- Почему? - удивилась мама. Малыш замялся. Теперь ему надо было рассказать, что он пригласил на день рождения Карлсона, хотя мама, конечно, будет этим недовольна. - Карлсон, который живет на крыше, тоже придет ко мне, - сказал Малыш и смело посмотрел маме в глаза. - О! - вздохнула мама. - О! Ну что ж, пусть приходит. Ведь сегодня день твоего рождения. Мама провела ладонью по светлым волосам Малыша: - Ты все еще носишься со своими детскими фантазиями. Трудно поверить, что тебе исполнилось восемь. Сколько тебе лет, Малыш? - Я мужчина в самом расцвете сил, - важно ответил Малыш - точь-в-точь как Карлсон. Медленно катился этот день. Уже давно настало то "днем", о котором говорил папа, но никаких новых подарков никто не приносил. В конце концов Малыш получил еще один подарок. Боссе и Бегай, у которых еще не начались летние каникулы, вернулись из школы и тут же заперлись в комнате Боссе. Малыша они туда не пустили. Стоя в коридоре, он слышал, как за запертой дверью раздавалось хихиканье сестры и шуршание бумаги. Малыш чуть не лопнул от любопытства. Некоторое время спустя они вышли, и Бетан, смеясь, протянула Малышу сверток. Малыш очень обрадовался и хотел уже разорвать бумажную обертку, но Боссе сказал: - Нет, сперва прочти стихи, которые здесь наклеены. Стихи были написаны крупными печатными буквами, чтобы Малыш смог их сам разобрать, и он прочел: Брат и сестра тебе дарят собаку. Она не вступает с собаками в драку, Не лает, не прыгает и не кусается, Ни на кого никогда не бросается. И хвостик, и лапы, и морда, и уши У этой собаки из черного плюша. Малыш молчал; он словно окаменел. - Ну, а теперь развяжи сверток, - сказал Боссе. Но Малыш швырнул сверток в угол, и слезы градом покатились по его щекам. - Ну что ты, Малыш, что ты? - испуганно сказала Бетан. - Не надо, не плачь, не плачь, Малыш! - растерянно повторял Боссе; видно было, что он очень огорчен. Бетан обняла Малыша: - Прости нас! Мы хотели только пошутить. Понимаешь? Малыш резким движением вырвался из рук Бетан; лицо его было мокрым от слез. - Вы же знали, - бормотал он, всхлипывая, - вы же знали, что я мечтал о живой собаке! И нечего было меня дразнить... Малыш побежал в свою комнату и бросился на кровать. Боссе и Бетан кинулись вслед за ним. Прибежала и мама. Но Малыш не обращал на них никакого внимания - он весь трясся от плача. Теперь день рождения был испорчен. Малыш решил быть целый день веселым, даже если ему и не подарят собаку. Но получить в подарок плюшевого щенка - это уж слишком! Когда он об этом вспоминал, его плач превращался в настоящий стон, и он все глубже зарывался головой в подушку. Мама, Боссе и Бетан стояли вокруг кровати. Всем им было тоже очень грустно. - Я сейчас позвоню папе и попрошу его пораньше прийти с работы, - сказала мама. Малыш плакал... Что толку, если папа придет домой? Все сейчас казалось Малышу безнадежно грустным. День рождения был испорчен, и ничем уже нельзя было тут помочь. Он слышал, как мама пошла звонить по телефону, но он все плакал и плакал. Слышал, как папа вернулся домой, но все плакал и плакал. Нет, никогда Малыш теперь уже не будет веселым. Лучше всего ему сейчас умереть, и пусть тогда Боссе и Бетан возьмут себе плюшевого щенка, чтобы вечно помнить, как они зло подшутили над своим маленьким братом в тот день рождения, когда он был еще жив... Вдруг Малыш заметил, что все - и мама, и папа, и Боссе, и Бетан - стоят вокруг его постели, но он еще глубже зарылся лицом в подушку. - Послушай, Малыш, там возле входной двери тебя кто-то ждет... - сказал папа. Малыш не ответил. Папа потряс его за плечо: - Ты что, не слышишь, что тебя у двери ждет один приятель? - Наверно, Гунилла или там Кристер, - ворчливо отозвался Малыш. - Нет, того, кто тебя ждет, зовут Бимбо, - сказала мама. - Не знаю я никакого Бимбо! - пробурчал Малыш. - Возможно, - сказала мама. - Но он очень хочет с тобой познакомиться. Именно в эту