из положения? Я вздохнул. Хорошо, если ловушки рассчитаны на случайного искателя приключений, но если она предназначена для активной защиты при нападении противника - о последствиях такой защиты можно только догадываться. Подошел Фарди с роботом, и мы втроем облазили туннель у краев решетки с интравизорами и анализаторами источников энергии. Скрытой проводки не обнаружилось, похоже, решетку отпирали и закрывали вручную. А может, секрет входа в подземелье был сложнее, чем казался на первый взгляд. Поднимая диск разрядника, я вдруг услышал тоненький... детский плач! Замер с поднятой рукой. И только потом понял, что "плачет" индикатор опасности на груди, "светлячок". Хмыкнув, я с минуту размышлял, чувствуя растущую тревогу, потом решительно отослал ворчащего Фарди с Игнатом поближе к выходу, встал под защиту робота и снова поднял разрядник. Прозвучал резкий, как щелчок кнута, удар "плоского" импульса, вырванная из гнезд решетка отлетела в глубь туннеля, со свода посыпались куски отслоившегося бетона. В тот же миг глыба бетона над нами стала мягко оседать вниз, где-то близко зашипел сжатый воздух. - Поле! - скомандовал я роботу и метнулся к выходу, не дожидаясь, пока обрушится весь коридор. Робот послушно включил силовой "зонтик" и дал мне возможность избежать каменной могилы. Увидев меня бегущим, Игнат и Фарди сориентировались надлежащим образом, и мы втроем выскочили под открытое небо. Словно дождавшись этого момента, в глубине туннеля сверкнуло неяркое пламя - защита робота не выдержала. Вздрогнули скалы, внутри горы с тяжелым гулом что-то рушилось и падало. Отбежав от дыры, мы смотрели на вырвавшееся из отверстия туннеля облако пыли и молчали. Гул стих, и стало слышно, как Фарди делится сам с собой впечатлением от бега и что он думает по поводу хитроумия древних вояк. Но оказалось, что еще не все окончено. В тот самый миг, когда Фарди выдохся, в теле горы словно вздохнул великан: качнулись стены ущелья, из туннеля вылетел хриплый рык, хрип, стон, затем длинный и торжественный грохот обвала. Скала над входом в туннель медленно съехала вниз, словно клином закупорив трехметровое отверстие. Пыль, поднятая новым катаклизмом, осела, установилась пугливая птичья тишина. - Все! - сказал Фарди и сплюнул. - Нарвались на ОСОТ. Игнат посмотрел на меня вопрошающе, и я пояснил: - Общая система охраны тайны, наш узкоспециальный жаргон. - Надо было работать по всем правилам, - продолжал Фарди. - Здесь на неделю одной только подготовки... а теперь застрянем на месяц, если не больше, пока будем разбирать завалы. - Он махнул рукой. - Что будем делать, Кит? Игнат с виноватой полуулыбкой взял меня под локоть. - Это я виноват, хотел все сделать быстро... хотя все равно повторное расследование обстоятельств гибели группы Шерстова надо было начинать отсюда. На земле - только намек на тайну их гибели, остальное под землей. Понимаете? Я понимал. Случай с группой "Аид-117" был беспрецедентным по масштабам, в таком количестве чистильщики не гибли ни в одной из операций. Выходит, не только меня одного не удовлетворили объяснения экспертов, если спустя полгода делом "Аид-117" занялся отдел безопасности. Игнат правильно понял мой взгляд. - В этом деле много странного, - подтвердил он. - Итак, придется работать по полному профилю? - Да уж придется, - буркнул Фарди. - Только на скорый результат не рассчитывайте. Если сработала ОСОТ входы в подземный лабиринт завалены все до единого и пробиться к интересующим вас объектам будет нелегко. Черт бы побрал все эти лаборатории! Мы одновременно посмотрели на скалу, скрывшую за собой вход к загадкам "Суперхомо". ИНФОРМАЦИЯ К РАССЛЕДОВАНИЮ. Сааремаа, июнь 8-208 Сааремаа - это наполовину пляж, наполовину порт рыболовных судов-автоматов, плюс базы отдыха и скансены - музеи под открытым небом. Пляж занимает все юго-западное побережье острова и замыкается, с одной стороны, причалом прогулочных яхт и базой виндсерфинга, с другой - рабочей зоной орбитального лифта. Лифт снабжает спутники Приземелья в основном продукцией сааремского рыбозавода. Орбитальный лифт - это комплекс эстакад, складов, платформ для погрузки и разгрузки магнитопланов, станций обслуживания и собственно лифт с его энергохозяйством. Все началось с непривычных ощущений у операторов управления лифтом. Первым пожаловался на недомогание оператор связи - самый старший по возрасту из обслуживающего персонала. Потом и остальные почувствовали похолодание и беспричинный страх. Однако это не помешало им продолжать работу: времени на анализ собственных ощущений ритм работы лифта не оставлял. Техника реагировала на необычное условие более резко. Сначала ощутимо упал энергопотенциал основного столба лифта, соединяющего старт-камеру на Земле и финиш-камеру на орбите. Снизился энергопоток на обе камеры. Автомат включил резерв, но одновременно с этим - редчайшее совпадение! отключилась нагрузка. Энергия устремилась в накопитель, состоящий из набора пакетов так называемо го квазижидкого металла. Накопитель не выдержал перегрузки в канале лифта, соединявшем спутник и вокзал на Сааремаа, произошел разряд, и на стартовый стол величиной с две цирковые арены обрушился реактивный удар силой в два миллиона тонн! Ударная волна разнесла в щепы вокзал и служебные пристройки. Семь человек обслуживающего персонала лифта не успели даже понять, что произошло. Но до пляжа ударная волна не дошла, хотя от лифта до берега по прямой было всего около четырех километров. А потом из догоравших зданий комплекса с шипением полезли вверх белые ростки, утолщаясь, расширяясь и пенясь. Через несколько минут над лифтовым хозяйством воспарили радужные, полупрозрачные, с необычайным рисунком... стрекозиные крылья! Они гнулись от ветра и шевелились, как живые, пока не срослись боками, превратясь в колоссальную наклонную плоскость. ИГНАТ РОМАШИН В кабинете Лапарры находился его заместитель Анатолий Первицкий, худой и узловатый, как ствол саксаула. Глаза у него запрятаны под нависшими надбровьями, и кажется, что он смотрит, как из колодца, настороженно и оценивающе. Кстати, мужик он мировой. Лапарра ходил по кабинету, сунув руки в карманы и вглядываясь в светящийся изнутри пол. Первицкий неподвижно сидел за столом и что-то читают. - А-а, - поднял голову Ян, заметив меня, и остановился. - Явился, не запылился. Так что там у вас стряслось? - Обвалы, - коротко ответил я, пожимая руку Первицкому. - По-видимому, сработала ОСОТ лаборатории, все выходы из системы подземелий, известные нам, завалило одновременно. - Этого следовало ожидать. - Лапарра снова пошел кругами по кабинету. - Неподготовленный "штурм унд дранг" еще никогда не выручал спасателей. - ОСОТ, кажется, по терминологии чистильщиков, система охраны тайны? - тихо спросил Первицкий, отрываясь от чтения. Я кивнул. - Пункт "срам" инструкции у тебя, кажется, не в почете... Сядь, Ян, чего мечешься? Лапарра остановился, озадаченно посмотрел на заместителя, подумал и сел у стола. - Что же теперь, начнешь разбирать завалы? - Слишком долго, и нет гарантии, что в туннелях не осталось ловушек. Нет, я начну проходку шахт сверху, прямо к интересующим объектам. Завалы тоже придется разбирать, но в последнюю очередь. Ты говорил с Гриффитсом? Тех двоих, что он дал, мне мало. - Будет сколько надо. Главное, определить - есть ли какая-нибудь связь между деятельностью лаборатории "Суперхомо" в прошлом и гибелью чистильщиков в настоящем. Свежая информация от биологов есть? Что они успели определить? - Практически ничего. Разводят руками и рвут остатки волос на головах. То, что произошло с буками и дубами, совершенно невероятно, с их точки зрения. Вопросов ко мне больше нет? Лапарра и Первицкий переглянулись. - Как Люция? - помедлив, проговорил Ян. - Почти никак. Мы редко видимся, она в основном пропадает в архивах, но отдачи нет. Пользы тоже. - Польза будет, особенно когда вы проникнете в лабораторию. Она хороший мастер своего дела. Тебе есть новое задание. Два часа назад возле Пскова произошла авария на атмосферном заводе. Эксперты уже там, тебе придется связаться со старшим комиссии и выяснить все, что удастся. - Почему именно мне? А Ховенвип? - Авария произошла странная, симптоматика ее очень схожа с катастрофой лифта на Сааремаа. - Ну и что? Авариями занимаются линейные отделы, зачем впутывать туда еще и нас? Не проще ли позвонить в техсектор после расследования и узнать подробности? Лапарра молча смотрел в угол кабинета. Первицкий качнул головой. Я ответил ему вопросительным взглядом. Честное слово, экивоки начальства на странность некоторых аварий находились пока для меня под горизонтом событий. Лапарра уже второй раз намекают на какую-то связь между открытием "Суперхомо", трагедией на Ховенвипе и случаем на Сааремаа. Какая между ними может быть связь? Да еще новое событие - авария на атмосферном заводе... Не люблю разбирать ворох