лась и сказала: - Никогда не думала до такого дойти. Прыгать, да еще через Луну. Ну что ж, раз надо, значит надо, - и грациозно присела перед троном. - Умница, - сказал довольный Король. Он вдруг понял, что не так уж опаздывает к цирюльнику, и последовал в сад. - Вот здесь, - сказал Король, когда вышли на зеленую лужайку. - Когда я дуну в свисток - прыгайте! Он вынул из кармана жилетки большой золотой свисток и слегка дунул в него - проверил, не запылился ли. Рыжая Корова, танцуя на месте, пыталась стоять по стойке "смирно". - Раз! - крикнул Король. - Два! Три! И он дунул в свисток. Рыжая Корова сделала глубокий вдох и подпрыгнула. Да так высоко, что земля для нее в один миг превратилась в далекий шарик, а Король с прид- ворными - в едва заметных букашек на лужайке и скоро совсем исчезли из виду. Корова летела по небу, а вокруг нее вились, как золотые пчелки, звез- ды. Но вот скоро ее ослепил холодный лунный свет. Она зажмурилась и прыгнула, под ногами мелькнул сияющий диск, она развернулась и полетела обратно на землю. В то же мгновение ее звезда со страшным грохотом сор- валась с рога и покатилась по небу. Наконец ее поглотила тьма, и Корове в последний миг послышались дивные могучие аккорды, потрясшие небо. Еще минута - и Рыжая Корова благополучно опустилась, но - о, чудо! - не к подножью Королевского трона, а на свой родной одуванчиковый луг. И она больше не плясала. Ноги ее стояли на земле прочно, как камен- ные, и двигалась она опять спокойно и важно, как и подобает благовоспи- танной корове. Ах, как ей хотелось скорее увидеть Рыжую Телочку! И она поспешила к ней, обезглавливая по дороге своих бравых гвардейцев. - Как я рада, что ты вернулась, - сказала Телочка. - Мне так было одиноко! Рыжая Корова поцеловала ее и принялась поглощать сочную траву с оду- ванчиками. За какой-то час полегло несколько золотоголовых полков. Ведь это была ее первая трапеза за столько дней! Ей сразу стало легче. И ско- ро жизнь ее вернулась в свою колею. Первое время она так всему радовалась: как хорошо есть, не выбивая ногами чечетку, и ночью спать, а не вздыхать до утра на луну. Но ма- ло-помалу в ней зашевелилась какая-то неудовлетворенность. Ее одуванчи- ковый луг был прекрасен, а Рыжая Телочка - такое солнышко, но ей хоте- лось еще чего-то, а чего - она и сама не знала. И наконец она поняла - ей не хватает звезды. Она так привыкла за неделю к танцам, все ее су- щество переполняла радость - и этим она была обязана звезде. Ей вдруг нестерпимо захотелось вернуть ее на правый рог и сплясать вместе огнен- ную шотландскую жигу. Она стала сердиться по пустякам, потеряла аппетит, в душе были пусто- та и мрак. Она часто плакала без всякой причины. В конце концов пошла к моей матушке, рассказала ей свою историю и попросила совета. - Ах, ты, господи! - воскликнула матушка. - Вы думаете, милая, что ваша звезда - одна только упала с неба. Мне говорили, еженощно падают миллиарды звезд. Но, конечно, они падают в разных местах. На один и тот же луг две звезды подряд упасть не могут, во всяком случае на протяжении одной жизни. - Так значит, если я стану путешествовать по всему миру... - в глазах у Рыжей Коровы вспыхнул огонек надежды. - Будь я на вашем месте, - сказала матушка, - я бы, не теряя времени, отправилась на поиски звезды. - Я, конечно, и отправлюсь, - приплясывая, сказала Корова. - Сию ми- нуту". ...Мэри Поппинс замолчала. - Вот так она, наверное, и попала на нашу Вишневую? - ласковым голо- сом спросила Джейн. - Да, - прошептал Майкл. - Она ищет свою звезду. Мэри Поппинс резко выпрямилась. Глаза утратили отрешенное выражение, она как будто проснулась. - Сейчас же сойдите с окна, сэр! - строго проговорила она. - Пора выключать свет. И с этими словами Мэри Поппинс пошла на площадку, где был выключа- тель. - Майкл, - шепнула Джейн. - Посмотри скорее, там ли еще корова. Майкл быстро выглянул в окно, всматриваясь в сгущающиеся сумерки. - Скорее! Мэри Поппинс вот-вот вернется. Ты видишь ее? - Не-е-т, - протянул Майкл. - Никаких признаков. Она ушла. - Я так хочу, чтобы она нашла ее, - сказала Джейн. Она думала о Рыжей Корове, которая бродит по свету, мечтая, что к ней на рог опять упадет с неба звезда. - И я тоже, - сказал Майкл и, услыхав приближающиеся шаги Мэри Поп- пинс, поспешно опустил штору. Глава 6 Черный вторник Спустя немного времени Майкл проснулся в каком-то странном настрое- нии. Он сразу понял, только открыл глаза, - что-то не так. Но что - он не мог понять. - Какой сегодня день, Мэри Поппинс? - спросил Майкл, сбрасывая с себя одеяло. - Вторник, - ответила Мэри Поппинс. - Иди прими ванну. Скорее! - ска- зала она, видя, что Майкл и не думает вставать. Он повернулся на бок, натянул одеяло на голову, и странное чувство усилилось. - Что я тебе сказала? - произнесла Мэри Поппинс ясным, холодным голо- сом, означавшим ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. И тут Майкл понял: сегодня он будет плохо себя вести. - Не пойду, - медленно выговорил он приглушенным голосом. Мэри Поппинс сдернула с его головы одеяло и посмотрела на него. - Не встану, - сказал Майкл. Интересно, что Мэри Поппинс с ним сдела- ет? К его удивлению Мэри Поппинс пошла в ванную и сама открыла кран. Пришлось взять полотенце и идти. В дверях он чуть с ней не столкнулся. Первый раз в жизни Майкл мылся утром один. Это означало, что он попал в немилость. Раз так, решил он, за ушами мыть не буду. - Выпустить воду? - самым грубым голосом спросил он. Никакого ответа. - Ну и не отвечайте. Не заплачу, - сказал Майкл, и у него в душе за- шевелилось мохнатое чувство. Он пошел одеваться, взял из шкафа самый лучший костюмчик, который носил по воскресеньям. Надел его и пошел вниз, ударяя ботинком по балясинам, что строго запрещалось: ведь стуком можно перебудить весь дом. Навстречу ему поднималась горничная Эллен. Майкл изловчился и выбил у нее из рук кувшин с горячей водой. - Какой вы неловкий, молодой человек, - сказала Эллен и нагнулась, чтобы вытереть пол. - Я несла воду для бритья твоему отцу. - А я нарочно, - спокойно проговорил Майкл. Красное лицо Эллен побледнело от негодования. - Нарочно? Ты нарочно меня толкнул? Какой ты плохой, гадкий мальчиш- ка! Я скажу твоей маме... - Говорите, пожалуйста, - ответил Майкл и побежал вниз. Но это было только начало. Весь день все шло кувырком. Мохнатое чувство, поселившееся у него в груди, вытворяло самые ужасные вещи. Но хуже всего то, что после очередного озорства он чувствовал себя героем и замышлял новое. Миссис Брилл на кухне стряпала булочки. - Нет, Майкл, - сказала она ему, - я пока не могу дать тебе миску. Видишь, в ней еще есть тесто. Тогда Майкл больно ударил миссис Брилл по ноге, она громко вскрикнула и выронила скалку. - Ты ударил ногой миссис Брилл? Нашу добрую миссис Брилл? Мне стыдно за тебя, Майкл, - сказала мама, услыхав из уст миссис Брилл о происшед- шем. - Сейчас же попроси у нее прощения. Скажи, что ты никогда больше так не будешь. Что ты раскаиваешься. - А я не раскаиваюсь. И даже очень рад. У нее такие толстые ноги! - сказал Майкл и пулей вылетел в сад. Там он нарочно повалился на Роберт- сона Эй, который сладко спал, растянувшись на самом лучшем альпийском газоне. Робертсон Эй очень рассердился. - Я скажу твоему отцу, - пригрозил он. - А я ему скажу, что вы сегодня утром не почистили туфли, - ответил он и даже сам на себя удивился. Они с Джейн всегда защищали Робертсона Эй. Они его любили и не хотели, чтобы отец его рассчитал. Но угрызения не долго его мучили. В голове его тут же созрела новая каверза. Сквозь прутья забора Майкл увидел песика мисс Ларк Эндрю. Он ходил по газону и вынюхивал целебные травинки. Майкл тихонько позвал Эндрю, вынул из кармана печенье и протянул ему. Пока пес с удовольствием жевал, он взял и привязал его хвост к забору обрывком веревки. А сам убежал, преследуемый гневными воплями мисс Ларк. Мохнатое чувство у него в душе все росло и росло - Майклу показалось да- же, что он вот-вот лопнет. Дверь в кабинет отца была распахнута настежь - Эллен только что кон- чила вытирать с книжных полок пыль. Майкл вошел туда, сел на стол отца и стал писать на бюваре - неслыханная дерзость! Конечно, он задел локтем чернильницу, она опрокинулась, и синие чернила залили стол, стул, гуси- ное перо и его выходной костюмчик. Размеры бедствия были ужасны, и Майкл испугался. Но внутренний голос проговорил: "А мне ни капли не стыдно". - Ребенок, должно быть, болен, - вздохнула миссис Банкс, когда Эллен рассказала ей о его последней проказе - она случайно заглянула в кабинет и все видела. - Придется дать тебе инжирного сиропа, - сказала Эллен. - Никакой я не больной. Во всяком случае, здоровей, чем вы, - грубил Майкл.. - Тогда ты просто гадкий мальчишка, - сказала мама, - и будешь нака- зан. Мама сдержала слово, и через пять минут Майкл стоял в углу детской лицом к стене в залитом чернилами костюмчике. Джейн хотела утешить его, улучив минутку, когда Мэри Поппинс отверну- лась, но Майкл только показал ей язык. И грубо оттолкнул Джона с Барба- рой - они подползли к нему и стали играть с его ботинком. Ему очень нравилось быть гадким мальчишкой и совсем не было стыдно. ...