минуту из передней донеслось негромкое тявканье. Малыш напряг все свои мускулы и упрямо не отрывался от подушки. Нет, ему и в самом деле пора бросить все эти выдумки... Но вот опять в прихожей раздалось тявканье. Резким движением Малыш сел на постели. - Это что, собака? Живая собака? - спросил он. - Да, - сказал папа, - это собака. Твоя собака. Тут Боссе кинулся в прихожую и минуту спустя влетел в комнату Малыша, дерзка на руках - о, наверно, Малышу это все только снится! - маленькую короткошерстую таксу. - Это моя живая собака? - прошептал Малыш. Слезы застилали ему глаза, когда он протянул свои руки к Бимбо. Казалось, Малыш боится, что щенок вдруг превратится в дым и исчезнет. Но Бимбо не исчез. Малыш держал Бимбо на руках, а тот лизал ему щеки, громко тявкал и обнюхивал уши. Бимбо был совершенно живой. - Ну, теперь ты счастлив, Малыш? - спросил папа. Малыш только вздохнул. Как мог папа об этом спрашивать! Малыш был так счастлив, что у него заныло где-то внутри, то ли в душе, то ли в животе. А может быть, так всегда бывает, когда ты счастлив? - А эта плюшевая собака будет игрушкой для Бимбо. Понимаешь, Малыш! Мы не хотели дразнить тебя... так ужасно, - сказала Бетан. Малыш все простил. И вообще он почти не слышал, что ему говорят, потому что разговаривал с Бимбо: - Бимбо, маленький Бимбо, ты - моя собака! Затем Малыш сказал маме: - Я думаю, что мой Бимбо гораздо милее Альберга, потому что короткошерстые таксы наверняка самые лучшие собаки в мире. Но тут Малыш вспомнил, что Гунилла и Кристер должны прийти с минуты на минуту... О! Он и не представлял себе, что один день может принести с собой столько счастья. Подумать только, ведь они сейчас узнают, что у него есть собака, на этот раз действительно его собственная собака, да к тому же еще самая-самая распрекрасная в мире! Но вдруг Малыш забеспокоился: - Мама, а мне можно будет взять с собой Бимбо, когда я поеду к бабушке? - Ну конечно. Ты повезешь его в этой маленькой корзинке, - ответила мама и показала специальную корзинку для перевозки собак, которую вместе со щенком принес в комнату Боссе. - О! - сказал Малыш. - О! Раздался звонок. Это пришли Гунилла и Кристер. Малыш бросился им навстречу, громко крича: - Мне подарили собаку! У меня теперь есть своя собственная собака! - Ой, какая она миленькая! - воскликнула Гунилла, но тут же спохватилась и торжественно произнесла: - Поздравляю с днем рождения. Вот тебе подарок от Кристера и от меня. - И она протянула Малышу коробку конфет, а потом снова села на корточки перед Бимбо и повторила: - Ой, до чего же она миленькая! Малышу это было очень приятно слышать. - Почти такая же милая, как Еффа, - сказал Кристер. - Что ты, она куда лучше Еффы и даже куда лучше Альберга! - сказала Гунилла. - Да, она куда лучше Альберга, - согласился с ней Кристер. Малыш подумал, что и Гунилла и Кристер очень хорошие друзья, и пригласил их к празднично убранному столу. Как раз в эту минуту мама принесла блюдо маленьких аппетитных бутербродов с ветчиной и сыром и вазу с целой горой печенья. Посреди стола уже красовался именинный пирог с восемью зажженными . свечами. Потом мама взяла большой кофейник с горячим шоколадом и стала разливать шоколад в чашки. - А мы не будем ждать Карлсона? - осторожно спросил Малыш. Мама покачала головой: - Нет, я думаю, ждать не стоит. Я уверена, что он сегодня не прилетит. И вообще давай поставим на нем крест. Ведь у тебя ж теперь есть Бимбо. Конечно, теперь у Малыша был Бимбо, но все же он очень хотел, чтобы Карлсон пришел на его праздник. Гунилла и Кристер сели за стол, и мама стала их угощать бутербродами. Малыш положил Бимбо в корзинку и тоже сел за стол. Когда мама вышла и оставила детей одних, Боссе сунул свой нос в комнату и крикнул: - Не съедайте весь пирог - оставьте и нам с Бетан! - Ладно, оставлю по кусочку, - ответил Малыш. - Хотя, по правде говоря, это несправедливо: ведь вы столько