вопросами, не тратя времени на пустые формальности типа: кто, за что, почему? Мои босые пятки, скрипя, заскользили по паркету, волк напирал. - Сереженька, я - с вами! - В дверь уперлись интеллигентные ручки белого ангела. - Трудитесь, мужики? - бодро поинтересовался Фармазон, прикладывая к общему делу и свое плечо. - Я тут было подумал этому волку позорному помочь (грязные штучки мне по штату положены...), но ведь если он тебя съест, то кому же я такой неулыбчивый нужен? Во что-нибудь поганенькое я тебя всегда втравить успею, ты мне для этого дела живой нужен. А ну, навались, разом, дружно! Под нашими утроенными усилиями оборотень попятился, и клацанье сработавшего замка прозвучало как финальный аккорд всей драки. За дверью раздалось раздраженное рычание и тихие шаги вроде бы вниз по лестнице. - Он... сюда не ворвется? - Не боись, Сергунька, ты под охраной верных конвоиров. - Бес фамильярно похлопал меня по плечу. - Тут ведь везде сплошная магия - ни один гад к тебе не войдет, если ты его сам не впустишь или не позовешь. Хочешь проверить? Вот кликни сюда эту дворняжку-переростка... - Не вздумайте даже, экспериментаторы... Ты чему его учишь, мерзавец?! - Я не мерзавец, я - классовый враг! - Ну и чем ты гордишься-то, чем гордишься? - Все, ребята, довольно разборок... Спасибо вам. - Я поочередно протянул руку обоим. Рукопожатие Анцифера было теплым и мягким, а ладонь Фармазона оказалась жесткой и сильной. - Жена спит уже, пошли на кухню, там поговорим. Вы ведь не просто так заявились? Ангел лишь кротко вздохнул, пока его черный братец ловко "национализировал" холодильник. Мы расселись на табуретках, а на столе в мгновение ока появились и сыр, и колбаска, и нарезанный батон, и даже консервная баночка с крабами. - Сергей Александрович, должен признать - вы, как всегда, правы. Мы пришли к вам по делу. Можно сказать, ведомые суровой необходимостью. Сами понимаете... - Водки нет, - испуганно вставил Фармазон. - Не перебивай! Так вот, я только-только хотел сказать, что нами движет лишь естественное желание помочь всеми нашими... - Водки же нет! - Не перебивай, невежественный субъект, незнакомый с элементарными нормами культурного поведения. - Серега, у тебя в доме кто-то водку скоммуниздил... - совершенно потерянным голосом заключил побледневший черт. Анцифер напряженно втянул ноздрями воздух, прикрыв глаза и сдвинув брови, но я поспешил вмешаться в назревающий инцидент: - Спиртного действительно нет, даже искать не надо. Лично я предлагаю всем чай. Для особо желающих остался томатный сок в пакете. Если отлить немного, то, возможно, Наташа не заметит, хотя любит его безумно, и обычно все попытки обделить ее соком кончались плачевно. Причем именно томатным... На апельсиновый или яблочный даже не взглянет. - В таком случае - все пьют чай, - переглянувшись, кивнули близнецы. Пока я разливал, Фармазон бормотал что-то невнятное о том, что "...все женщины и так не сахар, а уж провоцировать на праведный гнев еще и натуральную ведьму?.. Да на фиг надо?! Ради рюмки паршивого томатного сока...". - Значит, дело обстоит так. Мы тут обшарили весь город и убедились, что вы попали не туда. Совсем не туда. - То есть? - То есть - абсолютно! Это мир колдовства. Здесь ночью оживленнее, чем днем, потому что вампиры встают из гробов. Тут упыри и вурдалаки шастают по улицам, как по собственной квартире. Здесь на каждом углу сталкиваешься с волшебником или ведьмой, с оборотнем или колдуном, с магом или чародейкой. Все население так называемого Города - сплошь нечистая сила. Нормальный человек здесь жить не сможет... А потому настоятельно рекомендую - будите вашу супругу и бегите отсюда не оглядываясь. Мы постараемся вытащить вас обоих. - Признаться, мне и самому здесь уже как-то неуютно. Вернее, сначала было даже очень хорошо, пока я не понял истинного облика горожан. Наташа обещала завтра представить мою особу честному собранию. Полагаю, что как мужа ведьмы меня никто не тронет, но долго жить в условиях невозможности самостоятельных прогулок под луной... С чисто профессиональной точки зрения, как для поэта, для меня это совершенно неприемлемо. Надо возвращаться в Питер. - М-м... сбавь обороты, старик, - чавкая, протянул черт, а я неожиданно обратил внимание, как быстро росла перед ним горка конфетных оберток. - У тебя ведь вроде неплохо получалось наводить шороху этими своими стишками. Может быть, стоит задержаться здесь на недельку-другую да попрактиковаться как следует в рифмованной магии? И жену порадуешь, и сам в крутого чародея переквалифицируешься. Не спеши отбрыкиваться, подумай... - Нет. Я твердо решил. Мы возвращаемся. Не сейчас, естественно, ради чего мне жену посреди ночи будить? Утром встанем, позавтракаем - и вперед. - Может, все-таки сейчас? - взмолился Анцифер. - Может, все-таки задержишься? - в том же тоне поддержал Фармазон. - Нет, ребята. Я пойду, надо хоть немного поспать перед дальней дорогой. Вы уж извините, досиживайте здесь до утра, все, что в холодильнике и на плите, - в вашем распоряжении. Пожалуйста, извините за неуважение к гостям, плохой я сегодня хозяин. Мне пора... Ангел кротко вздохнул, черт скривил рожу и переключился на сервелат. Я быстренько добрался до спальни и уснул мгновенно, едва коснувшись головой подушки. Спал, как ребенок, сны мои были радужными и добрыми. Если бы я только знал, ЧТО меня ожидает по пробуждении... * * * Уже ощущая сквозь прикрытые веки, как лучики солнца щекочут ресницы, я, еще не полностью проснувшись, потянулся к жене, обнимая ее за плечи. Неожиданно тело Наташи так напряглось, что я вздрогнул. Она, резко подскочив, села на кровати, вперив в меня грозный взгляд. - Ты кто?! Вместо ответа я сонно улыбнулся и попытался продолжить желанные объятая, но Наташа шарахнулась от меня, как честный прокурор от бомжа со взяткой. В ее круглых глазах заметались опасные молнии, пальцы, прижимающие к груди одеяло, побелели, а в голосе прорезалось шипение: - Кто ты такой?! Что ты делаешь в моей постели, мерзавец? - Пока все еще ничего не делаю, просто лежу. - Я почему-то счел происходящее некой любовной игрой, прелюдией, так сказать, и на свою голову добавил: - Но отлично понимаю, что мое бездействие преступно. Поэтому двигайся поближе, и я начну активно заглаживать свои грехи. Приступим... - Негодяй! Скотина! Каналья! - взорвалась она. Господи, да я отродясь не видел ее в такой ярости. - Как ты сюда попал, гнусный развратник?! - Ну зачем же такие громкие слова? Я всего лишь тихий прелюбодей... Моя последняя шутка, видимо, показалась ей не очень удачной. Даже более: вместо беззаботного смеха она довела мою жену до последней степени каления. Маленькие молнии, метавшиеся в ее почерневших глазах, сконцентрировались, объединились и мощным электрическим разрядом буквально взорвали то место, где я только что лежал. Это Анцифер с Фармазоном чудом успели выдернуть ошарашенного меня из-под обстрела. - Наташа! Солнышко, успокойся... - Ах ты, дрянь озабоченная! Ты и имя мое узнал, маньяк-недоучка?! Прячась от следующей молнии, мы бросились на пол уже втроем. Пришлось экстренно уползать за пуфик, поскольку остановить несанкционированный гнев жены-ведьмы практически невозможно. - Ну и завелась твоя баба... За какое место ты ее укусил, резвый сексопатолог?! - Фармазон, пойдите к черту! - Оригинальное предложение, - сдержанно хихикнул Анцифер. - Но кое в чем он все-таки прав, почему она на вас нападает? Просто ужас какой-то... - Ничего подобного! - огрызнулся я. - Подумаешь, молодая женщина встала не с той ноги... А может, у нас такой внутрисемейный способ разряжать пасторальную атмосферу маленьким домашним катаклизмом. Сейчас я скажу волшебное слово, и вы просто поразитесь, какой шелковой она станет. Наташа! Я тебя люблю! Она на секунду задохнулась, а потом ударила с такой силой, что рухнула люстра и от нашего ненадежного укрытия остались только дымные лоскутки. - Мы просто поражены! - в один голос заверили меня два брата-акробата, резво отгребая в стороны. - Что ты делаешь, психопатка?! - в голос завопил я, храбро вскакивая на ноги. - В доме посторонние люди. Прекрати сейчас же, мне перед друзьями неудобно! - Так ты, извращенец, здесь не один? - почти ласково пропела Наташа, недобро сощурив глаза. - Серега, Серега, ты че, в натуре?! Не надо нас сюда вмешивать. Сами разбирайтесь, а мы еще жить хотим. - Я - твой муж! Вот это, как оказалось, было совсем уж напрасно. В комнате словно потянуло сквозняком. Лицо Наташи превратилось в маску злобы и презрения. Она отпустила одеяло, на минуту представ передо мной в своей ослепительной наготе. - Ведьма не может иметь мужа. Я - ведьма! За такое оскорбление ты заплатишь кровью. Прежде чем я успел хоть как-то возразить, она прогнулась, совершая сложный кульбит, и... на широкой кровати встала яростная серая волчица. - Так... это уже не любовь... - Больше я ничего не успел сказать. Волчица прыгнула вперед, а мы трое бросились наутек. О попытке сопротивления не было и речи. Она догнала нас в две минуты, но