функции секретаря капитана и его доверенного слуги, оправдывая свое прозвище тем, что большую часть времени проводил у себя в каюте. Поскольку двигатели "Асгарда" работали не переставая, в отличие от стародавних ракет, у которых десять минут полета с ускорением сменялись неделями "свободного падения", вахты на "Асгарде" неслись круглосуточно. Для несения вахты экипаж располагал лишь двумя офицерами; недостачу вахтенных восполнял главный оператор компьютера Келли, регулярно заступающий ответственным вахтенным офицером. Остальной персонал заступал на вахту по четыре человека; различие между оператором и картографом было чисто формальным, когда во главе вахты стоял Келли. Это была простая служба для всех, кроме Макса - во время вахты он проходил обучение. Каждые четыре часа службы сменялись таким же количеством свободных часов, за которые нужно было успеть поесть, отдохнуть и, наконец, выспаться. Но это не смущало его; на вахту он прибывал раньше всех, а после смены его порой было не вытащить из отсека управления. Только много позже он понял, что с помощью такого сурового режима Келли пытался сломать его, обнаружить в нем слабость и, в случае неудовлетворительного итога испытаний, побыстрее избавиться от новичка. Но не все вахты оказались настолько приятными. Первую же вахту Макс провел под начальством мистера Саймса. Войдя в отсек, он изумленно огляделся. На всех четырех стенах находились необычайно чувствительные параллаксные фотокамеры. За пультом главного компьютера расположился Ланди; увидев Макса, он кивком головы приветствовал его. За пультом управления кораблем, лицом к входному люку, сидел мистер Саймс, никак не отреагировавший на приход Макса. По всему помещению были расставлены приборы, часть из которых Макс знал по картинкам в книгах, остальные же были ему незнакомы - сигнальные и измерительные устройства, экран кормовой камеры, микрофоны системы оповещения, "бак" или верньерный стереограф, на котором фотопластинки снятые с параллаксных камер можно было сравнивать с картами, спектростеллограф, допплероскоп и множество других. Над головой, над прозрачным куполом, была видна звездная вселенная. От изумления Макс опешил. Проживая в стальной утробе корабля, он не видел звезд; последний раз он наблюдал небосвод у себя на ферме. - Эй, ты! Встряхнув головой, Макс заметил, что мистер Саймс наблюдает за ним. - Иди сюда. Разве ты не знаешь, как докладывать о своем прибытии вахтенному офицеру? - Простите, сэр. - Кроме того, ты опоздал. - По часам на пульте управления до начала вахты оставалось около пяти минут. - Прискорбно, когда команда заступает на вахту позже офицера. Как тебя зовут? - Джонс, сэр. Мистер Саймс хмыкнул. Это был краснолицый молодой человек, с тонкими рыжими волосами. - Свари чашку свежего кофе. - Слушаюсь, сэр. - Макс собрался было спросить где и как, но мистер Саймс вновь погрузился в чтение. К счастью Ланди кивком головы подсказал ему ответ на незаданный вопрос. За сейфом с картами Макс обнаружил кофейник с чашками, ложки, сахар и сливки. Отдав приготовленный кофе мистеру Саймсу, он решил приготовить чашечку для Ланди. Оператор тихо поблагодарил его, и Макс рискнул сделать кофе для себя. Однако его остановил вопрос офицера. - Что это, вечернее чаепитие? Джонс! - Да, сэр? Приберите помещение. Похоже, что здесь побывал табун лошадей. Отсек с виду был идеально чист, но все же Макс нашел несколько кусочков бумаги на полу. Затем он помог Ланди заменить пластинки в параллаксных камерах и наблюдал как тот устанавливает электронный таймер. Мистер Саймс самолично нажал кнопку готовность, что, похоже, было его единственной обязанностью за всю вахту. Сменив пластинки, Ланди поместил их в "бак", снял показания и занес их в вахтенный журнал. Макс оказал ему в этом чисто формальную помощь, хотя и пополнил при этом свои знания. Затем он вновь принялся за уборку. Это была долгая вахта. К ее концу от былого подъема чувств не осталось и следа. Однако вахты с доктором Хендриксом и главным оператором Келли являлись прямой противоположностью. При Келли "беспокойная нора" была сосредоточением веселья: он вел себя как благосклонный тиран, кричал, изрыгал проклятья, ругал кофе и младший персонал. При нем Макс никогда не занимался уборкой, в его обязанности входило постоянное повышение своих знаний. - Нам нечего делать здесь, - орал Келли, - пока не сядем на Планету Гарсона. Но это тебя не касается, парень. Когда мы будем там, ты будешь знать эту чертову "нору" лучше, чем твоя матушка знала твоего папашу. Иначе ты будешь сидеть здесь, в то время как твои дружки будут гулять по планете. Вытаскивай руководство по эксплуатации главного компьютера, сними заднюю крышку и разбирайся с проводами. Мне надоело твое праздное шатание. Однако уже через десять минут Келли на коленях помогал Максу разбираться в сложнейших схемах. Макс учился, во многом полагаясь на свою фотографическую память, но в еще большей степени, на знания, полученные от дяди. Келли был доволен. - Думаю, ты поскромничал, когда говорил, что ничему не научился на "Тиле". - Да, совсем немногому. - Йоханссен был с тобою вместе? - Да, - Макс молил Бога, чтобы Келли не называл больше никаких имен. - Я так и думал. Эта квадратная башка и сам не может сказать сколько ему лет. Однажды Келли доверил ему учебный ввод в компьютер параметров прыжка. Ногуччи работал с переводными таблицами, а сам Келли исполнял обязанности астрогатора, диктуя данные настоящего прыжка, совершенного "Асгардом". Программирование шло в устной форме, повторяя ситуацию, когда астрогатор работает в труднейшем режиме перед достижением пороговой скорости света. Келли диктовал намного медленнее, чем это происходит на практике, Ногуччи в это время сверялся с таблицами и передавал цифры Максу. По началу Макс нервничал, его пальцы дрожали так, что он с трудом нажимал на нужные клавиши. Однако вскоре он успокоился и даже почувствовал свое единение с машиной. - ...бинарный натуральный логарифм от ноль точка восемь семь ноль девять два, - читал Келли. Макс услышал как голос Ногуччи на мгновение прервался, когда тот перелистывал страницу. Но мысленно Макс воспроизвел нужную страницу у себя перед глазами; бессознательно он нажал на нужные клавиши. - Поправка! - завопил Келли. - Послушай, дубовая башка, сколько раз я говорил тебе, что ты должен дождаться данных от Ногги, прежде чем нажимать на клавиши. - Да, но я... - начал было Макс, но замолчал. Еще никто на борту "Асгарда" не знал об уникальных свойствах его памяти. - Что ты? - Келли принялся удалять последние цифры занесенные с клавиатуры, но остановился. - Послушай, ты же не мог вводить десятичные числа в эту кофемолку. Так что же ты делал? Макс был уверен, что ошибки он не допустил, но не знал как ему теперь объяснить это. - Я вводил цифры, которые Ногуччи собирался продиктовать мне. - Как это? - изумился Келли. - Ты читаешь мысли? - Нет. Но я ввел все правильно. - Хм, - Келли склонился над клавиатурой. - Проверь их, Ногги. Оператор продиктовал ряд единиц и нулей, двоичный эквивалент чисел, что давал ему Келли. Сверившись с нажатыми клавишами, Келли выпрямился. - Однажды я видел, как парень выбросил на костях тринадцать семерок подряд. Может тебе просто повезло, Макс? - Нет. - Что ж, Ногги, дай мне книгу. Келли вновь начал диктовать ряд чисел и операций, но не переводя их в двоичный код. Поборов в себе "страх сцены", Макс нажимал на клавиши, а пот заливал ему глаза. Наконец, Келли произнес: - Хватит, запускай. Макс нажал на переключатель и запустил программу в компьютер. В ответ на приборной доске зажглись лампочки - машинный эквивалент двоичных чисел. С помощью таблиц Келли вновь перевел их в двоичный код. Захлопнув книгу, он передал ее Ногуччи. - Я, пожалуй, выпью чашечку кофе, - тихо произнес он и отошел в сторону. Вновь открыв книгу, Ногуччи осмотрел