После обеда Мэри Поппинс повела детей на прогулку. Она катила ко- ляску, рядом шла Джейн, а сзади плелся Майкл и бурчал: "Никогда не буду хорошим". - Не плетись и не обивай ботинками забор, - обернулась к нему Мэри Поппинс. Но Майкл продолжал обивать, пусть ботинки порвутся. Вдруг Мэри Поппинс опять повернулась и, держа одну руку на коляске, сказала: - Ты сегодня встал не с той стороны кровати. - Ничего подобного. У моей кровати нет той стороны. - У каждой кровати две стороны, давно пора бы знать, - сказала Мэри Поппинс. - А у моей одна. Она ведь стоит у стены. - Это не имеет значения, - презрительно фыркнула Мэри Поппинс. - Пусть стоит у стены, но стороны все равно две. - Ну хорошо. А какая не та сторона - левая или правая? Потому что я встал с правой. И значит, я прав. - Сегодня утром, мистер Знайка, все стороны у твоей кровати не те. - Но у моей кровати только одна сторона, и раз я встал с правой сто- роны... - Еще услышу одно слово... - сказала Мэри Поппинс таким особенно грозным голосом, что даже Майклу стало не по себе. - Еще одно слово, и я... Мэри Поппинс не сообщила, что собирается сделать с Майклом, но он прибавил, однако, шагу. - Майкл, веди себя хорошо, - шепнула брату Джейн. - Заткнись, - ответил Майкл так тихо, что Мэри Поппинс не услышала. - Вот что, дружок, - продолжала Мэри Поппинс, - иди-ка впереди меня. Хватит плестись в хвосте. Сделай такое одолжение, иди перед коляской. - И она подтолкнула Майкла вперед. - Что это там блестит? - вдруг прибави- ла Мэри Поппинс. - Вон там. Что-то вроде брошки. Я буду очень благодар- на, если ты ее поднимешь и дашь мне. Что, если кто-то потерял здесь зо- лотую брошь? Вопреки своей воле Майкл - он посмотрел, куда она махнула, - все-таки не осмеливался ослушаться Мэри Поппинс. Действительно, впереди что-то блестело, да так ярко и переливчато, что очень хотелось скорее поднять это. Майкл пошел вперед, нарочно запинаясь, - пусть никто не думает, что эта штука ему очень нужна. Наконец он дошел до нее, нагнулся и поднял. Эта была круглая коробоч- ка со стеклянным верхом, на нем была нарисована стрелка, внутри подраги- вал диск с буквами, который плавно двигался, стоило коробочку слегка тряхнуть. Джейн подбежала к нему и заглянула через плечо. - Что это, Майкл? - спросила она. - Не скажу, - ответил Майкл, хотя и сам не знал, что это такое. - Мэри Поппинс, - сказала Джейн, как только коляска с близнецами по- равнялась с ней, - что это такое? Мэри Поппинс, ничего не ответив, взяла коробку из рук Майкла. - Это мое, - пожадничал вдруг Майкл. - Нет, мое, - возразила Мэри Поппинс. - Я первая увидела. - А я поднял. - И он дернул коробку из рук Мэри Поппинс, но она так на него взглянула, что рука его сама собой опустилась. Мэри Поппинс так и этак вертела коробку, и диск с буквами, блестя на солнце, вертелся, как сумасшедший. - Для чего эта коробка? - спросила Джейн. - Чтобы путешествовать вокруг света, - ответила Мэри Поппинс. - Чепуха! - сказал Майкл. - Вокруг света путешествуют в аэроплане, на корабле. Я точно знаю. Никакая коробка тут ни при чем. - Ни при чем, говоришь? - переспросила Мэри Поппинс с каким-то стран- ным выражением лица. - Ну так сейчас увидишь. Держа компас на ладони, - а это был компас, - она повернулась к воро- там парка и сказала одно слово: "Север". Буквы закружились вокруг стрелки, заплясали. Стало вдруг очень холод- но, задул ледяной ветер, и Джейн с Майклом зажмурились. Когда они откры- ли глаза, парк исчез, не стало ни деревьев, ни зеленых скамеек, ни ас- фальтовых дорожек. Вокруг них громоздились торосы голубого льда, а под ногами лежал толстый слой снега, спрессованный морозами. - Ой, ой! - закричала Джейн, дрожа от холода, и бросилась к коляске, чтоб потеплее укрыть одеялом близнецов. - Что это такое случилось? Мэри Поппинс значительно поглядела на Майкла. Но не успела ничего сказать: из отверстия в снежной горе вылез эскимос в длинной белой дохе и белой меховой шапке, обрамлявшей его темное круглое лицо. - Милости просим на Северный полюс, Мэри Поппинс с друзьями, - сказал эскимос, улыбнувшись широкой, доброй улыбкой. Затем подошел к каждому гостю и потерся носом о его нос - такое уж у эскимосов приветствие. Сле- дом наружу вышла эскимоска, держа в руках младенца, завернутого в тю- ленье одеяло. - Мэри! Какая радость! - воскликнула она и так же поздоровалась со всеми. - Но вы ведь замерзнете, - забеспокоилась она, глядя на их легкую одежду. - Я сейчас принесу вам шубы. Не хотите ли, дорогие гости, супу из китового жира? - Боюсь, что мы не можем долго задерживаться, - ответила Мэри Поп- пинс. - Мы путешествуем вокруг света и заглянули к вам на минутку. Но все равно спасибо. Может быть, в другой раз. С этими словами она легким движением руки повернула компас и произ- несла: "Юг!" Майклу и Джейн показалось, что весь мир, подобно компасу, вращается вокруг них. Это очень походило на карусель, когда ее хозяин, чтобы дос- тавить особое удовольствие, сажал их в самую середину, где работал мо- тор. Мир вокруг них вращался, становилось теплее, наконец движение окончи- лось и они очутились вблизи небольшой пальмовой рощи. Вовсю сияло солн- це, до горизонта тянулись пески, золотистые, серебряно-белые, горячие, как огонь. Под пальмами сидели мужчина и женщина, оба черные и почти на- гие, зато сплошь увешанные бусами, а на головах - уборы из страусовых перьев. Бусы многими рядами свисали с шеи, оттягивали уши и даже нос. Даже пояс был сплетен из тысячи бусин. На одном колене негритянки сидел крошечный черный, весь голый карапуз и улыбался невесть откуда появив- шимся детям. - Мы так давно ожидаем тебя, Мэри Поппинс, - засмеялась негритянка. - Ты привела с собой детей угоститься сладкими арбузами? Они совсем малют- ки. Не мешало бы немножечко почистить их ваксой. Милости просим, мы всегда очень рады тебя видеть. И негритянка, позвав их за собой, пошла к маленькой хижине, сплетен- ной из пальмовых листьев. Джейн с Майклом пошли было за ней, но Мэри Поппинс удержала их. - У нас, к сожалению, совсем нет времени. Мы заскочили на секунду, только повидаться. Путешествуем вокруг света... - объяснила она двум аф- риканцам, которые с изумлением слушали, воздев руки к небу. - Вот это путешествие, мадам! - сказал мужчина, улыбаясь и потерев щеку огромной дубинкой; черные его глаза при этом весело блеснули. - Вокруг света! Долгий, долгий путь, не переутомились бы! - и женщина опять засмеялась, точно вся ее жизнь была сплошной праздник. Тем временем Мэри Поппинс опять повернула компас и решительным голо- сом произнесла: "Восток!" Мир снова закружился, и скоро - детям показалось, что через несколько секунд, - пальмовая роща исчезла, и они очутились на узкой улочке с кро- шечными странного вида домами. Оказалось, что они сделаны из бумаги, их загнутые крыши были увешаны колокольчиками, которые тоненько звенели от каждого дуновения ветерка. Над домами протянули ветви миндальные и сли- вовые деревья, усеянные яркими цветами, а по улочке не спеша прогулива- лись люди, одетые в странные желто-зелено-синие одежды. Картина была удивительно мирная и приятная. - Мы, наверное, попали в Китай, - прошептала Джейн Майклу. - Да, я уверена, мы в Китае, - продолжала она, разглядывая старика, вышедшего из маленького бумажного домика. Он был одет в роскошный халат из золотой парчи и шелковые шаровары, на лодыжках перехваченные золотыми обручами. Туфли у него были с длинными загнутыми носками, самого изысканного фасо- на. Седая косица сзади доставала до колен, а с верхней губы свисали длинные тонкие усы. Старый господин, увидев Мэри Поппинс с детьми, низко поклонился, кос- нувшись лбом земли. К удивлению Джейн и Майкла, Мэри Поппинс ответила таким же поклоном, так что маргаритки на ее шляпе подмели землю. - Кто вас воспитывал? - прошипела Мэри Поппинс, глядя на детей из этого необычного положения. Она произнесла эти слова так грозно, что Джейн с Майклом сочли за лучшее поклониться, и даже близнецы с почтением наклонили головки в своей коляске. Старик церемонно выпрямился и проговорил: - Глубокопочитаемая Мэри из дома Поппинсов! Соблаговоли озарить мое недостойное жилище светом твоего благочестия. И, нижайше умоляю тебя, проводи к моему сирому очагу этих почтенных странников. - Он еще раз поклонился и взмахом руки пригласил всех в дом. Джейн с Майклом никогда не слыхали такой красивой, витиеватой речи и, опешив, смотрели на старика. Но они еще больше поразились, услыхав дос- тойный ответ Мэри Поппинс. - Достопочтенный сэр, - начала она, - с величайшим сожалением вынуж- дены мы, ничтожнейшие из твоих друзей, отказаться от твоего великодушно- го, щедростью превосходящего королевское, предложения. Ягненок с меньшей охотой покидает свою мать-овцу, птенец - свое гнездо, чем мы расстаемся с твоим ослепляющим присутствием. Благородный и трижды великолепный сэр, мы совершаем вояж вокруг земли, и наш визит в твой прекрасный город но- сит, увы, кратковременный характер. Позволь поэтому без