- Что случилась? - повторила фрекен Бок. - У меня было видение... Наверно, у меня жар, а это - бред, - сказал дядя Юлиус и вдруг понизил голос до шепота, так что Малыш едва расслышал его слова. - Мне не хотелось бы, фрекен Бок, чтобы вы это кому-либо рассказывали, но мне почудилось, что сюда явился летающий гном с красным зонтиком. КАРЛСОН УСТРАИВАЕТ ТАРАРАМ И БЛИНЫ На следующее утро, когда Малыш проснулся, Карлсона уже не было. Пижама Боссе валялась скомканной на полу. Окно было распахнуто, так что Малыш сразу решил, что Карлсон полетел к себе домой. Конечно, жаль, но, с другой стороны, может, это даже хорошо. Фрекен Бок не будет ругаться. Ей вовсе не обязательно знать, что Карлсон ночевал у Малыша. Все же удивительно, до чего без Карлсона сразу делалось пусто и скучно, хоть плачь. Правда, навести после него порядок было нелегко. Но стоило ему уйти, каак Малыш начинал по нему скучать. Вот и сейчас, увидя, что он исчез, Малышу тут же захотелось послать ему привет. Он подошел к окну и трижды дернул за веревочку, скрытую занавеской. Это была веревочка от звонка, который смастерил Карлсон, чтобы Малыш мог подавать ему сигналы. Дернешь за веревочку, и у Карлсона на крыше звонит колокольчик. Карлсон сам определил, сколько звонков что значит. - Позвонишь раз - это значит: "Приходи", - сказал Карлсон. - Два раза - значит: "Приходи поскорее", а три раза - значит: "Спасибо, что на свете есть такой красивый, умный и в меру упитанный мужчина, и такой смелый, и во всех отношениях прекрасный, как ты, Карлсон". Вот именно это и хотел сейчас Малыш сказать Карлсону. Поэтому он три раза дернул за веревочку и услышал, как трижды зазвенел колокольчик на крыше. И представьте себе, он получил ответ. Раздался пистолетный выстрел, а потом Малыш услышал - правда, едва-едва, ведь расстояние было велико, - как Карлсон запел свою песенку: "Боссе, биссе, биссе, бом!" - Не надо, Карлсон, не надо! - шептал Малыш. Глупый Карлсон! Расхаживает себе по крыше, стреляет, поет. Как легко его могут услышать Филле и Рулле, подкараулить, поймать, а потом сдать в редакцию, чтобы получить десять тысяч! - Что ж, сам виноват, - сказал Малыш, обращаясь к Бимбо, который лежал в своей корзинке и глядел так, что казалось, все понимает. Малыш натянул на себя штанишки и рубашку и стал играть с Бимбо, ожидая, пока проснется дом. Дядя Юлиус, видно, еще спал, во всяком случае, из спальни не доносилось ни звука, но из кухни уже тянуло ароматом свежемолотого кофе, и Малыш пошел посмотреть, что делает фрекен Бок. Она сидела, тяжело навалившись на стол, и пила свою первую чашку кофе. Очень странно, но она не возразила, когда. Малыш присел рядом. Никакой каши, видно, не было, наоборот, фрекен Бок явно встала так рано, чтобы приготовить к завтраку что-то вкусное. И правда, два блюда с теплыми, пахнувшими корицей булочками стояли на буфете, а в хлебной корзинке на столе тоже высилась целая гора булочек. Малыш взял булочку и налил себе стакан молока. Так они сидели друг против друга и завтракали в полном молчании. В конце концов фрекен Бок сказала: - Интересно, как там живет Фрида? Малыш оторвал глаза от стакана с молоком и изумленно поглядел на домомучительницу. Они с ней такие разные, а оказывается, ей не хватает Фриды, как ему Карлсона. - Фрекен Бок, вы скучаете по Фриде? - спросил он дружелюбно. Но фрекен Бок в ответ горько усмехнулась: - Ты не знаешь Фриды! Собственно говоря, Фрида Малыша нисколько не интересовала. Но фрекен Бок явно хотелось о ней поговорить, поэтому Малыш спросил: - А кто Фридин жених? - Негодяй, - сказала фрекен Бок со вздохом. - Да, я знаю, что он негодяй, он зарится на ее деньги, это я сразу поняла. Фрекен Бок заскрипела зубами при одной мысли об этом. "Бедняжка, - думал Малыш, - наверно, ей совсем не с кем поговорить, если она даже меня терпит, когда ей хочется рассказать о Фриде". И Малышу пришлось долго сидеть на кухне и слушать нескончаемые истории про Фриду и ее Филиппа, про то, какой глупой стала Фрида с тех пор, как Филипп ей внушил, что у нее красивые глаза и очаровательный носик, "пленительный в любую погоду", как выразился Филипп. - "Очаровательный носик"! - повторила фрекен Бок и фыркнула. - Конечно, если считать, что картофелина средней величины украшает лицо, то... - А как выглядит сам Филипп? - спросил Малыш, чтобы как-то проявить интерес. - Об этом я, слава богу, не имею ни малейшего представления, - сказала фрекен Бок. - Фрида не потрудилась мне его представить. Кем Филипп работал, фрекен Бок тоже не знала. Но Фрида рассказывала, что у него есть товарищ по работе, которого зовут Рудольф. - И этот Рудольф мне бы вполне подошел, по словам Фриды, но он не захочет водить со мной знакомство, потому что, по мнению Фриды, я совсем не привлекательная. У меня нет очаровательного носика, вообще нет ничего очаровательного, - сказала фрекен Бок, снова фыркнула, встала и направилась за чем-то в прихожую. Как только она вышла, в окно влетел Карлсон. Малыш не на шутку рассердился. - Послушай, Карлсон, я же тебя просил, чтобы ты не летал на глазах у фрекен Бок и дяди Юлиуса! - Потому я и прилетел сейчас, чтобы никто из них меня не видел, - сказал Карлсон. - Я им даже не покажусь, - добавил он и залез под стол. Когда в кухню вернулась фрекен Бок, надевая на ходу шерстяную кофту, он тихо сидел под столом, скрытый свисающими концами скатерти. Она налила себе еще чашку кофе, взяла еще булочку и продолжала свой рассказ. - Я уже говорила, что не могу похвастаться очаровательным носиком-картошкой - это привилегия Фриды. Тут раздался голос непонятно откуда, этакий искусственный голос, как у чревовещателя: - Верно, у тебя нос скорее похож на огурец. Фрекен Бок так подскочила на стуле, что расплескала кофе, и с подозрением поглядела на Малыша. - Это ты, бесстыдник? Малыш покраснел, он не знал, что сказать. - Нет, - пробормотал он. - Это, я думаю, по радио передают про овощи - там про помидоры разные и огурцы. Малыш нашел довольно хитрое объяснение, потому что в кухне у Свантесонов действительно было слышно радио от соседей - фрекен Бок уже не раз на это жаловалась. Она поворчала, но недолго, потому что в кухню вошел дядя Юлиус, он тоже хотел выпить кофе. Спотыкаясь, он обошел несколько раз вокруг стола и стонал при каждом шаге. - Какая кошмарная ночь! - воскликнул он. - Святой Иеремей, что за ночь! Я и до этого страдал онемением тела по утрам, а сейчас, после всего, что было, ой!.. Потом он сел за стол и молча глядел прямо перед собой, словно он погрузился в какие-то серьезные размышления. "Что-то он на себя непохож", - решил наблюдавший за ним Малыш. - И все же я благодарен судьбе за эту ночь, - сказал он после паузы. - Она сделала меня другим человеком. - Вот и отлично, потому что старый никуда не годился. Это снова раздался тот странный искусственный голос, и снова фрекен Бок подпрыгнула на стуле и с недоверием посмотрела на Малыша. - Это снова радио у Линдбергов... Видно, передача о старых машинах. Дядя Юлиус ничего не заметил. Он был так поглощен своими мыслями, что ничего не слышал и ничего не говорил. Фрекен Бок подала ему кофе. Он протянул, не глядя, руку, чтобы взять булочку, но сделать этого не сумел, потому что в этот миг из-за стола показалась маленькая пухлая ручка и потянула корзинку к себе. Но дядя Юлиус и этого не заметил. Он по-прежнему был всецело погружен в свои мысли и очнулся, только когда сунул в горячий кофе пальцы вместо булочки и понял, что булочки он так и не взял и макать ему нечего. Он подул на обожженную руку и рассердился. Но тут же снова углубился в свои мысли. - Между небом и землей существует более тесная связь, чем обычно думают, вот что я понял сегодня ночью, - сказал он серьезно и снова протянул руку, чтобы взять булочку. И снова высунулась пухленькая ручка и отодвинула корзинку с булочками. Но дядя Юлиус опять ничего не заметил, он все думал и думал и очнулся, только когда сунул в рот пальцы и даже впился в них зубами, поскольку никакой булочки у него в руке не было. Тогда он опять рассердился. Но новый дядя Юлиус был явно добрее старого, потому что он быстро успокоился. Больше он не делал попытки взять булочку, а только все в той же глубокой задумчивости допил кофе. А булочки все же кто-то ел. Во всяком случае, они исчезали одна за другой, но лишь Малыш понимал, куда. Он тихо хихикал и даже осторожно отправил под стол стакан молока, чтобы Карлсону не уплетать булочки всухомятку. Именно это Карлсон называл "курощение