последовательность зажженных лампочек, сверился с книгой и весьма странно посмотрел на Макса. Макс заметил, что Келли смотрит на него с таким же выражением на лице. Тогда он отключил питание на пульте и встал из кресла. Никто не проронил ни слова. На следующую вахту Макс заступил с доктором Хендриксом. Работать с астрогатором нравилось ему ничуть не меньше, чем с Келли; доктор Хендрикс был дружелюбным мягким джентльменом и принимал, как Келли, большое участие в обучении Макса. Сменив Келли на посту вахтенного офицера, хотя тот и остался в отсеке управления, доктор Хендрикс обратился к Максу: - Келли говорит, что ты учишься обращаться с компьютером, Джонс? - О, да, сэр. - Прекрасно, давай поупражняемся. Доктор Хендрикс достал старый вахтенный журнал и выбрал из него расчет параметров прыжка, схожего с тем, что Макс решал ранее. Келли взял переводные таблицы, но хранил молчание. Макс ждал, что Келли начнет переводить десятичные числа в двоичный код - напрасно. Тогда он вновь, как и в первый раз, начал работать по памяти. Наконец, доктор Хендрикс закрыл журнал. - Теперь я вижу, - согласился он, как будто все происшедшее случалось чуть ли не каждый день. - Джонс у тебя необычайный талант. Я читал о таких случаях, но живьем вижу впервые. Ты слышал о Слепом Томе? - Нет, сэр. - Возможно, в судовой библиотеке есть упоминание о нем. - На мгновение он замолчал. - Мне не хочется преуменьшать твои способности, но при настоящем маневрировании от них не будет пользы. Ты понимаешь почему? - Полагаю, что понимаю, сэр. - Скажем, что они не пригодятся до тех пор, пока ты не увидишь ошибку в вычислениях. В этом случае ты должен сейчас же сообщить об этом. Однако окончательное решение остается за таблицами. - Так точно, сэр. - Отлично, зайди ко мне в каюту после смены. Когда он сменился, по корабельным часам был "день". По коридору он прошел к каюте доктора Хендрикса и остановился. В этот момент к нему подошла Элли. - Макс! - О, привет, Элли. Только сейчас он понял, что не видел ее со времени начала своего выдвижения. - Он говорит "привет"! Ты прекрасно выглядишь в этой форме. Где ты был? Совсем забыл старых друзей, даже к Чипси не приходишь. Он был у Чипси один раз, но Элли не встретил. Повторять визит он не стал, поскольку заменившему его служащему явно не нравилось ухаживать за коровами, овцами и ламами: вероятно, он считал, что все это подстроил Макс. - Прости, - пробормотал он, - но у меня не было времени. - Слабое утешение. А теперь мы пойдем в кают-компанию, и я покажу тебе такое продолжение твоего любимого гамбита, что ты рот откроешь. После некоторого замешательства Макс ответил коротким отказом. - Говори громче. Что-то я тебя не понимаю. - Послушай, Элли, рассуди сама. Я жду... доктора Хендрикса, и как только я буду свободен - сразу же отправлюсь спать. Я отстал от графика уже на десять часов. - Для этого ты можешь выбрать другое время. - Но у меня вахта каждые четыре часа Нужно использовать любую возможность. - Ты хочешь сказать, что... Но это незаконно. - Может быть, но так получается. - Я займусь этим! Я поговорю с капитаном. - Элли, не смей. - Но почему? Капитан - просто душка. Не беспокойся, я все устрою. Глубоко вздохнув, Макс произнес: - Элли, ничего не говори капитану. Для меня это шикарная возможность, другой не будет. Если ты вмешаешься, то для меня все рухнет. Мне придется возвратиться в конюшню. - Он не сделает это, не сможет. - Ты не понимаешь. Может, для тебя он душка, а для меня - капитан. Она надула губы. - Я просто хотела помочь тебе. - Я ценю это. Но в любом случае в кают-компанию мне дорога заказана. - А я думала... Я думаю, что ты просто избегаешь меня. Их разговор прервал доктор Хендрикс, вернувшийся к себе в каюту. - Привет Джонс. Доброе утро, мисс Кобурн, - приветствовал он. - Послушай, Элли, - с отчаянием произнес Макс. - Я должен идти. Повернувшись, он постучал в дверь. Доктор Хендрикс ни словом не обмолвился, что видел их с Элли. - Садись, Джонс. Забавное представление ты устроил. Любопытно, насколько далеко простирается твой талант. Или это касается только цифр? - Думаю, что не только, сэр? - Ты долго тренировался? - Нет, сэр. - Хм, давай попробуем что-нибудь другое. Ты читал пьесы Шекспира? - В школе мы изучали "Гамлета" и "Как вам это понравится", еще я читал "Зимнюю сказку", но она мне не понравилась, - честно признался он. - В таком случае, полагаю, что ты не перечитывал ее. Помнишь что-нибудь оттуда? - Конечно, сэр. Доктор Хендрикс достал пухлый том. - Посмотрим. Второй акт, сцена третья. Говорит Леонтий: "Ни днем, ни ночью нет покоя..." Макс продолжил монолог и декламировал пока доктор Хендрикс не остановил его. - Достаточно. Эта пьеса мне и самому не нравится. Даже у бессмертного Уилла были неудачные дни. Но как случилось, что ты прочитал книгу с таблицами? Самый скучный Шекспир намного веселее. Я никогда не читал их, то что мы называем "чтением". - Дядя Чет, сэр, после отставки хранил свои книги дома, и мы много разговаривали с ним. Так я и прочитал их. - Я понял так, что ты запомнил всю профессиональную библиотеку астрогатора? Макс глубоко вздохнул. - Да, сэр, я прочитал их. Доктор Хендрикс снял с полки свои собственные навигационные книги. Двоичные таблицы он отложил сразу: Макс уже справился с ними. Просмотрев другие, он задал Максу несколько вопросов, в основном ограничиваясь номерами страниц. - Ух, - моргая, произнес он. - Я знал, что в истории психологии зарегистрировано несколько таких случаев, но признаюсь, что такая встреча впечатляет. - Он улыбнулся. - Интересно, что бы об этом подумал брат Уизерспун? - Сэр? - Наш Верховный секретарь. Боюсь, он будет в шоке; у него довольно консервативные взгляды по поводу "секретов" нашей профессии. - У меня будут неприятности, сэр? - испуганно спросил Макс. - Я не знал, что не имел права читать дядины книги. - Что? Чепуха, никаких секретов нет. Ты пользуешься этими книгами на вахте, как и каждый член "беспокойной команды". Астрогация не представляет из себя тайны, это просто чертовски трудная профессия. Лишь немногие наделены способностями точно выполнить математический расчет... скажем параметров прыжка. Но это устраивает заправил союза, делающих его столь престижным. Джонс, я хочу, чтобы ты понял меня. Келли полагает, что ты подходишь. - Ух, как прекрасно, сэр. - Но не воображай, что ты знаешь больше него лишь потому, что ты зазубрил эти книги. - О, нет, сэр! - По совести твой талант не нужен в отсеке управления. Там нужны качества, которыми вполне обладает Келли - неусыпное внимание, прекрасное знание приборов, верность работе, экипажу и кораблю. Я не хочу обижать тебя, но вынужден добавить следующее. Иногда странные таланты сочетаются с ординарностью, и даже с умственной неполноценностью. Психологи называют это "ученый идиотизм". Извини, конечно же, ты не идиот, но ты не обязательно можешь быть гением даже если выучишь на память всю Имперскую энциклопедию. Я придерживаюсь следующей точки зрения: мне больше нужны твой здравый смысл и отношение к работе, чем феноменальная память. - Я постараюсь, сэр. - Думаю, что со временем из тебя выйдет неплохой картограф. Доктор Хендрикс показал, что разговор окончен; Макс направился к двери. - И еще... - Да, сэр? - Существует ряд причин почему члены экипажа не контактируют с пассажирами. - Я знаю, сэр. - Подумай об этом. Члены моей команды довольно строги в этом к себе, хотя иногда это и трудно. Макс был разочарован. Он шел сюда, предвкушая какую-нибудь награду: может быть ему дадут шанс пробиться в астрогаторы. Теперь же у него было чувство, что его окатили холодной водой. 