дальнейших цере- моний освободить тебя от нашего недостойного присутствия. Мандарин, а это, конечно, был он, наклонил голову, готовясь отвесить еще один замысловатый поклон, но Мэри Поппинс поспешно повернула компас и громко произнесла: "Запад!" И опять закружился мир, так что в глазах у Джейн с Майклом все за- мелькало, но вот он остановился, и они оказались в большом сосновом бо- ру. Мэри Поппинс быстро вела их к широкой поляне, где вокруг большого костра стояло несколько шатров. Огонь вырывал из темноты странные фигу- ры, одетые в свободные туники, штаны из оленьей кожи с бахромой и голов- ные уборы из перьев. Одна из них отделилась от стоящих у костра. Это был очень высокий и очень старый, но зато украшенный самыми красивыми перьями мужчина. Увидев Мэри Поппинс, он поспешил ей навстречу. - Мэри Утренняя Звезда, - сказал он. - Приветствую тебя в нашем лесу. - Он поклонился и коснулся лба Мэри своим. Затем повернулся к детям и проделал со всеми четырьмя ту же церемонию. - Мой вигвам ждет вас, - сказал он с торжественным дружелюбием. - Мы жарим оленя. Милости просим разделить с нами наш ужин. - Великий Вождь Полуденное Солнце, - ответила Мэри Поппинс, - мы заг- лянули совсем ненадолго. В сущности, только проститься. Мы совершили кругосветное путешествие. И это наша последняя остановка. - Да что ты говоришь, Утренняя Звезда! - воскликнул Великий Вождь. - Я часто сам мечтал о таком путешествии! Но все равно, вы должны побыть с нами немного. Пусть этот молодой воин (он кивнул на Майкла) потягается в беге с моим пра-пра-правнуком, имя которого - Летящий Как Ветер. - И По- луденное Солнце хлопнул в ладоши. - Хай! Хо! Хи-и! - громко закричал он. В ту же секунду из одного вигвама выскочил небольшой мальчишка, под- бежал к Майклу и легко хлопнул его по плечу. - Догоняй! - крикнул он и помчался со всех ног в лес. Майкл, конечно же, бросился вдогонку, Джейн кинулась следом. Все трое носились между соснами, кружили вокруг толстенных деревьев. Вел бегунов Летящий Как Ветер, сколько было шуму, сколько веселья! Догнать пра-пра-пра-правнука было невозможно. Джейн первая сдалась, но Майкл, стиснув зубы, продолжал бег. Нет, он не мог допустить, чтобы краснокожий мальчишка оказался проворнее его. - Я все равно догоню тебя, - кричал он. - В чем дело? Что происходит? - вдруг резко спросила Мэри Поппинс. Майкл глянул на нее и остановился как вкопанный, потом опять было сорвался с места, но, к своему удивлению, не увидел ни Летящего Как Ве- тер, ни Великого Вождя, ни костра, ни вигвамов. Не было даже ни одной сосны. Одни только скамейки, Джейн, близнецы в коляске и Мэри Поппинс, стоявшая на центральной дорожке парка. - Бегать столько раз вокруг садовой скамейки! Да ты просто сошел с ума! Столько глупостей в один день. Могло бы уж и надоесть. Идем скорее! Майкл, обидевшись, надул губы. - Вокруг света и обратно - и всего за минуту! Что за чудесная коро- бочка! - восторженно проговорила Джейн. - Отдайте мне мой компас! - потребовал Майкл. - С вашего позволения, это мой компас, - сказала Мэри Поппинс и опус- тила его в карман. Майкл посмотрел на нее, как будто хотел убить. Но только пожал плеча- ми, пошел впереди всех и не проронил больше ни слова. - Когда-нибудь я обгоню этого мальчишку, - процедил он сквозь зубы, входя в калитку дома N 17 по Вишневой улице. Но мохнатое чувство у него в душе не угомонилось и после кругосветно- го путешествия с компасом. И к вечеру он стал просто невыносим. Подож- дав, когда Мэри отвернется, он ущипнул близнецов; те заплакали, а он притворно-ласковым голосом стал их утешать. Но Мэри Поппинс не легко было обмануть. - Ты что, ничего не чувствуешь? На тебя ведь кое-что надвигается, - сказала она многозначительно. Но он уже закусил удила, ему не было и ни стыдно, и ни страшно. Он пожал плечами, дернул Джейн за волосы, потом подошел к столу, где был накрыт ужин, и опрокинул свою миску с хлебом и молоком. - Как не стыдно, Майкл, - покачала головой Мэри Поппинс. - Ты весь день безобразничал. Но это уже предел. Я не сталкивалась с подобным за всю свою длинную жизнь! Сейчас же убирайся отсюда. Немедленно в постель, и никаких разговоров! Никогда еще Майкл не видел Мэри Поппинс в таком гневе. Он пошел в детскую и стал раздеваться. Нет, ему не было стыдно. Да, он очень плохой. Ну и пусть: будет еще хуже. Нет, ему не стыдно. Он убе- жит от них и пристанет к бродячему цирку. Раз - дернул рубашку и пугови- цы нет! Вот и хорошо. Утром меньше застегивать. Еще одна! Тем лучше. Нет, ему совсем, совсем не стыдно. Он не причешется и не почистит зубы перед сном. И молитву не прочитает. Майкл уже почти лег в постель, сунул под одеяло ногу и вдруг увидел на комоде компас. Он осторожно, на цыпочках прошел по комнате. Он знал, что сделает. Возьмет этот компас, покрутит его и отправится путешествовать вокруг света. И они никогда его не найдут. Никогда больше его не увидят. Они еще обо всем пожалеют. Майкл неслышно перенес стул к комоду. Залез на него и взял компас. Несколько раз повернул его. - Север! Юг! Запад! Восток! - быстро прокричал он, боясь, что кто-ни- будь войдет и помешает. За стулом раздался громкий шум. Майкл виновато обернулся, думая, что это Мэри Поппинс. Но вместо нее увидел четыре гигантские фигуры, подсту- павшие к нему, - эскимос с копьем, негритянка с огромной дубинкой мужа, мандарин с кривым кинжалом и краснокожий индеец с томагавком. Они надви- гались на него со всех сторон, размахивая над головами оружием, и вид у них был не добрый и приветливый, как ему запомнилось, а злобный и мсти- тельный. Вотвот они навалятся на него, прямо перед ним маячат страшные лица. Он чувствовал их горячее дыхание, видел, как дрожит оружие в их руках. С громким криком Майкл выронил из рук компас. - Мэри Поппинс! Мэри Поппинс! На помощь! - звал он, крепко зажмурив глаза. Почувствовал, как что-то теплое и мягкое обвило его. Что это? Белая доха эскимоса, парчовая мантия мандарина? Туника индейца? Или перья нег- ритянки? Кто схватил его? Ах, если бы только он весь день был хороший! Но теперь уже поздно. - Мэри Поппинс! Миленькая, хорошая! - Ну, полно, полно. Я, благодарение Богу, не глухая. Не надо так кри- чать, - услышал он знакомый спокойный голос. Майкл открыл один глаз. Никакого следа гигантских фигур из компаса. Открыл другой - вдруг тот глаз ошибся. И правда - никого. Он оглядел комнату. Пусто. Он лежит на своей собственной, мягкой, как пух, постельке, под своим теплым легким одеялом. И никакого мохнатого чудища в груди, оно исчезло, как будто его и не было. Майкл лежал умиротворенный и счастливый, точно у него под подушкой были рождественские подарки для всех, всех. - Что, что это было? - спросил он у Мэри Поппинс. - Я ведь говорила тебе, что это мой компас. Пожалуйста, будь так добр, никогда не трогай мои вещи, - вот и все, что ответила ему Мэри Поппинс. Нагнулась, подняла с пола компас и опустила себе в карман. По- том стала собирать с пола одежду, брошенную Майклом, и складывать ее на стул. - Можно, я сам сложу? - Нет уж, благодарю покорно. Мэри Поппинс ушла в другую комнату, скоро вернулась и дала ему в руки что-то теплое. Это была чашка с молоком. Майкл стал пить очень медленно, маленькими глоточками, чтобы Мэри Поппинс подольше побыла с ним. Она стояла рядом, не говоря ни слова, наблюдая, как медленно убывает молоко. Он чувствовал такой знакомый запах булочек от ее хрустящего фар- тука. Сколько он ни старался растянуть удовольствие, молоко когда-нибудь должно было кончиться; и скоро, огорченно вздохнув, он протянул Мэри Поппинс пустую чашку и юркнул под одеяло. Он никогда не думал, что пос- тель такая теплая и уютная. Какое счастье, какая удача, что он жив и сейчас уснет в своей детской! - Правда, смешно, Мэри Поппинс, - сказал он сквозь сон, - я был се- годня таким гадким, а сейчас мне так хорошо! - Мда, - произнесла Мэри Поппинс, подоткнула ему одеяльце и пошла мыть посуду, оставшуюся после ужина. Глава 7 Птичница - А может, ее там не будет, - сказал Майкл. - Она всегда там, - ответила Джейн. - Вот увидишь. Они шли вверх по Лудгейт-Хилл. В Сити у себя в конторе их ждал мистер Банкс. Утром он сказал миссис Банкс: - Дорогая, хорошо бы Джейн с Майклом зашли сегодня за мной в контору, если, конечно, не будет дождя и ты не возражаешь. Мне вдруг захотелось пойти в кафе "Чай с пряниками". Я ведь так редко позволяю себе какое-ни- будь баловство. Миссис Банкс ответила, что подумает о его словах. Весь день Джейн и Майкл с замиранием сердца наблюдали за мамой, но было похоже, что о словах отца она и думать забыла. Из ее разговоров явствовало, что у нее в голове счета из прачечной, новое пальто для Майкла, пропавший адрес тетушки Флосси и несчастная миссис Джексон, ко- торая пригласила ее на чай во второй вторник месяца, а ведь знала, что в этот день пойдет лечить зубы. И вот когда они совсем уже потеряли надежду, что мама вспомнит про слова отца, миссис Банкс вдруг сказала: - Ну вот что, дети, хватит таращить на меня глаза. Одевайтесь поско- рее. Вы сегодня идете с отцом в кафе "Чай с пряниками". Вы что, забыли? Да