булочками". Как это получается на практике, фрекен Бок уже успела узнать за прежние посещения Карлсона. - Можно прекрасно курощать людей, поглощая все их булочки, - заявил как-то Карлсон. Собственно, он знал, что нужно говорить "укрощать", но "курощать", уверял он, звучит куда более внушительно. И теперь Карлсон устроил новое дьявольское "булочное курощение", хотя фрекен Бок этого и не поняла. И дядя Юлиус тоже. Он решительно не замечал "булочного курощения", несмотря на всю его дьявольскую силу, а только все думал и думал о чем-то своем. Но вдруг он схватил руку фрекен Бок и крепко сжал, словно прося о помощи. - Я должен с кем-то об этом поговорить, - сказал он наконец. - Теперь я уже не сомневаюсь, это был не бред, я в здравом уме, но я видел гнома. Фрекен Бок широко раскрыла глаза. - Вы видели гнома? - Да, - ответил дядя Юлиус. - Поэтому я теперь новый человек в новом для меня мире. В мире сказок. Поймите меня, фрекен Бок, этот мир мне открылся сегодня ночью со всей очевидностью. Ведь раз в самом деле есть гномы, то, значит, могут быть и ведьмы, и духи, и привидения - одним словом, все те существа, которые описаны в сказках. - А может, и летающие шпионы, - попыталась вставить фрекен Бок, но это не понравилось дяде Юлиусу. - Глупости, - сказал он, - все это выдумки, которые распространяют газеты, чтобы поднять тираж. Он наклонился к фрекен Бок и заглянул ей в глаза. - Но рассудите сами, - продолжал он доверительно. - Ведь наши предки верили в домовых, в ведьм, в духов и во все такое прочее. Как же мы можем внушать себе, что все это не существует? Неужели мы воображаем, что мы умнее наших дедов? Нет, только толстокожие, самовлюбленные люди могут утверждать такую глупость. Фрекен Бок никак не хотела показаться толстокожей, потому она поспешила подтвердить, что ведьмы встречаются куда чаще, чем предполагаешь. А если как следует подумать, то станет ясно, что бывают и домовые. Но тут дяде Юлиусу пришлось прервать свои размышления, потому что он заранее условился с доктором и ему уже пора было уходить. Малыш мило проводил его до передней, и фрекен Бок тоже. Малыш подал ему шляпу, а фрекен Бок помогла ему надеть пальто. Вид бедного дяди Юлиуса действительно вызывал сострадание. "Хорошо, что он идет к доктору", - подумал Малыш и робко похлопал его по руке. Фрекен Бок тоже явно была озабочена, и она спросила с тревогой: - Как вы себя чувствуете, господин Иенсен? - Откуда я знаю? Я ведь еще не был у врача, - сказал дядя Юлиус так раздраженно, что Малыш подумал: "Хотя ему и открылся ночью мир сказок и он стал новым человеком, кое-что от старого дяди Юлиуса в нем еще есть". После ухода дяди Юлиуса Малыш и фрекен Бок возвратились на кухню. - Теперь мне необходимо выпить еще кофе с булочками и посидеть немного в полном покое и тишине, - сказала фрекен Бок, обернулась к буфету и вскрикнула: на блюдах не было ни единой булочки. Вместо них лежал большой бумажный пакет, на котором странными кривыми буквами было написано: В МИРИ ЗКАЗОК ТОЖИ ЛЮБИ БУЛОЧКЫ ГНУМ Фрекен Бок прочла записку и мрачно нахмурила брови. - Никогда не поверю, - сказала она, - что гном может украсть булочки, даже если он действительно существует. Он слишком умен и добр, чтобы позволять себе такие выходки. Нет, меня не проведешь, я знаю, кто это сделал. - Кто же? - спросил Малыш. - Тот невоспитанный, толстый мальчишка, который к тебе ходит, Карлсон или как его там зовут? Погляди, дверь в кухню открыта! Он стоял здесь, притаившись, и подслушивал, а когда мы выходили в переднюю, пробрался сюда. Она сердито потрясла головой: - Гном! Вину сваливает на других, а сам едва умеет писать. Малыш не был склонен поддерживать разговор о Карлсоне, поэтому в ответ он только сказал: - Я все же думаю, что это гном. Пошли, Бимбо! Каждое утро Малыш гулял с Бимбо в парке Вазы, и Бимбо считал, что это самый веселый час за весь день, потому что в парке он встречал много других симпатичных собак, которых можно было обнюхать и с которыми было весело поболтать. Малыш обычно играл там с Кристером и Гуниллой, но сегодня он их так и не нашел. "Может быть, они уже уехали на каникулы", - подумал Малыш. Ну что ж, пусть, ему на это наплевать, пока у него есть Карлсон. Ну и Бимбо, конечно. Тут к Бимбо подбежала какая-то большая собака с явным намерением напасть на него; Бимбо хотел было смело ринуться в бой, чтобы показать этой глупой псине, что он о ней думает, но Малыш удержал его. - Назад! - скомандовал он. - Ты еще мал, чтобы мериться силой с таким теленком. Он сгреб Бимбо в охапку и поискал глазами скамейку, чтобы посидеть, пока Бимбо успокоится. Но все было занято - люди грелись на солнышке. В поисках свободного местечка Малыш забрел в дальний конец парка. Там он обнаружил скамейку, на которой расположились всего двое парней, причем каждый держал в руке бутылку пива. Малыш их тут же узнал: это были Филле и Рулле. Малыш испугался и хотел было пройти дальше, но вместе с тем что-то притягивало его именно к этой скамейке. Ему ведь надо узнать, продолжают ли Филле и Рулле охотиться за Карлсоном. Возможно, они будут об этом говорить. И чего ему, собственно говоря, бояться? Филле и Рулле никогда его не видели и, следовательно, его не знают. Вот и прекрасно! Значит, он может сидеть с ними рядом сколько ему захочется. Так ведь поступают сыщики в детективных романах, когда выслеживают преступников, - сидят себе молча рядом и слушают чужой разговор. Итак, Малыш сел на скамейку и весь превратился в слух, но в то же время он иногда обращался к Бимбо, чтобы Филле и Рулле не думали, что он ими интересуется. Однако было похоже, что ему ничего не удастся выведать. Филле и Рулле молча пили пиво. Наконец пиво было выпито, но они все продолжали молчать. И вдруг Филле сказал: - Конечно, мы сумеем его поймать, мы ведь знаем, где он живет. Я много раз видел, как он летел домой. Малыш так испугался, что едва смог дух перевести. Он был просто в отчаянии. Теперь Карлсону придется сматывать удочки. Филле и Рулле заметили его маленький домик на крыше! Да, теперь всему наступит конец! Малыш сжал кулаки, пытаясь сдержать слезы, и в тот самый момент, когда это перестало ему удаваться, хотя он старался изо всех сил, он услышал, как Рулле сказал: - Да, я тоже много раз видел, как он влетает в окно, это ведь та самая квартира, куда мы как-то залезли тем летом, сечешь? На четвертом этаже, там на дверях табличка медная и фамилию помню - Свантесон. У Малыша глаза округлились от удивления. Может, он ослышался? Неужели Филле и Рулле в самом деле думают, что Карлсон живет у Свантесонов? Какое счастье! Это ведь значит, что Карлсон всегда может спрятаться у себя дома и быть там в полной безопасности. Филле и Рулле его не выследили! Да это и не так легко. Ведь никто, кроме трубочиста, не лазает по крышам. Итак, Филле и Рулле не пронюхали про домик на крыше, и тем не менее все это ужасно. Бедняга Карлсон, каково ему придется, если всерьез начнется за ним охота! Этот дурачок никогда не умел прятаться. Филле и Рулле снова долго молчали, а потом Рулле сказал шепотом (Малыш едва расслышал): - Давай сегодня ночью. Вот тут-то Филле и спохватился, что они сидят не одни на скамейке. Он поглядел на Малыша и сказал очень громко: - Да, так давай сегодня ночью отправимся копать червей! Но так легко Малыша не проведешь. Он прекрасно понимал, что именно Филле и Рулле собирались делать сегодня ночью: они попытаются поймать Карлсона, когда он, как они думают, лежит в постели у Свантесонов и мирно спит. "Надо поговорить об этом с Карлсоном, и как можно скорее!" - решил про себя Малыш. Но Карлсон появился только к обеду. На этот раз он не влетел в окно, а бешено затрезвонил во входную дверь. Малыш побежал открывать. - Ой, как здорово, что ты пришел! - начал Малыш, но Карлсон не стал его слушать. Он двинулся, прямым ходом на кухню к фрекен Бок. - Что ты стряпаешь? - спросил он. - Такое же жесткое мясо, как обычно? Или ты учитываешь вставные челюсти? Фрекен Бок стояла у плиты и пекла блины, чтобы подать дяде Юлиусу что-нибудь более легкое, чем цыпленок, а когда она услышала голос Карлсона за спиной, то так резко обернулась, что выплеснула на плиту целый половник жидкого теста. - Послушай, ты! - в гневе закричала она. - Как тебе только не стыдно! Как это у тебя хватает совести приходить сюда! Как ты можешь глядеть мне в лицо, бессовестный булочный воришка! Карлсон прикрыл лицо двумя пухленькими ручками и лукаво поглядел на нее в щелочку между пальцами. - Нет, ничего, глядеть можно, но только осторожно, - сказал он. - Конечно, ты не первая в мире красавица, но ведь ко всему можно привыкнуть, так что ничего, сойдет, могу и поглядеть! Ведь главное, что ты милая... Дай мне блинка! Фрекен Бок окинула Карлсона безумным взглядом, а потом обратилась к Малышу: - Разве твоя мама предупредила меня, что этот мальчик будет у нас обедать? Неужели она так распорядилась? Малыш постарался ответить как можно более уклончиво, но дружелюбно: - Во всяком случае, мама считает... что Карлсон... - Отвечай, да или нет, - прервала его фрекен Бок. - Твоя мама сказала, что Карлсон должен у нас обедать? - Во всяком случае, она хотела... - снова попытался уйти от прямого ответа Малыш, но фрекен Бок прервала его жестким окриком: - Я сказала, отвечай - да или нет! На простой вопрос всегда можно ответить "да" или "нет", по-моему, это не трудно. - Представь себе, трудно, - вмешался Карлсон. - Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сама в этом убедишься. Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай - да или нет? У фрекен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадет без чувств. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова. - Ну вот вам, - сказал Карлсон с торжеством. - Повторяю свой вопрос: ты перестала пить коньяк по утрам? - Да, да, конечно, - убежденно заверил Малыш, которому так хотелось помочь фрекен Бок. Но тут она совсем озверела. - Нет! - закричала она, совсем потеряв голову. Малыш покраснел и подхватил, чтобы ее поддержать: - Нет, нет, не перестала! - Жаль, жаль, - сказал Карлсон. - Пьянство к добру не приводит. Силы окончательно покинули фрекен Бок, и она в изнеможении опустилась на стул. Но Малыш нашел наконец нужный ответ. - Она не перестала пить, потому что никогда не начинала, понимаешь? - сказал он, обращаясь к Карлсону. - Я-то понимаю, - сказал Карлсон и добавил, повернувшись к фрекен Бок: - Глупая ты, теперь сама убедилась, что не всегда можно ответить "да" или "нет"... Дай мне блинка! Но меньше всего на свете фрекен Бок была расположена дать Карлсону блинов. Она с диким воплем вскочила со стула и широко распахнула дверь кухни. - Вон! - закричала она. - Вон! И Карлсон пошел к двери. Пошел с высоко поднятой головой. - Ухожу, - заявил он. - Ухожу с радостью. Не ты одна умеешь печь блины! После ухода Карлсона фрекен Бок несколько минут сидела молча. Но когда немного отошла, она с тревогой поглядела на часы. - А твоего дяди Юлиуса все нет и нет! - вздохнула она. - Подумай, как давно он ушел! Боюсь, не случилось ли чего. Ведь он, наверное, плохо знает Стокгольм. Малышу передалась ее тревога. - Да, он, может, заблудился... Тут как раз раздался телефонный звонок. - Наверное, это дядя Юлиус! - воскликнул Малыш. - Звонит, чтобы сказать, что не знает, как попасть домой. Фрекен Бок метнулась в прихожую, где был телефон, Малыш - за ней. Но звонил не дядя Юлиус - это Малыш понял, как только услышал, что фрекен Бок говорит обычным ворчливым тоном: - Да, да! Это ты, Фрида? Ну, как поживаешь? Еще не бросила свои глупости? Малыш не хотел слушать чужие разговоры, поэтому он пошел к себе в комнату и взял книгу, чтобы почитать, но до него доносилось бормотание из прихожей, и конца этому не было. Малыш был голоден. Он догадывался, что рано или поздно это раздражающее его бормотание прекратится, и дядя Юлиус придет домой, и они смогут наконец сесть за стол. Но он хотел обедать немедленно, никого не дожидаясь. И как только фрекен Бок положила трубку, он выскочил в прихожую, чтобы ей это сказать. - Что ж, могу тебя накормить, - сказала она милостиво и повела его на кухню. Но у дверей она остановилась как вкопанная. Ее дородная фигура занимала весь проем двери, поэтому Малыш ничего не увидел. Он услышал только ее гневный вопль, а когда он все же высунул голову из-за ее юбки, потому что ему не терпелось узнать, в чем дело, то увидел Карлсона. Карлсон сидел за столом и преспокойно ел один блин за другим. Малыш испугался, что фрекен Бок захочет убить Карлсона - во всяком случае, вид у нее был такой. Но она только ринулась вперед и схватила тарелку с блинами. - Ты... ты... ты ужасный мальчишка! - кричала она. Тогда Карлсон стукнул ее легонько по пальцам и сказал: - Не трогай мои блины! Я их честно купил у Линдбергов за пять эре. Он широко распахнул свою пасть и отправил туда сразу кипу блинов. - Я же сказал, что не только ты одна умеешь печь блины. Найти блины очень просто: где чад, там и блины. Малыш снова пожалел фрекен Бок, потому что она никак не могла прийти в себя. - А где... где... где же тогда мои блины? - простонала она и поглядела на плиту. Там стояло ее блюдо из-под блинов, но оно было совершенно пустым. И домомучительница снова пришла в ярость. - Противный мальчишка! - завопила она. - Ты их тоже съел! - Вовсе нет! - сказал Карлсон возмущенно. - Поблагодари меня, что я этого не сделал. А ты только и умеешь, что меня обвинять. В эту минуту на лестнице послышались шаги. Наконец-то идет дядя Юлиус. Малыш был рад, что дядя Юлиус не заблудился в лабиринте улиц. А кроме того, его приход положит конец перебранке. - Прекрасно! - сказал Малыш. - Он, значит, нашел дорогу домой. - Это я позаботился о том, чтобы он мог идти по следу, иначе он никогда бы не дошел, - сказал Карлсон. - По какому такому следу? - удивился Малыш. - А по такому, какой я оставил, - сказал Карлсон. - Потому что я самый заботливый в мире! Но тут раздался звонок, фрекен Бок торопливо пошла открывать дверь, и Малыш тоже побежал встречать дядю Юлиуса. - Добро пожаловать домой, - торжественно сказала фрекен Бок. - Мы уже думали, что ты заблудился, - сказал Малыш. Но дядя Юлиус не ответил ни фрекен Бок, ни Малышу, а строго спросил: - Объясните мне, почему во всем доме на каждой дверной ручке висят блины? И он с подозрением поглядел на Малыша, а Малыш пробормотал в испуге: - Может, это гном? И побежал на кухню спросить Карлсона, что он по этому поводу думает. Но Карлсона в кухне уже не было. Там стояли два пустых.блюда, а на клеенке темнела одинокая лужица варенья. Дяде Юлиусу, Малышу и фрекен Бок пришлось удовольствоваться пудингом. И он оказался совсем недурен. Малыш сбегал за ним в молочную. Он не возражал, когда его послали, потому что ему хотелось посмотреть, как выглядят дверные ручки, когда на них висят блины. Но на дверных ручках никаких блинов уже не было. Он обежал все лестницы и нигде не увидел ни одного блина. Он уже решил, что дядя Юлиус все это выдумал, но вдруг понял, в чем дело... На последней ступеньке сидел Карлсон. Он ел блины. - Хороши блиночки, но службу свою они уже сослужили, - сказал он. - А дядя Юлиус больше не заблудится, он теперь знает дорогу. Набив рот, он фыркнул от возмущения. - Какая она все же несправедливая, ваша домомучительница! Сказала, что я съел ее блины, а я был невинен как младенец. Из-за нее приходится теперь лопать и вот эти! Малыш не мог не рассмеяться. - Ты лучший в мире поедатель блинов, Карлсон, - сказал он, но вдруг что-то вспомнил и сразу стал серьезным. - Вероятно, они попытаются сегодня ночью поймать тебя. Понимаешь ли ты, что это значит? Карлсон облизал свои жирные пальцы и издал тихое радостное урчание. - Это значит, что мы проведем веселый вечер, - сказал он. - Гей-гоп! Гей-гоп! КАРЛСОН - ЛУЧШИЙ В МИРЕ СПЕЦИАЛИСТ ПО ХРАПУ Медленно сгущались сумерки. Весь день Карлсон отсутствовал. Видно, он хотел, чтобы домомучительница как следует отошла после "курощения блинами". Малыш пошел с дядей Юлиусом в железнодорожный музей. Дядя Юлиус очень любил этот музей, и Малыш тоже. А потом они вернулись домой и поужинали вместе с фрекен Бок. Все шло чин чином - Карлсон не показывался. Но когда Малыш отправился в свою комнату, его там ждал Карлсон. По правде говоря, Малыш ему даже не обрадовался. - Ой, до чего же ты неосторожный! - сказал он. - Зачем ты сегодня прилетел? - Как ты можешь задавать такие глупые вопросы? - удивился Карлсон. - Да потому, что я собираюсь у тебя ночевать, разве это не понятно? Малыш вздохнул. Весь день он ломал себе голову, как уберечь Карлсона от Филле и Рулле. Может, надо позвонить в полицию? Нет, это не годится, потому что тогда обязательно придется объяснять, почему Филле и Рулле хотят поймать Карлсона, а это просто опасно. А вот Карлсон не ломал себе голову и не боялся. Он стоял у окна и с невозмутимым спокойствием выкапывал персиковую косточку, чтобы очередной раз выяснить, насколько она проросла за сутки. Но Малыш был в самом