10. ПЛАНЕТА ГАРСОНА За все эти недели Макс ни разу не виделся с Сэмом: жесткий график не оставлял времени для визитов. Но Сэм процветал. Как и на других больших кораблях, "Асгард" располагал небольшими полицейскими силами, действующими от имени первого офицера. Обладая талантом политика и имея на руках фальшивое удостоверение помощника стюарда первого класса, Сэм умудрился устроиться на должность полицейского в хозяйстве казначея. Работал он неплохо: не шпионил, закрывал глаза на нарушения давно вошедшие в традицию, но настаивал на выполнении правил санитарии, экономии и дисциплины, так необходимых для поддержания порядка на корабле. Однако, он не считал нужным препровождать нарушителя к первому офицеру для назначения наказания, что устраивало и мистера Уолтера, и экипаж. Когда служащий склада Магиннис принялся слишком смело поглощать запасы продовольствия мистера Джи, свалив всю вину на своих товарищей, Сэм отвел его на камбуз, где устроил тому небольшую взбучку, не оставляющую следов на теле, но глубокие шрамы в душе. В своем туманном прошлом Сэм обучился искусству драки, которое превращает невооруженного человека в машину для убийства. Сэм обошелся со своей жертвой весьма осторожно. Предай он дело гласности, Магиннис бы начал ненавидеть его и вредить везде, где только можно. С другой стороны - будь наказание более жестоким, это бы усложнило поддержание дисциплины на корабле. Нынешнее же положение вещей превратило Магинниса в преданнейшего сторонника и проводника его идей, поскольку странная, но не единственная в своем роде гордость Магинниса требовала от него считать Сэма "горячей штучкой", настоящим мужчиной. Таким образом, Сэм оградил себя от необходимости повторения подобного урока. Старший помощник инженера являлся шефом сил правопорядка и непосредственным начальником Сэма; они и составляли полицию своего маленького городка. Когда же помощника вернули в двигательный отсек, а на его место назначили помощника инженера третьего класса, то вполне логично Уолтер назначил Сэма шефом полиции. Именно такой оказалась ситуация к моменту прибытия "Асгарда" на Планету Гарсона. Нам она бы показалась кучей мусора, оставшейся от строительства вселенной. Гравитация на ней была на четверть больше земной, что слишком много для комфорта; она была холодна, как сердце кредитора, а метан делал ее атмосферу непригодной для дыхания гуманоидов. На нее никогда бы и не обратили внимания, если бы она не являлась незаменимой "узловой станцией". Единственная аномалия Хорста рядом с Землей, позволяющая совершить прыжок к Тета Кентавра, находится в районе Планеты Гарсона. Однако, к Тета Кентавра можно прыгнуть и из полдюжины других аномалий, разбросанных по всей Галактике, что делает Планету Гарсона важнейшим торговым перекрестком Солнечного Союза. Макс сошел с корабля всего лишь раз, но и этого оказалось достаточно. Помещения космического порта были закрыты куполом, часть их располагалась над поверхностью планеты, что напоминало лунные города. Максу же это оказалось в диковинку: на Луне он не был ни разу. С корабля он сошел вместе с Сэмом одевшись во все самое лучшее, преисполненный любопытства. Пройдя по герметичной переходной трубе, Сэм тут же устремился к нижним уровням города, что вызвало у Макса чувство протеста; - Сэм, давай поднимемся наверх, осмотрим все там. - Но там нет ничего интересного. Отель, несколько шикарных магазинов и забегаловок для выкачивания денег из пассажиров. Ты же не хочешь отдать свой месячное жалованье за кусок мяса? - Нет, но я хочу увидеть это. Я впервые на незнакомой планете. Когда мы садились, из отсека управления я ничего толком не рассмотрел, а здесь я не увидел ничего, кроме переходной трубы и стен коридора. - А ты ничего и не увидишь кроме густого желтого тумана, который никогда не рассеивается. Хуже, чем на Венере. Но успокойся, у меня есть дела, а ты можешь погулять один. Макс решил последовать за Сэмом. Они вышли в большой светлый коридор, напоминающий улицу в Эртпорте, где они сидели в ресторане Перси. Только здесь над головой располагался купол. Здесь были те же самые бары, пошловатые зазывалы, даже портновское ателье с вечной вывеской "закрыто" на дверях. Однако, другие магазины были открыты, и вокруг них бурлила толпа. Сэм огляделся. - Теперь поищем место, где можно спокойно выпить и поболтать. - Как насчет этого? - спросил Макс, указывая на вывеску "Лучшая нора". - Довольно мило и чисто. Сэм оттащил его от дверей. - Может и так, - согласился он, - но не для нас. - Почему? - Ты заметил кто там сидит? Это Имперские военно-космические силы. - И что из того? Против военных я ничего не имею. - Но эти ребята крепко держатся друг за друга и имеют несносную привычку выражать неудовольствие гражданским посетившим оккупированный ими кабак.. Хочешь чтобы тебе пересчитали ребра? - Но этого не случится, если я не буду приставать к ним... - Возможно. Предположим, посетительница решит, что ты "милашка", а ее горячий кавалер пожелает разобраться с тобой. Так что, чтобы избежать неприятностей, держись от них подальше. Пройдя еще около сотни ярдов, Сэм сказал: - Вот мы и пришли, если, конечно, Липпи все еще хозяйничает здесь. На вывеске было написано "Мягкая посадка"; заведение было больше "Лучшей норы", но менее привлекательно. - Кто это Липпи? - Вероятно ты не увидишь его. - Войдя в помещение, Сэм занял один из столиков. Макс оглянулся. Заведение напоминало третьеразрядный бар. - Смогу я заказать здесь содовую с земляничным сиропом? Я не пил ее уже целое столетие; раньше по субботам, когда я выезжал в Клайдс-Корнерз... - Попробуй, попытка - не пытка. - Сэм, помнишь ты рассказывал историю о своем друге из Имперских сил? Сержант Робертс? - Кто? - Или Ричардс, не помню точно. - Никогда не слышал об этом парне. - Но... - Вот и официант. Однако официант, гуманоид с Сириуса, никогда не слышал о земляничном сиропе. Не имея лицевых мускулов, все свое пренебрежение он выражал складками кожи на спине. Макс остановился на "Старом Гейдельберге", хотя в радиусе пятидесяти световых лет никакой Германии не было и в помине. Его вкус напомнил Максу холодную мыльную пену, но поскольку Сэм заплатил за него, собравшись с силами, Макс осилил напиток. Сэм почти тут же поднялся. - Сиди, малыш. Я скоро вернусь. Он переговорил с барменом и удалился через служебный проход. К столу Макса подошла молодая женщина. - Ты один, герой космоса? - Не совсем. - А я одна. Не возражаешь, если я присяду? Она юркнула в кресло, только что оставленное Сэмом. - Устраивайся. Но мой друг скоро вернется. Она не ответила, но сделала знак официанту. - Коричневый специальный, Джигглс. Макс отчаянно затряс головой: - Нет! - Что случилось, дорогой? - Послушай, - ответил он, заливаясь краской. - Может я и выгляжу зеленым юнцом, но я не покупаю водичку по ценам этого заведения. Она встревожилась. - Но ты должен заказать что-нибудь, иначе я не могу посидеть с тобой. - Что ж... - он бросил взгляд на меню. - Полагаю, сэндвич будет мне по карману. Она снова повернулась к официанту. - Отставить специальный, Джигглс. Сыр и ржаной хлеб, да побольше горчицы. - Она повернулась к Максу. - Как тебя зовут, милый? - Макс. - А меня Долорес. Откуда ты? - Озаркс, это на Земле. - Вот это совпадение! Я из Виннипега, мы соседи! На таком расстоянии от Земли это можно назвать соседством, решил про себя Макс. Однако, из дальнейшего разговора он понял, что Долорес не имеет ни малейшего понятия о местоположении ни Озаркса, ни Виннипега, и что, скорее всего, никогда не была на Земле. К моменту возвращения Сэма она уже успела доесть свой сэндвич, попутно сообщив Максу, как она обожает астронавтов и какие они все романтичные. - Насколько ты его растрясла? - осведомился Сэм. - Здесь не о чем говорить! - возмутилась Долорес. - Мистер Липски не позволяет... - Успокойся, крошка, - мягко прервал ее Сэм. - Ты не знала, что мой приятель гость Липпи. Поняла? Никаких "специальных", никаких "заплати за меня" - ты просто тратишь время. Итак, насколько? - Все в порядке, Сэм, - вмешался Макс. - Я купил ей лишь один сэндвич. - Ну ладно, прости