разве они могли это забыть? Дело было не только в пряниках. Была еще Птичница - а это самое лучшее на свете! Вот почему они в таком волнении шагали сейчас по Лудгейт-Хилл. Мэри Поппинс шла между ними в своей новой шляпке и выглядела потряса- юще. Каждые пять минут она смотрелась в зеркальные витрины - и каждый раз убеждалась, что шляпка была на месте, красные розы не превратились в какиенибудь простенькие цветы, вроде маргариток. При этом она замедляла шаг, а Джейн с Майклом вздыхали, но не смели ничего сказать - вдруг Мэри Поппинс рассердится и будет назло по часу стоять у витрины и разгляды- вать себя не только спереди, но и с боков. Но вот наконец подошли они к Собору Святого Павла, который построил много лет назад человек с птичьим именем - Христофер Рен. (У них дома жил однажды скворец по имени "Христофер".) Наверное, поэтому птицы так любят этот Собор и, конечно, по этой причине рядом с Собором жила старая Птичница. - Вот она! - вдруг закричал Майкл и сплясал танец дикарей. - Перестань паясничать, - сказала Мэри Поппинс и последний раз взгля- нула на отражение красных роз в витрине ковровой лавки. - И опять поет свою песню! - воскликнула Джейн, крепко прижимая к груди ладошки - вдруг сердце от радости выскочит. - Купите птичкам обед! Всего два пенни пакет! Купите птичкам обед! Два пенни пакет! - нараспев выкрикивала Птичница одну и ту же строчку, протягивая прохожим пакетики с хлебными крошками. А вокруг нее порхали десятки, а может, сотни птиц, вились над голо- вой, взлетали и снова падали вниз. Мэри Поппинс называла всех птиц "воробушки". Все птицы для нее на од- но лицо, высокомерно объясняла она. Но Джейн-то с Майклом знали - ника- кие это не воробьи, а голуби и горлинки. Среди них были болтливые, сует- ливые сизые голуби-бабушки; быстрые грубоголосые голуби-дядюшки; трезво- нящие "денег-нет, денег-нет" голуби-папы и бестолковые, озабоченные неж- но-голубые горлицы-мамы. Так, во всяком случае, казалось Джейн и Майклу. Птицы кружили и кружили над головой Птичницы, а когда дети подошли, вдруг шумно взмыли вверх и сели на самую макушку Святого Павла, громко гуля и не обращая на Птичницу никакого внимания. Сегодня была очередь Майкла покупать птицам еду. Джейн покупала в прошлый раз. Он подошел к Птичнице и протянул ей четыре полупенсовика. - Купите птичкам обед! Всего два пенни пакет! - пропела Птичница, вложила ему в руку птичью еду и спрятала полученные монетки в складках широченной черной юбки. - Если бы ваши пакеты стоили один пенс, я бы купил два, - сказал Майкл. - Купите птичкам обед! Всего два пенни пакет! - опять прокричала Птичница, как кукушка, у которой только одна песня - "ку-ку", "ку-ку", о чем ее ни спросишь. Джейн с Майклом и Мэри Поппинс высыпали крошки на землю, и скоро пти- цы сначала поодиночке, потом по две, по три стали слетать с купола. - Дура полоротая, - презрительно сказала Мэри Поппинс, когда одна го- лубка, клюнув крошку, тут же выпустила ее из клюва. Но остальные птицы клевали на зависть, громко воркуя, толкаясь и цо- кая лапками. Скоро все было съедено подчистую - ведь воспитанные голуби ничего не оставляют. Убедившись, что больше есть нечего, голуби одним мощным, рябящим в глазах движением вспорхнули и закружились над головой Птичницы, повторяя на своем языке ее бесконечную песню. Одна голубка опустилась ей на шляпку и села, поджав лапки, - точь-в-точь украшение на короне. А какой-то голубь принял новую шляпку Мэри Поппинс за розовый куст и сорвал клювом цветок. - Ах ты, негодный воробей! - воскликнула Мэри Поппинс и махнула на него зонтом. Голубь, оскорбленный до глубины души, подлетел к Птичнице и назло Мэри Поппинс воткнул розу в шляпу Птичницы. - Начинка для пирога, вот ты кто! - не на шутку рассердилась Мэри Поппинс. Бросила на него последний гневный взгляд и прибавила, обращаясь к детям: - Идемте скорее! Давно пора идти. А голубь только рассмеялся, повернулся к Мэри Поппинс хвостом и през- рительно тряхнул им. - До свидания, - сказал Майкл Птичнице. - Купите птичкам обед! - пропела та, улыбнувшись. - До свидания, - подхватила Джейн. - ...всего два пенни пакет! - закончила Птичница и помахала детям. Пошли все трое дальше - дети справа и слева, Мэри Поппинс в середине. - А что будет потом, когда все уйдут? - спросил Майкл у Джейн. Он хорошо знал, что будет, но по правилам игры должен спросить у Джейн, ведь это в общем-то ее история. И Джейн стала рассказывать, а он вставлял то, что Джейн пропускала. - Ночью, когда все спят... - начала Джейн. - ... и на небе зажигаются звезды, - прибавил Майкл. - И даже если не зажигаются, все голуби слетают с купола Святого Пав- ла и прыгают вокруг Птичницы, смотрят, не осталось ли где крошек. И если осталось, клюют, чтобы утром вокруг Собора была чистота. А когда наведут чистоту... - Ты забыла, они еще купаются. - Да, купаются и чистят перышки. Делают три круга над Птичницей. И после этого устраиваются на покой. - Садятся к ней на плечи? - Да, и на шляпу. - И на корзину с пакетами? - Да, и на корзину. Потом Птичница гладит перышки у них на голове и говорит им, что надо слушаться и хорошо себя вести. - На птичьем языке? - Да. А когда у них начинают слипаться глазки, она расправляет склад- ки своей юбки, как мама-курица крылья, и все голуби и голубки - порх-порх-порх - прячутся к ней под подол. Спрячется последний голубь, она начинает покачиваться, кудахтать над ними, они засыпают и крепко спят до утра. Майкл счастливо вздохнул. Он любил эту историю и мог слушать ее без конца. - Это все правда, верно, Джейн? - как всегда, спросил он. - Нет, - ответила, как всегда, Мэри Поппинс. - Да, - сказала Джейн. Она лучше все знала. Глава 8 Миссис Корри - Два фунта сосисок. Самых лучших, свиных, - сказала Мэри Поппинс. - И поскорее, пожалуйста, мы очень спешим. Мясник был толстый и красный, как его сосиски. Просторный фартук в белую и голубую полоску облегал его большой живот. Характер у него общи- тельный. Облокотившись о деревянную колоду, он с восхищением смотрел на Мэри Поппинс. - Спешите? - сказал он. - Как жаль! Я думал, вы зашли поболтать о том, о сем. Мы, мясники, как известно, любим хорошую компанию. А что мо- жет быть лучше, чем беседа с такой прелестной леди... - мясник вдруг осекся, увидев лицо Мэри Поппинс. Его выражение было ужасно. И мяснику очень захотелось сию минуту провалиться сквозь землю. - Понимаю, понимаю, - лицо его густо покраснело. - Вы ведь спешите, конечно. Два фунта, вы сказали? Самых лучших, свиных? Сейчас будет гото- во. Он подцепил крюком связку сосисок, висевших под потолком. Отрезал ко- нец в три четверти ярда длиной, сложил их гармошкой, завернул сначала в белую бумагу, а потом еще в оберточную. И положил пакет на прилавок. - Что-нибудь еще? - с надеждой спросил он. Лицо его все еще пылало. - Ничего, - отрезала Мэри Поппинс, презрительно фыркнув. Взяла сосис- ки, быстро развернула коляску и с таким видом выкатила ее, что мясник понял - он нежданнонегаданно нанес покупательнице смертельную обиду. Но выйдя из лавки, Мэри Поппинс как ни в чем не бывало остановилась у вит- рины: хотела еще раз взглянуть со стороны, как выглядят ее новые туфли, - лайковые, блестящие, на двух пуговицах, они были верхом элегантности. Джейн с Майклом шли сзади и гадали, когда Мэри Поппинс вычеркнет в своем списке последнюю покупку, но спросить не осмеливались - такое у нее было лицо. Мэри Поппинс взглянула налево, направо, словно решала, куда пойти. "В рыбную лавку!" - наконец сообразила она и покатила коляску в соседнюю лавку. - Одну мелкую камбалу, полтора фунта крупной, полфунта креветок и од- ного омара, - выпалила она на одном дыхании - понять ее мог разве только тот, кто каждый день слышит подобное. Продавец рыбы в отличие от мясника был длинный и тощий: анфаса, каза- лось, у него совсем нет, только фланги. Вид у него был такой унылый, как будто он вот-вот заплачет. Джейн думала, что его, наверное, с детства гложет какое-то горе, а Майкл был уверен, что мама в младенчестве корми- ла его одним хлебом с водой и он никак не может это забыть. - Что-нибудь еще? - таким безнадежным голосом спросил он, как будто не сомневался в ответе. - Не сегодня, - ответила Мэри Поппинс. Продавец рыбы печально покачал головой: он понял, что Мэри Поппинс ничего больше не купит. Тихо вздыхая, он завернул покупки, обвязал пакет бечевкой и бросил в коляску. - Скверная погода, - сказал он, вытирая рукой глаза. - Думаю, лета в этом году не будет. Впрочем, было ли оно когда-нибудь? Гмм, а вид-то у вас не очень цветущий, - он посмотрел на Мэри Поппинс. - Хотя и у всех других не лучше. Мэри Поппинс гордо вскинула голову. - Вы на себя посмотрите, - резко сказала она, распахнула дверь и так сильно толкнула коляску, что опрокинула банку устриц. - Высказался! - фыркнула Мэри Поппинс и взглянула на ноги. "Вид не очень цветущий"! Это в новых-то туфлях, лайковых, блестящих, на двух пу- говицах!" - вот что услышали Майкл и Джейн в ее восклицании. На улице Мэри Поппинс опять заглянула в список покупок и стала что-то вычеркивать. Майкл нетерпеливо переступал