я исхитрился кубарем вылететь на балкон и, не задерживаясь, сигануть с перил. Страшные зубы клацнули в невероятной близости к моей пятке. Упасть вниз мне не дали. Ребята вовремя замедлили мой полет с третьего этажа, дав возможность зацепиться за какие-то бельевые веревки. Я повис как раз напротив двери нижнего балкона. Сверху доносился бешеный рык обозленной хищницы. - Держитесь, Сереженька. Сейчас мы вас раскачаем, попытайтесь встать на перильца, а там зовите хозяев. Будем надеяться, что к вашему возвращению она отойдет. Я неуверенно кивнул. В этот момент балконная дверь наших нижних соседей распахнулась, и на меня уставилась та самая соседушка в домашнем халатике и бигуди. Помнится, я еще назвал ее бабой-ягой. Увидев меня, она побледнела так, словно отхлебнула цинковых белил. Губы старухи затряслись, а ее саму стала бить нервная судорога. До меня не сразу дошло, чего это она так в меня вперилась? Ну, висит на ее веревке перед ее балконом голый интеллигентный мужчина. О мать Тереза... На мне действительно не было даже ниточки. Но ведь я же вставал с постели от законной жены, и... сами понимаете... она же не дала мне возможности хоть что-то накинуть, сразу бросилась в драку! - Д-доброе утро... - с натянутой улыбкой выдавил я. В ответ бабка так завизжала, что мои пальцы едва не разжались самостоятельно. Я попытался подтянуться наверх, но там по-прежнему яростно скалила зубы моя любимая... волчица. Соседка вышла из столбняка и опрометью скрылась в квартире. Прилетела обратно буквально в ту же секунду. В ее руках дымился медный таз с каким-то булькающим варевом. - Помогите! Насилуют! - завопила она, отважно выплескивая в мою сторону свое зелье. Я вовремя отпустил веревки. Анцифер и Фармазон успешно подхватили меня под локотки и бережно опустили на землю. Я машинально глянул вверх. Наташи не было видно, добрая женщина тоже исчезла, но на асфальте, куда попали капли жидкости, предназначавшейся мне, появились дымные, обгорелые дыры. - Сергей Александрович, нам пора, бежим! - Ангел цапнул меня за правую руку. - Точно, точно, - неожиданно поддержал черноволосый братец. - А супругу твою мохнолапую лучше здесь оставить. Можно подумать, нам для полного кайфа только психованных ведьм и не хватает. - Ничего не понимаю, - деланно возмутился я. - Эта старушка, видимо, с детства страдает прогрессирующей шизофренией. А может, ей в гражданском браке не повезло? Тогда понятно, почему сегодня у нее особенно острый приступ мужененавистничества. Простить ее, что ли, по-христиански? - Глупая шутка, - буркнул ангел. - Да, сногсшибательным остроумием не блещет, но, Циля, ты же видишь, парень явно не в себе. Держу пари, женатого каскадера без улыбки и трусов он изображает впервые. Поимей снисхождение, не ругай его больше, на нас и так все подряд любуются. В самом деле, несмотря на раннее утро, вокруг начали останавливаться прохожие. На меня смотрели с неподдельным интересом, одни таинственно улыбались, другие потирали руки, медленно придвигаясь поближе, а некоторые даже пускали слюну, словно в предвкушении... чего? Об этом думать уже не хотелось. Я вдруг необычайно остро осознал, что Анцифера с Фармазоном никто не видит, а значит, центром столпотворения является не кто иной, как... - Серега, ты бы это... ладошками прикрылся, что ли? - Анцифер! - Красный как рак, я в полном отчаянии повернулся к ангелу. - Чего им всем от меня надо? Вместо ответа он вдруг схватил меня за руку и напролом бросился бежать. Двух скалозубых суперменов мы сбили, остальные взревели от ярости и восторга: - Жертва!!! Возбужденная моим страхом толпа нечисти ринулась в погоню. За моей спиной раздался упоенный вопль: - Серега, беги! Я - прикрою! Сзади загремели выстрелы. Обернувшись, я увидел счастливого Фармазона, доставшего из-под складок балахона большой черный маузер. Он поднял его над головой и еще раз даванул на гашетку: - Я их задержу! Как говаривал незабвенный Беня Крик, "...стрелять надо в воздух. Потому как если не стрелять в воздух, то ведь можно-таки попасть в живых людей...". Конечно, его никто не видел, но выстрелы услышали все. На какое-то время стушевавшийся народ растянулся плашмя, пытаясь угадать, откуда же ведется стрельба. Поняв, что их несколько обманули, вся свора, озлобленно взвыв, стартовала за нами. Я никогда так не бегал... Босиком по еще прохладной мостовой, в неброском костюме древних греков на Олимпийских играх, подталкиваемый в спину ангелом-хранителем и бесом-искусителем, периодически тянувшими в разные стороны, да еще преследуемый по пятам разномастной нечистью, - это что-то! Мы неслись по широкой улице, потом петляли между рычащих автомобилей на красный свет, свернули в какие-то старые кварталы, там метались по переулкам, Анцифер выпачкал крыло в солидоле, а Фармазон где-то потерял маузер. Прохожие, хозяева домишек, женщины и дети, которых мы успешно сбивали, толкали или просто отрывали от дела, загорались праведной местью и увлеченно ввязывались в погоню. В конце концов они нас загнали в угол. Что, впрочем, вполне естественно, учитывая неравенство сил и разницу в ориентировке на местности. Коренные жители знали Город как свои пять пальцев. Впрочем, у некоторых их было шесть, а у одной резвой старушки вообще четыре, очень похожие на птичьи лапки, украшенные загнутыми когтями. Мой мозг удивительно беспристрастно отмечал все эти детали, в то время как я сам тупо шарил руками по гладким стенам тупичка. Под ногами - асфальтовая дорожка, над головой - синее небо, с трех сторон - бетонные плиты, а единственный выход плотно закупорен негостеприимными гражданами... - "Далеко, далеко на лугу пасутся ко-о...? Козлы!" - совершенно не к месту пропел Фармазон. - Как-то не в голосе я сегодня, то ли в горле першит, то ли грудь побаливает... К врачу бы надо, мы тут недавно поликлинику пробегали. Ну что, Серега, дел полно, времени в обрез, давай прощаться, что ли? * * * Они подходили медленно, смакуя каждое движение, и слюна, бегущая с клыков, уродовала их лица. Первыми подкрадывались две стройные девушки в коротких пестрых платьицах, та самая пенсионерка с вороньими когтями, высокий мужчина с интеллигентным носом, в очках и при галстуке, плюс толстенький милиционер с благородной сединой в усах и впечатляющими зубами. - Сереженька, если вы сейчас же не дадите нам руки... Голос Анцифера вывел меня из столбняка. Неожиданно я ощутил безграничную потребность жить! Что бы там ни собирались сделать со мной эти уроды - разорвать на куски, съесть живьем, высосать всю кровь - больше я не буду трусливо убегать. Где-то далеко в моем генеалогическом древе попадались настоящие казаки. Значит, где-то должна быть и храбрость. Ее надо найти и набраться, а сейчас... сейчас я буду протестовать! - Руки прочь! Прочь руки, интервенты! Я - гражданин свободной России. Моя страна успешно поднимается с колен, невзирая на все революции, перестройки, путчи, экономические кризисы и демократические реформы. Я направлю ноту протеста в Организацию Объединенных Наций! Самому... кто там у них сейчас, Перес де Куэльяр? И ему тоже, в любом случае - однозначно! - НАТО пришлет сюда войска, и "голубые каски" навсегда положат конец вашим милитаристским проискам. Нападающие остановились. Может быть, никогда не видели голых психов, может быть, моя речь их вправду чем-то заинтересовала... Ну, раз слушают, я продолжил: - В огне постоянной борьбы за общечеловеческие ценности, за равные права для всех рас и национальных меньшинств, за повсеместное уважение каждого индивидуума, самоценности и исключительности каждой конкретной личности закаляется душа народа. Да, жертвы были и будут! Да, нас всячески пытаются замолчать, остановить, уничтожить, но никто... вы слышите, никто не в состоянии изменить неумолимый путь эволюции человеческого разума! А те, кто пытается жалкими потугами остановить раскрученный маховик истории, - обречены на бесславную кончину, ибо нет в мире сил, способных остановить то, что мы именуем реалиями сегодняшнего дня! Вампир в милицейской форме одобрительно захлопал, остальные, подумав, тоже поддержали меня сдержанными аплодисментами. Я перевел дух... - Серега, по-моему, они приняли тебя за своего. Ты рубишь международную обстановку на ходу, сечешь политграмоту, как семечки. Вроде ничего определенного не сказал, а какое впечатление... Где так настропалился? - Студентом состоял в комитете комсомола... - М-минуточку, молодой человек... - обратился ко мне мужчина в очках, пряча за спину руки с ухоженными когтями. - Боюсь показаться навязчивым, но развейте некоторые сомнения присутствующих, вы ведь не из наших? - Да, я не местный. Приехал только вчера, впервые в вашем Городе, однако это ведь не причина... - Он не это имеет в виду, - встрял в разговор представитель охраны правопорядка. - Гражданин, ваши документы, попрошу. - Ага, сейчас достану! - огрызнулся я. - Понятненько... Попрошу пройти в отделение. - Еще чего?! Никуда он не пойдет. Знаем мы ваши отделения, один себе всю кровь заграбастать хочешь! Фигу! Здесь