деле очень напуган. - Я просто не знаю, что нам делать, - сказал он. - Это ты про Филле и Рулле? - спросил Карлсон. - Зато я знаю. Есть три способа воздействия - курощение, дуракаваляние и озверение, и я собираюсь применить их все. Малыш считал, что лучше всего притаиться. Он надеялся, что Карлсон просидит эту ночь у себя в домике на крыше, что он притаится как мышь. Но Карлсон ему сказал, что из всех дурных советов, которые ему давали, этот самый худший. Однако Малыш не сдавался. Дядя Юлиус подарил ему кулек карамелек, и он рассчитывал, что с его помощью ему удастся переубедить Карлсона. Он помахал кульком перед самым носом Карлсона, чтобы его соблазнить, и сказал не без задней мысли: - Ты получишь весь этот кулек, если полетишь домой и ляжешь спать. Но Карлсон отпихнул руку Малыша. - Фу, до чего же ты противный! - воскликнул он. - Мне не нужны твои паршивые карамельки. Не воображай только, что я хочу их получить! Он печально скривил рот, отошел, забился в дальний угол и сел на скамеечку. - Я и не знал, что ты такой противный, - сказал он. - Так я не играю. Малыш пришел в отчаяние. Ничего более ужасного, чем "так я не играю", быть не могло! Малыш тут же попросил прощения и постарался снова развеселить Карлсона, но ничего не получалось. Карлсон дулся. Он был упрям. - Ну, я просто не знаю, что еще можно сделать, - сказал в конце концов Малыш в полном отчаянии. - Я зато знаю, - сказал Карлсон. - Конечно, не наверняка, но вполне возможно, что я буду играть, если ты сделаешь мне что-нибудь приятное... да, пожалуй, сойдет и кулек карамелек. Малыш сунул ему кулек, и Карлсон согласился с ним играть. - Гей-гоп! - крикнул он. - Ты и представить себе не можешь, что будет! Сейчас приготовим все, что надо. "Раз Карлсон останется ночевать, я должен постелить себе на диване", - подумал Малыш и побежал в комнату Боссе, но Карлсон остановил его. Он сказал, что не стоит стелить: сегодня ночью все равно никто не будет спать. - Никто, кроме домомучительницы и дядюшки, которые, я надеюсь, будут спать мертвым сном, потому что нам придется и пошуметь, - пояснил Карлсон. Дядя Юлиус действительно рано отправился в спальню. Он очень устал - он ведь так плохо спал прошлой ночью и провел потом весь день на ногах. И фрекен Бок нуждалась в отдыхе после волнений булочного и блинного "курощения". Она тоже рано удалилась к себе, вернее, к Бетан в комнату: мама решила, что фрекен Бок на время их отъезда будет там спать. Но прежде чем удалиться на покой, они оба, и дядя Юлиус и фрекен Бок, зашли к Малышу пожелать ему спокойной ночи, а Карлсон, услышав их приближение, спрятался в шкаф. Он сам счел, что так будет умнее. Дядя Юлиус зевнул и сказал: - Надеюсь, нас опять посетит гном с красным зонтиком и навеет на всех нас сон. "Можешь не сомневаться", - подумал Малыш, но вслух сказал: - Спокойной ночи, дядя Юлиус, желаю тебе хорошо выспаться! Спокойной ночи, фрекен Бок! - И ты сейчас же ложись. Спокойной ночи, Малыш! И они оба удалились. Малыш быстро надел пижаму - на всякий случай, если фрекен Бок или дядя Юлиус вдруг вздумают встать посреди ночи и посмотреть, спит ли он. Малыш и Карлсон решили обождать, пока фрекен Бок и дядя Юлиус не заснут, поэтому они сели играть в подкидного дурака. Но Карлсон все время жульничал и хотел только выигрывать - "а то я не играю". И Малыш по возможности давал ему выигрывать, а когда в конце концов тот все же раз проиграл, то быстро смешал карты и сказал: - Сейчас нам играть некогда, пора приниматься за дело. За это время дядя Юлиус и фрекен Бок успели уснуть - гном с зонтиком не нарушал их покоя. Карлсон долго ходил от одной двери к другой, прислушиваясь к их храпу. - Знаешь, кто лучший в мире храпун? А ну-ка, угадай! - скомандовал Карлсон, а потом изобразил для Малыша, как храпит дядя Юлиус и как фрекен Бок. - "Брр-пс-пс" - это дядя Юлиус, а у фрекен Бок храп звучит совсем по-другому: "Брр-аш, бррр-аш! " Но тут Карлсону вдруг пришла в голову новая мысль: у него все еще был большой запас карамелек, хотя он и дал одну Малышу и сам съел десяток, значит, необходимо спрятать кулек в какое-нибудь надежное место, чтобы не думать о нем, когда придет время действовать. - Понимаешь, ведь мы ждем воров, - объяснил он. - У вас нет несгораемого шкафа? Малыш сказал, что, если бы у них был несгораемый шкаф, он запрятал бы туда прежде всего самого Карлсона, но, к сожалению, несгораемого шкафа у них нет. Карлсон задумался. - Я положу кулек к дядюшке, - решил он наконец. - Когда они услышат его храп, то подумают, это рычит тигр, и не решатся войти. Когда он приоткрыл дверь спальни, "брр-пс-пс, брр-пс-пс" зазвучало куда громче и еще более устрашающе. Карлсон довольно захихикал и исчез с кулечком в темноте. Малыш стоял и ждал. Вскоре он вернулся, сжимая в руке вставные челюсти дяди Юлиуса. - Ну что ты, Карлсон! - ужаснулся Малыш. - Зачем ты их взял? - Неужели ты думаешь, что я могу доверить свои карамельки человеку с зубами! - сказал Карлсон. - Представь себе, что дядюшка проснется ночью и увидит мой кулечек! Если зубы у него под рукой, он их мигом наденет и начнет грызть конфеты одну за другой. Но теперь он, к счастью, не сможет этого сделать. - Дядя Юлиус и так никогда в жизни бы этого не сделал, - поручился Малыш. - Он ни за что не взял бы ни одной чужой конфетки. - Дурак, он решил бы, что это его посетила фея из страны сказок и принесла ему гостинцы, - сказал Карлсон. - Да как он мог бы это подумать, раз он сам купил мне эти карамельки? - возмутился Малыш, нс Карлсон не желал ничего слушать. - Кроме того, мне все равно нужны эти челюсти, - сказал он. - А еще мне нужна крепкая веревка. Малыш сбегал на кухню и принес веревку для сушки белья. - А зачем тебе? - спросил Малыш, сгорая от любопытства. - Хочу сделать капкан для воров, - ответил Карлсон. - Наводящий ужас, устрашающий, смертельно опасный капкан для воров. И он показал, где он собирается его соорудить: в узеньком тамбуре у входной двери, соединенной аркой с прихожей. - Вот именно здесь, и только здесь, - сказал Карлсон. С каждой стороны арки в прихожей стояло по стулу, и теперь, когда Карлсон приступил к сооружению уникального и весьма хитроумного капкана для воров, он протянул на небольшой высоте от пола несколько раз бельевую веревку между этими стульями и хорошенько ее закрепил. Если кто-нибудь в темноте войдет в дверь и захочет пройти в прихожую, то обязательно споткнется об это заграждение и упадет. Малыш помнил, как в прошлом году к ним забрались Филле и Рулле, чтобы их обокрасть. Они открыли дверь с помощью длинной проволоки, которую просунули в щель почтового ящика, и подцепили ею "собачку" замка. Наверно, и на этот раз они захотят попасть в квартиру таким же образом. Что ж, будет только справедливо, если они запутаются в протянутой веревке. - И вообще я зря волнуюсь, - сказал он. - Ведь когда Филле и Рулле начнут возиться у дверей, Бимбо так громко залает, что разбудит весь дом, и они бросятся наутек. Карлсон поглядел на Малыша так, словно не верил своим ушам. - Ах вот как? - сказал он строго. - Выходит, я зря делал капкан для воров! Нет, так я не играю. Собаку надо немедленно убрать. Малыш всерьез рассердился: - Что ты несешь! Куда мне ее деть! Ты об этом подумал? Тогда Карлсон сказал, что Бимбо может провести ночь в его домике на крыше. Ляжет на его диванчик, будет себе спать и тихо посапывать. А утром, когда Бимбо проснется, Карлсон принесет ему фарш, он обещает. Пусть только Малыш образумится и согласится отправить к нему Бимбо. Но Малыш не образумился. Он считал, что отсылать Бимбо из дома - безобразие. А кроме того, как здорово, если Филле и Рулле наткнутся на лающую собаку! - Ты хочешь все испортить... - горько сказал Карлсон. - Никогда не даешь мне повеселиться вволю! На все ты говоришь: "Нет, нет, нельзя". Ты мне только мешаешь. Я не могу уже ни курощать, ни низводить, ни валять дурака, ничего не могу! Тебе на все наплевать, лишь бы твой щенок налаялся всласть и поднял бы ночью переполох. - Да разве ты не понимаешь... - начал было Малыш, но Карлсон его перебил: - Так я не играю! Низводи сам, как умеешь, а я так не играю. Бимбо сердито заворчал, когда Малыш вынул его из корзинки, потому что ему хотелось спать, и последнее, что увидел Малыш, когда Карлсон вылетел с собакой в руках, были два больших недоумевающих глаза. - Не бойся, Бимбо! Я скоро возьму тебя назад! - кричал Малыш, чтобы утешить не то себя, не то Бимбо. Карлсон вернулся через несколько минут