сестричка. Может быть, позднее... Она пожала плечами и поднялась из кресла. - Спасибо Макс. - Пустяки, Долорес. Я передам привет твоим родным в Виннипеге. - Сделай это. - Сынок, - обратился к нему Сэм. - Я должен отлучиться. - Идет, - произнес Макс, поднимаясь, но Сэм остановил его. - Нет, я пойду один. Подожди меня здесь. А если будут приставать, то обратись к Липпи. - Все будет в порядке. - Надеюсь, - Сэм выглядел озадаченным. - Не знаю в чем причина, но что-то вызывает у меня материнские чувства по отношению к твоей персоне. Может быть все дело в твоих голубых глазах? - Не говори глупостей! К тому же они у меня карие. - Я говорил о глазах твоей нежной розовой души, - мягко произнес Сэм. - И не разговаривай с незнакомыми людьми. Макс скорчил страшную рожу, чем-то напоминающую мистера Джи; Сэм усмехнулся и вышел. Однако сходных чувств явно не испытывал мистер Саймс, входивший в этот момент в заведение. Его лицо было краснее обычного, глаза - затуманены. Он медленно обвел взглядом зал, и, заметив Макса, неприязненно ухмыльнулся. - Отлично, - произнес он, подходя к Максу. - А вот и наш Умненький мальчик. - Добрый вечер, мистер Саймс, - поднялся на ноги Макс. - Ты говоришь "добрый вечер", а что при этом думаешь про себя? - Ничего, сэр. - Я знаю! Но я думаю точно так же про тебя, только намного хуже. - Не получив ответа, он продолжал. - Ты не хочешь предложить мне сесть? - Садитесь, сэр, - без энтузиазма произнес Макс. - Вы только подумайте! Умненький мальчик хочет, чтобы я посидел рядом с ним. - Он сел и, сделав заказ, повернулся к Максу. - Умненький мальчик, ты знаешь почему я сижу с тобой? - Нет, сэр. - Чтобы промыть тебе мозги. С тех пор как ты устроил всю эту заваруху с компьютером, ты стал любимчиком у Келли, - произнес он заплетающимся языком. - Но только не у меня. Заруби себе на носу: если ты только попробуешь подмазаться таким же образом к астрогатору, вылетишь из контрольного отсека в два счета. Понял меня? Макс почувствовал, что начинает терять терпение. - Что вы подразумеваете под "заварухой", мистер Саймс? - Ты знаешь. Зазубрил, наверное, полдюжины последних прыжков, а Келли и профессор думают, что ты выучил всю книгу. Гений среди нас! Все это... К счастью для Макса он почувствовал, как тяжелая рука легла на его плечо, и голос Сэма произнес: - Добрый вечер, мистер Саймс. Саймс было смешался, но, узнав Сэма просветлел. - О, наш полицейский. Садитесь, констебль, выпейте с нами. - Не возражаю, - Сэм придвинул кресло. - Вы знаете Умненького мальчика? - Встречал как-то. - Не спускайте с него глаз, это приказ. Он очень, очень умный. Даже слишком. Назовите любое число от одного до десяти. - Семь. Мистер Саймс застучал по столу. - Что я вам говорил? Он запомнил его еще до того, как вы произнесли его вслух. Знаете что, констебль? Я не доверяю умным мальчикам. У них полно идей. К столу подошел Джигглс. Сэм что-то написал на оборотной стороне меню и вместе с деньгами протянул гуманоиду. Саймс был слишком занят своим монологом, чтобы заметить это. Внезапно Сэм перебил его. - Кажется, у вас здесь есть друг, сэр. - Где? Сэм показал на стоящую у бара Долорес. Она улыбалась и знаками подзывала к себе помощника астрогатора. Усмехнувшись, Саймс произнес: - Конечно, это моя тетушка Сэдди. Он резко поднялся на ноги и отошел. Сэм потер руки. - Все устроено. Наверное, он доставил тебе массу неприятных минут, малыш? - Вроде того. Но мне не нравится, что он полез к Долорес, она приятная девочка. - Не беспокойся за нее. Она выпотрошит его до последней монеты, и правильно сделает. - Его глаза посуровели. - Мне нравятся офицеры, которые ведут себя, как офицеры. Хватит о нем. В твоей жизни немало переменилось, малыш, с тех пор как мы загрузились в корабль на Земле. - Еще как. - Тебе нравится в "беспокойной" команде? - Лучшее, что у меня было в жизни. Я быстро учусь, так говорит мистер Келли. Они все отличные ребята, за исключением Саймса. - Не позволяй ему приставать к тебе. Обычно в лучшем супе обязательно будет плавать муха. - А я и не собираюсь. Сэм оглядел его и мягко спросил: - Готов слинять? - Что? - Все устроено. Макс растерялся с ответом. Он знал, что изменение в его жизни временные, он по-прежнему находился в опасности. Но радость от тяжелой, интересной работы целиком поглощала его, не оставляя места для грустных мыслей. - Мне хотелось бы, - медленно произнес он, - чтобы был какой-нибудь выход из этого. - И он есть. Сделать так, чтобы твоя запись исчезла. - А что толку? Это дает мне возможность устроиться на еще один корабль. Но я не хочу этого, я хочу остаться на "Асгарде". Поэтому я пойду с тобой. На Земле меня ждет тюрьма. - Чепуха. - Что? - Пойми, малыш, я бы хотел, чтоб ты был со мной. В такие времена очень важно иметь надежного партнера, такого как ты. Но ты можешь остаться в космосе с записью чистой, как душа младенца. - Каким образом? - Ты перешел из одного союза в другой. Теперь необходимо уничтожить лишь одну запись; ту, где ты числишься стюардом, коком и клерком. А в компьютере союза ты никогда и не числился. Ты начинаешь все с начала в качестве картографа и оператора, все чисто и законно. - А как насчет рапорта в Департамент союзов и труда? - То же самое. Разные бумаги в разные конторы. Я все проверил. Одна бумага теряется, другая уходит - и помощник стюарда Джонс исчезает, а появляется ученик картографа Джонс. - Сэм, а почему бы и тебе не поступить так же? Твое нынешнее положение позволяет... - Позволяет что? - Сэм грустно покачал головой. - Нет, старина, ничего не выйдет. Кроме того, есть причины, побуждающие меня осесть поглубже. Вот что: перед тем как смыться, я сообщу тебе свое новое имя. А через два года, десять лет, двадцать, ты встретишь меня на Нова-Терра. Мы разопьем бутылочку и вспомним времена, когда мы были молодыми и веселыми. Ну как? Макс улыбнулся, хотя на душе у него скребли кошки. - Так и будет, Сэм. Несомненно, мы встретимся. - Он нахмурился. - Но я не знаю как мне все провернуть, ведь ты уйдешь и я останусь совсем один. - Я все устрою до ухода. Нельсон ест из моих рук. Сделаем так: половина суммы сразу - половина после прибытия. К тому же он будет тебе кое-чем обязан. Не важно чем, по крайней мере пока. По прибытии в Эртпорт он просит тебя отослать рапорты по почте, потому что ты в эти часы свободен, а ему нужно закончить работу. Ты убеждаешься, что два нужных тебе рапорта на месте и отдаешь ему деньги. Дело сделано. - Мне кажется, что это лучший выход, - медленно произнес Макс. - Не волнуйся. У каждого спрятан скелет на чердаке; важно лишь не выставлять его на всеобщее обозрение. - Он отодвинул пустой стакан. - Малыш, ты не против вернуться на корабль? Или хочешь остаться здесь на ночь? - Нет, пожалуй, пойдем. Первый восторг от посещения незнакомой планеты уже оставил Макса. Он был вынужден признать, что Дыра Гарсона - не лучший образчик галактики. - Тогда пошли. Мне нужна твоя помощь. Это были четыре больших узла, спрятанных Сэмом в переходном шлюзе. - Что там? - полюбопытствовал Макс. - Чайный лист, старина. Тысячи листов. Я продам их обитателям Проциона на шляпы. Чем-то встревоженный, Макс прекратил расспросы. Все проносимое на корабль обязано подвергаться досмотру, но стоявший на вахте полицейский не стал настаивать на досмотре багажа своего шефа, как впрочем и у офицеров корабля. Макс помог Сэму отнести узлы в его каюту. 