на месте и разделаем, - возмущенно загомонил народ, но высокий опять перебил всех: - Молодой человек, а как вы, собственно, сюда попали? - Есть не будете? - устало вздохнул я. - Будем, но позднее. Нам все-таки интересно, откуда вы такой взялись и зачем разгуливаете в обнаженном виде по нашему Городу? - Ладно, в двух словах... Меня привела сюда жена, она ведьма, живет... не очень далеко, на... не знаю какой улице. Утром мы повыясняли отношения, в результате чего я оказался под балконом не совсем... одетый. - Вы - муж ведьмы? - почему-то удивились все. - Но ведьмы не выходят замуж. Они могут иметь кучу любовников, но законного мужа - никогда! - Тем не менее... Наташа моя жена, а я ее муж. И это правда. - Это не может быть правдой. - Мужчина поправил очки и понизил голос, словно выдавая страшную тайну. - Все предания утверждают, что муж ведьмы, если таковой действительно существует в природе, должен быть самым могущественным колдуном нашего века. С его разрушительной мощью не сравнится никто! Уж не хотите ли вы убедить нас, что вы и есть тот самый колдун? - Да, - честно соврал я. Мужчина жестом утихомирил разволновавшуюся толпу, снял очки, протер стекла платочком и, вновь водрузив их на нос, обратился ко мне: - Докажите. - Это небезопасно. - Понимаем. Но если вы и вправду муж ведьмы, то возможные жертвы эксперимента вас не остановят, если же нет... Тут он улыбнулся. На мгновение мне показалось, что у него вместо зубов заточенные полосы стали... Дыхание исчезло, я почувствовал, как вновь сдаю позиции животному страху. Первые строчки дались с трудом, но потом голос вернулся, и я дочитал так, словно от этого зависела моя жизнь. В критической ситуации каждый открывает в себе такие возможности... Падает небо ажурным дождем, Бывшее некогда синим. Мы умираем, творим и живем В мире изломанных линий. Как силуэт, отраженный в окне Долгой вагонной дороги, Изморось дней в очищающем сне Взвесят небрежные боги. И подведут неучтенный баланс С уймой ошибок на бланке, Щедро отдав подвернувшийся шанс - Встретиться на полустанке. Там, где грохочет на стыке ветров Бешеный поезд Вселенной, Мы разглядим неземную любовь, Ставшую гордой и тленной... Мы улыбнемся, почувствовав связь Судеб, как вечных истоков. Злоба уйдет, и отмоется грязь, Ты уже неодинока... Не уходи! И тогда и теперь Висну плющом на балконе И обреченное время потерь Пересыпаю в ладонях... - Кажется, дождь начинается, - неуверенно протянули две девушки-вамп. - И земля качается как-то подозрительно, - в тон им добавил побледневший милиционер. - Эй, колдун, а как это твое заклинание срабатывает? - Не знаю, - пожал плечами я. - Каждый раз по-разному. - Суду все ясно, - твердо объявил мужчина в очках, глядя на трещины, появившиеся невесть откуда в асфальте. - Этот человек - наш человек. Он действительно достоин называться мужем ведьмы. Предлагаю от лица всех присутствующих выразить ему нашу общую благодарность за такое представление. Извините, что не поверили сразу. Надеемся, никаких обид и недоразумений? Вот и замечательно. Рекомендую всем откланяться. - Чаво?! - громко переспросила когтистая бабка. - Бежим отсюда, вот "чаво"!!! Дождь хлынул со страшной силой, подземные толчки взорвали тротуар, выворачивая черные плиты, тучи приобретали очертания древнегреческих или скандинавских богов и перебрасывались молниями. Неожиданно налетевший ветер сбивал с ног удирающую нечисть. Грохот грома почему-то напоминал мерный перестук вагонных колес. Прямо у моих ног разверзлась глубокая трещина, но, прежде чем я туда свалился, сверху обрушилась веревочная лестница, больно стукнув меня по голове. Где-то высоко на маленьком балкончике мне махали руками Анцифер и Фармазон. Зажмурив глаза, я отважно полез наверх. Природный катаклизм кончился в ту же минуту, как меня, пыхтя, перетащили через перила. - Пойдемте в дом, Сереженька. Хозяев сейчас нет, так уж мы сами. Фармазон, поищи одежду! - Циля, не гони лошадей. Пусть лучше сразу в ванную сходит, я уже и душ пустил. Давай в темпе, Серега, пока я кофе с коньяком готовлю. На этот раз близнецы действовали так ловко и слаженно, что не возникало ни малейшего желания им противоречить. Я даже как-то совершенно не обратил внимания на обстановку квартиры, в которую меня затащили, а следовало бы... Ванная комната не отличалась ничем особенным. На полочках разноцветные шампуни, душистое мыло, прозрачные баночки с ароматическими солями, на крючках свежие полотенца, чистота вокруг умопомрачающая, вся сантехника блестит так, что глазам больно. Я попробовал теплую воду и влез под душ. Из напряженного тела постепенно выходила усталость, успокаивались нервы, гасло раздражение. Все становилось на свои места. Я просто млел от тихого человеческого счастья. Протянув руку, взял ближайшую бутылочку и от души намылился. Шампунь оказался очень пенистым, пах фиалками и невероятно бодрил. Именно бодрил: по всему телу разлилась упоительно-здоровая легкость, словно кровь в моих жилах заменили на игривое шампанское... Когда наконец я, распаренный и отдохнувший, завернувшись по пояс полотенцем, вышел из ванной, Анцифер и Фармазон ждали меня в гостиной комнате. Ангел держал в руках новый белый балахон, а черт - большой поднос, сервированный на три персоны. Повернувшись в мою сторону, они замерли с открытыми ртами. - Что-нибудь не так? - широко улыбнулся я. Так и не ответив ни слова, близнецы рухнули в обморок... * * * Никогда не приводил в чувство духов... Даже близко не представляю, как это вообще делается. Равно как и отродясь не предполагал, что ангелы и черти способны терять сознание. Однако же вот пожалуйста - лежат... Я подошел поближе, присел на корточки, осторожно похлопал по лбу одного, другого. Потом мой взгляд случайно встретился с обезьяноподобным чудовищем, обвязанным полотенцем и склонившимся над двумя распростертыми телами. Когда я понял, кто это... - Сереженька! - Ага, Сереженька, как же... Ты к кому обращаешься, к этой зверюге мохнозадой? Он же ничего общего с нашим хозяином не имеет, снежный человек какой-то... Эй, йети! А ну вставай давай! - Изменник! Хитрый и изворотливый предатель! Иуда, можно сказать... Человек в беде, а он еще и издевается! Изыди, злой дух, я сам его спасу. - Ага, обрадовался! Так я тебе и ушел... Мне, между прочим, тоже интересно, каким образом он так обволосел? Или обволосатился? В общем, весь шерстью покрылся... Два голоса бились в моем сознании. Ничего больше не было - кромешная тьма и вечный спор двух неразлучных половин моей мятущейся души. Сознание вернулось так же резко, как и пропало. Горло полоснуло жидким огнем, да еще кто-то в придачу быстро влепил мне четыре пощечины подряд. Я протестующе замычал и сел. - Сергей Александрович, вы в порядке? - заботливо приобнял меня правой рукой белый ангел, в левой он держал пузатую бутылку коньяка. Рядышком суетился незабвенный Фармазон, дуя на покрасневшие ладони. - Ну вот мы и в норме. Пришли в себя, грубо говоря - очухались, здрасте! - Вдвоем они подняли меня на ноги и усадили в ближайшее кресло. - Что со мной было? - Обморок. - Я не об этом... - Намек понял. - Черт мгновенно метнулся к большому напольному зеркалу и развернул его так, чтобы мне было лучше видно. Анцифер скорбно встал у меня за спиной, а подбежавший братец удобно устроился в ногах. - Композиция, как в ателье. Жаль фотоаппарата нет, такой семейный кадр пропадает. А чего, мужички, может-таки, пошнырять здесь по углам, вдруг у хозяев где-то скромненький "кодак" со вспышкой завалялся. Я - сногсшибателен, белобрысый - наманикюрен, а ты, Серега, вообще словно в кино сниматься намылился. В смысле - в фильмах-ужасах, без грима. Дело говорю, хорошие фотки на память останутся... Я не расслышал, что там ответил братцу Анцифер, - я смотрел. В зеркало. На самого себя. И не узнавал. Вернее, узнал, но далеко не сразу. Все мое тело покрывала курчавая густая шерсть. Волосатыми были даже ладони. Да что ладони - даже сам нос! Нос и то был шерстяным и пушистым. На темном фоне лица выделялись лишь горящие ужасом глаза. Знакомый розовый туман вновь начал заволакивать сознание. Я испугался, что снова упаду в обморок, выхватил у ангела бутылку и приложился к горлышку. - Эй, эй, эй! А делиться кто будет?! Не по-товарищески поступаете, гражданин! Ишь присосался... Когда Фармазону удалось отобрать у меня коньяк, я уже несколько успокоился. Настолько, чтобы достойно взглянуть в глаза правде. В зеркале отражался... я. Действительно, очень похоже на снежного человека или на бесхвостую человекообразную обезьяну. Примат, одним словом. - Ну че? Сам скажешь, чем ты там в ванной занимался, или нам с трех раз угадывать? - Ребята, я ничего не делал. Принял душ, вымыл голову, вытерся полотенцем, завернулся, вышел, все... - Врешь небось? - недоверчиво сощурился черт. - Наверняка опять какой-нибудь стишок прочел, вот и доколдовался. Я вновь завладел бутылкой, отхлебывая янтарную жидкость большими глотками. - Сергей Александрович! - На этот раз ее выхватил Анцифер. - Что вы делаете?! В вашем положении только напиться не хватало. - Пусть пьет! Это его личное, суверенное дело. Друган, хочешь еще грамм двести? Вот скажешь правду, что в ванной делал, - налью... - Фармазон! Стыдись, лукавый бес. Хозяин сказал истинную правду, уж в этом я разбираюсь. Видимо, что-то не так с водой, шампунем, мылом или полотенцами. Можем ли мы предположить, что вещи оказались заколдованными? Близнецы задумались, пользуясь паузой, я тихонько взялся за коньяк, там еще плескалось с полбутылки. Не подумайте, что я алкоголик, хотя... какая разница, что вы подумаете... С одной стороны, мне уже было хорошо, с другой - в комнате как-то стало тесновато. В смысле слишком много чертей и ангелов носилось взад-вперед. От них буквально пестрело в глазах. Я тупо замотал головой, пытаясь сфокусировать зрение. - Сергей Александрович! - M-м...