в прекрасном настроении. - Привет тебе от Бимбо. Угадай, что он сказал? "Как у тебя уютно, Карлсон, - вот что он сказал. И добавил: - Не могу ли я стать твоей собакой?" - Ха-ха, не мог он это сказать! Малыш хохотал: он знал, чей Бимбо, и Бимбо это тоже знал. - Что ж, теперь все в порядке, - сказал Карлсон. Он был доволен. - Ты же понимаешь, что такие добрые друзья, как мы с тобой, должны уступать друг другу: один всегда поступает так, как хочется другому. - Да, конечно, но другим почему-то всегда оказываешься ты! - сказал Малыш со смешком. Он был поражен поведением Карлсона. Ведь любой человек должен был понять, что в таком положении, в каком был Карлсон, лучше всего спокойно лежать себе ночью на диванчике в своем домике на крыше и предоставить Бимбо возможность спугнуть бешеным лаем Филле и Рулле, если они и вправду вздумают лезть в квартиру. Но Карлсон сделал все буквально наоборот да еще внушил Малышу, что так лучше. И Малыш ему охотно поверил, потому что в Малыше тоже жила жажда приключений и он сгорал от желания узнать, как они будут "курощать" на этот раз. Карлсон спешил: он считал, что Филле и Рулле могут явиться в любую минуту - Я сейчас устрою нечто такое, что их с самого начала испугает насмерть, - сказал он. - И глупая собака нам здесь совсем не нужна, поверь мне. Он побежал на кухню и стал рыться в шкафу. Малыш попросил его делать все потише, потому что фрекен Бок спит в комнате Бетан, прямо за стеной. Карлсон об этом не подумал. - Тогда ты стой на страже! - скомандовал он. - Как перестанешь слышать "брр-ж-ж" или "брр-аш", дай мне как-нибудь незаметно знать. Он задумался, и вдруг ему пришла мысль. - Знаешь, что ты сделаешь? Ты сам начнешь храпеть, да как можно громче. Вот так: "Гррр-ах-ах, гррр-ах-ах". - Зачем? - недоумевал Малыш. - А вот зачем: если проснется дядюшка, он решит, что это храпит фрекен Бок, а если проснется фрекен Бок, она подумает на дядюшку, и ни у кого не возникнет подозрения. Но я-то буду знать, что "гррр-ах-ах" - это значит, ты мне подаешь сигнал: кто-то из них проснулся, надо быть начеку! И тогда я залезу в шкаф и притаюсь! Ха-ха, угадай, кто лучший в мире проказник? - А если придут Филле и Рулле, что мне тогда делать? - спросил Малыш испуганно, потому что не так уж приятно стоять одному в прихожей, когда залезут воры, а Карлсон будет находиться в другом конце квартиры, на кухне. - Тоже будешь храпеть, - сказал Карлсон, - но иначе. Вот так: "Грр-о-го, рр-ого". "Запомнить все эти храпы, пожалуй, труднее, чем выучить таблицу умножения", - подумал Малыш. Как легко спутать все эти "брр-пс-пс", "грр-ах-ах", "грр-о-го", но он постарается изо всех сил не ошибиться. Карлсон порылся на полках, где лежало белье, и сгреб в охапку все кухонные полотенца. - Этих полотенец не хватит, - заявил он. - Но, к счастью, еще есть полотенца в ванной. - Что ты задумал? - допытывался Малыш. - Мумию! - ответил Карлсон. - Вселяющую ужас, устрашающую, смертоносную мумию. Еще более опасную, чем капкан. Малыш толком не знал, что такое мумия, но ему помнилось, что это что-то связанное с египетскими пирамидами. Он знал, что в пирамидах хоронили царей и военачальников, они там лежали, словно задубевшие футляры с пустыми глазницами. Папа как-то раз об этом рассказывал. Царей этих и военачальников бальзамировали, как он сказал, чтобы они сохранились точно такими же, какими были при жизни. И их обматывали потом холстинами, как бинтами, сказал папа. "Но Карлсон вряд ли умеет бальзамировать", - подумал Малыш и спросил с удивлением: - Как ты будешь делать мумию? - Запеленаю ее в кухонные полотенца как миленькую... Да ты об этом не заботься, - сказал Карлсон. - Стой на страже и выполняй свое дело, а уж со своим я справлюсь. И Малыш стал на страже. Он прислушивался к звукам, доносящимся из-за дверей: "Брр-пс-пс", "грр-ах-ах". Вроде все как надо. Но потом дяде Юлиусу приснился, видимо, кошмар, потому что его храп стал звучать так жалобно: "Грр-мм, грр-мм" вместо протяжного "пс-пс-пс". Малыш подумал, не надо ли пойти доложить об этом лучшему в мире специалисту по храпу, который орудовал на кухне, но как раз в тот момент, когда он больше всего забеспокоился, что делать, он услышал чьи-то торопливые шаги по лестнице, потом ужасный грохот и поток ругательств. Это явно сработал капкан воров, значит, Филле и Рулле уже здесь, в квартире. Вместе с этим он обнаружил, к великому своему ужасу, что звуки "грр-ах-грр-ах" совсем смолкли. Ой, что же ему делать? В отчаянии он повторил про себя все звуки, которые ему велел запомнить Карлсон, и в конце концов попытался издать какое-то жалкое "гр-о-го" вперемешку с такими же жалкими "грр-ах", но все это совсем не было похоже на храп. Он снова попытался: - Грр-ах, грр-ах... - Заткнись! - донеслось до него откуда-то со стороны капкана, и в темноте он постепенно разглядел очертания чего-то маленького и толстого, что барахталось в натянутых веревках и отчаянно пыталось выбраться. Это был Карлсон. Малыш подбежал к нему и, приподняв стулья, помог ему встать. Но Карлсон не сказал ему спасибо. Он был зол как черт. - Это ты виноват, - пробурчал он. - Ведь я велел тебе принести полотенце из ванной! На самом-то деле он оставил Малыша на страже, а сам побежал в ванную, совсем забыв, бедняга, что у него на дороге стоит капкан для воров. Но при чем тут Малыш? Впрочем, у них не оказалось времени выяснять, кто виноват в случившемся, потому что они оба услышали, как фрекен Бок нажимает ручку своей двери. Нельзя было терять ни секунды. - Исчезни! - зашептал Малыш. Карлсон помчался на кухню, а сам Малыш скрылся в своей комнате и кинулся на кровать. Все это он успел проделать в самый последний момент. Он натянул одеяло на голову и робко попробовал издать негромкий храп "грр-ах", но у него снова не получилось, и он лежал молча и слышал, как фрекен Бок вошла к нему в комнату и подошла к его кровати. Он осторожно чуть приоткрыл глаза и увидел, что она стоит над ним в ночной рубашке, белевшей в темноте, стоит и так пристально вглядывается, что у него все тело начинает зудеть. - Только не делай вид, что ты спишь, - сказала фрекен Бок, но голос ее был не злым. - Тебя тоже разбудил раскат грома? - Да... наверное... Фрекен Бок с удовлетворением кивнула. - Я весь день чувствовала, что ночью разразится гроза. Было так душно, так парило! Но ты не бойся, - сказала она и погладила Малыша по голове. - Пусть себе грохочет, в городе это совсем не опасно. Потом она вышла. Малыш долго лежал в кровати, не смея пошевельнуться. Но в конце концов он все же, тихонько встал. Его очень тревожило, что с Карлсоном, и он неслышно прокрался на кухню. Первое, что он там увидел, была мумия. И какая мумия! Она сидела на табуретке, а рядом стоял Карлсон, гордый как лев, и освещал ее карманным фонариком, который нашел в стенном шкафу. - Разве она не хороша? - спросил он. "Она" - значит, это мумия не царя, а царицы!" - подумал Малыш. Круглая, толстая царица, потому что поверх кухонных полотенец Карлсон обмотал ее всеми мохнатыми полотенцами, которые нашел в ванной. Голова ее была скручена из салфеток и тоже обмотана полотенцем, в котором он прорезал большие глаза и обвел их черным ободком. Но главное, у мумии были зубы. Настоящие зубы - зубы дяди Юлиуса. Он засунул их в бахрому салфеток, а для верности прикрепил еще с обоих концов пластырем. Наводящая ужас, устрашающая, смертоносная мумия! При виде ее Малыш содрогнулся. - Почему на ней пластырь? - спросил он. - Она брилась, - объяснил Карлсон и похлопал мумию по щеке. - Гей-гоп, она так походка на мою маму, что я думаю назвать ее "Мамочка". И он схватил мумию в охапку и понес в прихожую. - Как приятно будет Филле и Рулле встретиться Мамочкой! КАРЛСОН - ЛУЧШИЙ В МИРЕ НОЧНОЙ ПРОКАЗНИК И вот наконец в щель почтового ящика кто-то просунул проволоку. Собственно говоря, Малыш и Карлсон этого не увидели, потому что в тамбуре было темно, хоть глаз выколи, а услышали: раздалось полязгивание и скрежет, так что сомнений быть уже не могло - вот они, долгожданные Филле и Рулле! Все это время Малыш и Карлсон просидели на корточках под круглым столиком в прихожей и ждали. Так прошло не меньше часа. Малыш даже задремал. Но он разом проснулся, когда в ящике что-то заскрежетало. Ой, вот сейчас все начнется! С него мигом слетел всякий сон, ему было так страшно, что по спине забегали мурашки. Карлсон решил его ободрить. - Гей-гоп! - прошептал он. - Гей-гоп! Подумать только, что с помощью простой проволочки можно