11. "ЧЕРЕЗ ГРУЗОВОЙ ЛЮК" Перелет с Планеты Гарсона на Халкион мимо Ню Пегаса заключается в трех последовательных прыжках протяженностью 105, 487 и 19 световых лет. И все это для того, чтобы покрыть расстояние "по прямой" чуть меньше 250 световых лет. Но ни "прямое "расстояние, ни псевдорасстояние прыжка не имеют значения: фактически между начальным и конечным пунктом, "воротами", "Асгард" пройдет расстояние менее одного светового года. Первый прыжок был произведен спустя месяц после отлета с Планеты Гарсона. С момента старта Келли поставил Макса под свое начало, что давало тому возможность выкроить побольше времени для дальнейшего обучения (вахты с Саймсом в этом смысле были просто бесполезны) и, что особенно устраивало Макса, избавляло его от необходимости нести вахту с Саймсом. Устроил ли это Келли специально, Макс не знал, а спросить не осмелился. Вахты Макса носили по-прежнему учебный характер, ни он никого не сменял, ни его не сменяли. У него вошло в привычку оставаться в отсеке управления до самого ухода Келли. В результате этого он часто оказывался в компании с доктором Хендриксом, сменявшим главного оператора, а Келли обычно оставался на вахте, чтобы поболтать или просто посидеть в отсеке. Иногда, во время вахт Хендрикса, отсек управления посещал капитан. Вскоре после старта доктор Хендрикс воспользовался этим, чтобы продемонстрировать перед капитаном Блейном и первым офицером Уолтером странный талант Макса. Макс выступил без ошибок, хотя присутствие капитана несколько сковывало его. Капитан наблюдал за ним с выражением легкого удивления на лице. В конце он произнес: - Спасибо, парень. Это удивительно. Как тебя зовут? - Джонс, сэр. - Да, Джонс. - Старик задумчиво заморгал. - Это должно быть ужасно, когда не можешь забыть, особенно в середине ночи. Сохрани свою совесть чистой, сынок. Двенадцать часов спустя к нему обратился доктор Хендрикс. - Джонс, останься. Я хочу поговорить с тобой. - Слушаюсь, сэр. Несколько минут астрогатор был занят разговором с Келли, затем вновь заговорил с Максом. - Капитан был потрясен водевилем, что ты разыграл перед ним. Он спрашивает, обладаешь ли ты еще какими-нибудь схожими математическими способностями. - Нет, сэр. Я не мгновенный вычислитель. Однажды я видел его выступление, это мне не под силу. - Не важно, - оборвал тему Хендрикс. - Ты говорил мне, что дядя обучал тебя математике. - Только применимо к астрогации, сэр. - Как ты думаешь, о чем я говорю? Ты знаешь как рассчитывать данные для прыжка? - Думаю, что знаю, сэр. - Говоря честно, я сомневаюсь, вне зависимости от подготовки проведенной братом Джонсом. Однако, начнем. - Прямо сейчас, сэр? - Представь, что ты вахтенный офицер. Келли будет твоим помощником, а я просто наблюдателем. Рассчитай подход к прыжку. Я понимаю, что до момента прыжка нам еще далеко, но ты должен представить, что безопасность корабля зависит от точности расчета. Макс перевел дыхание. - Слушаюсь, сэр. Он принялся готовить чистые пластинки для камер, но его остановил Хендрикс. - Нет. - Простите, сэр? - Если ты вахтенный, то где твоя команда? Ногуччи, помоги ему. - Слушаюсь, сэр, - усмехнувшись, Ногуччи принялся за дело. Когда они наклонились над первой камерой, Ногуччи прошептал: - Не позволяй ему сбить себя с толку, парень. Мы устроим хорошенькое представление, а Келли нам поможет. Напрасные надежды: Келли лишь передавал цифры, ничем не дав понять прав ли Макс в своих действиях. Закончив с предварительными расчетами и сравнив данные полученные на пластинках с картами, Макс не стал самолично засылать их в компьютер, а усадил за него Ногуччи. Спустя некоторое время огни на пульте высветили ответ. По крайней мере, он надеялся, что это был ответ. Не произнеся ни слова, доктор Хендрикс вставил те же самые пластинки в "бак" и провел всю работу заново. Вскоре вновь вспыхнули огоньки. Забрав у Келли таблицы, астрогатор принялся переводить их в числа. - Отличие только в девятом знаке. Довольно неплохо. - Я ошибся лишь в девятом знаке, сэр? - Я не говорил этого. Возможно это моя ошибка. Макс радостно улыбнулся, но тут он заметил как доктор Хендрикс внезапно нахмурился. - А почему ты не учел допплеровское излучение? Макса словно холодом окатило. - Похоже, я забыл, сэр. - Я думал, что ты никогда не забываешь. Макс интуитивно, но вполне справедливо, подумал, что это два совершенно разных механизма памяти, хотя и не мог объяснить научным языком. Одно дело, когда забываешь в ресторане шляпу, что может случиться с каждым, с другой стороны невозможно забыть то, что когда-то выучил наизусть. - Команда отсека управления не должна забывать ничего, что может отразиться на безопасности корабля, - продолжал Хендрикс. - Однако, если рассматривать это как учебу, то задачу ты решил прекрасно, за исключением того, что делал это слишком медленно. Будь наша скорость близка к скорости света, корабль бы уже рухнул в Стикс в царстве Аида. Однако повторю, для первой попытки это было совсем неплохо. Хендрикс отвернулся. Келли показал головой в сторону входного люка. Засыпая, Макс представил себе, что подумает о нем доктор Хендрикс, узнай он... О, нет! Он отогнал мысль прочь. По мере приближения к первой аномалии спокойные вахты, расписанные на троих офицеров и четырех матросов, сменились на более напряженные (посменное дежурство через вахту). Теперь на вахту заступали астрогатор, его помощник, картограф и оператор. К этому времени Макс был принят на регулярное вахтенное дежурство. В состав первой вахты входили доктор Хендрикс, в качестве его помощника картограф 1-го класса Ковак, Макс как вахтенный картограф, и Ногуччи как оператор компьютера. Их сменяли Смайс, Келли, Смайт и Ланди. Макс отметил про себя, что Хендрикс отдал "первый состав" Саймсу, а себе забрал менее опытный персонал. И хотя он не понял причин этого, но был доволен возможностью работать отдельно от Саймса. Теперь он понял почему отсек управления называли "беспокойной норой". Доктор Хендрикс превратился в бесстрастный автомат, проводящий коррекцию за коррекцией; его единственным требованием была быстрая, точная и молчаливая работа. В течении последних двадцати часов перед прыжком астрогатор не только ни разу не покинул отсек управления, но и не позволял это делать никому, за исключением подвахтенных. Саймс по-прежнему стоял собственную вахту, однако доктор Хендрикс проверял каждое его действие. Дважды он потребовал от младшего астрогатора переделать часть работы, а однажды даже проделал это сам. Поначалу Макс с удивлением взирал на необычное зрелище, но затем обнаружил, что во время конфиденциальных разговоров доктора с Саймсом присутствующие старались с головой уйти в свою работу. Напряжение росло по мере приближения критического момента. Подход к межпространственному прыжку нельзя сравнить ни с каким пилотирования, когда-либо выполняемого человеком, хотя приблизительно это можно сравнить с полетом на атмосферном самолете, когда, пролетев тысячу миль вслепую, нужно проскочить через узкий туннель, даже не видя его. Аномалию Хорста нельзя увидеть, ее можно только вычислить с помощью уравнений, описывающих влияние массы на пространство; "ворота" представляли собой ничем не помеченную область пустого пространства, затерявшуюся среди всеобщей пустоты. Приближаясь к планете, астрогатор видит свою цель, непосредственно или по радару, а его скорость составляет всего несколько миль в секунду. Выполняя подход Хорста, скорость корабля приближается к скорости света, а в последней момент и достигает ее. Ближайшие космические "маяки" находятся от него на расстоянии миллиардов миль, а сами они движутся со скоростью звезд. Наблюдателю на корабле, вследствие эффекта параллакса, возможного лишь когда сам наблюдатель движется со скоростью волн электромагнитного излучения - единственного указателя местоположения и скорости, кажется, что "маяки" собираются в одну точку. Все равно, что искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Во время последнего подхода Келли сам сел за компьютер, Ланди приготовился ассистировать ему по таблицам. Смайт и Ковак проводили обсервации, передавая все новые данные доктору Хендриксу, который, в свою очередь, устно передавал команды оператору компьютера, без задержки "прокручивая "программу через свой мозг. В это время двигательный отсек подчинялся непосредственно ему; в каждой