тут! К в-вашим услугам, Ан...Анц...ф...р... - Циля, что ты стоишь?! Отними же у него бутылку! - Из-зыди, бес н-не-эст-тетичный... Че пристал? Я сегодня хр-хр-стианин! С бесами ничего оп... общего иметь не желаю, вот... Фармазон окосел, ей-богу, У него от удивления глаза округлились и сошлись на переносице, а губы неуверенно шевелились, безуспешно пытаясь произнести нечто внятное. Анцифер же отреагировал совершенно неадекватно: он едва не повалился на пол от хохота! Я тоже порадовался, хорошо, когда тебя понимают. Однако радость быстро угасла, несмотря на добрые глаза, ангел твердо пресек мои попытки вернуть коньяк. - Фармазон, пожалуйста, сделай ему крепкого кофе без сахара. - Ты надеешься, что после полулитра трехзвездочной дряни псевдоармянского производства банальный кофе "Якобс" хоть как-то приведет его в чувства?! - Не болтай, делай, что говорят. - Я от... него ничего не прим... не возьму. Мне ни-и-зя! - Почему?! - взвился обиженный Фармазон. - Потому, как т-ты нечистый дух, - охотно пояснил я. - Крещеному гр-гражданину с такими... ну никак! Ты - извини... Я против тебя лич-чно ниче не имею, но... Религия! Это... о! это... отвали от меня, рого...носец, аминь! - Циля, он лыка не вяжет и оскорбляет меня почем зря, а я ему кофе готовь?! В конце концов проблемами моего отрезвления занимался белый ангел, его братец еще долго возмущенно фыркал, а потом отправился в ванную. Вернувшись, он показал нам зажатый в кулаке флакончик. - Этот? - Вроде да... - сощурился я. - Демонстрирую. - Он капнул на пальчик шампуня и растер по макушке, мы вытянули шеи в ожидании. - Мне уже за тридцать, - продолжал неторопливо балагурить фармазон. - У большинства мужчин моих лет, ведущих активный образ жизни, появляется некоторая... э-э... лысинка. Таким образом, если данная парфюмерия действительно способствует агрессивному росту волос, то... Договорить ему не удалось - прямо у нас на глазах прическа нечистого из стильного хвоста а-ля Малинин в один миг стала кучерявым подобием американского "кафр"! Впечатление такое, словно на голову бедного черта водрузили огромную боярскую шапку. Это было настолько потешно, что я разразился тихим пьяненьким хихиканьем, но Анцифер почему-то не разделил моего веселья. Наоборот, скорчил постное лицо и наставительно отметил: - А вот сейчас грех вам смеяться. Фармазон, между прочим, для вас старается. - Ладно, проехали.... стало быть, вот этим шампунчиком ты весь и вымылся? Ну, результат налицо... или на лице, или, что еще вернее, на всем теле. Зато теперь ты можешь запросто вернуться к своей драгоценной супруге - в таком наряде она сочтет тебя бурым медведем и скромненько подожмет хвост. - Слушай, хватит, а?! Наташа - моя ж-жена, что она делает и как - касается только меня. Вам обоим она ни-ка-кого вреда причинить не может, а насчет себя я сам р-разберусь. Ей же ласки и понимания н-не хватает, ей помочь надо... - Лечиться ей надо! Реланиум пить, а не с пеной у рта на людей бросаться. - Только без драки! - мгновенно вмешался Анцифер, когда я встал с твердым намерением скособочить Фармазону прическу. Мы попрожигали друг друга памятными взглядами, но сели на свои места. Из моей головы еще не полностью выветрились алкогольные пары, поэтому я впал в мрачность. Пока ангел шептался с бесом, мне взбрело на ум несколько оглядеться. Комната, в которой мы так вольготно расположились, имела нестандартную форму пятиугольника. Стены обиты черным бархатом, потолок не белый, а красный. Пол выложен коричневым гранитом, мебель тяжелая и старая, явно дореволюционного периода. В большом книжном шкафу толпились седые фолианты с золотым обрезом, пожелтевшие свитки и какие-то рисунки. Камин в углу давал ровное пламя зеленоватого оттенка, хотя дров в нем явно не было. На одной из стен висела коллекция холодного оружия, в основном ножи самых странных форм. Наверняка было еще что-то, на чем стоило бы задержать взгляд, но двери в комнату мягко распахнулись, и довольный голос произнес: - Ба, да у меня гости! Какой забавный зверек, право... Видимо, это опять относилось ко мне. * * * Вошедшему старцу наиболее подошло бы определение "благообразный". Ростом под два метра, благородные седые локоны до плеч, длинная борода, как у старика Хоттабыча, и ненормально блестящие глаза. Он разглядывал меня с чисто зоологическим интересом. Понимаю, я и сам, наверное, очень удивился бы, обнаружив у себя дома то ли медведя, то ли обезьяну, то ли опоссума непривычных размеров, да еще и выпившего в придачу. Мы простояли друг напротив друга довольно долгое время, я не знал, с чего начать, а он не задавал вопросов. Анцифер и Фармазон куда-то испарились. Я не выдержал первым... - Прощу прощенья за вторжение и мой несколько необычный внешний вид... - Ни слова больше! - добродушно замахал руками старик. - Я сам вам все расскажу. Поправьте, если ошибусь в деталях. Вы - муж ведьмы! Тот самый молодой человек, о котором сейчас толкует весь Город. Крюкопотам синланиум? Мне оставалось только кивнуть. - Весьма польщен, что вы осчастливили своим посещением мой скромный дом. Как-нибудь расскажете о вашем методе проецировать стихийные бедствия? Мы все, так или иначе, это практикуем, но то, что совершили вы... Я, конечно, навел кое-какой косметический ремонт, однако асфальт все еще очень зыбкий, и ожоги от молний надолго украсят фасады соседних зданий. - Спешу принести свои извинения... - Да бросьте! Я - лучший маг в этом Городе и с первого взгляда узнаю настоящего профессионала. Барбинал? И рисмирум психис... Никаких упреков, никаких обид, никаких извинений, мы - на равных. Здесь очень немногие могут похвастаться принадлежностью к Высшей лиге. - Но я не являюсь... - Понятно, понятно... Вы у нас проездом, инкогнито. Тем лучше, я и сам неодобрительно отношусь к типам, раздувающим дешевую рекламу вокруг собственного имени. И чем больше шума, тем вероятнее вытащить пустышку вместо мага. Вы же ведете себя как специалист экстра-класса! Приветствую, одобряю, ценю... - Боюсь, что вы находитесь во власти иллюзий, - безуспешно начал я уже в третий раз. Благородный старик почему-то вбил себе в голову, что имеет дело с очередным "могучим колдуном", так что переубедить его было абсолютно невозможно. - Молодой человек. - Он возвысил голос почти до библейской торжественности. - Я стар и мудр. Если ужу вас есть весомые причины, заставляющие вас скрывать свое присутствие, - вы не могли найти лучшего укрытия, чем мой дом. Все, что есть у меня, - ваше! - Как скажете... не буду спорить. - Я вижу, вы воспользовались моим шампунем? Разумеется, с целью маскировки? Великолепная. идея, на грани высокой интуиции, вас и в самом деле невозможно узнать. Однако время завтрака уже настало, не будете ли вы в претензии, если я сниму с вас этот шерстяной покров? Мой гардероб также в вашем распоряжении. "Необыкновенно замечательный старикан! - твердо решил я. - Пусть избавляет". Десять минут спустя мы уже сидели в небольшой холостяцкой кухоньке за дружеской трапезой. Меня "побрили", в смысле привели в прежний "дошампуневый" вид. Костюмчик я подобрал себе сам, благо возможности платяного шкафа оказались неограниченными. Волшебство... Я потихоньку начал к нему привыкать. - Мое имя Мэлори. Сэр Мэлори, магистр книжной магии. Видя в вас человека образованного, я считаю возможным опустить прочие титулы. - Сэр Мэлори?.. - обомлел я. - Тот самый, что написал "Смерть Артура"?! - Да, тот самый... Окрим скульдимирум - популярос вирус! - довольно откинулся на спинку углового диванчика знаменитый писатель. Между нами говоря, лично я был абсолютно убежден, что автор этих куртуазных романов давно умер, да и внешне выглядел он явно иначе. Но с другой стороны, если старику льстит так себя называть - ради Бога! Я ничего не имею против, каждый развлекается, как умеет. Хотя непонятные слова, которые он периодически вставлял в свою речь, несколько удивляли. - Приятно осознавать такую известность. Меня по-прежнему читают в вашем мире? - В общем, да. Какие-то главы из "Смерти Артура" нам даже преподают в институте. На вас как на высокий авторитет ссылаются многие современные фантасты, хотя их трактовка событий во многом отлична