недомолвок, особенно если не вижу, куда клонит начальство. С другой стороны, Ян учил меня строить цепь доказательств параллельно цепи интуиции без ссылок на мнения авторитетов, дабы у самого не создавалось предвзятого мнения до окончания расследования. Выходит, в данном случае я тоже должен думать сам? - Хорошо, - сказал я. - Лечу в Псков. Карабин не нашли? - Пока нет. Лапарра посмотрел на заместителя, и тот сказал: - Ищем. Установили контроль за боезапасом к "драконам". Кстати, сегодня утром кто-то пытался проникнуть в сейфы пограничников Даль-разведки. Я вспомнил загадочного посетителя, пытавшегося на время вывести меня из строя, и мне стало не по себе. Во взгляде Первицкого ясно читались укор и сожаление, он не мог примириться с тем, что такую оплошность с карабином допустил достаточно опытный инспектор-официал. Я внезапно понял, что оба моих непосредственных начальника вынуждены теперь исправлять чужие промахи. Мои промахи! - Ступай, - сказал Лапарра. - Стрелок никуда не денется. Если он умный, стрелять больше не будет. Вторая попытка применить карабин - это конец его свободе. - Ян слегка усмехнулся. - Разобрался, как он попал в дом? - Элементарно - через окно. Летом они у нас не закрываются. - Хорошо, иди. "Дракон" мы отыщем, не подведи в главном. Лапарра не объяснил, что считает для себя главным, но я и так понял. Было бы обидно для нас обоих, если бы Ян переменил свое мнение обо мне. Уже на пороге меня окликнул Первицкий: - Игнат, постой. Я обернулся. Анатолий смотрел на Лапарру, а тот смотрел на меня, и было в их молчании нечто такое, от чего мне снова стало не по себе. - Что с вами? - удивился я. - Словно боитесь сознаться в собственных грехах. Или случилось что-то еще? - Пока нет, - пробормотал Лапарра. - Но может выясниться, что во время, предшествующее аварии, или во время нее там видели... - Зо Ли, - с иронией вставил я. Молчание, наступившее вслед за моими словами, многое бы подсказало подготовленному уму, но я торопился уйти, и мысли мои были заняты предстоящим делом. Наконец Ян вздохнул, перестал взглядом сверлить во мне дырку и неопределенно мотнул головой: - Я думал, ты и в самом деле догадываешься... Короче, вполне может статься, что у атмосферного завода перед аварией крутился именно Зо Ли. Так вот, этот человек опасен! Выводы сделай сам. Я кивнул и вышел. В голове стоял туман, рожденный не обилием сведений, а обилием недомолвок и тем смыслом, который вкладывали в них мои уважаемые начальники. Впрочем, эта мода была мне знакома, отец не раз помогал мне решать логические задачи как в школе, так и в жизни именно таким путем. В Псков я добрался в четвертом часу дня. Заметив на Синегорской площади полосатый триер технической службы УАСС, я подошел, и водитель, откликнувшись на просьбу, быстро домчал меня к месту происшествия. Атмосферный завод - это круглая платформа диаметром около сотни метров, накрытая решетчатым куполом, и служит он для поддержания стабильного состава воздуха тропосферы и озонового слоя стратосферы. Маршруты таких заводов рассчитываются заранее, а компьютеры ведут их туда, куда прикажут люди. Этот завод не плавал в воздухе - лежал на брюхе, придавив всей массой молодой подлесок на берегу реки Великой, и являл собой печальное зрелище, нечто вроде раздавленной черепахи. Но не это привлекло мое внимание в первый же момент. Из-под брюха завода вытягивался странный хвост - корявая черная труба, диаметр которой по мере удаления от завода возрастал, причем возрастал скачками: метра два тянется труба толщиной с пинасс, потом утолщение, снова падение диаметра и снова утолщение, но уже больше прежнего. Труба пересекла реку, ни на что не опираясь, и конец ее грозно смотрел в небо исполинской пушкой, а стенки трубы сплошь усеивали гнезда шипов в метр длиной. Возле завода стояли четыре аппарата: два пинасса - такие же полосатые, как и доставивший меня триер, третий - красно-синий триер линейного отделения УАСС Псковской области и куттер экспертов управления. Человек пятнадцать в костюмах спасателей ковырялись у смятого ударом о землю кожуха завода и возле гигантской трубы, еще четверо что-то выясняли между собой. Один из собеседников, широкий, плотный, с крупным мясистым лицом, глянул на меня вопрошающе из-под тяжелых век. Я скромно поздоровался и представился. - Младен Лилов, - ответил он, оказавшись начальником экспертной комиссии. Его спутниками были научники, специалисты научно-технического центра управления. - Что привело вас сюда? - Лилов кивнул остальным и отвел меня в сторону. - Не вас лично - отдел? Я кивнул на трубу. - И эта штука тоже. Я был свидетелем аналогичного случая на Сааремском орбитальном лифте. А когда такие совпадения повторяются с разрывом всего в несколько дней, приходится отрабатывать тринадцатый пункт инструкции... - "Срам", - пробормотал Лилов, - в приложении к безопасникам. Разумно. И все же, что именно вас интересует? - В первую очередь - причина аварии и подробности. Во-вторых, эта труба. Свидетелей нашли? - Их всего двое, место, как видите, здесь не очень оживленное. Мы их давно отпустили. - Координаты дадите? Лилов позвал через плечо: - Шарафутдин, подойди на минуту. Подошел высокий смуглый парень. - Дай координаты свидетелей. Парень с любопытством посмотрел на эмблему спецсектора на рукаве моей куртки и отошел. - Причина? - продолжал Лилов. - Причина, к сожалению, неизвестна. Тут вы правы: случай чем-то похож на аварию с лифтом. Я там не был, но знаю. Пойдемте в куттер, расскажу, как это было. Мы уселись под дымчатым колпаком куттера, повеяло приятной прохладой. Авария на атмосферном заводе - дело почти невероятное, настолько завод напичкан всякого рода системами защиты и безопасности. Однако авария все же произошла. Случилось это так. Завод на высоте двухсот метров пересекал неширокую реку Великую, как вдруг резко возросло энергопотребление гравитационных двигателей. Платформа пошла на снижение, автомат защиты мгновенно повысил расход энергии на двигатели, но это не помогло - энергия словно утекала в бездну. Последовал полусекундный анализ ситуации всеми наличествующими на борту завода "кибермозгами", координатор принял решение выстрелить контактный волновод к ближайшей энерготрассе, чтобы избежать катастрофы; энерготрассы - невидимые потоки энергии, обегающие Землю и сплетающие всеобщую энергосеть, - в районе Пскова были расположены на километровой высоте, казалось бы, ткни в небо - и попадешь. Однако решение координатор принял правильное, но капсулу волновода выстрелил в... землю, под себя! А затем завод массой около двухсот тонн рухнул на берег реки... Ну и ну? - сказал я, когда Лилов закончил. - Внезапный "шизофренический синдром" мозга завода? Или одна из случайностей, подвластных только теории вероятностей? Лилов взглянул на меня из-под каменных век. - Может быть, случайность, а скорее всего координатор в момент выполнения решения был обесточен. Труба же, по словам свидетелей, выросла сразу после падения завода. Лилов оглянулся на экспертов, ползающих возле трубы со своей спецтехникой. - Уже есть результаты? - По трубе никаких. Масс-детекторы, как и детекторы полей и частиц, молчат. Материал трубы науке неизвестен. Единственное, что доступно исследователям, это возможность ощутить ее материальность: на ощупь она твердая и холодная. Что касается завода... там сейчас работает бригада двигателистов и энергетиков. Посудите сами - куда могла деться энергия МК-батарей? Допустить спонтанный разряд энергии в землю мы не можем, на этом месте образовался бы приличный кратер. Разряд в воздух? Был бы повышен радиационный фон... Ничего этого нет. В то же время завод полностью лишен запасов энергии. МК-батареи превратились в пыль, словно кто-то высосал из них весь гигаваттный ресурс! Лилов поморщился и отвернулся. Я его понял. Если эксперт не может разгадать причину аварии, это не только задевает его профессиональное самолюбие, но и ложится пятном на тех-сектор УАСС. Такие случаи были редки, но поднять настроение Лилова подобное соображение не могло. Как и эксперта Ларина, расследовавшего причины катастрофы на Сааремском лифте. И того, кто расследовал причины гибели чистильщиков на Ховенвипе. Не слишком ли много "редких" случаев за последние полгода? - Спасибо, - сказал я. - Значит, по-вашему, причина аварии - мгновенная утечка энергии в... В подпространство, - с иронией закончил Лилов. - Утечка куда? Абсурд! Поговорите с физиками, может быть, в районе Пскова мы открыли новое физическое явление? Шутка начальника экспертной комиссии была из разряда невеселых. К нам подошел тот же парень Но имени Шара-футдин и протянул белую пластинку звукозаписи. - Адреса и телексы свидетелей аварии. Поблагодарив, я обошел завод кругом, постоял рядом с трубой, потрогал ее черную стенку: твердая, шершавая, не холодная и не теплая, но ощутимо материальная. Зато шип, вырастающий из