так легко сдвинуть "собачку"! Потом дверь осторожно приоткрыли, и кто-то проскользнул в нее, кто-то был здесь, в тамбуре! У Малыша перехватило дыхание - это и в самом деле было невероятно. Послышались шепот и тихие шаги... И вдруг раздался грохот - о, что за грохот! - и два приглушенных вскрика. И только тогда Карлсон под столом зажег свой фонарик и тут же его снова потушил, но на краткий миг луч света упал на наводящую ужас, устрашающую, смертоносную мумию, которая стояла, прислоненная к стене, и в зловещей улыбке скалила зубы - зубы дяди Юлиуса. И снова крики, на этот раз более громкие. Все дальнейшее произошло как-то одновременно, и Малыш не смог ни в чем разобраться. Он слышал, как распахнулись двери, - это выскочили из своих комнат дядя Юлиус и фрекен Бок, и тут же он услышал чьи-то шаги в тамбуре. Карлсон потянул Мамочку к себе за поводок, который он надел ей на шею, и она с глухим стуком упала на пол. Потом он услышал, как фрекен Бок несколько раз повернула выключатель, чтобы зажечь свет в прихожей, но он не зажигался, потому что Карлсон выкрутил все пробки на предохранительном щитке на кухне. "Проказничать лучше в темноте", - сказал он. И вот фрекен Бок и дядя Юлиус беспомощно стояли, не зная, как осветить прихожую. - Какая ужасная гроза! - сказала фрекен Бок. - Все так и грохочет! Неудивительно, что решили выключить электричество. - Разве это гром? - спросил дядя Юлиус. - А я считал, что это нечто совсем другое. Но фрекен Бок стала его уверять, что это наверняка гром, она не может ошибиться. - Да и что бы это еще могло быть? - спросила она. - Я думаю, что это опять пришли к нам сказочные существа, нынче ночью у них здесь встреча, - объяснил ей дядя Юлиус. Собственно говоря, он сказал "шкашошные шушештва", потому что он стал вдруг шепелявить. "Он ведь остался без зубов", - догадался Малыш, но тут же об этом забыл. Он мог думать только о Филле и Рулле. Где они? Убежали? Он не слышал, чтобы хлопнула входная дверь. Вероятнее всего, они стоят где-то в тамбуре, притаившись в темноте, может, спрятались за пальто, висящие на вешалке? О, до чего ж страшно! Малыш придвинулся как можно ближе к Карлсону. - Спокойствие, только спокойствие, - прошептал Карлсон. - Скоро мы их снова поймаем. - Да, конешно, што-то иш двух, - глубокомысленно сказал дядя Юлиус. - Но шить в доме штало невошмошно! Потом они оба, дядя Юлиус и фрекен Бок, исчезли, каждый в своей комнате, и снова воцарилась полная тишина. Карлсон и Малыш сидели под столом и ждали. "Прошла уже целая вечность", - подумал Малыш. Снова послышалось "брр-пс-пс" и "брр-аш", сперва прерывисто и слабо, но потом эти звуки настолько окрепли, что стало ясно - дядя Юлиус и фрекен Бок опять погрузились в глубокий сон. И вот тогда притаившиеся в темноте Филле и Рулле снова двинулись в путь. Слышно было их дыхание. Ужас охватил Малыша. И тут они зажгли фонарик - да, представьте себе, у них тоже был фонарик, - и луч света запрыгал по прихожей. Края скатерти свисали низко, но все же Филле и Рулле легко могли обнаружить под столом их троих - его, Карлсона и Мамочку. Малыш зажмурил глаза, словно он думал, что становится от этого невидимым, и затаил дыхание. Шепот Филле и Рулле раздавался совсем рядом. - Ты тоже видел привидение? - спросил Филле. - Еще бы! - подхватил Рулле. - Белый призрак! Он стоял у этой стены, но теперь исчез. - Ни в одной квартире в Стокгольме нет столько привидений, как здесь, это мы с тобой давно знаем, - сказал Филле. - Давай смотаемся отсюда, да поскорей, - предложил Рулле. Но Филле не согласился. - Ни за что на свете! Ради десяти тысяч я готов сражаться не то что с одним, а с целым десятком привидений, заруби себе это на носу. Он тихо поднял стулья, к ножкам которых была прикреплена веревка от капкана, и аккуратно поставил их на прежнее место, чтобы они не валялись под ногами, если придется отсюда бежать без оглядки. При этом он обругал живущих здесь детей: что за дурацкие шутки! - Надо быть поосторожней! Я и так весь в синяках и шишках. И он снова стал шарить лучом фонарика по всем углам. - Давай поглядим, где что расположено, и начнем искать, - сказал он. Луч опять забегал по прихожей, и всякий раз, когда он приближался к столу, Малыш жмурился и весь сжимался в комок. Он ужасно отсидел себе ноги, они стали как деревянные, ему казалось, что они не помещаются под столом и вылезают из-под скатерти - Филле и Рулле могут их увидеть. К тому же он заметил, что Карлсон снова занялся Мамочкой. Свет фонарика убежал от них, под столом было темно, новее же не настолько, чтобы Малыш не увидел, как Карлсон вытащил Мамочку и поставил спиной к столу. Когда луч карманного фонаря вернулся назад, он упал ей прямо в лицо, осветив ее ужасный оскал. И тогда снова раздались два вопля ужаса, а потом шаги в сторону входной двери. Тут Карлсон оживился. - Пошли, - шепнул он Малышу на ухо и пополз, волоча за собой Мамочку, через всю прихожую и исчез в комнате Малыша. Малыш; едва поспевал за ним. - Какие гадкие люди! - сказал Карлсон и притворил дверь. - Не умеют даже отличить мумию от привидения - это, по-моему, просто гадость! Он осторожно выглянул и стал прислушиваться, стараясь понять, что происходит в темной прихожей. Малыш тоже прислушался: он надеялся, что сейчас хлопнет входная дверь, но этого не случилось. Филле и Рулле были здесь, они тихо шептались: - Десять тысяч крон! Рулле, не забывай об этом! Учти, никакие привидения меня не остановят! Они довольно долго перешептывались. Карлсон весь превратился в слух. - Пошли в комнату дядюшки, - сказал он. - Гей-гоп! Сейчас позабавимся. Он схватил Мамочку на руки и уложил ее в постель Малыша. - Хайсан, хопсан, Мамочка, ну вот, наконец-то ты можешь поспать как человек, - сказал он и подоткнул ей одеяло, как мама подтыкает одеяло, укладывая спать своего ребеночка. Потом шепнул Малышу: - Погляди, разве она не мила? Он осветил мумию карманным фонариком и одобрительно похлопал ее по щеке. Потом взял покрывало, которое фрекен Бок сняла с кровати, когда приходила к Малышу, и, аккуратно сложив, повесила на спинку стула, и тоже накинул его на Мамочку. "Чтобы она не замерзла", - подумал Малыш и захихикал. Казалось, под всем этим лежлт и безмятежно спит толстый мальчишка, потому что Мамочка была прикрыта с головой. - Привет, Малыш! - сказал Карлсон. - Теперь, пожалуй, и ты можешь немного поспать. - Где? - опять удивился Малыш. К тому же при виде Мамочки у него пропал всякий сон. - Не могу же я лечь в кровать рядом с мумией! - Нет, но под кровать можешь, - сказал Карлсон и полез первым, перекатываясь словно ежик. Малыш - за ним. - А теперь ты услышишь типичный шпионский храп, - сказал Карлсон. - Разве шпионы храпят как-то особенно? - снова удивился Малыш. - Да, они храпят коварно и хитро, так что можно с ума сойти. Вот так: "Хоооо, дооо, дооо!" Шпионский храп походил то на клекот, то на урчание, и звук этот в самом деле наводил ужас тем более что он становился все громче. Малыш испугался. - Тише! А то сюда придут Филле и Рулле. - Да ведь для этого и нужен шпионский храп, - объяснил Карлсон. В этот момент кто-то дотронулся до двери и приоткрыл ее. В темноту ворвался луч фонарика, и в его свете Малыш увидел Филле и Рулле, которые осторожно, на цыпочках, прокрались в комнату. Карлсон храпел громко и зловеще. Малыш пришел от этого в ужас и подумал: "Зря он так. Они нас обнаружат". Правда, покрывало свисало до самого пола, скрывая его и Карлсона от света фонарика и от любопытных глаз. "И все же он это здорово придумал", - решил Малыш. - Хооо, хооо! - пуще прежнего храпел Карлсон. - Ну, наконец-то мы, кажется, нашли, что искали, - сказал Филле, понизив голос. - Дети так не храпят, это наверняка он. Ты только погляди на этого толстого увальня. Точно, он! - Хооо! - злобно захрапел Карлсон: ему явно не понравилось, что его назвали толстым увальнем, - это было слышно по его храпу. - У тебя наручники наготове? - спросил Рулле. - На него сразу надо надеть наручники, не то он убежит. Зашуршало покрывало. А потом Малыш услышал как Филле и Рулле захрипели, словно им не хватало воздуха, и он понял, что они увидели наводящий ужас оскал мумии, которая покоилась на подушке. Однако они не вскрикнули и не бросились наутек, а только дышали как-то странно. - Ах, да это просто кукла... - нерешительно сказал Филле. - Но тогда объясни, - сказал Рулле, - как эта кукла сюда попала! Она ведь только что была в прихожей или это другая? - Да, странно, - согласился Филле. - А