от классической точки зрения. - Еще раз примите мою глубокую благодарность за такое уважительное отношение к скромному старику. - Ну что вы, сэр... Сначала мы перемежали весь завтрак активными комплиментами в адрес друг друга. Он извинился за "провалы" в речи, объясняя их застарелой психической болезнью. Я представился, он попросил поведать о моем приезде в Город. Рассказ получился насыщенным и поэтичным. Седобородый определенно умел слушать, ценное качество для настоящего писателя. Временами он так к месту вставлял цитаты, приводил примеры из жизни сэра Гавейна и Ланселота, вольно бросался именами Мерлина, Морганы, Пендрагона и даже правильно выговаривал - Экскалибур. Короче, я совершенно поверил в то, что он и в самом деле настоящий... Мэлори - английский писатель XV века, волей судьбы успешно проживающий в запредельном мире. Беседа текла достаточно ровно, пока я не коснулся в рассказе серой личности достопамятного Сыча. Вот тут мой гостеприимный хозяин буквально взвился: - Гробс з брибамбаус! Мне ли не знать этого отпетого мерзавца?! Он тоже магистр, но его магия черна, так же как его душа. Мы давние враги. Людимот крипик, ну вон за пликт. Рисмиленио у нафигень? Вынужден признать, что он очень могущественный противник, хотя тонким волшебством практически не владеет. Обычно в его арсенале столько грязных штучек, что, если вы перешли ему дорогу... право же, Сергей Александрович, я искренне удивляюсь, как вы еще живы. Что вы не поделили? - Мою жену. - Вашу... кого?! - Мою жену, - сумрачно повторил я. Сэр Мэлори, похоже, действительно много знал. По крайней мере, некоторые размытые вещи приобрели для меня вполне определенные очертания. - Но... старый Сыч последние три года упорно добивается руки одной молодой ведьмы из... - не помню, как называется это отражение! - у нее большие способности в Серой магии. Кое-кто из наших поговаривал даже, что она способна отыскать Семь Книг и управлять Городом! Бролит, кросомциум фляк. Нимкитор вакуумс... Бритт шубертис! Проверьте меня: в обычном виде это невысокая изящная девушка, красивая, с карими глазами, длинными черными волосами ниже плеч, на щеке родинка, любимый образ перевоплощения - серая волчица? - Да. Это Наташа, моя законная супруга. Значит, у некоторых негодяев на нее виды? Весьма сожалею. Рекомендую перенести весь пыл нереализованной страсти на другой объект - в противном случае я за себя не ручаюсь! - Вы настоящий муж ведьмы! - растроганно прошептал старик. - Подлинивурик, ист аригисомин-крокс! С этой минуты считайте меня своим другом и союзником. Я убежден, что вдвоем мы добьемся впечатляющих успехов. Проклятый Сыч еще тысячу раз пожалеет, что связался с нами. Я обрушу на него неотвратимый меч возмездия, а острием этого меча будете вы, Сергей Александрович. Вы, единственный и неповторимый, - муж ведьмы! * * * Разговор оборвался довольно неожиданно. Видимо, больной мозг сэра Мэлори не выдержал таких впечатлений - мой гостеприимный хозяин, не извиняясь, выскочил из-за стола, прилег на маленькую кушетку у входа и мгновенно уснул. Я пожал плечами. Бессвязная речь тихого шизофреника, перемежающаяся приступами пророчества и ясного ума, давала обильную пищу для размышлений. Впрочем, ясного оставалось мало. Ну, то, что Наташу считают перспективным специалистом, конечно, радовало... То, что вокруг нее увиваются разные прохвосты, - тоже вполне естественно: она у меня достаточно эффектная женщина. То, что я ее никому не отдам, - должно быть ясно любому дураку с первого взгляда. Но вот что на нее нашло?! Почему она бросилась на меня с такой невероятной яростью, словно... ей-богу, даже не знаю, как можно довести любимую супругу до такой степени раздражения?! Ничего не понимаю... Абсолютно ничего. Она ведь... она словно не видела меня. Или, вернее, не узнавала. Или даже видела во мне совсем другого человека, как будто ее загипнотизировали. Заколдовали? Что за чертовщина! Да разве такое возможно?! Можно ли заколдовать ведьму? Тот, кто сведущ в магии, мгновенно поймет и ощутит присутствие чужой воли, а значит, сумеет сконцентрироваться и отвести удар. Наташе достаточно было бы произнести пару слов как контрзаклинание, и все... Почему же она этого не сделала? Она... спала! Господи, как все просто. Она же спала, и, если этот волк, в смысле Сыч, когда уходил по лестнице, воспользовался магией... Наверняка так оно и было! Наташа лежала одна, раскрытая, беззащитная, расслабленная... Я... я не знаю, что я с ним сделаю, когда поймаю! - Сереженька, ради всего святого, выбросьте из своей головы все нехристианские мысли. - Анцифер? Но послушайте - я все понял! Вы помните того здоровенного волка, что ломился к нам в дверь? Так вот, это именно он виноват. - Абсолютно с вами согласен, - успокаивающе похлопал меня по руке белый ангел. - Я и сам дошел до этого решения путем логических выкладок, а уж ваш содержательный разговор расставил последние точки над "i". - Правда?! А что Фармазон? - Аналогично. - Слева за столом материализовался задумчивый бес, высота его прически понизилась вдвое, но все еще создавалось впечатление вязаного головного убора. - Применили магию? - подмигнул я. - Сходил в парикмахерскую, - буркнул он. - А ты интересный мужик, Сергей Александрович... Сколько лет тебя знаю и все равно каждый раз удивляюсь. То монахов ошарашит, то вампиров на трудовые подвиги толкнет, то с пенсионером-маразматиком умные разговоры разговаривает... Тебе бы психологом быть, а не поэтом. И вот еще, жене позвони. - Позвонить? Да! Как же мне это самому не пришло в голову... Где телефон? Только... - Вот номерок, я срисовал по памяти, пока вы с Цилей бутербродов на кухне дожидались. На, пользуйся. - Спасибо. - Серега, - поморщился Фармазон. - Слово "спасибо" образовалось от естественного сокращения "спаси Бог", так что желать подобное черту - несколько, м-м... предосудительно. Ты не находишь? Пожалуй, он был прав и мне бы стоило извиниться, но в тот момент меня интересовали лишь собственные проблемы. У сэра Мэлори стоял хороший многофункциональный аппарат с автодозвоном и определителем номера. Мой черный друг собственноручно потыкал пальчиком в кнопки, убедился, что не занято, и передал трубку мне. Сам же деликатно отвернулся в сторону, но никуда не ушел, навострив любопытные уши. - Да? - ответил сиплый мужской голос. - А... э... м... Наташу можно? - почему-то смутился я. - В каком смысле?! - В смысле пригласите ее к телефону, пожалуйста. - А кто спрашивает? - Это ее муж. - Что?! - взревел голос. - Так ты все еще жив? - Позовите Наташу, - потребовал я. - Ты никогда ее не получишь! Ты - труп, покойник, мертвец! В этом мире она будет моей, и только моей... От такого непроходимого хамства у меня просто опустились руки. Анцифер сочувственно вздохнул, а Фармазон, воспользовавшись заминкой, мгновенно выхватил из моих рук телефонную трубку и заорал: - Ах ты, сучий хвост! Да я тебе самолично уши пооткусываю, собака страшная! Ты с кем так разговариваешь? Ты на кого голос повышаешь? Да я ж тебе, грамотею, сейчас все корни повыдергиваю, на их место суффиксы вставлю, все приставки пообрываю, а в задницу такое окончание засуну... Сядь на пол, козел безрогий, и жди нас с Серегой, мы скоро будем. А если в твою похотливую головенку только взбредет мысль хоть что-нибудь вякнуть Наталье Владимировне, то я из тебя... Трубку бросил, гад. Испугался, наверное... Ну че, пошли? - Куда? - не сразу уловили мы с Анцифером. - Куда, куда... вы, братва, совсем мышей не ловите. Морду чистить конкуренту нашему, пока он супруге Серегиной волчат не понаделал! - Пошли! - взревел я, наполняясь здоровой ревностью и праведным гневом. - Да я ему... я из него... я просто... я же ему прямо в лицо все выскажу! - М-м... вообще-то я имел в виду нечто более радикальное, - начал Фармазон. - Но, с другой стороны, в твои годы поздно переучиваться - надо хоть с чего-то начинать... Начни с высказываний. Скажи ему, кто он есть, кто были его родители, где ты его видел, куда послал и в каких конкретно отношениях пребывал с ним, его мамой, его родней, всем Городом и этим миром в целом. Слово за слово, а там само пойдет... Главное - бей в нос! - Я надеюсь, сэр Мэлори на меня не обидится, если я покину его дом не попрощавшись? Не хотелось бы его будить... Костюм? Пожалуй, его я пока оставлю себе. Местные жители очень напряженно относятся к проявлениям нудизма. Меня уже чуть не съели, довольно острых впечатлений. - Подумаешь, читани им еще какой-нибудь взрывоопасный стишок. - Увы, Фармазон, если я буду этим злоупотреблять, меня попросту перестанут приглашать в гости, а мы здесь в гостях. - Тогда еще один штрих к твоему гневному образу. - Черт метнулся в соседнюю комнату и приволок оттуда здоровенный меч, общей длиной почти в мой рост. - Во! Ревнивый муж вернулся из командировки во всеоружии и начинает шарить по шкафам. Бери, бери, не отказывайся! Вспомни, куда идешь... Я вспомнил о том, что мой противник - оборотень, и взялся за рукоять, меч оказался тяжеленным. Вот так, в