руке он держал по выключателю дистанционного контроля, соединенных непосредственно с пультом управления корабля. Один должен был поддерживать скорость "Асгарда" близкой к скорости света, другой был предназначен для придания ему последнего усилия для прорыва. От вахты Макса отстранили - для решения задач требовались опытные специалисты. С другой стороны, Саймс также остался не у дел; в момент истины в отсеке управления должен был быть лишь один астрогатор. Из всех находящихся в "беспокойной норе" лишь только капитан Блейн сохранял спокойствие. Он сидел в своем личном кресле и курил, наблюдая за Хендриксом. Усталое лицо астрогатора приобрело серый оттенок и блестело от пота. Казалось, он спит, хотя это и было невозможным. Наблюдая за ним, Макс недоумевал: зачем он так стремится стать астрогатором, зачем ему нужно взвалить себе на плечи неразделимое бремя ответственности? Однако в звонком голосе доктора не слышалось и следов усталости; цифры лились непрерывным потоком. Макс слушал, учился и недоумевал. Через купол отсека он взглянул на пространство за кораблем, искаженное их огромной скоростью. Звезды, лежащие прямо по курсу, за последние семь вахт немного приблизились друг к другу, все тот же эффект параллакса. Теперь они были видны в волнах инфракрасного спектра; волновой фронт двигался так быстро, что допплеровский эффект преобразовывал тепловое излучение в видимый свет. Поток цифр прервался. Опустив глаза на пульт, Макс тут же посмотрел на небосклон, услышав команду Хендрикса: - Приготовиться! Звезды, казалось, устремились навстречу друг другу: затем мгновенно, без какой-либо задержки, их сменила новая, совершенно отличная от старой, звездная картинка. Хендрикс выпрямился и, вздохнув, посмотрел наверх. - Это Мемориал Альберта, - тихо произнес он. - А там Шестиугольник. Что ж, капитан, мы снова сделали это. Принимайте вахту, мистер, - обратился он к Саймсу. Пропустив вперед капитана, он последовал за ним к люку. "Беспокойная" команда вновь перешла к обычным вахтам; следующий прыжок должен был состояться еще не скоро. Макс продолжал нести вахты в качестве вахтенного картографа, а Ковак временно заменил Хендрикса, взявшего недельный отпуск. Работы на этом отрезке полета было не много, но Макс искренне радовался новому порядку; он с гордостью ставил в вахтенном журнале свою подпись: "М.Джонс, вахтенный картограф." Он чувствовал, что добился успеха, несмотря на неприязненное отношение Саймса. Он был удивлен, но отнюдь не встревожен, когда в свободное от вахты время получил приказ явиться к астрогатору. Он надел свежую форму, пригладил волосы и поднялся на палубу "С". - Ученик картографа Джонс прибыл, сэр. В каюте Келли и астрогатор пили кофе. Хендрикс ответил на приветствие Макса, однако, оставил его стоять у входа. - Полагаю, что вы сами объявите новость? - Как прикажите, сэр. - Келли явно чувствовал себя не в своей тарелке. - Итак, Джонс, отныне ты не состоишь в моем союзе. Макс был потрясен. Келли, между тем, продолжал: - Дело в том, что ты должен выучиться на астрогатора. Так решили мы с доктором. В голове у Макса зашумело, он едва слышал слова Хендрикса. - Ну как, Джонс? Хочешь попробовать! - Да, сэр, - выдавил из себя Макс. - Прекрасно, мы с Келли наблюдали за тобой. И оба убедились, что ты можешь, или, по крайней мере имеешь скрытую способность, развить в себе необходимые знания и скорость. Вопрос в следующем: ты придерживаешься нашего мнения? - Да, надеюсь на это, сэр. - Я тоже надеюсь, - ответил Хендрикс. - Посмотрим, если у тебя ничего не получится, никогда не поздно вернуться в свой союз. Приобретенный опыт только поможет тебе в работе картографа. - Он повернулся к Келли. - Я слегка проэкзаменую Джонса. А затем мы примем окончательное решение. - Очень хорошо, сэр, - Келли поднялся. Когда главный оператор вышел из каюты, Хендрикс подошел к столу и вытащил оттуда служебную книжку члена экипажа. - Это твоя? - резко спросил он. Взглянув на нее, Макс чуть не потерял дар речи. - Да, сэр. - Прекрасная карьера, не так ли? Хочешь сделать какие-нибудь объяснения? Пауза продолжалась не более десятка секунд, хотя Максу она показалась вечной. Затем наступило очищение. - Это вовсе не прекрасная карьера, сэр, - ответил он. - Все липа, от начала до конца. Он понял, что собственноручно разрушил все свои честолюбивые планы, но, как ни странно, на душе у него стало спокойно. Хендрикс спрятал книжку обратно в стол. - Прекрасно; ответь ты по другому, ноги бы твоей не было в отсеке управления. А теперь садись и рассказывай. Макс рассказал все; единственное, о чем он умолчал, было имя Сэма. Когда же Хендрикс попросил назвать его, Макс отказался. - Я не скажу, сэр. Хендрикс кивнул головой. - Что ж, добавлю что, не буду делать попыток отыскать этого... э-э... твоего друга, даже если он и находится на корабле. - Благодарю вас, сэр. Последовало непродолжительное молчание. Наконец, астрогатор спросил: - Сынок, что вынудило тебя прибегнуть к этой нелепой афере? Неужели ты думал, что тебя не поймают? Макс думал об этом. - Я полагал, что рано или поздно это случится, сэр. Но я хотел летать в космосе, а другого пути не было. А что бы вы сделали на моем месте? - Я ? Что я могу ответить? Ведь, на самом деле, ты спрашиваешь, считаю ли я твой поступок не только незаконным, но и аморальным. - Полагаю, что так, сэр. - Аморально ли лгать и пускаться в аферы, чтобы получить желаемый результат? Это хуже, чем аморально; это неблагородно! Возможно, мое мнение сродни фарисейству... это моя слабость. Я не думаю, что молодой и бедный бродяга, каким ты описал себя, может променять чувство собственного достоинства на роскошь и богатство. Что касается остального, то человеческая личность - сложная штука. Адмирал Нельсон был лжецом и вольнодумцем; Авраам Линкольн был вульгарен и внутренне неуравновешен. Этот список бесконечен. Нет, Джонс, я здесь не судья; решай все сам. Пусть твой поступок оценивают власти, а мне важно, обладаешь ли ты необходимыми качествами Макс вновь пережил чувство шока; Он уже было свыкся с мыслью, что потерял все шансы... - Сэр? - Пойми меня правильно, - Хендрикс постучал по фальшивой книжке. - Мне не нравится это, но ты можешь исправить свою ошибку. Со временем, мне может понадобиться вахтенный офицер; если ты подойдешь, я смогу назначить тебя. К тому же, здесь присутствуют и личные мотивы: твой дядя учил меня - я научу тебя. - Я буду стараться; благодарю вас, сэр. - Не нужно, сейчас я не испытываю к тебе дружеских чувств. Никому не говори о нашем разговоре. Я попрошу капитана сделать сбор членов нашего союза, где он мистер Саймс и я проголосуем за твое назначение. Это позволит капитану временно присвоить тебе звание кадета и назначить учеником астрогатора, что не слишком отличается от обычного порядка выдвижения, как тебе, должно быть, известно. Максу не был известен "обычный порядок", но он знал, что иногда офицеры поднимаются на корабль"через грузовой люк" - А мистер Саймс, сэр? - вдруг осенило его. - Разумеется, в этой процедуре должны участвовать все астрогаторы, с которыми ты работаешь на корабле. - Голосование будет открытым? - Да. - Тогда... прошу, сэр, забудем об этом. Я хотел сказать, что ценю ваше желание... - его голос дрогнул. Доктор грустно улыбнулся. - Может ты разрешишь мне самому побеспокоиться об этом? - О, простите, сэр. - Когда все решится, я поставлю тебя в известность. Или, если предпочитаешь, "когда и если". - Так точно, сэр, - Макс поднялся. - Еще пара вопросов, если позволите, сэр. Хендрикс вновь повернулся к столу. - Давай. - Не скажете ли вы, просто чтобы удовлетворить мое любопытство, на чем я попался? - Ах, это. Несомненно это заметили, по крайней мере, несколько человек, в первую очередь Келли. Однажды Ланди в разговоре с тобой упомянул "Кайферз-Ритц" на Луне. Твой уклончивый ответ ясно показал, что ты и понятия