трубы, оказался студнеобразным: при касании он вдруг потерял свои очертания, расплылся желеобразной массой и лишь через несколько секунд восстановил форму. - Вот именно, - проговорил Лилов, наблюдая за мной. - Кстати, обратите внимание. - Он подвел меня к лесной опушке, где тоже работали эксперты. Я застыл, изумленный. То, что я издали принял за сосны и ели, таковыми не являлись. То есть, несомненно, они были когда-то деревьями, но в данный момент представляли собой карикатуры на деревья, сплющенные, изуродованные, скрученные неизвестной силой в декорации к неизвестному спектаклю. И в то же время они были зелеными, пропитанными соками, живыми. - Любопытно, - медленно проговорил я, вспоминая Ховенвип. И слова Лапарры о том, что события на Ховенвипе могут быть связаны с событиями на Сааремаа. - Весьма любопытно, если не сказать больше. Что ж, изучайте, мне нечего сказать, кроме... вы, случайно, не верите в колдовство? Лилов шутку не принял, хотя я не очень-то и шутил. Назад меня вез на триере все тот же Шарафутдин, высадил на окраине Пскова, в зону действия городской транспортной сети, и умчался. После ужина я первым делом отправился по указанным адресам свидетелей аварии на атмосферном заводе. Первый из них, инженер-строитель Вадим Волкобоев, жил в самом Пскове, в старинном - ему было не менее полутораста лет - многоэтажном доме, первом из модульных зданий нового типа. Правда, в сравнении с современными зданиями дом выглядел несколько помпезно - все же вкусы современников отличались от вкусов строителей полутора вековой давности, да и материалы изменились, тем не менее дом был своеобразен - нечто напоминающее гроздь винограда, и неплохо вписан в ландшафт старинного города, города-памятника. В день аварии Волкобоев работал с комплексом роботов-диггеров на расчистке левого берега Великой - предполагалось соорудить здесь пляж и водный стадион для одного из детских учебных городков Пскова. Проверив запуск программы и убедившись, что киберкомплекс начал работу, Волкобоев собрался искупаться и в это время почувствовал охвативший его холод. К холоду прибавилось еще и ощущение невосполнимой потери - абсолютно чуждое натуре Волкобоева ощущение. Инженер осмотрелся и увидел, как над рекой, метрах в двухстах от него, атмосферный завод, к которому он привык, как к детали пейзажа, вдруг накренился, клюнул носом и врезался в берег реки. - Ну я и побежал, - закончил Вадим, пожилой, полный, с залысинами. - Переплыл, значит, реку, думал, может, спасу кого... не знал, что завод без людей. Одного, правда, встретил. Странный такой парень, быстрый, а лицо какое-то... равнодушное, что ли, безразличное. Я ему - привет, есть кто живой? А он увидел меня, обежал завод, значит, кругом и исчез. Вот и все, собственно. Потом подбежал второй, Сергей, кажется. Тут полезла эта труба, с шипением таким жутким... мы и вызвали ваших... Я уже успел оценить способность хозяина делать в квартире уют. Исподтишка во время его рассказа пытался составить психологический портрет, отгадать главные черты характера, но то ли проницательности не хватило, то ли отвлекали мысли о случившемся, то ли Волкобоев был сложнее, чем казался на самом деле. Так и не запомнилось мне в нем ничего существенного, кроме словечка "значит". - А ощущения ваши "морозные" когда пропали? спросил я. - Да вы знаете, не помню. Когда плыл - было холодно, это точно, а потом... Волкобоев пожевал губами. - Не до ощущений, значит, было. Я кивнул, вспоминая свои ощущения на сааремском пляже. Лапарра был прав, почерк аварии на заводе почти полностью совпадал с почерком катастрофы на орбитальном лифте. Ощущение холода, таинственное исчезновение энергозапаса завода и утечка энергии на лифте... разве что финалы аварий не совпадали: колючая труба, выросшая за минуту, со всем не походила на "стрекозиные крылья". А вот волшебное превращение леса в зоне аварии - это уже ниточка к Ховенвипу. Прав Ян и в том, что направил меня в Псков, это дополнительные данные к расследованию. Надо срочно послать стажера на Сааремаа, там тоже должна появиться сила, изменяющая растительность. - А роботы ваши? - вспомнил я. - Продолжали работать без вас? - В том-то и дело, что нет. Прихожу, а комплекс стоит, автомат защиты вырублен, значит. До сих пор ломаю голову - по какой причине. Пришлось восстанавливать питание. - Скажите, а в лес на другом берегу реки, где упал завод, вы не заходили? - Я там все исходил, люблю грибную охоту. - И ничего особенного до аварии не замечали? Волкобоев недоуменно поднял брови. - А что я должен был заметить? Лес как лес... Так, ясно, что лес претерпел трансформацию во время или после аварии, иначе Волкобоев заметил бы. Я достал кнопку витайра Зо Ли, сдавил пальцами, и между нами возникла объемная фигура чистильщика. - Вы этого человека видели у завода? - Его, - кивнул Волкобоев, - только одет он был по-другому. А что? Он таки виноват? - Скорее всего он, как и вы, оказался там случайно. Но интересно было бы поговорить с ним. Встретите, сообщите мне, пожалуйста, вот номер. Попрощавшись с инженером, я отправился по другому адресу, хотя было уже довольно поздно. Разговор с Сергеем Поздняковым не занял много времени. Он подтвердил все то, о чем говорил Волкобоев, разве что субъективные его ощущения были несколько иными: он, например, после падения завода видел над рекой странные картины - не то летящие огненные языки, не то громадных светящихся птиц. Одна из "птиц" снизилась возле завода и превратилась в шипастую трубу. Я недоверчиво сощурился, и Поздняков торопливо добавил: - Не хотел говорить, но галлюцинациями не страдаю. Так что хотите верьте, хотите нет... Уже в двенадцатом часу ночи я вломился в кабинет Лапарры и застал его в позе роденовского "Мыслителя". - Каковы успехи? - спросил он, не меняя позы. - Ты не ошибся. - Я сел напротив и с удовольствием вытянул ноги. - Случай идентичен с катастрофой на сааремском лифте. Только выросло там другое - труба с шипами. Пощупать можно, измерить ничего нельзя. Однако по двум точкам нельзя построить график закономерности какого-то явления. - Почему ты решил, что имеются только две точки? - Ах, так их больше? - с сарказмом воскликнул я. - Простите, шеф, меня об этом никто не уведомил. Лицо Лапарры осталось таким же угрюмо-спокойным, как и всегда, но мне почему-то стало неуютно. - В свое время получишь исчерпывающую информацию, какие еще особенности ты отметил на месте? - Общим у свидетелей было ощущение интенсивного похолодания. И вот что интересно: под Псковом в зоне аварии видоизменился лес. Практически точно так же, как и на Ховенвипе. Лапарра поднял голову, взгляд его просветлел, словно он только что понял, о чем идет речь. Биологи это подтверждают? - Я не спрашивал, но это видно и непосвященному. Я уточню. Выходит, смерть чистильщиков, взрыв лифта на Сааремаа и падение завода у Пскова суть явления одного порядка. - Об этом говорить рано. Тебе. Что с Зо Ли? - Ведет он себя по меньшей мере странно, нестандартно. - Ага. Лапарра помолчал. - Нестандартно. Тебя не удивляет, что он появляется именно там, где потом происходят аварии? Это хорошо, что удивляет. Меня тоже. Интересно, не правда ли? Кстати, звонили из архива Института социологии. Старший архивариус выразил удивление по поводу того, что сотрудники УАСС отрывают от дела целый сектор в поисках несуществующей информации. Не понял. Люция дала туда запрос на поиск документов о "Суперхомо", и оказалось, что месяц назад ту же информацию потребовал сотрудник нашего отдела Золин. - Золин?! Может быть, ЗоЛи? - Пусть будет Зо Ли. Информации больше не нашлось. Кроме того, звонили из нашего архива и передали, что месяц назад ту же информацию запрашивали из американского филиала "Аида" и все материалы, которые нашлись, были отправлены в Нью-Гемптон. - Так материалы все же были? И теперь они... - У Зо Ли, - докончил Лапарра. - Вот мозгую, что делать. - Постой, но как же... архив обычно выдает дубликаты документов, копии. - Заказ из "Аиды" был на подлинники. Я почесал в затылке и попрощался с полноценным семичасовым сном. ЛЮЦИЯ ЧИКОБАВА, ВОЕННЫЙ ЧЛЕН СЭКОНа Глядя снизу вверх на руководителя следственной комиссии отдела, я вдруг остро захотела увидеть Игната. Очевидно, потому, что главный следопыт, как его за глаза звали сотрудники, чем-то напоминал Ромашина - младшего, то ли строгим лицом, то ли ощутимо сильной фигурой. Заметив, что я перестала его слушать, он остановился и махнул рукой. - Иногда я жалею, что ты женщина. - А что было бы, будь я мужчиной? - наивно спросила я. - Я бы стал женщиной, - улыбнулся главный следопыт. - И мучил бы тебя, как ты других. Я прошу, Люци, не лезь там на рожон. Расследование обстоятельств чьей-то гибели - дело серьезное и опасное, а уж связанное с "Аидом" и вовсе не женское. Безопасники - мужики тертые, профессионалы, им не впервой... Главный следопыт СЭКОНа - звали его Павел Жданов - был мне симпатичен и сдерживать себя умел. Почти как Игнат. Вот откуда у меня ощущение, будто они похожи. - Хорошо, попробую не лезть на рожон, - вздохнула я. - Хотя смертельно надоело ходить в теоретиках, которые всегда бывают правы лишь относительно. Правы абсолютно только экспериментаторы-практики. Знаешь, почему я не хочу выходить за тебя замуж? Потому что твоя забота переходит всякие границы. Это надоедает очень быстро, приедается. До связи, Паша, не сердись. Я оставила Жданова в состоянии грогги, чувствуя облегчение, что наконец смогла объясниться. В общем-то, он неплохой парень, весьма перспективный, как говорит начальство. Мы дружим уже третий год, и я знаю все его плюсы и минусы. Да, он отличный спортсмен, сдержанный, великодушный человек, умный, но... без фантазии, что ли, без тех неожиданных нюансов души, которые ведают оригинальными поворотами поведения и факторами принятия решений. Как, например, у Игната. Похоже, что Игнат близок к моему идеалу, пора в этом признаться. И знаю-то я его всего несколько дней, а уже готова и в огонь, и в воду... Ох, Игнат, Игнат, какой рок столкнул меня с тобой? И почему так несправедливо устроено: не ты жаждешь встреч со мной, как многие другие, а я? Жажду наперекор гордыне, объяснимой для любой красивой женщины. Я ведь знаю, что недурна и неглупа, так в чем же дело? Ни жены у тебя, ни невесты - девочка Низа не в счет, детская привязанность, не больше, - но и интереса особого в глазах твоих я не вижу... Покинув здание ВКС (Рязань, парк Победы), я переоделась дома (Джакарта, район Танджунгприок) в тюник из дымчато-серого индшифона, сколола волосы на виске изумрудным бандо с белым пером, критически осмотрела себя в зеркале и только тогда разложила на столике документы (копии, естественно), которые мне удалось отыскать по делу "Демон". И в это время позвонил Игнат. Выглядел он, как всегда, спокойным и уравновешенным, однако я каким-то восьмым чувством угадала, что он озабочен или встревожен. - Заняты? Взгляд Игната скользнул по мне, и я поняла, что выгляжу, как павлин в клетке. Интересно, что он подумает? Я сижу дома разодетая и жду гостя? - Собралась поработать с документами, - пролепетала я, злясь на себя за этот лепет. В глазах Ромашина мигнул и погас веселый огонек. - Это терпит? - В общем-то, да... - В таком случае жду вас в Мексикан-Хате. Патом объясню зачем. Полчаса хватит? Я подумала, вернее, сделала вид, что думаю. Настроение у меня, несмотря на растущую злость, поползло вверх, как столбик ртути в старинном термометре. Игнат был первый в моей жизни мужчина, кто, образно говоря, владел копьем Геракла, раны от острия которого залечивались прикосновением древка. Сам того не зная, отношением ко мне Игнат то причинял боль, то усмирял ее, а я не могла прямо сказать ему об этом. В Мексикан-Хат я прибыла, успев переодеться, как и рассчитывала, через двадцать минут после разговора с Игнатом. Он ждал меня у выхода вместе с Витольдом, стажером отдела, которого называл варягом. Парню шел девятнадцатый год, и он был бы интересен, если бы не подвижность лица, отражавшего малейшие оттенки настроения. По-моему, для мужчины это недостаток. Игнат галантно поцеловал мне руку, и мы направились к стоянке летающего транспорта, разговаривая на ходу о всяких пустяках вроде концертной программы эмоциоансамбля "Четыре стихии"; кстати, Игнат на удивление эрудирован в этой области. Он с рассеянным видом посматривал на меня искоса, а потом вдруг спросил, чем я расстроена, и я подивилась его чуткости: трудно увидеть в человеке зерно плохого настроения, если он того не хочет. - Это необъяснимо, - коротко ответила я. Разговор прервался. О причинах вызова я не спрашивала, было ясно, что летим мы на Ховенвин. Подошли к стоянке, Игнат предложил мне выбрать машину по своему вкусу. Не люблю водить комфортные пинассы и триеры типа "Шус", снабженные киберняньками, - так я называю не выключаемые системы безопасности, и в загородных полетах предпочитаю водить юркие быстроходные машины с неограниченным запасом хода и ручным управлением. Таких машин на стоянке было всего две: серый каплевидный "Скат" и ярко-зеленый "Дхаммакханд", похожий на голову хищной птицы. Игнат сунул в щель замка свой сертификат официала УАСС - скоростные аппараты разрешалось водить не всем, - и мы влезли в кабину "Дхаммак-ханда". - Куда? - спросила я, нашаривая эмкан управления и занимая место пилота. - Северо-восток, - сказал Игнат, подмигивая в сторону удивленного его решением стажера. - Пейнтед-Дезерт, заповедник Ховенвип. Там нас встретят. - Пристегнитесь, - посоветовала я, отвечая Игнату понимающей полуулыбкой. Стажер не знал, что я когда-то, еще до погранслужбы, работала испытателем летающей техники на полигоне в Австралии. Триер набрал высоту и плавно увеличил скорость. Не буду описывать полет. По-моему, напарник Игната впервые ощутил на себе, что такое скорость: я нарочно выбрала самый нижний горизонт, чтобы земля под нами сливалась в одну многоцветную полосу. Через двадцать минут мы были над Ховенвипом. Я засекла на указанной Игнатом частоте маяк посадочной площадки, но он попросил вдруг подняться метров на восемьсот. Поднялись, зависли. - Теперь взгляните чуть влево, за те скалы. - Игнат показал рукой. - Площадку видите? Что она вам напоминает? Я несколько минут рассматривала в частоколе скал ровное, как стол, пространство. Площадка была невелика - три на четыре сотни метров, и усеяна ржавыми пятнами, похожими на термические удары. В центре площадки виднелось правильной формы полукольцо, к которому вела невысокая оплывшая насыпь. Насыпь кончалась у скал, окружающих площадку, но я разглядела, что именно в этом месте стену скал прорезает ущелье. Дорога?.. Стартовая площадка, вот что это такое. Причем очень старая, в наше время старты грузовиков любого тоннажа не оставляют следов на грунте. - Похоже на старинный космодром, - сказала я. - Вернее, на стартовую площадку грузовых ракет. - Я предполагают нечто подобное, - кивнул Игнат. - Видимо, "Суперхомо" была связана еще и с космическими исследованиями. Вот где открывается поле дополнительного информационного поиска. - Соседство стартодрома с лабораторией еще не говорит об их связи, - возразил Витольд в манере Яна Лапарры. Скорее всего копирует бессознательно тех, кто ему нравится. - Не говорит, но настораживает. - Игнат сел за пилота сам. - Спасибо, Люция, сегодня нам не раз пригодится ваш опыт военного историка. Сели у разрушенной временем гряды рядом с тремя куттерами и шеренгой машин непонятного мне назначения. Вне кабины оказалось жарко, и я порадовалась, что надела среднеширотный костюм с терморегуляцией. Игнат, извинившись, отошел к группе людей, возившихся в полукилометре от нас, возле широкой металлической колонны. Колонна вибрировала и гудела. - Комбайн для шахтной проходки, - пояснил Витольд в ответ на мой взгляд; отойти от меня и догнать Игната он не решился. - Скорость проходки десять метров в час. Пойдемте и мы. Игнат уже подзывал нас к себе. - Сейчас идем вниз, готовы? - Вопрос излишен, - сухо сказала я. Игнат молча пошел вперед, и я подумала, что, будь на его месте Паша Жданов, не обошлось бы без оправданий и извинений. Вход под землю оказался уже рядом с грызущим камень механизмом. Шахта была уже оборудована подъемниками, и спуск вниз на глубину двухсот метров занял всего две минуты. На дне шахты нас ждал мужчина небольшого роста, скуластый, с твердым взглядом уверенного в себе человека. Звали его Кит Дуглас. Это был тот самый чистильщик, с которым мы начинали разведку Ховенвипа. Я впервые оказалась под землей, поэтому с интересом стала разглядывать ровную и прямую пещеру, в которую мы проникли через ее потолок. Пещера была освещена люминесцентными лампами, прикрепленными к стенам через равные промежутки. По дну змеились разноцветные кабели, стояли какие-то аппараты. Трое людей в таких же оранжевых комбинезонах, как и у встретившего нас, работали невдалеке у одной из стен пещеры. - Метров сорок, - сказал Кит Дуглас, видимо, продолжая разговор. - Извините, - оглянулся он на меня, - что напоминаю: подземелье не обследовано, будьте осторожней. Фарди, - позвал он. От группы работающих отделился долговязый парень с дубленым мрачным лицом, кивнул мне, узнавая, поздоровался с Игнатом за руку. - Присмотри сзади. Фарди угрюмо кивнул, не удивляясь. Так гуськом мы и пошли: Игнат и Дуглас впереди, потом Витольд и я и последним Фарди. Страховка чистильщиков общеизвестна, но я с ней сталкивалась всего второй раз. Ход вывел нас на балюстраду громадной полости в форме идеального шара диаметром никак не менее трехсот метров. Потолок полости был проломлен, и в пролом была видна часть туннеля, освещенного все тем же белым светом люминесцентов. - В стенах - генераторы поля, - сказал Дуглас. - Выключены сравнительно недавно, с полгода назад. Питание