с ноги на ногу. - Мэри Поппинс, мы пойдем когда-нибудь домой? - наконец не выдержал он. Мэри Поппинс подняла голову и уничтожающе посмотрела на него. - Как получится, - коротко ответила она и стала складывать список вчетверо. Майкл чуть не стукнул себя за выскочившие слова. - Ты можешь идти домой, если хочешь, - высокомерно произнесла она. - А мы идем покупать пряники. Кончики рта у Майкла поехали вниз. Вечно он что-нибудь ляпнет! Он же не знал, что последними в списке - пряники. - Тебе туда, - Мэри Поппинс махнула в сторону Вишневой. - Смотри не заблудись, - прибавила она, подумав. - Мэри Поппинс, пожалуйста, возьмите меня с собой! Вы ведь пошутили? Пожалуйста, не сердитесь, - стал просить Майкл. - Давайте возьмем его, Мэри Поппинс, - заступилась за брата Джейн. - Хотите, я покачу коляску? Только простите его. Мэри Поппинс фыркнула. - Если бы не пятница, - сказала она, грозно глядя на Майкла, - я бы - дзык! - и отправила тебя домой. Дзык - и все! И Мэри Поппинс покатила близнецов дальше. Джейн с Майклом поняли, что она немного смягчилась, и вприпрыжку поспешили за ней, ломая голову, что бы могло значить это "дзык". Вдруг Джейн заметила, что они идут совсем не в ту сторону. - Мэри Поппинс, мне послышалось, вы сказали, что мы идем покупать пряники. Но ведь наша кондитерская совсем в другой стороне... - осмели- лась заговорить Джейн, но осеклась, увидев лицо Мэри Поппинс. - Кто делает покупки - ты или я? - спросила Мэри Поппинс. - Вы, - прошептала Джейн. - Да? А я думала, что ты, - Мэри Поппинс презрительно усмехнулась. Она легонько повернула коляску, свернула за угол и вдруг останови- лась. Джейн с Майклом тоже остановились, чуть не налетев на нее, и уви- дели престранного вида лавчонку. Она была крошечная и какая-то замурзан- ная. В окнах висели фестоны из цветной бумаги, а с витринных полок уныло глядели выцветшие коробочки с шербетом, столетние карамельные палочки и древние леденцовые шарики на палочках. Между окон была маленькая темная дверца, куда Мэри Поппинс и втолкнула коляску; Джейн с Майклом вошли следом и попали в маленькую полутемную комнатку. Вдоль трех ее стен тянулись прилавки со стеклянным верхом. Под стек- лом были выложены ряды темно-бурых пряников, и на каждом горела звездоч- ка, их было так много, что казалось - это они освещают комнату слабым сиянием. Джейн с Майклом огляделись - интересно, кто торгует в этой древней лавке, как вдруг Мэри Поппинс громко позвала: - Фанни! Анни! Вы где? - ее голос несколько раз эхом отразился от темных стен. И тут же за прилавком возникли две великанши и поздорова- лись за руку с Мэри Поппинс. Потом перегнулись через прилавок и могучи- ми, под стать росту, голосами приветствовали Джейн и Майкла. - Здравствуйте, мисс... - Майкл помедлил, не зная, кто Анни, кто Фан- ни. - Меня зовут Фанни, - сказала одна из сестер. - Какое "здравство- вать!" Ревматизм замучил. Но все равно на добром слове спасибо. Она говорила с такой скорбью, как будто первый раз в жизни ее так уч- тиво приветствовали. - Какая прекрасная сегодня погода, - вежливо обратилась Джейн ко вто- рой сестре, которая целую минуту не выпускала ее ладошку из своей огром- ной руки. - А я - Анни, - представилась она плаксивым голосом и прибавила: - Не по милу хорош, а по хорошему мил. Джейн и Майклу их манера говорить показалась весьма странной, но удивляться было некогда. Мисс Фанни и мисс Анни уже тянулись к коляске, и каждая поздоровалась за руку с одним из близнецов. Джон с Барбарой ис- пугались и стали реветь. - Что, что, что такое? Кто тут шумит? - раздался из глубины лавки тонкий голосок. Услыхав его, мисс Фанни и мисс Анни так испугались, точ- но попали в лапы к людоеду. Они заметались по лавке, словно искали уго- лок, куда бы спрятаться. - Что тут происходит? - голосок с нотками любопытства прозвучал сов- сем близко, и из-за прилавка выскочила маленькая сухонькая старушонка, с маленьким, сморщенным личиком, тремя волосинками на голове, уложенными, однако, в модный пучок на макушке, и тонкими, как жердочки, ножками. Та- кой древней старухи Джейн с Майклом никогда в жизни не видели. Несмотря на это, она легко и весело подбежала к ним, точно молоденькая девушка. - Что, что, что такое! Вот тебе на! Да ведь это, Господи прости, Мэри Поппинс с Барбарой и Джоном Банксами! Да тут, никак, и Джейн с Майклом! Какой приятный сюрприз! Какая приятная неожиданность! Последний раз я была так же приятно удивлена, когда Христофор Колумб открыл Америку. Даю честное слово! Она сияла от радости, а ноги, обутые в мягкие сапожки, выделывали мелкие задорные па. Она подбежала к коляске и стала покачивать ее и де- лать козу тонкими скрюченными пальцами. Джон и Барбара сразу перестали плакать, загулили и засмеялись. - Так-то лучше! - весело пискнула старушка. И вдруг сделала очень странную вещь - отломила два своих пальца и протянула Джону с Барбарой. Но это еще не все! На месте отломанных тотчас же выросли два новых. Джейн с Майклом видели все это собственными глазами. - Это всего-навсего ячменный сахар, - объяснила старушка Мэри Поп- пинс. - Он им не повредит. - Вы, миссис Корри, можете дать им что хотите. Из ваших рук им ничего не повредит, - ответила Мэри Поппинс с несвойственной ей любезностью. - Как жаль, что это не мятные палочки, - вырвалось у Майкла. - Иногда они бывают и мятными палочками, - с радостью сообщила миссис Корри. - И к тому же очень вкусными. Я сама их люблю грызть, особенно если не спится ночью. Мята очень полезна для желудка. - А чем они будут в следующий раз? - спросила Джейн, проявляя вполне понятный интерес к пальцам миссис Корри. - Это действительно вопрос! Не знаю, - пожала миссис Корри плечами. - Это непредсказуемо. Впрочем, можно попытаться угадать. "Почему бы не по- пытаться", как сказал Вильгельм Завоеватель своей матери, которая не со- ветовала ему идти покорять Британию. - Вам, наверное, очень, очень много лет, - вздохнув, сказала Джейн. Она так завидовала миссис Корри - столько прожить и все помнить! Вот бы и ей такую память. Миссис Корри тряхнула маленькой головкой и залилась тоненьким смехом. - Очень много лет! Да я сосунок по сравнению с моей бабушкой. Вот ей действительно очень, очень много лет. Но мое появление на свет восходит к незапамятным временам. Я, во всяком случае, помню, как создавали зем- лю. Я была тогда желторотым подростком. Боже мой! Это был труд, скажу я вам! Она вдруг замолчала и скосила на детей свои остренькие глазки. - Да что это я! Совсем зарапортовалась, а гости мои ждут. Полагаю, душенька, - она повернулась к Мэри Поппинс, как видно, своей старой зна- комой, - что вы пришли ко мне за пряниками? - Вы не ошиблись, миссис Корри, - учтиво ответила Мэри Поппинс. - Отлично. Фанни и Анни уже дали вам пряников? - Миссис Корри вопро- сительно посмотрела на Джейн и Майкла. Джейн отрицательно покачала головой. А за прилавком послышался приг- лушенный шепот. - Нет, мамочка, - едва слышно проговорила мисс Фанни. - Мы как раз собирались дать, мамочка... - начала мисс Анни испуган- но. Выпрямившись во весь свой рост и бросив испепеляющий взгляд на доче- рей-великанш, миссис Корри сказала тихим, полным ярости, устрашающим го- лосом: - Как раз собирались дать? Вон что, оказывается! Потрясающе интерес- но! А кто, позволь тебя спросить, Анни, позволил вам раздавать мои пря- ники? - Никто, мамочка. Я никому ничего не давала. Я только подумала... - Она только подумала! Очень мило с твоей стороны. Буду очень тебе обязана, если ты перестанешь думать. В этом доме обо всем думаю я! - сказала миссис Корри тихим, но пронзительным голосом. И вдруг рассыпа- лась мелким хрипловатым смехом. - Взгляните на нее! Нет, вы только взгляните! Трусишка-зайчишка! Ре- ва-корова! - тыкала она узловатым пальцем в свою дочь. Джейн с Майклом взглянули и увидели, как по огромному несчастному ли- цу мисс Анни катится большая слеза: но они не осмелились вмешаться - крошечная миссис Корри внушала им трепет, почти ужас. Правда, стоило миссис Корри отвернуться, Джейн улучила минуту и протянула мисс Анни свой носовой платок, который от одной слезы так намок - хоть выжимай. Мисс Анни и выжала его и только потом отдала Джейн. - А ты, Фанни, интересно, ты тоже думала? - тонкий пронзительный го- лосок хлестнул вторую сестру. - Нет, мамочка, - дрожа, ответила мисс Фанни. - Ну, хоть ты, слава Богу, не думала! Подними это стекло! Пляшущими пальцами мисс Фанни открыла стеклянный верх. - А теперь, мои дорогие, - совсем другим голосом проговорила миссис Корри, глядя на Джейн с Майклом, и улыбнулась так ласково, что они усты- дились: кого тут бояться - такая милая старушка, - подите сюда, мои птенчики, и выберите себе пряники, - продолжала она. - Пряники приготов- лены сегодня по особому рецепту - я получила его от Альфреда Великого. Он очень хорошо стряпал, хотя, помню, печенье у него один раз подгорело. Сколько вам дать? Джейн с Майклом посмотрели на Мэри Поппинс. - Каждому по четыре, - сказала она. - Всего двенадцать. Значит, дюжи- ну. - Прибавлю еще один и будет чертова дюжина. - Миссис Корри озорно