костюме-тройке последней модели от не помню какого кутюрье, в домашних тапочках и с обнаженным мечом, я выбежал на улицу. На этот раз прохожие не уделяли мне особенного внимания. Фармазон шумно указывал дорогу и даже добровольно взялся помогать в переноске меча, теперь мы тащили его на плечах на манер Ленина с рабочими на субботнике. Анцифер скромно семенил рядом, молитвенно сложа руки, но не произнося ни слова. По-моему, все происходящее ему очень не нравилось, однако предложить в качестве альтернативы тоже было нечего, приходилось терпеть. Я же был полон решимости ворваться в дом" и свято исполнить свой супружеский долг... Нет, нет, не то, что вы подумали! Оградить свою жену от посягательств коварных ухажеров, а собственный брак от опасности разрушения извне - тоже супружеский долг настоящего супруга. В том, что Наташа неповинна, я был готов поручиться головой. Не сочтите меня излишне самонадеянным, есть вещи, в которые просто веришь, не требуя доказательств. Я очень люблю свою жену, и если какому-то маньяку взбрело воспользоваться ее силой для достижения собственных целей, то ему следовало бы брать в расчет и меня. Может быть, я не столь крут в колдовстве, но быстро учусь. Раз уж мои стихи срабатывают здесь как магические заклинания, то будем бить врага его же оружием. Я уже умею призывать русские дружины, менять направление погони и вызывать природные катаклизмы. Пока это все, остальное наверстаем на практике... - Прибыли, мой генерал! Четвертый подъезд, третий этаж, будем брать штурмом? - Н-нет... - Непосредственно перед началом боевых действий мой пыл почему-то начал спадать. - Возможно, нам имеет смысл сначала просто поговорить? Век пещерного хамства канул в Лету, мы - цивилизованные люди. Ребята, возьмите этот дурацкий меч, а я схожу поговорю с Наташей. Вполне вероятно, что мне... - Слабовольный трус! - припечатал Фармазон. - Но я... - Бесхребетный подкаблучник! - Минуточку, я требую... - Не мужчина, а тряпка! - Да пошел ты знаешь куда... - обиженно взвился я, когда презрительные эпитеты черта все-таки задели меня за живое. - Довольно бессмысленных оскорблений! И... и... вообще, я уже говорил, что не намерен прислушиваться к советам нечистого. Правильно, Анцифер? - Очень удобная формулировка, - сплюнул язвительный Фармазон. - А ты еще раз белобрысого позови, с молитвой и поклонами, глядишь, и откликнется. Поучит тебя истинно христианскому смирению, разучит с тобой очередной псалом или книжечку даст почитать бесплатную, от Гедеоновых братьев. Совершенно бесплатно, заметь! А твою жену в это время... - Ложись!!! - не своим голосом заорал белый ангел, бросаясь на нас. Мы трое рухнули на асфальт, а над нами с ревом пронеслась направленная струя пламени. * * * - Анцифер! - шумно выдохнул я. - Что это было? Он лежал на мне в полный рост, раскинув крылья в стороны, как при взрыве. - Сереженька, по-моему, в подъезде прячется дракон! - Да неужели? - Если вы оба с меня слезете... - придушенно прошипел Фармазон, слабо дергаясь где-то в самом низу. Я невольно сравнил себя с сосиской, лежащей между двух половинок булочки. Ангел скатился с меня вправо, я, последовав его примеру, - влево. Мы трое встали на ноги, отряхнулись и огляделись. Из злополучного подъезда больше ничего не полыхало. Я сдвинул брови и решительно шагнул вперед. - Сереженька, уверяю вас - там прячется огнедышащий дракон, не ходите туда. - Нет уж, мы туда сходим! - незамедлительно влез Фармазон, демонстрируя перемазанный балахон. - Я страстно хочу посмотреть в глаза тому гаду, из-за которого меня заставили лечь всем пузом в мазутную лужу! - Как ты мелочен, - поморщился ангел. - Да?! Ты вон па себя посмотри? Улеглись на меня, безобидного, в два этажа и еще возмущаются на мое справедливое негодование... Серега, ну ты скажи, вот почему я должен вечно ходить чушка чушкой, а он - весь в белом?! - Ребята, вы уж тут как-нибудь сами разбирайтесь, а у меня дела на третьем этаже. Если понадобится меч, я вас позову. - Нет! - Анцифер вновь попытался загородить дорогу. - Да! Мы пойдем вместе, встретим врага грудью, и если там действительно кто-то есть, то мы его такими иероглифами разукрасим, что любой Хокусай обзавидуется! - Анцифер, пустите меня. - Героическая болтовня Фармазона и в самом деле действовала на меня несколько гипнотически. - Я намерен сию же минуту спасти свою любимую жену, и никакой огнемет меня не остановит. Держись, любимая, я уже иду! - Там дракон! - Глупости... - Ах так... Вот, значит, как... Ему вы, значит, верите? - Светлый дух обиженно сощурился. - Ну что ж... у меня есть только один способ доказать... - Анцифер рванул дверь подъезда и шагнул внутрь. Раздался турбинный рев, и фигура ангела скрылась в оранжевом столбе пламени! Мы с Фармазоном отрепетированно бросились на землю, зажав уши руками. - Вы... довольны?! На фоне обугленных косяков стоял совершенно черный Анцифер в тлеющих обрывках чего-то очень похожего на ажурное кружевное белье приглушенных тонов. Все прочее словно ваксой вымазано, только глаза голубые кротостью и всепрощением сверкают. Нам стало стыдно... - Циля, мы, того... извини. Ты был прав, это мы - козлы неблагодарные. - Анцифер, простите нас, если можете. Надеюсь, вам не очень больно? - Очень, - горько всхлипнул Анцифер и рухнул в полный рост. Из дверей подъезда дохнуло дымом, раздалось шипящее бульканье, а вслед за этим показалась огромная крокодилоподобная голова на длинной чешуйчатой шее. У чудовища были большие раскосые глаза, кривые зубы и крученые желтые усы. - Тьфу, действительно, дракон... Надо выручать белобрысого. Бери меч и круши пламенную рептилию промеж глаз, а я буду изображать девушку-санитарку и вытащу раненого бойца из зоны обстрела. - Но... - Я встал на ноги, кое-как поднял тяжелый меч и понял, что размахивать этой махиной абсолютно невозможно. Один раз еще замахнусь, куда ни шло, но если с первого удара ничего не выйдет, то на второй у меня элементарно не хватит сил. Не говоря уж о том, что фехтовальщик из меня - курам на смех. - Фармазон! Я так не могу. Я не умею! Давай вместе на него нападем. - Серега, я же нечистый дух. В честном бою мне твою руку поддерживать - ну, никак нельзя! Извиняй, такое дело... Традиции, воспитание, моральные принципы, нравственные ценности и все такое. Я пополз, так что давай действуй сам. - Ну... может, с ним поговорить?! Я читал, что многие драконы разговаривают. Что, если мы сумеем договориться по-хорошему? - В европейских легендах драконы действительно любят поболтать, но этот - явный азиат. Китайского, корейского, тайваньского производства. А может, и настоящего японского качества, кто знает... - Ты уверен? - Да посмотри на расцветку! Он же словно с фарфоровой вазы династии Мин на наши головы свалился. Сверкает красками, словно радуга над Хуанхэ. Ты по-китайски чирикать умеешь? - Нет... но я много читал, Пу Сунлин - "Рассказы Ляо Чжая о необычайном", "Нефритовая лестница" не помню кого и сборник стихов "Яшмовая флейта" и... - Давно? - Лет десять назад. - А, ну тогда тебе и карты в руки. Побеседуйте о новых темах сочинений на экзаменах для молодых чиновников в провинции Тяньмянь, полиглот... Вот так, только обхамив напоследок, Фармазон по-пластунски пополз к слабо зашевелившемуся Анциферу. Я набрал полную грудь воздуха и обратился к чудовищу с приветственной речью: - О великий и прекрасный Сын Неба! Твой голос подобен реву боевых труб, твои глаза сверкают, как звезды над рисовым полем, твоя чешуя отсвечивает лунными бликами на мерцающей поверхности заводи, твои зубы острее шаолиньских кинжалов, а тело величественно, как Китайская стена. Позволь же скромному писателю стихов услышать мудрость твоих слов, восходящую к мудрости мира в его запредельных далях... Возможно, я чересчур утрировал текст. Филология и лингвистика никогда не были моими сильными сторонами. Помню, что китайская манера речи несколько отличается от японских, индийских или персидских славословий, но дракону моя высокопарность, кажется, пришлась по душе. - Осенно приятна встретитьса обрасованным человеком, - вежливо поклонился он. - Судя по вашей речи, хорошим манерама и платью - вы новый помосиник судьи Гао Мунь из Ценьского уезда провинсии Чжао Хо? - Д-да, пожалуй, - поспешил согласиться я, дракон говорил по-русски очень прилично, слегка сбиваясь на склонении и падежах. - Не проявлю ли я, недостойный, излишнего любопытства, если спрошу - из каких краев прилетел мой многознающий собеседник? - Нет, нета... Охотно поделюся сладкими воспоминаниями о далекой родине. Я из Чуэньских гор, провинция Линьняньшань, это там, где вырасивают наньский рис и пекут пирожки на пару. - Ах, Линьняньшань! Что ж вы сразу не сказали?! - Я решился рискнуть, зверюга оказался словоохотливым, а мне нужно спасать супругу. - У меня же там родственники. Вы, случайно, не были знакомы со старым Пао Лунем из селения Чинь По? Или с торговцем тканями, одноглазым Сунь Чеем, у него еще младшая жена была лисой и помогала ему находить серебро под циновками? - Да, да, да! - Похоже, дракон