подводилось от автономного термоядерного реактора типа "Токамак-супер". - Реактор до сих пор работает? удивился Игнат. - Работал в полностью автоматическом режиме, но выработал ресурс и отключился. По ступенькам лестницы, вырубленным в пористом материале стенок сферы, мы спустились на дно полости. Запах здесь стоял едкий и неприятный, отчего запершило в горле и на губах появился металлически-горький привкус. Я нагнулась: пол сферы казался покрытым толстой шубой пыли зеленоватого цвета, но это была не пыль. Дуглас наклонился тоже, ковырнул пальцем пол и легко выломал кусок, пористый, как вспененный пластик. Гранит, сказал он. - Был. Сантиметров десять - как пенолит, потом постепенно возвращается к твердости настоящего гранита. - Похоже на след ТФ-удара, - пробормотал Витольд. - Помнишь, я рассказывал о лаве на Сан-Мигеле? Игнат повертел в руках рассыпающийся на хлопья ком, понюхают и выбросил. - Интересно. А что там? - Он кивнул на пролом в куполе пещеры. - Естественный ход. Пошли, посмотрим. - Дуглас обернулся. - Вы подождите здесь, пожалуйста. Они поднялись на балюстраду, и голоса их вскоре донеслись уже из пролома в куполе. - Не провались, здесь везде тот же "пенный" слой... - И куда ведет ход? - Как раз это самое интересное: выход расположен точно над тем местом, где погибли люди Шерстова. Молчание. - Как далеко отсюда выход? - Три километра с небольшим... Голоса постепенно стихли, доносился лишь звук шагов - словно люди шли по хрустящему льду. Я с интересом огляделась, пытаясь представить, что находилось в этом шарообразном бункере. - ТФ-удар, - повторил Витольд, растирая в ладонях комок материала стены. - Ошибаетесь, - немедленно отозвался басом Фарди. - "Молекулярное таяние" - нарушение молекулярных связей вещества... Кит! - вдруг крикнул он. - Мне можно идти? - Иди, - глухо донеслось сверху. Фарди, ни слова не говоря, исчез. Мы с Витольдом обменялись взглядами и засмеялись. - Довольно мрачный товарищ, - сказала я. - Вы уже разобрались, что это за бункер? - Я здесь всего второй раз, - признался стажер. - А эта полость вообще ни на что не похожа. Хранить здесь что-нибудь неудобно, лабораторию не разместишь. - Ну почему же? - возразила я. - Если в стенах полости стоят генераторы поля, то она была скорее всего хранилищем чего-то особо опасного, например, плазмы. - Неплохая идея, - послышался сверху голос Игната: я не слышала, как он вернулся. - Поднимитесь сюда, Люция. Мы поднялись на балюстраду, потом по лестнице через люк в потолке коридора выбрались в туннель с неровными стенами и полом, видимо, естественную пещеру. Игнат стоял с Дугласом метрах в двухстах от нас, подсвечивая себе фонариком под ноги. - Осторожнее, смотрите, куда ступаете, - предупредил он. В скудном свете редких светильников мы приблизились к стоящим, и я увидела на полу и на стенах какие-то бахромчатые наросты, ярко-розовые в свете фонаря и омерзительно живые при близком рассмотрении. Мне даже показалось, что эти наросты, напоминающие по форме сросшиеся морды летучих мышей, дышат и смотрят на нас. - Знаете, что это такое? - спросил Дуглас, заметив мою гримасу. - Это обыкновенный пещерный лишайник. А выглядит так потому, что полгода назад мутировал, претерпел биотрансформацию. Лес на плато сверху видели? Игнат вам покажет. Зрелище, честно говоря, жуткое. - Я поработаю в паре с Фарди, - сказал Игнат, - а Кит проводит вас на место вашей основной работы, они нашли не то архив, не то информарий... - Ни то, ни другое, - покачал головой Дуглас. - Размеры маловаты. Но документы там кое-какие имеются. Пойдемте разбираться? - Ведите, - твердо сказала я, ощущая, как в душе появляются горячее желание работать, быть полезной и ожидание зловещих тайн. - Я найду вас, - сказал Игнат, - и буду недалеко. Стажер неловко повернулся и наступил на розовый нарост видоизмененного лишайника. Я отчетливо услышала слабый тоненький вскрик. ЯН ЛАПАРРА Душ помог снять усталость, хотя полностью отстраниться от действительности я, конечно, не мог. Да мне и не дали бы этого сделать. В кабинете ждало сообщение Игната о событиях на Ховенвипе, о новых находках. Кричащий лишайник и трансформированный лес были самыми загадочными и самыми тревожными из них. Мне вспомнился отчет Гриффитса о ликвидации склада с оружием на острове Диего-Гарсия в Индийском океане: на корпусах автоматов и лазерных карабинов были выгравированы цинично-издевательские надписи на английском: "Контроль за рождаемостью"... Интересно, встретим ли мы находки подобного типа на Ховенвипе? Я привычно передал бразды правления отделом Первицкому, сказал, что буду к вечеру, и убыл на Американский континент. Игнат встретил меня в шесть вечера в Мексикан-лате, откуда мы летели к Ховенвипу на грузовом куттере. По дороге он поделился впечатлениями от подземелий заповедника, но я видел, что его волнует другое. "Дракон", догадался я, карабин, из которого кто-то может выстрелить в других людей... Но вслух я ничего не сказал, пусть поволнуется, это полезно после таких проколов. Сели возле громадных серых холмов пыли и щебня. С двух сторон площадку отгораживали скальные обрывы, отороченные "мехом" лиственного леса, с третьей - вертикальная стена с узором пещер и ниш; четвертая открывалась на холмистое плато, край которого терялся в дымке за горизонтом. Несмотря на вечерний час, здесь было душно, жарко, от пыльных холмов несло зноем и пересохшим болотом. Я сначала побродил по обезображенному неизвестной силой лесу, потом снова спустился вниз, ощущая гнетущее беспокойство. Бригада чистильщиков, выделенная Мартином, времени зря не теряла. Плато было продырявлено в трех местах, и возле каждой шахты трудились люди и роботы. Игнат подвел меня к одной из них, подъемник унес нас в недра плато. Жара сменилась холодом каменного склепа. Выбрались на пересечении узких горизонтальных коридоров-ортов явно искусственного происхождения. Орты освещались белыми люминесцентами, на их стенах со следами грубой обработки уже висели указатели: "Бункер", "Сейф", "Центр" и "Центр-2". Игнат уверенно зашагал в сторону указателя "Центр". Коридор вывел в небольшой естественный грот, перегороженный рыжей от ржавчины металлической стеной. В стене чернел прямоугольник двери, сама дверь - из толстой брони, с орнаментом из выпуклых змеек - лежала на полу грота. Мы вошли. Помещение, открывшееся взору, было невелико: круглое, с куполовидным потолком, вдоль стен - потухшие пульты и панели индикации, устройства скоростной печати, над пультами - экзары разного калибра, преимущественно разбитые. Пять кресел, три столика с ножками в виде сказочных драконов. Но не это приковало мое внимание. На полу, захламленном битым стеклом, осколками пластмассы, коробками, бумагой, гильзами, в разных позах лежали четыре скелета. Одежда на них полностью истлела, лишь на одном сохранились лохмотья черного цвета. В руках скелеты держали старинные пистолеты, вернее, их ржавые слепки, время не пощадило и металл оружия. В двух креслах у пультов тоже сидели скелеты, у одного на костях коленей лежал автомат. Я представил, какая драма разыгралась здесь около двух веков назад, и на мгновение неприятное чувство гадливости охватило меня. - Убиты, - сказал Игнат, наблюдая за мной. - По всем признакам мы обнаружили императив-центр "Суперхомо". Сюда сходятся цепи сигнализации и управления всеми бункерами, благодаря чему мы обезвредили многие ловушки, рассчитанные на непрошеных гостей. - Может быть, их ухлопали по приказу? - предположил я. В зал вошел низкорослый Дуглас. Под эмблемой "Аида" на его рукаве выделялся шеврон руководителя группы. - Добрый день. Вы правы, их уничтожили по спецприказу. С тех пор в подземелье никто не проникал. - Понятно, - сказал я. - Последние хозяева лаборатории решили не рисковать. За что же их убили? - Эти уже не ответят. - Дуглас кивнул на скелеты. - Может быть, прояснят дело документы? Мы нашли два хранилища, в одном архив, в другом техническая библиотека, в ней работает ваша Люция. Архив с трудом просверлили, там броня в два метра толщиной, но открыть пока не удалось. - Пошли посмотрим. - Игнат повернулся к выходу. В коридоре он уверенно направился в сторону указателя "Сейф". Через сто метров коридор повернул налево, в его стенах изредка открывались глубокие ниши и узкие ответвления. Издали доносились голоса, металлические лязги и прерывистое гудение. Впереди мелькала спина кого-то из чистильщиков. Человек оглянулся и тут же свернул, а Игнат вдруг насторожился, я увидел это по его напрягшемуся лицу. - Ты что? - вполголоса спросил я. Он остановился у бокового прохода, куда свернул идущий впереди, прислушался. - Могу поклясться... подождите здесь. - Он шагнул в узкий коридорчик, исчез в темноте. Ни звука, ни шороха, тишина, словно не человек шел, а его тень. Я переглянулся с Дугласом. Не знаю, о чем думал начальник аидовцев, но у меня мелькнула