела вилку между его сходящимися руками и остановила овердрайв, поднеся кусок пирога ко рту. (Та пластиковая ложка в яслях не была дискриминацией, она была для того, чтобы я не поранилась. В первый раз, когда я взяла в руки вилку, я поцарапала губу, потому что не научилась еще замедлять свои движения до уровня обычных людей.) Нет таких слов, которыми можно было бы описать выражение лица Брайана. - Достаточно? - спросила его я. - Нет, наверное, недостаточно. Дорогой, сожми мне руку. - Я протянула ему правую руку. Он заколебался, потом пожал мою руку. Я позволила ему контролировать пожатие, потом медленно начала сжимать руку. - Не повреди себе, дорогой, - предупредила я. - Дай мне знать, когда остановиться. Брайан не неженка, и может выдержать сильную боль. Я уже собиралась расслабить руку, когда он резко сказал: - Хватит! Я немедленно отпустила его и стала массировать ему руку. - Мне не хотелось делать тебе больно, дорогой, но я должна была доказать тебе, что говорю правду. Обычно я стараюсь не демонстрировать необычные рефлексы или силу. Но они нужны мне для моей работы. В нескольких случаях увеличенная сила и скорость сохраняли мне жизнь. Я стараюсь не использовать их, пока меня к этому не вынуждают. Итак - нужно ли еще какое-нибудь доказательство того, что я именно та, за кого себя выдаю? Во мне есть много других усовершенствований, но силу и скорость легче всего показать. Он ответил: - Нам пора возвращаться домой. По дороге домой мы не обменялись и десятком слов. Я очень люблю ездить в открытой коляске. Но в этот раз я бы с удовольствием воспользовалась чем-нибудь шумным и механическим - но быстрым! Следующие несколько дней Брайан избегал меня; я видела его только за обеденным столом. Однажды утром Анита сказала мне: - Марджори, дорогая, я собираюсь съездить в город по делам. Ты не могла бы присоединиться ко мне и помочь? Конечно, я сказала "да". Она сделала несколько остановок в окрестностях Глочестер-стрит и Дерхэм. Моя помощь ей была не нужна. Я решила, что ей просто захотелось иметь компанию, и была этим обрадована. С Анитой очень приятно общаться, если не начинаешь ей перечить. Покончив с делами, мы пошли пешком по Кембридж-терас вдоль берега Эвона, потом в Хагли-парк и в ботанический сад. Она выбрала место на солнце, где мы могли смотреть на птиц, и вытащила свое вязание. Некоторое время мы просто сидели и говорили ни о чем. Мы пробыли там примерно полчаса, когда зазвонил телефон. Она вытащила его из сумки, приложила к уху. - Да? - Потом добавила. - Спасибо. До свидания, - и убрала телефон, не сказав мне, кто звонил. Ее личное дело... Хотя она заговорила прямо: - Скажи, Марджори, ты когда-нибудь испытывала чувство раскаяния? Или вины? - Да, иногда. А из-за чего я должна это чувствовать? Я покопалась в голове, поскольку считала, что старалась не расстроить Аниту. - Из-за того, как ты нас обманула. - Что? - Не притворяйся невинной девочкой. Я никогда не имела дела с не Божьим созданием. Я не была уверена, что ты сможешь понять, что такое грех или вина. Но теперь, когда стало известно, кто ты такая, это неважно. Семья требует немедленного аннулирования контракта. Брайан сегодня встречается с судьей Ридли. Я напряглась. - На каком основании? Я ничего не сделала! - Действительно. Ты только забыла, что по нашим законам нечеловек не может заключать брачный контракт с людьми. 8 Час спустя я была на борту челнока, летящего в Окленд, и у меня появилось время обдумать свою глупость. На протяжении почти трех месяцев, с того самого вечера, когда я говорила об этом с боссом, я впервые в жизни спокойно относилась к своему "человеческому" статусу. Он сказал мне, что я "такая же женщина, как Праматерь Ева", и что я могу спокойно сказать кому угодно, что я ИЧ, и мне не поверят. Босс был почти прав. Но он не учел, что я могу попытаться доказать, что я не "человек" по новозеландским законам. Первое, что я сделала, это потребовала слушания перед семейным советом - в результате чего узнала, что мое дело уже рассматривалось на закрытом заседании, результат голосования: за - нет, против - шесть. Я даже не вернулась домой. Когда Анита разговаривала по телефону в ботаническом саду, ей сообщили, что мои личные вещи были упакованы и доставлены в бюро находок на станции челнока.