заглотил наживку, не поперхнувшись. - Оченно знакомые имена. Конечно, я их знаю... Так приятно встретиться земляка в такой дали от дома! - Какие же беды заставили моего великого друга скитаться так далеко от возлюбленной сердцу провинции Линьняньшань? - невинно спросил я. - Служба... - вздохнул он. - Я должен очень охранять вход от злого волшебника и помочь спастись прелестной фее с ее верная другом. На китайясских драконов очень большой спрос как на стражей. Мы храбры и неподкупны! - О... надеюсь, короткая беседа с уроженцем Ценьского уезда не будет поставлена вам в вину? - Что вы, что вы... не уходите! Видимо, тот волшебник еще не пришла. Я время от времени дышу огнем, но в перерывах так приятно поговорить с образованным человеком, отличающим сочинения Цинь Чуня от текстов Ли Фуяня. Вы ведь не откажетесь выпить розового чая и вместе побродиться по заоблачным высям воспоминаний? - Конечно, какие могут быть сомнения! Мы дети одной земли, а значит - братья. Вот только... - Что только? - насторожился разомлевший дракон. - Да так... сущая ерунда... Можно сказать, мелочь, не будем удостаивать ее даже упоминания в нашей беседе, - деланно отмахнулся я. - Но, брата моя, если вас что-то тревожит, поделитеся со мной. Быть может, вместе одолеем недуг, вызывающий вашу грусть? - Все дело в том, что я живу в этом же доме, на втором этаже, и буквально на днях мне принесли нефритовый ящичек с записками Хань Хуньмуня. Вы что-нибудь слышали о нем? - Нета, - честно кивнул наивный динозавр из Китая. - Еще бы! До недавнего времени я и сам о нем ничего не знал. О... это восходящая звезда современной литературы! Язык - династии Мин, стиль - как у Сэ Тявпо, а искусство каллиграфии... Самому пламенному Ван Ланьтяню даст сто взмахов кисти вперед. - Проза или поэзия? - И то и другой... - интригующе сощурился я. - Хм... мой благородная брата хочет сделать истинный подарок мой больной душе, иссохшей без живительных слов Инь Юаня... Конечно, служба превыше всего! Но ведь... О, как я невежлив! Я до сих пор не спросил мою друга о его высокородном имени... - Сам Ты Пень! - с поклоном представился я. - Боцю, - в свою очередь склонился дракон. - А имя злого волшебника - Сергей Александрович. Проходите, дорогой Сам Ты Пень, и возвращайтесь скорее. Надеюсь, чтение рукописи, прятавшаяся в нефрите, подарила нам много сладостных минут... - Уже бегу, мой превосходный друг! Краем глаза я видел, как Фармазон взвалил себе на плечи перепачканного Анцифера и скрылся за углом. Ничего, понадоблюсь - сами найдут. Меч я тоже бросил, во-первых, все равно тяжелый, а во-вторых, только лишние подозрения. По лестнице не шел, а летел! В дверях Наташиной квартиры торчал сложенный листок бумаги: "Сереженька, любимый, я - в Западне! Помоги мне!" * * * - Ну, заходи, че на площадке торчать. - Дверь в квартиру неожиданно распахнулась, в прихожей стоял бодрый Фармазон в домашнем фартуке моей жены. - Вот... - Я нервно покрутил в пальцах записку. - Мы в курсе. Твоя половина опять исчезла неизвестно куда. Давай двигай на кухню, Циля уже там, чайник кипит - совет держать будем. Как я говорил, навязчивая готовность моих духов принимать все решения за меня начинала порядочно раздражать. Тем не менее я проследовал за Фармазоном, так как возвращаться вниз к ожидающему меня дракону было глупо. Анцифер, весь в белом, сиял свежевымытой головой и деликатно помешивал ложечкой чай. - Я очень за вас волновался. Вы действительно в порядке? - Слава Господу нашему, все давно позади. - Боюсь, что телефонный звонок оказался непростительной ошибкой с моей стороны. Оборотень успел уйти и забрать с собой Наташу. В придачу он посадил в подъезд китайского дракона Боцю, который вас и опалил. Я - дурак, ребята. - Зачем же так сразу? - перемигнулись оба. - Это не самокритика и не кокетство, а горькая правда. Если бы я не сжег шерсть, не орал на эшафоте, не испугался Сыча, не убежал от Наташи через балкон, не устроил землетрясение, не тратил времени на болтовню о классической литературе, - все было бы иначе. Я бы успел. Я бы вернул ее, сумел ей помочь. А теперь... - Сергей Александрович, - ангел заботливо пододвинул ко мне табуретку, а Фармазон сунул в руки большую чашку кофе, - не вините себя. Это судьба, все складывается так, как должно, и не иначе. - Вы успели осмотреть квартиру? - Естественно. Я самолично все углы облазил - ничего! Никаких следов кражи, луж крови, трупов в шкафах и обрезанных конечностей в холодильнике. Оружия, наркотиков, иностранной валюты тоже не обнаружено. Судя по всему, твоя драгоценная удрала в другое измерение без суеты и пыли. Сыч пришел сюда позднее и тоже ее не застал. - Значит, он идет по ее следу. Фармазон, как вы считаете, куда она могла направиться? - На все четыре стороны, - пожал плечами черт. - Женщины обольстительно непредсказуемы, разве угадаешь, что вдарило ей в башку? - Попрошу не выражаться! - неожиданно грозно взвыл Анцифер, хлопая ладонью по столу. - Я требую, чтобы ты, нечистый дух, сию же минуту извинился и впредь никогда не говорил о жене хозяина в таком тоне! - Ну, извиняюсь, извиняюсь... Фу, блин, как же вы надоели мне оба. В лепешку ради них расшибаюсь, спасаю поочередно то одного, то другого, жизнью и карьерой рискую, а где благодарность?! Одни упреки! Дежурные споры ангела и черта уже не воспринимались чем-то заслуживающим внимания. Поэтому я тихо встал и вышел из кухни. К моему удивлению, из всего многообразия комнат осталось лишь две. Обстановка зала и спальни точно копировала нашу квартиру в Петербурге, только вид из окна был, конечно, совсем другой. Я открыл дверцы шкафа, на вешалках висели Наташины платья, блузки, рубашки... Все казалось таким родным, что даже хотелось заплакать. За стеклом серванта стояла ее коллекция слонов. Она собирала их со дня нашего знакомства. Глиняных, фарфоровых, деревянных, каменных, пластмассовых, стеклянных, еще бог весть каких... Большинство было подарено мною, и каждый слон имел свою историю, с каждым были связаны свои воспоминания, свои чувства... На столе под вазой с ромашками лежала открытка. Вот ее я не помнил. Может быть, Наташа оставила ее для меня? "ДА". Ни Сыч, ни Фармазон не могли этого знать, мы общались друг с другом на собственном языке символов, понятном лишь нам двоим. Я протянул руку... На типовой современной открытке был изображен снегирь в шарфике посреди зимнего леса с готовой надписью: "В эти холода я согреваюсь мыслями о тебе..." Больше ничего, ни подписи, ни объяснений, ни приписок. Одно слово "ДА". Обычная открытка, купленная для кого угодно и предоставленная взору каждого. Теперь я знал, куда отправилась моя жена. Туда, где холодно, где есть снег и присутствует сильная магия. Туда, где она сможет бороться с домогательствами Сыча, туда, где есть волки, туда, где я смогу ее найти. Чукотка отпадала сразу, на Аляске ей тоже делать нечего, Русский Север? Довольно проблематично, а вот эпоха древнескандинавских богов... Отправиться во времена викингов, кусать луну, затерявшись между других волков, быть вольной снежной ведьмой - это вполне в ее вкусе. Если я хоть что-то знаю о характере своей жены, она наверняка отправилась в холодный мир Валгаллы. - Друзья, мне удалось найти кое-какие факты. - Вернувшись в кухню, я помахал открыткой перед носом Фармазона, после чего просто и доходчиво изложил свою теорию о том, где искать Наташу. Близнецы слушали не перебивая... Когда я наконец закончил научную речь, оба участника экспедиции многозначительно взглянули друг на друга. - Циля, ему отдых нужен. Ты там наверху не можешь подсуетиться насчет приличного санатория с ненавязчиво-принудительным лечением? - А что ты хочешь, человек весь день на нервах. У него же стресс за стрессом, никакая психика не выдержит... На месте Натальи Владимировны я бы давно отвел его к хорошему врачу. В таких случаях медлить нельзя, шизофрения активно прогрессирует, прости меня Господи! - И главное - кризис уже налицо! Открыточку нашел - все, блин, гипотеза готова! Собираем манатки и премся на курорт в древнюю Скандинавию. Слушай, даже я такого оригинального самоубийства не посоветовал бы. У меня фантазии не хватит... - Это любовь. Болезнь меняет человека буквально на глазах. Если мы не спасем его сегодня - завтра может быть поздно. По вопросу санатория я все выясню уже к вечеру, а ты не мог бы взять на себя доставку кое-каких сильнодействующих лекарств? Боюсь, что валерьянкой уже не отделаемся, - рецидив... - Молчать! - срывающимся от обиды голосом завопил я, хватая обоих за шиворот. - Тоже мне нашлись врачи-психоаналитики! Да кто вы такие, чтобы на меня диагнозы вешать?! Если я говорю, что Наташа в Валгалле, то значит, она в Валгалле! Ошибки быть не может, мы не первый день знакомы, и она знала, как меня предупредить. Вы тут можете себе воображать все, что угодно, но лично я отправляюсь за ней. Вот ее записка, торчала в дверях: "Сереженька, любимый, я - в западне. Помоги мне!" Она просит о помощи! Она верит мне, зовет меня, надеется на