кто же храпит? Но этого Филле так и не удалось выяснить, потому что послышались приближающиеся шаги. Малыш сразу узнал тяжелую поступь фрекен Бок и разволновался. Что сейчас будет! Какой поднимется крик! Пострашнее грома! Но ничего ужасного не произошло. - Быстрее в дегароб! - прошептал Филле. Малыш и оглянуться не успел, как оба жулика оказались в его гардеробе. Тут Карлсон снова охивился. Перекатываясь как ежик, он двинулся к гардеробу и запер его на ключ. Потом он так же ловко и быстро приполз назад под кровать. И в ту же секунду в комнату вошла фрекен Бок, сама похожая на привидение в белой рубашке и со свечой в руке. - Это ты, Малыш, рыскал только что по моей комнате и освещал все углы фонариком? - строго сказала она. - Нет, не я, - ответил Малыш прежде, чем успел сообразить, что он делает. - А тогда почему ты не спишь? - с недоверием спросила фрекен Бок к добавила: - Почему ты накрылся с головой? Я тебя плохо слышу. Она резко откинула покрывало, думая, что Малыш натянул его себе на голову. И тут раздался ужасный вопль. "Бедная фрекен Бок, она ведь еще не привыкла, как Филле и Рулле, видеть вселяющие ужас, смертоносные мумии", - подумал Малыш. Он понимал, что настало время выползти из-под кровати. Все равно она его найдет, а кроме того, нужна ее помощь, чтобы как-то справиться с Филле и Рулле. Не могли же они оставаться в гардеробе! И Малыш выполз. - Не пугайтесь, - начал он робко. - Мамочка - существо не опасное, но вот у меня в гардеробе заперты два вора. Фрекен Бок еще не поишла в себя после встречи с Мамочкой, но когда Малыш сказал, что в гардеробе сидят два вора, она просто разозлилась. - Что ты несешь! Какие глупости! Воры в гардеробе! Не болтай, пожалуйста! Но для верности она все же подошла к дверце гардероба и крикнула: - Здесь есть кто-нибудь? Ответа не последовало, и она еще больше разозлилась. - Отвечайте! Здесь есть кто-нибудь? Если никого нет, то ведь можно это сказать. Но тут она услышала легкий шорох в недрах гардероба и поняла, что Малыш сказал правду. - Смелый мальчик! - воскликнула она. - Такой маленький, а сумел справиться с двумя взрослыми ворами! Герой! Кровать заскрипела, и из-под нее вылез Карлсон. - Это вовсе не он, - сказал Карлсон, - это я все сделал! Он кинул сердитый взгляд на фрекен Бок и на Малыша. - Спасибо мне, что я такой смелый и хороший во всех отношениях, - сказал он. - И такой умный, и красивый, а вовсе не толстый увалень, вот! Фрекен Бок чуть с ума не сошла, когда увидела Карлсона. - Ты... ты!.. - закричала она, но тут же спохватилась, что сейчас не время и не место ругать Карлсона за блины, потому что надо было подумать о серьезных вещах. - Сбегай скорее, разбуди дядю Юлиуса, и мы будем звонить в полицию... Ой, я раздета... пойду накину халат, - сказала она, бросив стыдливый взгляд на свою ночную рубашку. И она торопливо вышла. Малыш побежал будить дядю Юлиуса. Но прежде взял у Мамочки челюсти. Он понимал, что теперь они нужнее самому дяде Юлиусу. В спальне мерно звучало "грр-пс-пс". Дядя Юлиус спал, как ребенок. Начинало светать. В еще совсем густых сумерках Малыш с трудом разглядел на тумбочке стакан с водой. Он опустил туда челюсти, послышался тихий плеск. Рядом со стаканом лежали очки дяди Юлиуса и кулек с карамельками. Малыш взял кулек и сунул его в карман пижамы, чтобы отдать Карлсону. Дяде Юлиусу было ни к чему его видеть, а то начнет еще допытываться, как он сюда попал. У Малыша возникло смутное ощущение, что на тумбочке должно еще что-то лежать. Ах да, конечно, часы дяди Юлиуса и его бумажник. Ни часов, ни бумажника на месте не было. Но Малыш не обратил на это особого внимания. Ему поручили разбудить дядю Юлиуса, и он приступил к делу. Дядя Юлиус разом проснулся. - Что еще случилось?.. Первым делом он схватился за зубы и надел их и только тогда сказал: - Странно, скоро я вернусь домой, в свой Вестергетланд, там можно спать по шестнадцать часов в сутки, а здесь, здесь ночная жизнь... "Что ж, он, пожалуй, прав", - подумал Малыш и стал ему объяснять, почему он должен немедленно встать. Дядя Юлиус торопливо направился в комнату Малыша, Малыш бежал за ним следом, фрекен Бок, накинув халат, тоже поспешила туда, и все они столкнулись в дверях. - О, дорогой господин Иенсен, представляете себе, воры! - причитала фрекен Бок. Малыш сразу заметил, что Карлсона в комнате нет, а окно распахнуто. "Должно быть, он улетел домой. Это хорошо, очень хорошо! Просто счастье, потому что незачем ему встречаться ни с Филле и Рулле, ни с полицией. Это так хорошо, что даже как-то не верится", - подумал Малыш. - Они заперты в гардеробе, - объяснила фрекен Бок и засмеялась испуганно и радостно. Но дядя Юлиус указал на кровать Малыша, где по-прежнему лежала укрытая с головой мумия, и сказал: - Давайте сперва разбудим Малыша! И тут же в полной растерянности перевел взгляд на Малыша, который стоял рядом с ним. - Раз он уже встал, как я вижу, - забормотал дядя Юлиус, - то кто же это спит в его кровати? Фрекен Бок содрогнулась. Она уже знала, кто, вернее, что лежит в кровати. Это было, пожалуй, даже почище воров. - Нечто страшное, - сказала она. - Вы себе и представить не можете, до чего страшное! Нечто прямо из мира сказок. Глаза дяди Юлиуса засияли. Он совершенно не испугался, нет, куда там, он дружески похлопал это "нечто страшное", что покоилось под одеялом. - Нечто страшное, толстое, нечто из мира сказок. - Сказочное чудовище! Нет, это я должен сейчас же увидеть, а ворами займемся потом. И он быстрым движением откинул покрывало. - Хи-хи! - пропищал Карлсон и, сияя, приподнялся на кровати. - Как хорошо, что ты нашел здесь не сказочное чудовище, а всего-навсего меня! Вот радость-то, верно? Фрекен Бок с горьким упреком поглядела на Карлсона. - И ночью это он нас дурачил? - спросил дядя Юлиус с обиженным видом. - Наверно. Я ему голову оторву, когда у меня будет время, - сказала фрекен Бок. Потом она что-то вспомнила и испуганно дотронулась до руки дяди Юлиуса: - Дорогой господин Иенсен, нам ведь надо звонить в полицию. Но тут дело приняло вдруг совсем неожиданный оборот. Из гардероба раздался низкий голос: - Откройте именем закона! Мы из полиции. Фрекен Бок, дядя Юлиус и Малыш совсем растерялись. Один только Карлсон не был ничуть удивлен, зато очень разозлился. - Из полиции?.. Это вы рассказывайте кому-нибудь другому, жалкие воришки! Но тут Филле закричал из гардероба, что они заплатят большой штраф за то, что задержали полицейских, которые пришли сюда, чтобы поймать опасного шпиона... "Как хитро они все повернули", - подумал Малыш. - Откройте, пожалуйста, поскорее шкаф, и все будет в порядке! - крикнул Филле. Дядя Юлиус поверил и выпустил их. Филле и Рулле вышли из гардероба, но у них был такой подозрительный вид, что дядя Юлиус и фрекен Бок по-настоящему испугались. - Из полиции? - с сомнением в голосе переспросил дядя Юлиус. - А почему вы не в форме? - Потому что мы секретные сотрудники тайной полиции, - сказал Рулле. - И мы пришли сюда, чтобы его забрать, - добавил Филле и схватил Карлсона. - Это очень опасный шпион. Но тут фрекен Бок разразилась гомерическим смехом. - Шпион! Это - шпион! Ха-ха-ха! Ну и потеха! Этот противный мальчишка - школьный товарищ Малыша. Карлсон соскочил с кровати. - И я первый ученик в классе! - горячо подхватил он. - Первый ученик, потому что умею шевелить ушами, ну и складывать я тоже умею. Но Филле ему не поверил. Он вытащил наручники и медленно двинулся прямо на Карлсона. Когда он подошел уже совсем близко, Карлсон засеменил ему навстречу на своих маленьких толстых ножках. Филле пробормотал что-то сердитое и стал от нетерпения прыгать на одной ноге. - Смотри, еще синяк будет, - предостерег его Карлсон, а Малыш подумал, что у воров всегда бывают синяки. Дело в том, что левый глаз у Филле заплыл и был совсем синий. "Что ж, это по заслугам", - решил Малыш. Ведь он ворвался к ним в дом и хотел теперь увезти Карлсона, его Карлсона, чтобы продать за десять тысяч крон. Гадкие воры, пусть у них будет побольше синяков! - Они не полицейские, это ложь, - сказал он. - Они воры, я их знаю. Дядя Юлиус задумчиво почесал затылок. - Вот это нам и надо выяснить, - сказал он. Он предложил всем вместе посидеть в столовой, пока не будет выяснено, кто они - полицейские или воры. Тем временем стало почти светло. Звезды на небе погасли - это было видно из окна. Начинался новый день, и Малышу ничего так не хотелось, как лечь наконец в постель и заснуть, а не сидеть и слушать, как