не имеешь об этом ресторане, что невозможно для астронавта: ресторан находится прямо напротив восточного шлюза космопорта. Но к окончательному решению я пришел, когда увидел вот это, - он вновь показал на книжку. - Джонс, я имею дело с числами, и пока я не перестану дышать, я буду проделывать с ними всевозможные операции в уме. В книжке говорится, что ты отправился в космос за год до выхода в отставку твоего дяди, я прекрасно помню этот год. Но ты сам говорил мне, что дядя обучал тебя дома, и этому есть подтверждение, если вспомнить о твоем выступлении. Эти два факта взаимно исключали друг друга. Нужно ли продолжать. - Полагаю, что я был недостаточно умен. - Дело не в этом. Числа - точная штука, Джонс; их нельзя подтасовать, обрежешься. Какой другой вопрос? - Мне хотелось бы знать, сэр, что будет со мной? - О, - неопределенно ответил Хендрикс, - это дело союза стюардов и клерков. Мой союз не занимается дисциплинарными взысканиями по делам других союзов. Если, конечно, они не будут настаивать "выдать" тебя им. Макс вышел от астрогатора растерянным. И все же он чувствовал себя намного спокойнее, чем раньше. Угроза возможного наказания казалась менее тяжелым бременем, чем постоянный страх неминуемого разоблачения. Теперь важно другое - у него появился шанс пробиться в астрогаторы. Ему хотелось рассказать об этом Сэму или... Элли. 12. ХАЛКИОН Посвящение в офицеры состоялось в этот же день. Вызвав Макса к себе, капитан привел его к присяге и поздравил, не забыв добавить к имени слово "мистер". Церемония была довольно проста, на ней присутствовали лишь Хендрикс и секретарь капитана. Сопутствующие события поразили воображение Макса намного больше чем само продвижение по службе. Они начались здесь же, в каюте капитана. - Мистер, Джонс, я думаю, что сегодня вам следует хорошенько отдохнуть, - произнес капитан. - Согласны, док? - Конечно, сэр. - Хорошо, Беннетт, пригласите Дюмона. Главный пассажирский стюард ни на йоту не удивился, признав в офицере недавнего третьего помощника стюарда. На вопрос капитана он ответил: - Я собирался поселить мистера Джонса в каюте В-014 сэр. Это подойдет? - Несомненно. - Я сейчас же пошлю за багажом. - Хорошо. Идите за Дюмоном, мистер Джонс. Нет, обождите минуту. Нужно найти вам фуражку. - Капитан открыл свой гардероб. - Где-то здесь у меня была одна. Все это время Хендрикс стоял, держа руки за спиной. - Я уже приготовил, капитан. Полагаю, что у нас с мистером Джонсом один размер. - Отлично. Хотя, возможно, за последние несколько минут его голова слегка распухла, а? - Если и так, то я сожму ее, - улыбнулся Хендрикс, протягивая фуражку Максу, с которой он уже снял широкую золотую ленту и солнечное изображение. Теперь на ней остались лишь узкая полоска с крохотным солнечным диском, заключенным в круг - символ ученичества. Возможно, подумал Макс, сентиментальный Хендрикс отдал ему свою старую фуражку. Вытянувшись, он пробормотал слова благодарности и вышел из каюты вслед за Дюмоном. Дойдя до трапа, Дюмон остановился. - Вам нет необходимости спускаться в кубрик, сэр. Если вы назовете мне шифр замка, то я все улажу сам. - Но у меня не так много вещей, мистер Дюмон. Я могу сам принести их. Лицо Дюмона сохраняло невозмутимость дворецкого. - Если позволите предложить, сэр, вы могли бы осмотреть вашу каюту, пока я занимаюсь вещами? Это был не вопрос; на лице стюарда Макс безошибочно прочитал: - Послушай, болван, я знаю, что делаю, а ты нет. Делай, что говорят, если хочешь избежать неприятностей. Макс позволил уговорить себя. Непросто выдвинуться из простого матроса в офицеры, да еще в пределах одного корабля. Дюмон знал это, Макс не знал. То ли его интересы шли намного дальше, то ли он просто хотел соблюсти протокол, но Дюмон не собирался позволять новоиспеченному младшему офицеру спускаться ниже палубы "С" до тех пор, пока тот не научится вести себя соответственно званию. Таким образом, Макс отправился в каюту В-014. На каюте были настоящие поролоновый матрас и покрывало. Еще здесь были маленькая ванна и зеркало, книжная полка над койкой и шкаф для одежды, стол с ящиками, телефон на стене и звонок для вызова дежурного помощника стюарда. А также кресло. корзинка для мусора и даже маленький коврик на полу. Но что лучше всего, здесь была дверь с замком. Тот факт, что вся комната была не больше ящика от пианино, ничуть не смущал Макса. Открыв ящики, он принялся раскладывать по ним мелкие вещи. В этот момент вернулся Дюмон в сопровождении помощника стюарда. - Куда сложить вещи, сэр? - спросил помощник. Внезапно смутившись, Макс осознал, что именно с этим парнем он ел за одним столом последние месяцы. - Привет, Джим. Брось их на койку, и большое спасибо. - Слушаюсь, сэр, примите мои поздравления. - Благодарю. Они обменялись рукопожатием. - Ты свободен, Грегори, - вмешался Дюмон. Затем он вновь обратился к Максу: - Что-нибудь еще, сэр? - О, нет все прекрасно. - Могу я предположить, что вам не захочется самому пришивать новые нашивки к форме? Конечно, если вы не владеете иглой, лучше, чем я, - добавил он со смешком. - Думаю, что я справлюсь. - Миссис Дюмон - замечательная мастерица, она помогает всем леди на борту корабля. Разрешите я заберу вашу форму, все будет готово и отутюжено к обеду. Макс с радостью согласился. Внезапно его поразила ужасная догадка - теперь ему придется питаться в каюткомпании! Однако, неприятности начались еще до обеда. Едва он закончил разбираться с вещами, как послышался стук в двери, и тут же в каюту вошел мистер Саймс. Взглянув на фуражечку на голове Макса, он рассмеялся. - Сними эту штуку с головы, пока не стер все уши. - У вас ко мне дело, сэр? - Да, достаточно долгое дело, Умненький мальчик. Я хочу дать тебе совет, - он похлопал себя по груди. Я и только я единственный помощник астрогатора на корабле. Запомни это. И я буду им после того, как тебя вышвырнут вновь убирать за коровами. Там твое место. Макс почувствовал, как румянец заливает ему щеки и шею. - Почему же, - спросил он, - вы не проголосовали против меня? Саймс рассмеялся. - Неужели я похож на дурака. Капитан согласен, астрогатор тоже, зачем мне ломать себе шею? Проще подождать, когда ты сделаешь это сам. Я хочу, чтобы ты знал: этот маленький кусочек золотого шнурка ровным счетом ничего не значит. По сравнению со мной, ты сопляк, не забывай этого. - Так точно, мистер Саймс, - заставил себя ответить Макс. - Никогда не забуду. Оставшись один, Макс сжал кулаки. В этот момент в дверь постучал Грегори. - Обед через пять минут, сэр. Макс старался задержаться как можно дольше, втайне желая спуститься на палубу "Е" и занять свое привычное место в теплой и шумной матросской столовой. В дверях кают-компании он остановился, скованный внезапным страхом. Прекрасная комната была ярко освещена и показалась ему совершенно незнакомой: раньше, когда он выносил отсюда ящики с песком, в кают-компании горел только дежурный свет. Он пришел почти вовремя: некоторые дамы уже сидели за столами, но капитан еще стоял. Макс принялся лихорадочно оглядывать помещение в поисках своего кресла. Внезапно кто-то громко позвал его: - Макс! К нему с сияющими глазами подбежала Элли и обвила руками за шею. - Макс, я только что услышала; это чудесно! Она расцеловала его в обе щеки, на что Макс покраснел до кончиков ногтей. Ему казалось, что все смотрят на него, что и было на самом деле. Его замешательство усилило то, что Элли была одета в платье принятое в высшем обществе Гесперы, которое не только делало ее старше и женственнее, но и шокировало пуританские взгляды Макса. Она отпустила его, что само по себе было неплохо, но оставляло ему возможность опуститься от страха на колени. Элли принялась было что-то шептать ему, но в это время рядом с ними возник главный стюард Дюмон. - Капитан ждет, мисс, - сообщил он. - Увидимся после обеда, Макс, - бросила она, направляясь