меня. Я полез в эти дурацкие миры не для того, чтобы бросить ее одну. И не для того, чтобы вечно любоваться на ваши осуждающие рожи. Не хотите - не надо! Попрошу помощи у сэра Мэлори, он не откажет. Я выдохся. За столом повисла напряженная тишина. Анцифер неторопливо складывал из бумажной салфетки японского журавлика. Фармазон обводил чайной ложкой узоры на клеенчатой скатерти. Оба молчали, не поднимая глаз. Я возвышался над ними, скрестив руки на груди, мрачный, как Наполеон перед Ватерлоо. Они наверняка пожалели, что зашли слишком далеко, впрочем, и мне вряд ли стоило так уж повышать голос. Все всё понимали, но никто не знал, как начать первым. Нас выручил дребезжащий звонок телефона. Я первым бросился к аппарату и схватил трубку: - Да, алло! - Сергей Александрович, полагаю? Это сэр Мэлори беспокоит. Я узнал, где вы находитесь. Магия, сами понимаете, да и телефон запомнил ваш номер. У меня появились кое-какие новости, надеюсь, вы заинтересуетесь. - Слушаю вас, я весь во внимании. - Чуни-муни мудьтякнул замесивицу, а потиняпка какуздыкнулась насплень! О, мунитрон, мунитрон... Тык мульдык лесопотам раскорбень, трям колибень, ей-ей... Слюмчинай, и трям колибень?! - Да, да, сэр Мэлори, вы абсолютно правы... - сквозь зубы процедил я. Главное в разговоре с пожилыми психами - сохранять ледяное спокойствие. Сейчас он снова включится и начнет говорить то, что надо. - Но я полагаю, вы, как муж ведьмы, не намерены это терпеть?! - Конечно нет, а что случилось? - Как?! Да я же сию минуту объяснял вам, каким образом этот мерзкий Сыч украл у меня бесценную книгу воспоминаний Локи! - Локи? Погодите... но это, случайно, не тот Локи, что был богом хитрости и обмана у древних викингов? - Смунь тара, полипертус... - растроганно ответил великий писатель. - Ах, Сергей Александрович, заскузень монтарлы, ибо монтарлы сундя потам. Сурмонтань берендит на лукоршеньку? - Все ясно. Значит, он тоже интересуется Валгаллой. - Что значит тоже? - Дело в том, что Наташи дома нет. Она оставила в дверях записку, просит помощи. Я почти уверен, что, спасаясь от домогательств вашего Сыча, ей пришлось бежать в мир скандинавских мифов. - Шунь блень сусмус кредокрос! - Что? - не понял я. - Я говорю, что этот Сыч столь же мой, сколько и ваш! - раздраженно ответил сэр Мэлори. - Вы правы. Примите мои извинения. - Принимаю. Молодежь во все времена отличается скоропалительностью выводов.. Итак, вы, кажется, намерены двинуться на поиски своей утерянной супруги? - Да. Надеюсь, мои духи смогут помочь с билетом в оба конца. Вот только я мало что знаю о том времени. Как вы полагаете, художественная литератора на эту тему очень далека от реальности? - Проблемонтять весьмусус опричентос... Лярвоглот бзынь криптоманеро, суплемен крис мыторвань и бзынь накумитокс! Но с пулентурб ляминтань... Брым? Локирмон? Шманьконос? - Особенно шманьконос, - задумчиво повторил я. - Значит, вы тоже ничем не можете мне помочь? - Помогать безумным влюбленным - мой святой долг! - гордо произнес старый рыцарь. - Я уже отправил по вашему адресу все, что вам может пригодиться в пути. Посылку доставят с минуты на минуту. Дерзайте, юноша! Дайте знать, когда вернетесь. Я верю в вас! - Спасибо, только должен предупредить, что вход охраняется драконом. - Боцю? - Да, а как вы узнали? - Сулихем берданкар ущер кляйнц. Лекоментармо, суй френдик... - А... ну тогда еще раз спасибо. Надеюсь на этот раз обернуться побыстрее. - С нетерпением жду любых известий. - Я только заберу Наташу и сразу назад. - Брум бен ляп?! Бенц, бенц, бенц - пы руш на гульбинар! - И вам всего хорошего, досточтимый сэр. Я положил трубку. Почти в ту же минуту раздался звонок в дверь. - Серега, стой, я сам погляжу, - вырвался вперед заскучавший без пакостей Фармазон. Он осторожно сунул нос наружу, что-то подобрал и вернулся назад. В его руках был большой посылочный ящик. - Это сэр Мэлори прислал. Он говорил по телефону. Давайте-ка посмотрим... Я все-таки отправляюсь в Валгаллу. * * * - Хорош... - Восхищенно прицокивая языком, Фармазон поправлял на моих плечах теплый плащ викинга. В посылке, любезно присланной сэром Мэлори, оказался полный костюм соответственно эпохе. Близнецы после недолгих пререканий шумно обрядили меня, как древнескандинавского воина. Синие штаны из грубой шерстяной ткани, льняная нижняя рубашка, поверх нее еще одна из мягкой кожи, с небольшим вырезом на груди. Широкий пояс, украшенный рельефными медными бляхами, высокие сапоги до колен, без каблуков, но с ремнями, плотно обхватывающими икры. Войлочная шапочка, к ней блестящий шлем с переносьем и двумя рогами. Рога особенно умилили Фармазона, и он острил по их поводу не менее получаса. На самом дне коробки оказался небольшой щит, топор с гнутой рукоятью, нож в кожаных ножнах плюс широкий меч. Все это добро было со знанием дела развешано на поясе, щит, согласно инструкции, переброшен за спину. Опытный в делах такого рода сэр Мэлори не забыл вложить инструкцию к костюму с подробным рисунком и поэтапным описанием: чего, куда, зачем, в какой очередности. В общем, оглядев себя в зеркало, я остался доволен. По крайней мере, во мне уже никто не заподозрит пришельца из другого мира. Вторично идти на костер не хотелось. Я был бодр, возбужден и рвался навстречу новым приключениям. - Серега, ты только не делай такое умное лицо. У тебя же на лбу написаны два института, высшее гуманитарное образование и врожденный гуманизм. Не забывай, что люди с печатью интеллекта на лице воспринимались древними викингами как зануды и задаваки. Будь проще. Скриви рожу, нахмурь брови, зубы оскаль, что ли... Поверь, отличников нигде не любят. - Я постараюсь. - Да уж постарайся, пожалуйста. Циля, так мы идем или нет?! Сколько времени ты еще думаешь наводить марафет, у тебя уже и так ресницы, как у Натальи Дарьяловой. - Иду, иду... - Из ванной вылез смущенный ангел, судя по всему, он и вправду пробовал Наташину тушь. - Сереженька, вы надели теплые носки? Все-таки Север, кто знает, какая там сейчас погода. - Надел, не беспокойтесь, - улыбнулся я. - Давайте руки, друзья мои, мне не терпится своими глазами взглянуть на великих богов Валгаллы. - Лично я там не был, - встряхнул крылышками Анцифер. - Но вот Фармазон утверждает, что ничего интересного. Пьянки, драки, грубость, примитивная музыка, весьма посредственная поэзия, слабенькие зачатки культуры... Может, куда в другое место слетаем? Вот в Париже начала восемнадцатого века... - Хозяин жену домой возвращает, а ты на версальские балы намылился, - строго обрезал черт. - Если боишься, так и скажи! Мы без тебя справимся. Трусам в мужской компании не место. Они, как известно, не играют в хоккей! - Ладно, я играю... Просто для того, чтобы доказать вам... - Анцифер, ради всего святого, давайте продолжим дискуссию несколько позднее, - взмолился я. - Мне уже жарко в этом зимнем барахле, поехали... Ангел кротко кивнул, взял меня за правую руку, Фармазон за левую, и мы все трое дружно сделали шаг... в стену! Хорошо у меня шлем на голове. И то так треснулся лбом, что медный гул долго разносился над снежной равниной. Что?! О чем это я? Господи, где это мы? Мы?! Рядом не было никого - ни ангела, ни черта. Я стоял на занесенной снежной пылью черной скале, с одной стороны она резко нависала над серым морем, с другой - плавно переходила в широкое белое поле. Осмотр несколько затруднялся кружащимся снегом. - Ну что, многоуважаемый Сергей Александрович, - обратился я сам к себе, - пойдем устраивать вечер петербургской поэзии в ближайшем фьорде? Стоять на месте глупо. Сколько помнится, викинги селились вблизи моря, в удобных бухточках, устраивая на ремонт свои драккары. Значит, имеет смысл погулять вдоль линии прибоя. Если где-то есть люди, то я их найду. Надо признать, что идти пришлось довольно долго. Хорошо еще ветер подгонял в спину, а не бил в лицо. Первого человека я увидел где-то через пару часов. На обломке деревянной ладьи сидел высокий воин в старых доспехах, седые волосы закрывали лицо, он напряженно вглядывался в морскую даль. - Здравствуйте, викинг. - Более приличного приветствия мне в голову не пришло. Наверняка в те времена здоровались как-то иначе, но в принципе и это сошло. - Здравствуй и ты, свободный воин. Пусть Один будет благосклонен к тебе, дав умереть с мечом в руках, а не на собственной постели. - Спасибо... Я тут впервые в ваших краях, вы, случайно, не подскажете, где тут ближайшее селенье? - В Асгард обычно не пускают живых, - задумался он, глядя на меня бесцветными глазами. - Хотя если боги позволили тебе ступить на земли Валгаллы, то почему бы им не пригласить тебя и на пир Одина? Если так, то торопись, путник, вскоре все воины, натешившись охотой, рассядутся за столами в центральном зале Асгарда. - Это в какую сторону? - на всякий случай уточнил я. Лицо моего спутника буквально на глазах принимало серебристо-серый цвет, а тонкие губы произносили слова все менее внятно. - Иди морем... тебя встретят... Пусть будет над тобой... благословение Одина! Прощай, воин...