мысль о Зо Ли. В этот момент из бокового хода донеслось шипение, возглас Игната, и на нас выплеснулась волна такого зловония, что меня чуть не вывернуло наизнанку. Следом выскочил Игнат, зажимая нос рукой. Задыхаясь от кашля, мы отбежали по коридору метров двадцать, но волна запаха погнала нас дальше, пока мы не наткнулись на одного из чистильщиков, копавшегося в груде снаряжения. Он с удивлением посмотрел на нас, принюхался, ни слова не говоря, разворошил кучу снаряжения и достал респираторы. - Этилмеркаптан, - глухо сказал из-под маски Дуглас и засмеялся. - Игнат, очевидно, спугнул скунса. - Откуда здесь скунсы? - с недоумением спросил я. - На глубине свыше ста пятидесяти метров под землей? - И все же мы нашли семейство скунсов. Сначала думали, что сработало одно из хитроумных устройств защиты лаборатории, удар запахом по обонянию действует не хуже дубинки, однако же скунсы... Игнат покачал головой, задумался. - Зо Ли? - спросил я негромко. - Я мог и ошибиться. Что ему здесь делать? Помолчали. Дуглас в это время привел команду подчиненных, и те принялись дезодорировать коридор. Через четверть часа вонь исчезла, хотя желудок все еще не мог забыть тошнотворного запаха, в котором, казалось, смешались все гнусные запахи гниения пищевых отбросов и разложения трупов животных ... - Ф-фу! - выдохнул Игнат, снимая респиратор. - Пойду все же проверю. Он исчез и вскоре вернулся, сопровождаемый Дугласом. - Никого, там дальше тупик, ничего не видно. Пошли. - Погоди, - остановил я Игната. - Человек ведь туда заходил? Куда он делся? Ты не ошибся коридором? Ромашин посмотрел мне в глаза и бросился назад. Он понял: вошедший в боковой проход человек не мог выйти через другой выход, раз коридор заканчивается тупиком. Мы тоже никого не видели. Значит, либо незнакомец получил такую дозу этилмеркаптана, что потерял сознание, либо... он не хотел, чтобы его видели. Я подбежал к тому месту, где мы видели неизвестного. Ничего не понимавший Дуглас рысил сзади. Из коридора вышел Игнат, подсвечивая путь фонарем. - Никого. Странно... - Проверь другие коридоры, может, он вошел не сюда. - Проверил, тупики. Но он вошел в этот, я помню точно. - Что с вами? - полюбопытствовал Дуглас. - Что вы обнаружили? - Здесь все коридоры заканчиваются тупиками? - спросил я. - Нет выхода в параллельные штреки? - Есть, конечно, хотя точно не помню, в каком месте. По-моему, какой-то из ближайших ортов и ведет к параллельному туннелю. Игнат нырнул в проход, где его атаковал испуганный скунс. Коридорчик заканчивался тупиком: бугристая, фиолетово-коричневая стена, ничем не отличающаяся от стен штрека. Но Игнат сунул руку в эту стену, и она по локоть вошла в "камень". Инспектор хмыкнул, пошарил рукой, и стена исчезла. Коридор здесь не кончался, уходя куда-то в полумрак. На ладони Игната лежал плоский брусок с окошечком и тремя кнопками. - КОТ, сказал он. - Как же я сразу не догадался... КОТ - это "конструктор теней", стандартный аппарат, создающий видеоизображение любого предмета, он может воспроизвести в зависимости от программы даже тело человека в движении и применяется весьма широко - от театра, для быстрой смены декораций, до косморазведки. Здесь он кому-то понадобился для маскировки коридора, создал видимость глухой стены. - Ерунда какая-то! - сказал сзади озадаченный Дуглас. Он был прав. Логики в происшедшем я пока тоже не видел. Допустим, это был Зо Ли, неуловимый, вездесущий, чем-то или кем-то напуганный, скрывающийся даже от друзей и от нас тоже. Но зачем ему возвращаться на Ховенвип? Что он может здесь искать? Стоп! Как это что? Он уже, бесспорно, владеет какой-то тайной "Суперхомо", но этой тайны ему мало! Есть еще что-то, необходимое ему позарез, и это "что-то" находится в данный момент здесь! - Связь с поверхностью есть? - повернулся я к Дугласу. - Немедленно перекрыть выходы из подземелья! Никого не выпускать, вплоть до применения силы! Только... - Я помедлил. - Пожалуйста, осторожнее. Скорее всего, это все-таки Зо Ли. Другому просто незачем торчать на Ховенвипе. Дуглас продиктовал по рации мой приказ и бегом направился к своим людям: Игнат побежал следом. Запоздалая реакция, подумал я, он настороже и не будет ждать, пока его накроют в подземных лабиринтах... Я оказался прав. Прочесывание подземелий лаборатории ничего не дало, хотя чистильщики применили всю свою технику по отысканию новых, неизвестных ходов и пещер. Зо Ли ушел. Он, очевидно, ушел сразу же, как только разрядил в Игната дапль - пистолет запахов, баллончик из-под этилмеркаптана потом нашли в клетке ближайшего подъемника! - Вот так скунс! - почесал в затылке Дуглас. Но зверюшек мы, честное слово, видели. Это могло быть и совпадением, а могло быть и работой того же КОТа, неизвестный конспиратор пользоваться им умел. Архив лаборатории, или, как его назвали чистильщики - "Сейф", открыть в этот раз так и не удалось. Мы с Игнатом поговорили с Люцией - она тоже ничем похвастать не могла, в библиотеке оказалась литература по всем отраслям науки - от психологии до космологии, и только, - и улетели с Ховенвипа поздно ночью по местному времени, так и не дождавшись результатов. В Москве шел четвертый час дня, и я решил провести совещание по делу "Демон". Игнат в шутку называл такие совещания брифингами. Однако не успел я начать, как позвонил Ромашин - старший. - Очень хорошо, - сказал он, бегло оглядев компанию. - Как раз все, кто нужен. Прошу ко мне. Виом погас, я посмотрел на Игната. Тот пожал плечами: мол, ты же начальник отдела. - Что ж, - сказал я. - Шеф приказал быть. У него и поговорим. В кабинете директора уже сидели трое: старший эксперт техцентра УАСС Младен Лилов, его я знал хорошо, хотя он был доступен лицезрению практически только на оперативке у директора, и суровый на вид незнакомец, седоголовый, с залысинами, худой, длиннорукий и нескладный. - Садитесь. - Ромашин кивнул на стулья. Я бегло оглядел свою "гвардию": Игната, Первицкого, Витольда Сосновского, и пожалел, что не дал Игнату в помощники более опытного инспектора, еще в начале работы. Расселись. Директор тронул сенсор, стена слева превратилась в кабинет с таким же столом-пультом. За столом сидел Мартин Гриффитс, напротив - уже знакомый мне Кит Дуглас. - Начнем, - сказал Ромашин и посмотрел на меня. - Докладывайте, Ян Дело номер одиннадцать "Демон". Краткую историю, меры, выводы, предложения. Из всех присутствующих только Лилов и худой незнакомец не были в курсе событий, и мой рассказ предназначался, очевидно, для них. Я быстро и сжато пересказал историю дела "Демон". С минуту в кабинете было тихо, потом Филипп сказал: - Это поле событий. Ваши выводы, обобщения. Выводов и обобщений у меня не было, были только предположения, нуждающиеся в проверке. Не люблю скороспелых заявлений и быстрых действий в таких делах, тем более что застряли мы пока на периоде накопления информации, по Игнату - на "периоде накопления тумана". Надо было думать, размышлять, разрабатывать рабочий вариант и лишь потом обобщать, делать выводы и предложения" Поэтому я уклонился от прямого ответа и рассказал о принятых отделом мерах. Филипп улыбнулся глазами, он меня понял. - Ясно. В данном деле наиболее тревожны следующие моменты: совпадение биоаномалий на Ховенвипе и в месте падения атмосферного завода под Псковом, стрельба из "дракона", изъятие информации о "Суперхомо" из архивов управления и Института социологии Земли, осведомленность таинственного похитителя "дракона" о работе отдела безопасности. Если это не Зо Ли, то кто? Если Зо Ли, почему не объявлен его целевой розыск? - Не было уверенности, что Зо Ли замешан во всех этих событиях, да и сейчас нет. - Сегодня, сейчас же дать ориентировку по розыску Зо Ли, составить его идентификат личности и разослать всем линейным отделениям правопорядка. Одна его стрельба говорит о том, что он социально опасен. Разберитесь, зачем он стрелял, какие цели преследовал. Кстати, он должен быть каким-то образом связан с отделом комплектации и снаряжения Даль-разведки. Патроны к "дракону", пистолет-дапль с этилмеркаптаном, аппаратура КОТ... Начните поиск и с этой стороны. Возможно, выйдем на того, кто ему помогал. Теперь главное. Почему вы думаете, что аварии, известные нам, тоже дело рук Зо Ли? - Я так не говорил, - запротестовал я; у меня внезапно резко и сильно заломило в висках, как всегда в самое неподходящее время. - Ну не так, но смысл тот же. Основания? - Фактов у нас действительно нет, - сказал я сухо. - Могу предложить гипотезу, объясняющую почти все. Во время разыгравшейся на Ховенвипе трагедии Зо Ли случайно овладел неким фактором, назовем его фактором "Д", который является конечным результатом деятельности лаборатории "Суперхомо". С его помощью он и совершает "диверсии", те самые необъяснимые с точки зрения логики аварии. - Малоубедительно, Ян, - прогудел Гриффитс. - Говорил же - фактов нет, - разозлился