к капитанскому столику. Дотронувшись до руки Макса, Дюмон прошептал ему: - Сюда, сэр. Его место было за столом главного инженера. Макс знал мистера Компаньона в лицо, но до этого никогда еще не говорил с ним. Посмотрев на него, главный произнес: - Добрый вечер, мистер Джонс. Рад видеть вас с нами. Дамы и господа, наш новый офицер мистер Джонс. Справа от вас, мистер Джонс, находится миссис Дайглер, рядом с нею - мистер Дайглер... И дальше вокруг стола: доктор и мистер Вебербауэр с дочерью Ребеккой, мистер и миссис Скотт, мистер Артур, сеньор и сеньора Варгас. Миссис Дайглер сообщила, что как это мило иметь побольше молодых людей за столом. Она была намного старше Макса, но достаточно молода, чтобы быть привлекательной и сознавать это. В ее украшениях бриллиантов было больше, чем Макс видел за всю свою жизнь, а прическа, сооружение высотой около фута, была усыпана жемчугом. Она была совершенна и дорога как сверхточный прибор, что совершенно смутило Макса. Однако, это было еще не все. Достав из сумочки носовой платок, миссис Дайглер развернула его и со словами: - "Стойте спокойно, мистер Джонс", вытерла Максу щеки. - Так лучше, - объявила она. - Мамочка все уладила. Как вы думаете, мистер Компаньон, почему наука, выдумывая всякие сногсшибательные штуки, не может сделать помаду не оставляющую следов? - Прекрати, Мэгги, - перебил ее муж. - Не обращайте внимания, мистер Джонс. У нее есть жилка садизма. - Джордж, ты поплатишься за это. Итак, главный? Главный инженер сжал губы. - Я думаю, уже сделана, но не нашлось рынка сбыта. Женщинам нравится клеймить мужчин, пусть даже временно. - О, Боже! - Это мир женщин, мэм. Она повернулась к Максу. - Элдрет - душка, правда? Полагаю, вы познакомились еще на Земле? - Нет, мэм. - Тогда где же? Я имею в виду, что на корабле не так уж много возможностей для этого. Или есть? - Мэгги, дай ему возможность отобедать. Миссис Вебербауэр, сидевшая слева от Макса, оказалась, в противоположность миссис Дайглер, проста в общении. Под ее успокаивающим влиянием Макс приступил к еде. Но тут он обнаружил, что держит вилку не так как все остальные; попробовал было переменить, но только наделал шуму и, заметив свои нечищенные ногти, ощутил острое желание спрятаться под стол. В конечном итоге всю его трапезу составил хлеб с маслом. В конце обеда миссис Дайглер вновь приковала к нему всеобщее внимание, хотя и обратилась к главному инженеру. - Мистер Компаньон, существует ли традиция обмыть посвящение в офицеры? - Да, - согласился главный. - Но заплатить должен он сам, таков обычай. Макс подписал счет, мгновенно представленный ему Дюмоном. Его первое путешествие, несомненно, дало толчок профессиональной карьере, но ввергло его в финансовую пропасть. За счетом последовало шампанское в ведерке со льдом, которое артистично, с пеной открыл Дюмон. Главный инженер поднялся и произнес: - Дамы и господа, представляю вам астрогатора Джонса. Да не потеряет он десятичный знак! - Ура! - Браво! - Речь, речь! Поднявшись, Макс выдавил из себя: - Благодарю вас. Его первая вахта начиналась в восемь утра следующего дня. Он в одиночестве позавтракал, с удовольствием отметив, что теперь будет есть один довольно часто, до или после пассажиров. Он вошел в отсек управления за двадцать минут до начала вахты. - Доброе утро, сэр, - приветствовал его Келли. - Доброе утро, главный, - он заметил, как Смайт, стоявший за компьютером, усмехнулся. - Свежий кофе, мистер Джонс. Выпьете чашечку? Пока они пили кофе, Келли неторопливо вводил Макса в курс дела - график ускорения, величина и вектор, режим работы силовой установки, проведенные обсервации, отсутствие особых приказаний и прочее... Смайта сменил Ногуччи, а незадолго до восьми часов появился Хендрикс. - Доброе утро, сэр. - Доброе утро, доктор. - Здравствуйте, джентльмены. - Налив кофе, Хендрикс обратился к Максу. - Вы уже сменили вахтенного? - Нет, сэр. - Так сделайте это, уже без одной минуты восемь. Повернувшись к Келли, Макс отсалютовал ему. - Сменяю вас, сэр. Келли тотчас же ушел. Доктор сел и, достав книгу углубился в чтение. Макс понял, что ему предоставили карт-бланш, выплывет он или нет. Тяжело вздохнув, он подошел к Ногуччи. - Ногги, давай подготовим пластинки для полувахтенной обсервации. - Как прикажете, сэр, - Ногуччи бросил взгляд на хронометр. - Хотя еще рано. Лучше поработаем на допплероскопе. - Слушаюсь, сэр. - Ногуччи поднялся с операторского кресла. - Послушай, Ногги, - прошептал Макс, - не нужно звать меня "сэр". - Келли не пойдет на это, - тихо ответил Ногуччи. - Пусть все идет, как идет. Макс нахмурился. - Как к этому отнеслась "беспокойная" команда? Ногуччи не стал делать вид, что не понял вопроса. - Черт побери, можете не переживать, сэр, все мы рады за вас. - Ты уверен? - Конечно, если только не будете строить из себя чертовски важную шишку, как... некоторые. Правда, может быть, Ковак не шибко рад, ведь у него была своя вахта. - Он переживает? - Не совсем так, ведь это было временно, до первого прыжка. Он не доставит вам неприятностей, игра будет честной. Спустя некоторое время Ногуччи окликнул Макса: - Десять часов, сэр. Я займусь обсервацией. - Действуй. Макс решил не помогать Ногуччи менять пластинки в параллаксных камерах - это было прерогативой картографа, но он проверил качество работы, как всегда делал Хендрикс, изредка Саймс и очень редко Келли, в зависимости от того, кто занимался ею. После получения новых данных Макс записал программу счета на бумаге(время позволяло это) и начал диктовать Ногуччи для ввода в компьютер. И хотя, как всегда, память подсказывала ему нужные цифры, он, как того требовал Хендрикс, брал их из переводных таблиц. Результаты обеспокоили его, они ушли с "колеи". Не то чтобы "Асгард" сильно отошел от курса, но отклонение было ощутимым. Он перепроверил расчеты несколькими способами, результат оказался прежним. Вздохнув, Макс составил программу для коррекции курса и протянул ее Хендриксу. Доктор, казалось, по-прежнему был увлечен книгой. Макс решился. - Простите, сэр, мне нужен пульт. Хендрикс молча поднялся с кресла у пульта управления и, также не говоря ни слова, пересел в другое. Заняв кресло, Макс вызвал двигательный отсек. - Говорит вахтенный офицер. В семь ноль-ноль я собираюсь увеличить нагрузку, приготовьтесь. Астрогатор не мог не слышать его, но он как и раньше хранил молчание. Макс ввел программу в компьютер и согласовал его с хронометром. Незадолго до полудня появился Саймс. Макс уже сделал необходимые записи в вахтенном журнале и подписался "М.Джонс, ответственный вахтенный офицер". Саймс подошел к Хендриксу и доложил: - Готов сменить вас, сэр. - Обращайтесь к нему, - это были первые слова Хендрикса, начиная с восьми часов. Саймс растерялся, затем подошел к Максу: - Готов сменить вас. Пока он рассматривал вахтенный журнал, Макс зачитал ему последние данные. - О'кей, я сменяю вас, - перебил его Саймс. - Можете уходить из отсека, мистер. Макс последовал за уже ушедшим Хендриксом. Внизу трапа Макса ждал Ногуччи. Поймав его взгляд, он кивнул и показал большой палец. Макс улыбнулся и хотел было задать ему вопрос; ему хотелось знать было ли отклонение от курса ловушкой, расставленной для него Келли. Но передумал; лучше он сам спросит Келли, либо выудит это из записей. - Спасибо, Ногги. Эта вахта оказалась типичной только в одном: как во время нее, так и во все последующие вахты, доктор Хендрикс требовал от Макса самому исполнять все обязанности вахтенного офицера. Теперь он уже не сидел молча, а буквально подстегивал Макса, требуя проводить расчеты и программировать необходимые маневры, как если бы "Асгард "находился в непосредственной близости от прыжка. Он не разрешал Максу программировать на бумаге, а заставлял его работать в предпрыжковом режиме. Макс покрывался потом, когда, держа в каждой руке по прибору дистанционного