глянула на детей. - Ну, берите же! И Джейн с Майклом взяли тринадцать душистых коричных пряников, у каж- дого наверху светилась звездочка из золотой бумаги. Майкл не удержался и откусил от одного кусочек. - Вкусно? - прокудахтала миссис Корри. Майкл кивнул. Миссис Корри на радостях подхватила руками юбки и пустилась в пляс. - Ура! Ура! Восторг! Ура! - выкрикивала она тонким голосом. Наконец остановилась, и лицо ее посерьезнело. - Но вы должны знать, я даю пряники за плату. Труд должен вознаграж- даться. С каждого из вас по три пенса. Мэри Поппинс открыла кошелек и вынула три трехпенсовых монетки. И да- ла по одной Джейн и Майклу. - А теперь, - скомандовала миссис Корри, - приклейте монетки к моему платью. Так поступают мои покупатели. Дети взглянули на ее длинное черное платье. И действительно, все оно было усеяно трехпенсовиками, как платье принцессы бриллиантами. - Скорее же! Подите сюда и прилепляйте, - повторила миссис Корри, по- тирая руки в предвкушении удовольствия. - Не бойтесь, они не попадают на пол. Мэри Поппинс подошла первая и прижала свой трехпенсовик к воротничку. И что вы думаете? Он приклеился! Тогда и они прилепили свои монетки - Джейн на правое плечо, а Майкл на левый рукав. - Поразительно! - развела руками Джейн. - Ничего поразительного, - хихикнула миссис Корри. - Или, вернее, не более поразительно, чем все другое, о чем я могла бы рассказать, - и она подмигнула Мэри Поппинс. - Боюсь, нам пора уходить, миссис Корри, - сказала Мэри Поппинс. - У нас сегодня на обед дрочена, а мне еще предстоит ее испечь. Эта миссис Брилл... - Бедная кухарка? - спросила миссис Корри, прервав Мэри Поппинс. - Бедная! - Мэри Поппинс презрительно фыркнула. - Я бы ее по-другому назвала. - Ну что ж, - миссис Корри прижала указательный палец к носу и заду- малась. Но скоро опять заговорила. - Дорогая мисс Поппинс, - важно произнесла она. - Мне было очень при- ятно повидать вас, и я уверена, мои девочки получили от вашего визита не меньше удовольствия, - она махнула рукой в сторону двух печальных вели- канш. - Приходите еще вместе с Джейн, Майклом и младенцами и не отклады- вайте визит в долгий ящик. Вы уверены, что донесете пряники домой? - об- ратилась она к детям. Они кивнули. Миссис Корри подошла к ним поближе - у нее на лице было странное, серьезное, даже испытующее выражение. - Хотела бы я знать, - сказала она мечтательно, - что вы сделаете с бумажными звездами? - Мы их спрячем на память, - ответила Джейн. - Мы так всегда делаем. - Э-э... спрячете на память? А интересно, куда вы их спрячете? - мис- сис Корри сощурила глаза, и от этого взгляд ее стал еще более испытую- щим. - Ну, свои я положу в левый верхний ящик комода под носовые платки, - сказала Джейн. - А мои будут в коробке из-под обуви на нижней полке платяного шкафа, - поспешил добавить Майкл. - Верхний левый ящик комода и коробка из-под обуви в платяном шкафу, - раздумчиво протянула миссис Корри, точно хотела заучить наизусть эти слова. Потом взглянула на Мэри Поппинс и слегка кивнула. Мэри Поппинс тоже ответила ей легким кивком. Казалось, их связывает какая-то общая тайна. - Ну и прекрасно! - воскликнула, сияя, миссис Корри. - Вы даже не представляете, как я рада, что вы будете хранить свои звезды! Я это за- помню. Я помню решительно все. Даже то, что бывало на обед у короля Ар- тура каждое второе воскресенье. А теперь давайте прощаться. До скорого свидания. Са-а-амого скорого! Голос миссис Корри становился все тише, тише и наконец совсем смолк; и в тот же миг, не понимая, как это случилось, Джейн с Майклом очутились на улице - шли позади Мэри Поппинс, которая опять изучала свой список намеченных покупок. Они посмотрели по сторонам, обернулись назад. - Что это, Джейн? - удивился Майкл. - Где же лавка? - Ее нигде нет, - сказала Джейн, ища глазами древний домишко. И они не ошиблись. Лавки не было. Как сквозь землю провалилась. - Как странно! - воскликнула Джейн. - Очень! - согласился Майкл. - А пряники какие вкусные. И они стали откусывать пряники с разных сторон, превращая их то в че- ловечка, то в цветок, то в чайник, и совсем забыли про лавку миссис Кор- ри. А лавка и правда была очень странная. ...Вспомнили они о ней посреди ночи, когда свет везде в доме был по- гашен, а им полагалось видеть уже десятый сон. - Джейн! Джейн! - прошептал Майкл. - Слышишь, кто-то идет по лестни- це, на цыпочках. - Ш-ш-ш, - зашипела Джейн, она тоже услыхала чьито осторожные шаги. Дверь в детскую с легким скрипом отворилась, и кто-то вошел. Это была Мэри Поппинс, в пальто и шляпке, как будто она собралась гулять. Она ходила по комнате быстрыми неслышными шагами. Джейн с Майклом наблюдали за ней, не шевелясь и смежив веки до щелочек. Первым делом Мэ- ри Поппинс подошла к комоду, открыла ящик и тут же закрыла его. Потом на цыпочках подошла к платяному шкафу, открыла дверцу, наклонилась и не то положила что-то, не то что-то взяла - они не рассмотрели. Послышался легкий стук, дверца захлопнулась, и Мэри Поппинс поспешно вышла из детс- кой. Майкл сел в постели. - Что она делала? - спросил он у Джейн громким шепотом. - Не знаю. Может, она забыла перчатки или туфли... - Джейн вдруг за- молчала. - Майкл, слышишь? - прошептала она. Он прислушался. Откуда-то снизу, скорее всего из сада, доносились чьи-то взволнованные, приглушенные голоса. Джейн соскочила с постели и знаком позвала Майкла. Босыми ногами прошлепали они к окну и выглянули наружу. За оградой на тротуаре маячили одна маленькая фигурка и две ги- гантские. - Это миссис Корри с мисс Фанни и мисс Анни, - прошептала Джейн. Да, это были они. Престранная компания! Миссис Корри вглядывалась сквозь калитку во двор дома N 17. У мисс Фанни на плечах балансировали две длинные-предлинные лестницы, у мисс Анни в одной руке было ведро с чем-то похожим на клей, а в другой - огромная малярная кисть. Стоя у окна, задернутого шторой, Джейн и Майкл ясно слышали голоса ночных визитеров. - Она запаздывает, - сердито проговорила миссис Корри. - Может, кто-нибудь из детей заболел, - робко предположила мисс Фан- ни, двигая плечами, чтобы лестницы не упали, - и она не может... - Прийти вовремя, - докончила, нервно поеживаясь, мисс Анни. - Тихо! - приказала кипящая гневом мамаша, и Джейн с Майклом явствен- но услыхали, как она прошептала: "Велика жирафа, да дура", - без сомне- ния относя эту поговорку к дочерям. - Тс-с, - миссис Корри прислушалась, склонив поптичьи маленькую го- ловку. И тотчас же входная дверь тихонько скрипнула и послышались чьи-то ша- ги, ступающие по гравию. Это была Мэри Поппинс с корзинкой в руке, отку- да шел слабый, таинственный свет. Миссис Корри улыбнулась и помахала ру- кой. - Скорее, скорее, надо спешить! - сказала она подошедшей Мэри Поппинс и, взяв ее за руку, перевела взгляд на дочерей. - Веселее смотрите, вы, двое! - И она пошла вперед, сопровождаемая мисс Фанни и мисс Анни, кото- рые, как ни силились смотреть веселее, ничего не могли с собой поделать. Они шли сзади, тяжело ступая и сгибаясь под тяжестью своей ноши. Джейн с Майклом не отрывали от них глаз. Вот процессия спустилась по Вишневой, свернула налево и пошла вверх по склону холма. Наконец взобра- лись на самый верх, на поляну, поросшую травой, где не было ни одного дома, и там остановились. Мисс Анни опустила ведро с клеем на землю, а мисс Фанни сбросила с плеч обе лестницы и поставила их так, чтобы получилась высокая, до само- го неба, буква Л. И вместе с сестрой стала ее держать. - Что они собираются делать? - изумленно воскликнул Майкл. Но Джейн ничего не ответила - еще минута, и он сам все увидит. Как только лестницы были прочно установлены - один конец на земле, другой на небе, - миссис Корри, зажав под мышкой кисть, подхватила одной рукой юбки, другой взяла ведро и полезла по лестнице вверх, осторожно нащупывая ногами перекладины. Мэри Поппинс со своей корзинкой полезла по другой лестнице. И тут началось нечто невероятное. Добравшись до верхней перекладины, миссис Корри окунула кисть в ведро и стала мазать клеем небо. А Мэри Поппинс взяла из корзины что-то блестящее и стала пришлепывать к нама- занному клеем небу. Когда она убрала руку, они увидели, что она приклеи- ла к небу золотую звездочку с пряника. И та сразу неистово засверкала, озаряя вокруг себя небо мерцающим золотистым светом. - Это наши, - чуть не заплакал Майкл. - Наши звездочки с пряников. Она думала, что мы спим, тихонько вошла и взяла их. А Джейн ничего не сказала. Она не отрываясь смотрела, как миссис Кор- ри мажет кистью небо, а Мэри Поппинс приклеивает к нему звезды. Когда места на небе не хватало, мисс Фанни и мисс Анни двигали лестницы дальше. Наконец работа была окончена. Мэри Поппинс перевернула корзинку и потрясла - корзинка была пуста. Тогда обе дамы спустились вниз, и про- цессия двинулась в обратный путь, мисс Фанни тащила на плечах лестницы, а мисс Анни позвякивала пустым ведром. На углу остановились, перекину- лись о чем-то несколькими словами, Мэри Поппинс пожала всем руки и зас- пешила по Вишневой домой. А миссис Корри, пританцовывая в своих мягких