Филле и Рулле рассказывают всякие небылицы. - Неужели вы не читали в газете, что у нас в Вазастане появился летающий шпион? - спросил Рулле и вынул из кармана сложенную газету. Но у дяди Юлиуса эта заметка вызывала сомнение. - Нельзя верить всей чепухе, которую пишут в газетах, - сказал он. - Хотя я готов еще раз это перечитать. Подождите, я только схожу за очками. Он ушел к себе, но тут же прибежал назад в страшном гневе. - Ничего себе полицейские! - кричал он. - Украли у меня бумажник и часы! Извольте немедленно отдать мне эти вещи! Но тут Филле и Рулле в свою очередь страшно рассердились. - Опасно, - заявил Рулле, - обвинять полицейских в том, что они украли часы и бумажник. - Это называется клевета. Разве вы не знаете? - спросил Филле. - А за клевету на полицию недолго и в тюрьму попасть. Может, вы и этого не знаете? Вдруг Карлсон изменился в лице и закричал точно так же, как дядя Юлиус, которого он оттолкнул. Видно было, что его просто распирает от злобы. - А мой кулек с карамельками? - вопил он. - Кто его взял? Филле грозно поглядел на него. - Ты что, в этом нас обвиняешь? - Нет, я не сошел с ума, - сказал Карлсон. - Клевета - это серьезно. Но одно я могу сказать: если вы взяли кулек и сейчас же не отдадите его назад, то ты сейчас получишь такой же фонарь на другом глазу. Малыш поспешно вытащил из своего кармана кулек. - Вот твои конфеты, - сказал он, протягивая кулек Карлсону. - Я его взял, чтобы передать тебе. Тогда в разговор вмешался Филле: - Все понятно! Хотите на нас спихнуть свою вину. Не выйдет! Фрекен Бок все это время сидела молча, но тут и ей захотелось высказаться. - Кто украл часы и бумажник, мне ясно. Он только и делает, что ворует то булочки, то блины - вообще все, что ему попадается под руку. Она указала на Карлсона, а он словно взбесился. - Эй, ты, послушай! - орал он. - Это же клевета, а за клевету отвечают, разве ты этого не знаешь? Но фрекен Бок отвернулась от Карлсона. Ей надо было серьезно поговорить с дядей Юлиусом. По ее мнению, вполне вероятно, что эти вот господа из тайной полиции. Поэтому у них такой странный вид и они так плохо одеты. Фрекен Бок всерьез думала, что все воры ходят в лохмотьях, она ведь никогда не видела настоящего взломщика. Филле и Рулле сразу повеселели. Филле сказал, что он с первой же минуты понял, какая эта дама умная и замечательная, и просто счастлив, что ему довелось с ней познакомиться. И он несколько раз обращался к дяде Юлиусу за поддержкой. - Не правда ли, она удивительная, редкая? Неужели вы так не думаете? Неизвестно, что раньше думал по этому поводу дядя Юлиус, но теперь он просто был вынужден соглашаться, а фрекен Бок от всех этих комплиментов опускала глаза и краснела. - Да, она такая же редкая, как гремучая змея, - проворчал Карлсон. Он сидел в углу рядом с Малышом и так энергично пожирал карамельки, что хруст был слышен во всей комнате. Когда же кулек оказался пустым, он вскочил и стал прыгать по комнате. Казалось, он просто играет, но с помощью этих нелепых прыжков он постепенно добрался до стульев, на которых сидели Филле и Рулле. - Такую редкую женщину, как вы, хочется вновь увидеть, - не унимался Филле, а фрекен Бок еще больше залилась краской и еще больше потупила глаза. - Да, конечно, конечно, фрекен Бок - женщина редкая. - согласился дядя Юлиус, - но мне все же хотелось бы знать, кто взял мои часы и бумажник. Филле и Рулле, казалось, не слышали, что он сказал. Филле был так увлечен фрекен Бок, что все остальное для него уже не существовало. - И выглядит она привлекательно, не правда ли, Рулле? - сказал он тихо, но так, чтобы фрекен Бок это тоже услышала. - Красивые глаза... и такой прелестный носик, погляди, такой носик хорош в любую погоду, правда, Рулле? Тут фрекен Бок подпрыгнула на своем стуле, и глаза у нее прямо на лоб полезли. - Что? - выкрикнула она. - Что вы сказали? Филле растерялся. - Да я только сказал... - залепетал он, по фрекен Бок не дала ему договорить. - Это вот Филипп, я уверена, - сказала она и вдруг стала, как показалось Малышу, похожа на Мамочку. Филле был поражен. - Откуда вы знаете? Вы что, слышали обо мне? Фрекен Бок кивнула с горькой усмешкой. - Вы спрашиваете, слышала ли я о вас? О да, не сомневайтесь! А его небось зовут Рудольф, да? - добавила она и показала на Рулле. - Да. Но откуда вы это знаете? Может, у нас общие знакомые? - спросил Филле, так и сияя от удовольствия. Фрекен Бок снова кивнула с горькой усмешкой. - Да, пожалуй, есть. Фрекен Фрида Бок, с Фрейгатен. Вы, кажется, ее знаете? У нее тоже прелестный носик, который хорош в любую погоду, точь-в-точь как у меня, да? Филле, видно, был не в восторге от сравнения носов, потому что сиять он тут же перестал. Более того ему явно захотелось поскорее смотаться, и Рулле видно, тоже не собирался засиживаться. Но за из спиной стоял Карлсон. Неожиданно раздался выстрел, Филле и Рулле подскочили на месте от испуга. - Не стреляй! - крикнул Филле, потому что Карлсон ткнул ему в спину указательным пальцем, и он подумал, что это дуло пистолета. - Выкладывайте бумажник и часы! - скомандовал Карлсон. - А не то буду стрелять. Филле и Рулле стали нервно рыться в своих карманах, и в мгновение ока часы и бумажник оказались на коленях дяди Юлиуса. - Вот гаденыш! - крикнул Филле, и с быстротой молнии он и Рулле выскочили в прихожую. Никто их не остановил, они хлопнули дверью и скрылись. Первая опомнилась фрекен Бок и выбежала вслед за ними. Она стояла на площадке и кричала вдогонку, пока они неслись вниз по лестнице: - Фрида про все это узнает, уж поверь! Вот она обрадуется! Она даже перепрыгнула через несколько ступенек, словно собиралась догнать их, но потом все же остановилась и только крикнула вслед: - И не вздумайте появляться у нас на Фрейгатен, не то прольется кровь. Слышите, что я говорю?... Кровь... КАРЛСОН ОТКРЫВАЕТ ДЯДЕ ЮЛИУСУ МИР СКАЗОК После ночи с Филле и Рулле Карлсон стал задаваться еще больше, чем прежде. "Вот лучший в мире Карлсон!" - этот крик будил Малыша каждое утро. И в комнату влетал Карлсон. И каждое утро он прежде всего вырывал из горшка косточку персика, чтобы посмотреть, насколько она выросла, а потом всегда направлялся к старому зеркалу, которое висело над столом Малыша. Это было небольшое зеркало, но Карлсон долго летал вокруг него, чтобы как можно лучше себя разглядеть. Приходилось это делать по частям - целиком его отражение в нем не умещалось. Пока он летал, он тихо мурлыкал себе под нос песенку, и в этой песенке воспевал самого себя и все, что с ним случилось. "Лучший в мире Карлсон... хи-ти-ти-хи... стоит десять тысяч крон... И еще он поймал воров и стрелял из пистолета... Какое интересное зеркало... В нем целиком не виден лучший в мире Карлсон... Но то, что видно, красиво... хи-ти-ти-хи... И в меру упитанный, да, да... И хороший во всех отношениях... " Малыш был с этим согласен. Он тоже считал, что Карлсон хороший во всех отношениях. И самое удивительное было то, что постепенно дядя Юлиус тоже по-настоящему к нему привязался. Ведь это Карлсон вернул ему часы и бумажник. Такое дядя Юлиус скоро забыть не может. Фрекен Бок, напротив, всегда на него сердилась, но на это Карлсон не обращал внимания, лишь бы ему вовремя давали еду, а ее она давала. "Если меня не кормят, я уже не я" - так он однажды выразился. Фрекен Бок мечтала, чтобы Карлсон не проводил у них время, но тщетно, потому что Малыш и дядя Юлиус были на его стороне. Фрекен Бок всегда ворчала, если он появлялся как раз в тот момент, когда надо садиться за стол, но сделать она ничего не могла, и Карлсон ел вместе со всеми. После ночных приключений с Филле и Рулле он прилетал регулярно, словно это было нечто само собой разумеющееся. Карлсон, видно, немного устал от всех проказ той ночи, потому что на следующий день появился только к обеду. Он влетел в комнату Малыша и сразу стал принюхиваться, чем это пахнет на кухне. Малыш тоже долго спал в тот день (Бимбо он взял с собой в постель) - оказывается, после целой ночи возни с ворами нужно отдохнуть - и проснулся только незадолго перед тем, как прилетел Карлсон. Вернее, он проснулся не сам, а его разбудил какой-то странный. необычный звук, который доносился из кухни. Фрекен Бок ходила взад-вперед и пела. Пела громко. Прежде Малыш никогда еще не заставал ее за этим занятием и надеялся, что она и сейчас перестанет, потому что это было ужасно. По какой-то непонятной причине она была сегодня в отличном настроении. Утром она успела съездить домой, к