я. - Это гипотеза. Предлагаю использовать ее в качестве прикидочного варианта дела. Не нравится - предлагайте свои версии. - Ты сказал, что твоя гипотеза объясняет почти все, - проговорил Первицкий. - Почему почти? - Потому что она подразумевает несколько вопросов типа "зачем". Зачем, например, Зо Ли творить с помощью фактора "Д" безобразия с риском попасться на месте преступления? Он же прекрасный работник... был, во всяком случае. Все о нем отзываются хорошо. Второе: зачем он стремится проникнуть в подземелья "Суперхомо"? А именно это он и пытается сделать. Такое впечатление, будто он знает о лаборатории нечто такое, чего мы не знаем, и хочет... что? Завладеть новым фактором "Д"? И третье: зачем он стрелял в Игната со стажером? - М-да, - сказал Гриффитс после недолгого молчания. - "Суперхомо" - твердый орешек. Но исследования лаборатории не закончены, и мы надеемся найти сведения, проливающие свет на все загадки. - Я тоже надеюсь, - вставил Филипп. - То, что Зо Ли неким образом связан с авариями и катастрофами, еще предстоит доказать. Вполне вероятно, что речь здесь идет о новом физическом явлении. Но не исключена возможность, что это... - Пришельцы, - серьезно сказал Игнат. - Вот именно. - Ромашин - старший остался невозмутим. - Веселого тут, кстати, мало. Вспомните интуссуспепцию букового леса на Ховенвипе. Ни один из земных факторов так повлиять на лес, изменить его так сильно за считанные секунды или минуты не мог. На плато рядом с подземным хозяйством лаборатории обнаружен космодром. Почему бы "Суперхомо" не быть связанной с космическими исследованиями? Она работала под эгидой Института военно-космических исследований и могла экспериментировать с чем-то или с кем-то в космосе. Помните, полтора века назад на Луне был обнаружен объект "Зеро"? Об этом тогда много писала западная пресса, еще до Соединения... Ну конечно, откуда вам помнить дела давно минувших дней? Дело в том, что с этим объектом работала одна из тайных лабораторий Пентагона, вдруг это была именно лаборатория "Суперхомо"? Поднимите архивы еще раз, поищите, с этой стороны мы быстрей выйдем на разгадку лаборатории. Итак, если вы не хотите делать выводы, попробую я. Дело под кодовым названием "Демон" движется слишком медленно. Действия неизвестного стрелка подпадают под статью "объявлено вне закона". Отсюда - усилить меры по его розыску, пока не произошло более тяжкого преступления. Ускорить исследования "Суперхомо", направить туда наиболее опытных специалистов. Материалы подавать мне на стол через каждые шесть часов (Гриффитс кивнул). Для исследования феномена "Демона", или, как его назвал начальник отдела, фактора "Д", то есть собственно причин аварий, привлекаются группы экспертов и науч... э-э, ученых техцентра под руководством Младена Лилова и доктора физики Вахтанга Басилашвили. Вот кто этот седой и длиннорукий - физик, научник техцентра, если вспомнить общепринятый в управлении жаргон. - Вопросы? - сказал Филипп. - Один, - снова вмешался Игнат. - Не лучше ли назвать операцию "Чеширский кот"? Ромашин-старший посмотрел на него, потом на меня. - Пусть решает начальник отдела. Добавлю: не плодите гипотез. Безжалостно отсекайте ненужное, отвлекающее в сторону. Бритва Оккама - наше самое мощное оружие. На расследование даю сроку... - он на мгновение задумался, - пять дней. Все свободны. В коридоре я сказал Игнату вполголоса: - Дерзить отцу - последнее дело, мальчик, это плохо кончается. - Повернулся к остальным. - Прошу в мой кабинет, коллеги, договорим. Предстояло построить схему взаимодействия с подключенными к делу организациями, уточнить обязанности и наметить план работы на те пять дней, которые дал нам директор управления. ИГНАТ РОМАШИН Басилашвили и Лилов оказались дотошными мужиками. Только к обеду они перестали терроризировать вопросами меня и Лапарру, и оба мы наконец вздохнули с облегчением. - Попытайся все же сначала узнать, почему Зо Ли стрелял в вас, - сказал Ян, морщась от головной боли. Для меня его болезнь - новость, он никогда не жаловался, а тут вдруг признался. - Хорошо, - сказал я. - У меня уже есть кое-какие соображения по этому поводу, проверю - сообщу. - Во-вторых, перекройте с Дугласом подступы к "Суперхомо", но так, чтобы со стороны это не было заметно. Подключаю к тебе группы Дайниса и Видова. Третье: проверь отдел подготовки экспедиций Даль-разведки, твой отец прав - утечка информации происходит, вероятнее всего, там. И последнее: возьми у Первицкого перечень странных аварий по Америке, Атлантике и Европе и проверь районы аварий на предмет биоаномалий. Появятся соображения - доложишь. - Значит, интуиция меня не подвела: ты дал мне не всю информацию. Лапарра снова поморщился и с силой потер виски. - Я хотел проверить сам, но не успеваю. Не нравятся мне экивоки твоего отца на космос. При чем тут события столетней давности? Объект "Зеро"? Ну, с этим я сам разберусь. Занимайся своими делами и побыстрее заканчивай "копить туман", пора намечать вектор основных усилий по "Демону". Пять дней - слишком малый срок для расследования такого дела. Я кивнул, помолчал. - Что у тебя с головой? Надеюсь, ничего серьезного? Лапарра вскинул на меня глаза, криво улыбнулся. - Предлагаешь "поплакать в жилетку", так тебя понимать? Спасибо. С головой у меня действительно не все в порядке, побаливает, результат давней травмы... пройдет. - Он подозрительно посмотрел мне в глаза. - Что, заметно? Плохо выгляжу? С чего это ты такой заботливый с утра? Обидный вопрос, но тон его запрещал обижаться. Лапарра явно был не в форме сегодня, мог бы и в "жилетку поплакать", я бы понял. Отец как-то сказал, что спасателями становятся по зову сердца, а не из доводов разума и уж тем более не из-за "романтики риска". Еще он сказал, что если вдруг захочется отдохнуть от этой работы, значит, выработал ресурс доброты, пора уходить из управления. Яну еще далеко до этого, тем не менее забота и поддержка нужны и ему. Он все еще смотрел на меня вопросительно, потом выражение глаз изменилось, они стали печальными и усталыми. - Ладно, иди, - проворчал он. - Благодарю за заботу... Я ушел из кабинета, унося в душе согревающее чувство взаимопонимания. Надо все же поинтересоваться в медцентре, опасны ли его боли. Не может быть, чтобы это было неизлечимо. В отделе я первым делом сообщил соседям приятную весть, что они вместе со своими опергруппами теперь находятся в моем непосредственном подчинении. Дайнис и Аристарх не возражали, прекрасно разбираясь, когда я шучу, а когда нет. Дайниса я сразу направил на Ховенвип для блокировки выходов и входов "Суперхомо", а ребят, Видова и стажера, послал по местам событий, имевших место в Америке, Атлантике и в Европе после трагедии на Ховенвипе, взяв у Первицкого список происшествий с участием Зо Ли. - А ты, - сказал я сам себе, - умри, но найди причину ненависти к нам неизвестного стрелка! Лапарра был уверен, что стрелял Зо Ли, но я пока этой его уверенности не разделял. Вспомнился термин "сфинктура" - коэффициент неизвестности. "Сфинктура души" Зо Ли мне тоже была неизвестна, но натура его из бесед с сослуживцами и из личного дела вызывала симпатию, никакой "психопатологии" в его прежнем поведении не ощущалось, да и рапорт главврача медцентра УАСС, где мы все были на учете, категорически утверждал, что Зо Ли абсолютно нормальный человек, в роду которого не было выявлено больных с передающимися по наследству нарушениями психики. Смущали, правда, два обстоятельства: то, что врачи знали генеалогию Зо Ли до определенного предела, ниже которого предки чистильщика вполне могли оказаться больными, и то, что в личном деле черным по белому было написано - "пассионарность к власти". Я полистал справочник и нашел, что пассионарность - это характерологическая доминанта, непреоборимое внутреннее стремление, чаще неосознанное, к осуществлению какой-либо цели. Не очень украшающая человека характеристика, но и не такая уж страшная, если работают сдерживающие центры, а у Зо Ли они работали... до катастрофы. - До катастрофы, - повторил я. - А после? Травма головы, например, - вот вам причина нарушения психики! Нечаянный поворот к этой самой "пассионарности", к власти... Нет, как бы он ни был мне симпатичен, но психопатологию Зо Ли сбрасывать со счетов нельзя. В этом случае меняется лишь формула оценки его действий, суть остается той же - "вне закона". Пообедав, я вдруг вспомнил об объекте "Зеро" и решил навести справки независимо от Лапарры. Интересно, почему отец связал воедино "Суперхомо" и объект "Зеро"? Неужели только из-за того, что компания бравых ребят из Пентагона обслуживала все военные лаборатории? И вообще, что это за история с объектом "Зеро"? Ничего раньше не слышал... И я пошел в архив. А в коридоре нос к носу столкнулся с Дениз. - Или я грежу, или ты сестра Витольда, - сказал я неосторожно с радостным удивлением. И тон