сапожках, изящно подхватив юбки, исчезла в противоположном направлении вместе с громко топавшими дочками-великаншами. Скрипнула садовая калитка. Зашуршал гравий под ногами. Отворилась входная дверь и тихонько закрылась. Джейн и Майкл услышали тихие шаги Мэри Поппинс по лестнице; она прокралась на цыпочках мимо детской, вошла в комнату, где спали близнецы, разделась и легла спать. Как только звук ее шагов смолк, Джейн с Майклом переглянулись, не сказав ни слова, подошли к комоду и заглянули в левый верхний ящик - в нем ничего, кроме стопки носовых платков, не было. - Я тебе говорил, - сказал Майкл. Открыли платяной шкаф, заглянули в коробку, она тоже была пустая. - Как это? Почему? - говорил Майкл, сидя на краешке постели и глядя несчастными глазами на Джейн. А Джейн опять ничего не сказала. Она сидела рядом, обхватив руками коленки, и думала, думала. Но вот она откинула назад волосы и встала. - Знаешь, что я хочу знать? - взглянула она на Майкла. - Звезды сде- ланы из золотой бумаги или золотая бумага из звезд? Майкл не ответил. Да Джейн и не ожидала ответа. Она понимала, объяс- нить это может только кто-нибудь гораздо мудрее Майкла. Глава 9 История Джона и Барбары Джейн и Майкл ушли на день рождения. Они оделись во все самое наряд- ное. И Эллен, увидев их, воскликнула, что они "красавчики, прямо с вит- рины". Весь день в доме было так тихо, точно дом о чем-то задумался или, мо- жет, задремал. Внизу на кухне миссис Брилл, водрузив на нос очки, читала газеты, Ро- бертсон Эй сидел в саду на скамейке и усердно предавался лени. Миссис Банкс устроилась на софе в гостиной, подложив под ноги подушечку. В комнате наверху Мэри Поппинс просушивала на каминной решетке одежду детей, а солнечные лучи лились в окно, расцвечивая стены, и плясали в кроватях, где лежали близнецы. - Пожалуйста, сдвиньтесь немного. Вы светите мне в глаза, - сказал Джон громко. - Прости, но это невозможно, - ответил один луч. - Нам ведь надо обе- жать всю комнату. Так заведено испокон веков. Мы движемся весь день с востока на запад, и эта комната как раз у нас на пути. Советую тебе заж- муриться, и я как бы исчезну. Золотистый столп лучей наискось падал в комнату. Он двигался довольно быстро, вняв, без сомнения, просьбе Джона. - Какие вы нежные и теплые. Я так вас люблю, - сказала Барбара, ста- раясь поймать в кулачок хотя бы один луч. - Милая девочка, - ответили лучи и стали гладить ее щечки. - Тебе нравится, как мы ласкаем тебя? - видно, им приятно, когда их любят. - Очень! - вздохнула с наслаждением Барбара. - Слова! Слова! Слова! Я нигде не слышал столько слов, как в доме N 17 по Вишневой улице. В этой комнате всегда кто-то болтает, - проверещал в окне чей-то голос. Джон с Барбарой повернули головы. Это был Скворец, живший на верху дымоходной трубы. - Нет, как вам это нравится! - быстро обернулась Мэри Поппинс. - Пос- мотрел бы на себя. День-деньской прыгаешь по крышам и проводам. И без умолку трещишь, чирикаешь, орешь. Ты своим гамом мертвого разбудишь! Во- робьи и те тише себя ведут. Скворец склонил голову набок и глянул на нее одним глазом сверху оконной рамы. - Ну и что? - ответил он. - У меня уйма дел: консультации, дискуссии, диспуты, переговоры. Вот целый день и нет языку покоя. - Бедный язык, - съязвил Джон. - А я, между прочим, молодой человек, не с вами разговариваю, - Скво- рец гордо тряхнул крылышками и слетел на подоконник. - И уж, во всяком случае, не тебе это говорить. Кто в субботу чуть не весь день голосил? - Но я же не болтал языком, - смутился Джон. - У меня животик болел. - Знаем, как болел! - Скворец с подоконника перелетел на шишечку кро- ватки, где лежала Барбара, и сказал тихим, вкрадчивым голосом: - Есть сегодня что-нибудь вкусненькое для скворушки, Барбара? Барбара села, держась за кроватку. - Вот тебе половинка овсяного печенья, - протянула она в кулачке уго- щенье. Скворец мгновенно вспорхнул с кровати, схватил кусочек печенья, вер- нулся на подоконник и стал быстро-быстро клевать. - А где твое спасибо? - укорила Скворца Мэри Поппинс, но печенье было такое вкусное, что Скворец никого и ничего не слышал. - А спасибо где? - громче повторила Мэри Поппинс. - Что такое? Ах, дорогуша, занимайтесь своим делом. У меня нет време- ни на всякие церемонии. - И он склюнул последнюю крошку. В комнате воцарилась тишина. Джон, нежась в солнечных лучах, схватил свою голенькую ножку, сунул пальцы в рот, где уже белел первый зубик, и стал водить ими по губам. - Что с тобой? Зачем это? - засмеялась Барбара. - Сейчас тобой никто не любуется. - Знаю, - ответил Джон, ведя ножкой по губам, точно играл на губной гармошке, - но надо практиковаться. Взрослые от этого балдеют. Ты обра- тила внимание, тетушка Флосси увидела вчера этот фокус и чуть с ума не сошла. Столько глупостей наговорила - я и птенчик, и умничка, и золотце - словом, седьмое чудо света. Слыхала что-нибудь подобное? - Джон выпус- тил изо рта ножку и захохотал, вспомнив тетушку Флосси. - Мои штучки ей тоже нравятся, - без тени хвастовства заметила Барба- ра. - Я начну снимать и надевать пинетки, а она мне - ты такая сла- денькая, я тебя сейчас съем, смешно, да? Если я говорю, что съем, зна- чит, и правда съем, например, яблоко или печенье. А у взрослых ничего не поймешь. Говорят одно - делают другое. Как ты думаешь, она понарошку хо- чет меня съесть? - Конечно, понарошку. Это они так шутят. Мне никогда не понять взрос- лых. Они все-таки очень глупые. Даже и Джейн с Майклом не всегда умными назовешь. - Да, - согласилась Барбара, сосредоточенно стаскивая пинетки. - Например, они никогда не понимают, о чем мы говорим. Но самое страшное, они вообще не понимают ничей язык. Я сам слышал, как Джейн сказала: вот бы понять, что говорит ветер. - И я удивляюсь на Майкла. Только и слышишь: "Ах, как поет скворец - ти-ви, ти-ви!" Да разве скворец поет? Он просто говорит, как мы с тобой. А уж от мамы с папой, конечно, и ожидать нечего. Они просто ничегошеньки не понимают. Но Джейн с Майклом, кажется, должны бы понимать... - А они раньше и понимали, - вмешалась Мэри Поппинс, складывая стоп- кой ночные сорочки Джейн. - Что? - воскликнули близнецы. - Понимали язык скворца и ветра? - Да, и язык деревьев, солнечных лучей, звезд. - Но как они могли разучиться? - Джон наморщил лобик, силясь постичь причину такого несчастья. - Ты хочешь знать? - проверещал Скворец таким тоном, точно хотел ска- зать: а я знаю, как. - Выросли и забыли, - объяснила Мэри Поппинс. - Барбара, надень, по- жалуйста, пинетки. - Глупая причина, - сказал Джон, сердито на нее глядя. - Может, и глупая, но это факт, - Мэри Поппинс нагнулась к Барбаре и крепко-накрепко завязала пинетки. - А Джейн с Майклом и правда глупые, - продолжал Джон. - Вот я вырас- ту и ни за что не забуду. - И я тоже, - Барбара сунула палец в рот и стала, причмокивая, со- сать. - Забудете, - отрезала Мэри Поппинс. Близнецы сели в постельках и уставились на нее. - Ха! - презрительно воскликнул Скворец. - Вы только взгляните на них! Ишь, вундеркинды выискались! Бывают, конечно, чудеса. Но на этот раз никакого чуда не будет. Вы тоже все забудете, как Джейн с Майклом. - Никогда! - воскликнули близнецы в один голос и взглянули на Скворца так, словно хотели его убить: очень он их расстроил. - А я говорю, что забудете, - рассмеялся Скворец. - Впрочем, вы в этом не виноваты, - прибавил он, смягчившись. - Забудете, потому что вы- бора у вас нет. Не было еще на свете человека, который не забыл бы язык вещей и животных. Не считая, конечно, ее. - И Скворец кивнул через крыло на Мэри Поппинс. - А почему она помнит, а мы забудем? - спросил Джон. - Ишь, что захотели! Она не такая, как все. Она - Великое исключение. Вам с ней не равняться, - усмехнулся Скворец. Огорченные дети замолчали. - Видите ли, - продолжал Скворец. - Она совсем особенная. Я говорю не о внешности. Мои птенцы, им хоть от роду один день, и то красивее. - Какая наглость! - возмутилась Мэри Поппинс и замахала на Скворца фартуком. Но Скворец вспорхнул на верх рамы, прыгнул на карниз и, ока- завшись в недосягаемости, пронзительно засвистал. - Опять не поймала! Небось, уже думала, я у тебя в руках! - И Скворец презрительно затряс крыльями. Мэри Поппинс в ответ только фыркнула. Солнечный столп продолжал скользить по комнате, волоча за собой золо- тистый шлейф. За окном подул легкий ветер и стал нежно шептаться с виш- нями на улице. - Слышите, что говорит ветер? - спросил Джон, склонив набок голову. - Неужели правда, миссис Поппинс, что мы вырастем и не будем слышать, что говорят ветер, лучи, деревья? - Слышать, конечно, будете, - ответила Мэри Поппинс. - Но понимать - нет. Барбару как будто ударили, и она тихонько заплакала. И у Джона на глаза навернулись слезы. - Это непоправимо. Так устроен мир, - взывала к их разуму Мэри Поп- пинс. - Взгляните на них! Нет, вы только взгляните! - насмешничал Скворец. - Ревут белугой! Да у моих едва вылупившихся птенцов мозгов и то больше. А Джон и Барбара, лежа в своих уютных постельках, плакали навзрыд, такими они чувствовали себя несчастными. Вдруг отворилась дверь и вошла миссис Банкс. - Мне послышалось, что дети плачут? - сказала она и подбежала к кро- ваткам. - Что случилось, мои маленькие? Мои солнышки, мои птички? Почему они так горько плачут, Мэри Поппинс? Весь день они были такие хорошие, не слышно было ни звука. Что тут произошло? - Да, мадам. Нет, мадам. Конечно, мадам. Это, наверное, зубки, мадам, - говорила Мэри Поппинс, стараясь не глядеть на Скворца. - Ну конечно, зубки, - поспешила согласиться миссис Банкс. - Мне не надо никаких зубов. Я забуду из-за них все самое важное, - голосил Джон, катаясь по кровати. - И я тоже, - рыдала Барбара, уткнувшись в подушку. - Бедненькие мои, славненькие. Все, все будет хорошо. Вот только вы- растут эти гадкие зубки, - успокаивала близнецов миссис Банкс, бегая от одной кроватки к другой. - Ты ничего не понимаешь! - еще сильнее вопил Джон. - Мне не нужны твои зубки! - Никогда, никогда ничего хорошего не будет, - плакала в подушку Бар- бара. - Да, да, все будет хорошо. Мамочка жалеет, мамочка любит своих де- ток, - нежно ворковала миссис Банкс. За окном послышался легкий писк. Это хихикнул Скворец, но поперхнул- ся, перехватив грозный взгляд Мэри Поппинс. И уже больше не позволил се- бе даже улыбнуться, наблюдая происходящее в комнате. Миссис Банкс ласково гладила близнецов - то одного, то другого, шеп- тала слова, способные, как она думала, утешить даже в самом большом го- ре. И Джон вдруг перестал плакать. Он был уже воспитанный мальчик, любил мамочку и помнил, чем он ей обязан. Не ее вина, что она, бедняжка, всег- да говорит не то, что надо. И все потому, что не понимает их. И Джон простил свою маму - лег на спину, всхлипнул, взял ножку и сунул пальчики в рот. - Ах ты умница! Ну что у нас за умный мальчик! - восхитилась мама. Джон стал водить пальчиками по губам, как будто играл на губной гармош- ке, и миссис Банкс расцеловала его. Тогда и Барбара - пусть и ее похвалят - оторвала от подушки мокрое личико и двумя ручками сняла сразу обе пинетки. - Ах ты мое сокровище! - воскликнула с восторгом миссис Банкс, осыпая дочь поцелуями. - Вот видите, Мэри Поппинс. Вот дети и замолчали. Я всегда их успо- кою. Все, все хорошо, - сказала миссис Банкс, точно пропела строчку ко- лыбельной. - И зубки все вырастут, - прибавила она. - Да, мадам, - вежливо ответила Мэри Поппинс. Миссис Банкс улыбнулась близнецам, вышла из комнаты и тихонько прит- ворила дверь. В тот же миг Скворец разразился гомерическим хохотом. - Простите, ради Бога, мою неучтивость! - воскликнул он сквозь смех. - Но я правда, правда не могу удержаться. Какая сцена! Боже, какая сце- на! Джон не обратил на него никакого внимания. Он просунул сквозь прутья кроватки голову и сказал Барбаре тихим, идущим от сердца голосом: - Я ни за что не буду таким, как другие взрослые. Ни за что! - он кивнул головой в сторону Скворца. - Пусть они с Мэри Поппинс говорят, что хотят. Я никогда не забуду их язык. Мэри Поппинс ничего не сказала, только улыбнулась загадочной, понима- ющей улыбкой. - И я не забуду, - сказала Барбара. - Никогда! - Пет, вы только послушайте их, сохрани, Господи, мои маховые перья, - просвистел за окном Скворец, прижал крылья к бокам и опять давай сме- яться. - Как будто это от них зависит! Вот умора! Еще месяц-два, ну от силы три, и они забудут даже, как меня звать, глупые кукушонки. Глупые, желторотые, бесперые кукушонки. Ха! Ха! Ха! - И Скворец расправил свои крапчатые крылья и улетел... Прошло немного времени, у близнецов появились зубки, как тому положе- но, и весь дом отпраздновал их первый день рождения. На утро после торжества Скворец, только вернувшийся в дом N 17 по Вишневой улице с далеких Бермуд, сел по обыкновению на подоконник. - Привет! Привет! Привет! Вот мы и вернулись, - весело насвистывал он. - Ну как вы, дорогуша? - не очень почтительно обратился он к Мэри Поппинс, склонив голову набок и глядя на нее ясным, блестящим глазом. - В вашем приветствии никто не нуждается, - вскинула голову Мэри Поп- пинс. - Узнаю старушку. Ни капельки не изменилась! А как наши кукушонки? - Скворец взглянул на постельку Барбары. - Ну, Барбарина, есть ли сегодня что-нибудь вкусненькое для скворушки? - Ба-ля, ба-ля, ба-ля, - пролепетала Барбара, уписывая овсяное пе- ченье. Скворец, слегка удивившись, прыгнул на шишечку кровати. - Я спрашиваю, - отчетливо произнес он, - есть ли что-нибудь вкус- ненькое для скворушки? - Бу-лю, бу-лю, бу-лю, - пролепетала Барбара, глянула на потолок и проглотила последнюю крошку. Скворец уставился на нее блестящими глазками. - Ха! - вдруг воскликнул он и вопросительно взглянул на Мэри Поппинс. Она ответила ему долгим говорящим взглядом. Скворец порхнул на кровать Джона. Джон крепко прижимал к себе белую кудрявую овечку. - Как меня зовут? Как меня зовут? Как меня зовут? - пронзительно зак- ричал Скворец, чувствуя какое-то беспокойство. - Бе-бе-бе, - сказал Джон, открыл рот и ухватил зубками ногу овечки. Тряхнув головой, Скворец отвернулся. - Значит, свершилось, - тихо сказал он Мэри Поппинс. Она кивнула. Скворец какой-то миг удрученно глядел на близнецов. Потом пожал крыльями в крапинках. - Ну что ж. Я ведь знал, что так будет. И всегда говорил им это. А они не верили. - Он немного помолчал, глядя на кроватки. И вдруг резко встряхнулся. - Да-а, надо скорее лететь домой. К себе на трубу. Пора приниматься за весеннюю уборку. - Он перелетел с кровати на подоконник и обернулся. - А скучно будет без них. Я любил поболтать с ними. Мне будет их не хватать. И он смахнул что-то крылом с глаз. - Плачешь? - усмехнулась Мэри Поппинс. Скворец сразу взял себя в руки. - Плачу? Да нет. У меня... э-э... легкая простуда. Продуло на обрат- ном пути. Ничего серьезного. Он выпорхнул в окно, сел на карниз, почистил клювом перышки. - Прощайте! - весело просвистел он, расправил крылья и улетел... Глава 10 Полнолуние Весь день Мэри Поппинс носилась как заведенная. В такие дни к ней не подступишься. Что Джейн с Майклом ни сделают, все не по ней. Близнецам и то сегодня досталось. Джейн и Майкл старались не попадаться ей на глаза. - Давай превратимся в невидимок, - сказал Майкл. - Давай. Спрячемся за софу, и нас никто не увидит. Возьмем копилки, посчитаем, сколько у нас денег. А после ужина, глядишь, она подобреет. Так они и сделали. - Шесть пенни и четыре - будет десять. И еще полпенни и три пенни... - быстро считала Джейн. - Четыре пенни и три фартинга и... и все, - вздохнул Майкл, складывая монеты стопкой. - Вполне хватит для бедных, - фыркнула Мэри Поппинс, заглянув за со- фу. - Это не для бедных, - обиделся Майкл. - Я для себя коплю. - А, хочешь купить аэроплан, - презрительно проговорила Мэри Поппинс. - Не аэроплан, а слона. У меня будет собственный слон. Как Лиззи в зоопарке. И я буду вас возить, - сказал Майкл, искоса поглядывая на Мэри Поппинс: как она отнесется к этой идее. - Хм! Какие глупости! - опять фыркнула Мэри Поппинс, но было видно, что она немного смягчилась. - Интересно, - вдруг сказал Майкл, - что делается в зоопарке ночью, когда все уходят? - Забота кота убила, - выпалила Мэри Поппинс. - Так то забота, а мне просто хочется знать. Может, вы знаете? - Еще один вопрос, и ты пойдешь спать, - Мэри Поппинс молниеносно стряхнула со стола крошки и вихрем прошлась по комнате, наводя порядок. - Ты у нее не спрашивай. Она знает, но не скажет, - прошептала Джейн. - Зачем тогда знать, раз никому не рассказываешь, - пробурчал Майкл совсем тихо - не дай Бог Мэри Поппинс услышит. ...Джейн с Майклом очутились в постелях, не успев глазом моргнуть. Мэри Поппинс дунула на свечу и выскочила за дверь, точно ее подхватил ветер. Детям показалось, они пролежали всего пять минут, когда из-за двери послышался чей-то шепот: - Джейн! Майкл! Одевайтесь, и скорее бежим! Джейн с Майклом вскочили, смотрят кругом испуганно - никого. - Скорее, Майкл! Начинается приключение! - Джейн заметалась в темноте - куда делась одежда? - Спешите, а то опоздаем, - опять прошептал голос. - Не знаю, где мой костюм. Вот только матросская шапка и перчатки, - Майкл шарил по полке, заглядывал в шкаф. - Ну и надевай. Больше ничего не надо. Сейчас тепло. Идем скорее! - позвала Джейн. Сама она с трудом натянула пальтишко Джона и открыла дверь. За дверью никого не было, но как будто кто-то сбежал по лестнице. Джейн с Майклом бросились вдогонку. Выбежали на улицу. Они чувствовали, что кто-то ведет их, но никак не могли догнать. - Скорее, - позвал голос. Дети припустили что было духу, слышалось только, как тапочки шаркают по асфальту. Свернули за угол - впереди опять никого. Схватились за руки и помчались дальше - по улицам, аллеям, переулкам. Бегут из последних сил, вдруг точно что-то остановило их. Видят - ограда, в ней вращающийся турникет. - Вот мы и пришли! - сказал голос. - Где это мы? - спросил Майкл. Голос молчал. Но Джейн, схватив Майкла за руку, потащила его ко входу. - Гляди хорошенько, - сказала она. - Это же зоопарк! Высоко в небе плыла луна, в ее ярком свете Майкл увидел чугунную ре- шетку и заглянул внутрь сквозь прутья. Ну конечно! Какой он глупый, не узнал зоопарка!