моего возгласа заставил щеки Дениз вспыхнуть. - Решила навестить брата, - проговорила она своим низким контральто, от которого нежность вскипала у меня в душе и пенящейся волной ударяла в голову, прося язык перевести ее в слова. - Он уже две ночи не появляется дома. - С ним все в порядке, - отрапортовал я. - Успокой мать, сегодня он будет спать дома. Я невольно сравнил Дениз и Люцию. Ценю в женщине чистоту, непосредственность, готовность к ответной ласке, нравственный контроль и нечеткое представление о своей красоте. Люция же в отличие от Дениз, обладая первыми четырьмя достоинствами, слишком хорошо знала себе цену. Она была, безусловно, красива, но ее красота обжигающая, с характером пляшущих языков пламени. Такая красота беспокойна, заставляет держаться в напряжении и неуверенности в завтрашнем дне. А красота Дениз тихая, даже не очень заметная с первого взгляда, но, чем больше к ней присматриваешься, тем больше она завораживает... Считайте это признанием, инспектор. - Я тоже порядочная свинья, - сказал я смело, зная, что от истины недалек. - Не звонил двое суток. - Трое... Я изобразил раскаяние. - Вот видишь! Но у нас тут такое наклевывается, что умыться некогда. Не оправдываюсь, констатирую факт. А чтобы компенсировать вину, предлагаю сегодня вечером встретиться в парке у Есенина, в восемь. Идет? Программа твоя. - Идет. Опоздаешь - снова приду в управление. Иди по своим делам, я же вижу - спешишь. Не удержавшись, я чмокнул Дениз в щеку, вскинул руку и пошел прочь. А потом с полдороги вернулся и сказал серьезно: - Закрой глаза, загадай желание, и оно исполнится. Дениз послушно закрыла глаза, и я поцеловал ее в губы... В архив я вбежал вприпрыжку, изумив сослуживца, идущего навстречу. Отыскал свободный стол и набрал шифр запроса. - Нужны данные по космическим исследованиям начала позапрошлого века. Луна, Море Спокойствия, объект "Зеро". - Ряд Б-аш, массив сто тридцать пятый, код сорок три сто семьдесят, - ответил киб-регистратор. Сведения об объекте "Зеро", дошедшие до нашего времени, оказались скудными. То ли потому, что в свое время были засекречены и спрятаны, то ли по причине тривиальной - часть документов не выдержала испытания временем. Вот что я прочитал. В две тысячи девяносто шестом году работники частной космической компании "Демоны мрака", сотрудничавшей с военными фирмами, занимаясь разработкой рудников редкоземельных элементов в районе Моря Спокойствия на Луне, наткнулись на глубине километра на громадный, около четырехсот метров в поперечнике, шар! Автоматы-комбайны, ведущие прокладку штреков, остановились: водоплазменные буры не брали его оболочку. Начали допытываться, в чем дело, просветили породы, обнаружили шар. Поскольку идеальная форма и неизвестный материал оболочки объекта явно указывали на его искусственное происхождение, открытие было засекречено, и научная общественность Земли так ничего и не узнала, кроме самого факта находки. Исследования объекта "Зеро" вели сначала лаборатории компании "Демоны мрака", а потом Институт технологии военно-космических сил блока капиталистических государств. Результаты исследований канули в неизвестность, а рудник с объектом "Зеро" в один прекрасный день взлетел на воздух, и теперь в те месте располагается воронка диаметром около трех километров. Вот и все. Я перечитал сообщение и отправился на Ховенвип. По пути довольно придирчиво перебрал варианты - как могли сотрудничать Институт технологии военно-космических сил и лаборатория "Суперхомо", но ничего путного не придумал. Объект "Зеро" не вписывался в произошедшие на Земле спустя сто десять лет события. Идеальный шар, почти равный по возрасту Луне! След древнейшего во Вселенной разума? "Зерно жизни", сброшенное неизвестными сеятелями и не сумевшее прорасти за миллиарды лет? Здесь моя фантазия истощалась, уткнувшись в барьер штампов мышления. Встретивший меня Дуглас был чем-то взволнован. - Мы все-таки взломали "Сейф", - сказал он, ведя меня по лабиринту подземного хозяйства "Суперхомо", - но не учли, что хозяева сильно не хотели, чтобы кто-то посторонний в этот "Сейф" проник. Это, несомненно, архив. В контейнерах - блоки кассет магнитозаписи, есть и документация на бумаге, вернее, была. Мы вскрыли один из неповрежденных контейнеров, внутри прах либо пустые кассеты. Сработали устройства уничтожения. Мы подошли ко входу в "Сейф" - арка в виде целующихся динозавров, вырезанная лазерами дверь с выпуклыми змейками, у двери робот-проходчик с бором лазерных насадок-сопел. Внутри кубического помещения крошево пластмасс и стекла на полу. Запахи здесь витали неаппетитные: кислые и неприятные. В глубине помещения люди в знакомых оранжевых комбинезонах устанавливали над одним из контейнеров решетки гамма-голографа и неизвестную мне аппаратуру. В углу между ними я заметил нишу с двумя темными пультами, разбитые экраны дисплеев. Дуглас принял мое молчание за недовольство и виновато развел руками: - Лазер - самый простой и быстрый способ, а времени у нас мало. Код замка оказался слишком сложным, причем рассчитанным на биологические особенности какого-то конкретного человека в прошлом. По-видимому, только этот единственный сторож и мог открыть дверь архива снаружи... Попробуем теперь узнать содержимое контейнеров, не вскрывая. Может быть, механизмы уничтожения документов у каждого контейнера индивидуальные. - Пробуйте, - вздохнул я; сказать мне больше было нечего. - Выход здесь только один? - Есть второй, аварийный люк. Замок там проще, на электронике, но питание давно сдохло, так что и там пришлось бы резать. - И куда ведет коридор от люка? - Это и не коридор вовсе, а естественный лаз, он выходит в стене обрыва, неподалеку от того места, где вас обстреляли. Я задумался. Какая-то не оформившаяся мысль зудящей мухой беспокойства вторглась в мои размышления. Контейнер... где-то я видел подобные этим... Стрелок из "дракона"... Вход в архив... Нет, сначала контейнеры. Я подошел ближе, осмотрел продолговатый ящик высотой в мой рост. Линия, разделявшая ящик на две части, какие-то встроенные в него цилиндры, окошко из черного стекла, под окошком вязь знаков и цифр и нечто вроде эмблемы: переплетенные латинские буквы "D" и "G" в черном треугольнике. - Такие контейнеры применялись для транспортировки грузов на модульных космических кораблях, - сказал Дуглас. - Ну что, показать, где выходит лаз из "Сейфа"? Я с сожалением выпрямился. Подсознательное ощущение какого-то открытия ушло. Мы вылезли в раннее утро Ховенвипа, и Дуглас показал мне пещеру, где выходил на поверхность ход из архива лаборатории. Я хмыкнул, недоверчиво осмотрел пещеру. Сомнений не было - именно из нее неизвестный обстрелял нас с Витольдом из "дракона". Совпадение? Не может быть таких совпадений, если учесть информированность стрелка о делах на Ховенвипе. Лаз выходил в ста метрах от входа в пещеру на высоте метра, и я не обратил на него внимания при первом осмотре с Витольдом, после "знакомства" со стрелком; мне с моими габаритами пролезть в него было бы затруднительно. - Вы этот аппендикс проверили? - Еще нет, - помолчав, ответил Дуглас. - На объемной карте он виден отчетливо, по-моему, пуст. - И все же проверьте на всякий случай, пожалуйста. Побродив с полчаса, мы ничего нового не обнаружили, но сам факт связи пещеры с важнейшим объектом лаборатории давал известную ниточку для дальнейших размышлений. Стрелок не хотел, чтобы его застали в этом месте, а может быть, и прятал что-нибудь в узком естественном каменном коридорчике. Я зашел в библиотеку, побеседовал с Люцией, недовольной своей работой, вернее, отсутствием ощутимых результатов, и покинул Ховенвип. Пока добирался в управление, думал о том, что мне сообщил Дуглас о контейнерах. Космические перевозки... космодром на плато, рядом с подземельями "Суперхомо", железная дорога, соединяющая один из выходов из подземелий с космодромом, - именно на нее я наткнулся в ущелье, до встречи со стрелком... Лаборатория была связана с космическими исследованиями и с Институтом технологии военно-космических сил. Я вдруг вспомнил эмблему на контейнере: черный треугольник с буквами "D" и "G"... "Demons gloom" - "Демоны мрака", частная космическая компания по разработке радиоактивных месторождений... и объект "Зеро"... - Гоп-ля! - сказал я вслух, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. В этот момент я был гений! Связь "Суперхомо" и объекта "Зеро" существовала! Вернее, лаборатория каким-то образом была связана с компанией "Демоны мрака", а это уже говорит о многом. Интересно, как отец смог догадаться о связи "Суперхомо" с "DG"? Интуиция? Опыт? Сумма знаний? Вот уж кого действительно можно назвать гением. И не потому ли он дал название операции - "Демон"? В отделе я немного успокоился, сожалея, что позволил себе расслабиться, и вызвал Лапарру. Начальник отдела, редко моргая, выслушал меня внешне спокойно.