лет ели сладкие пироги, когда меня еще и на свете не было. - Только смотри, чтобы это были большие куски! - крикнул Боссе, закрывая дверь. В этот самый момент за окном послышалось знакомое жужжание мотора, и в комнату влетел Карлсон. - Вы уже сидите за столом? - воскликнул он. - Наверно, все уже съели? Малыш успокоил его, сказав, что на столе еще полным-полно угощений. - Превосходно! - сказал Карлсон. - А ты разве не хочешь поздравить Малыша с днем рождения? - спросила его Гунилла. - Да-да, конечно, поздравляю! - ответил Карлсон. - Где мне сесть? Мама так и не поставила на стол четвертой чашки. И когда Карлсон это заметил, он выпятил нижнюю губу и сразу надулся: - Нет, так я не играю! Это несправедливо. Почему мне не поставили чашку? Малыш тут же отдал ему свою, а сам тихонько пробрался в кухню и принес себе оттуда другую чашку. - Карлсон, - сказал Малыш, вернувшись в комнату, - я получил в подарок собаку. Ее зовут Бимбо Вот она. - И Малыш показал на щенка, который спал в корзинке. - Это отличный подарок, - сказал Карлсон. - Передай мне, пожалуйста, вот этот бутерброд, и этот, и этот... Да! - воскликнул вдруг Карлсон. - Я чуть не забыл! Ведь и я принес тебе подарок. Лучший в мире подарок... - Карлсон вынул из кармана брюк свисток и протянул его Малышу: - Теперь ты сможешь свистеть своему Бимбо. Я всегда свищу своим собакам Хотя моих собак зовут Альбергами и они умеют летать... - Как, всех собак зовут Альбергами? - удивился Кристер. - Да, всю тысячу! - ответил Карлсон. - Ну что ж теперь, я думаю, можно приступить к пирогу. - Спасибо, милый, милый Карлсон, за свисток! - сказал Малыш. - Мне будет так приятно свистеть Бимбо. - Имей в виду, - сказал Карлсон, - что я буду часто брать у тебя этот свисток. Очень, очень часто. - И вдруг спросил с тревогой: - Кстати, ты получил в подарок конфеты? - Конечно, - ответил Малыш. - От Гуниллы и Кристера. - Все эти конфеты пойдут на благотворительные цели, - сказал Карлсон и сунул коробку себе в карман; затем вновь принялся поглощать бутерброды. Гунилла, Кристер и Малыш тоже ели очень торопливо, боясь, что им ничего не достанется. Но, к счастью, мама приготовила много бутербродов. Тем временем мама, папа, Боссе и Бетан сидели в столовой. - Обратите внимание, как тихо у детей, - сказала мама. - Я просто счастлива, что Малыш получил наконец собаку. Конечно, с ней будет большая возня, но что поделаешь! - Да, теперь-то уж, я уверен, он забудет свои глупые выдумки про этого Карлсона, который живет на крыше, - сказал папа. В этот момент из комнаты Малыша донеслись смех и детская болтовня. И тогда мама предложила: - Давайте пойдем и посмотрим на них. Они такие милые, эти ребята. - Давайте, давайте пойдем! - подхватила Бетан. И все они - мама, папа, Боссе и Бетан - отправились поглядеть, как Малыш празднует свой день рождения. Дверь открыл папа. Но первой вскрикнула мама, потому что она первая увидела маленького толстого человечка, который сидел за столом возле Малыша. Этот маленький толстый человечек был до ушей вымазан взбитыми сливками. - Я сейчас упаду в обморок... - сказала мама. Папа, Боссе и Бетан стояли молча и глядели во все глаза. - Видишь, мама, Карлсон все-таки прилетел ко мне, - сказал Малыш. - Ой, какой у меня чудесный день рождения получился! Маленький толстый человечек стер пальцами с губ сливки и так энергично принялся махать своей пухлой ручкой маме, папе, Боссе и Бетан, что хлопья сливок полетели во все стороны. - Привет! - крикнул он. - До сих пор вы еще не имели чести меня знать. Меня зовут Карлсон, который живет на крыше... Эй, Гунилла, Гунилла, ты слишком много накладываешь себе на тарелку! Я ведь тоже хочу пирога... И он схватил за руку Гуниллу, которая уже взяла с блюда кусочек сладкого пирога, и заставил ее положить все обратно. - Никогда не видел такой прожорливой девчонки! - сказал Карлсон и положил себе на тарелку куда больший кусок. - Лучший в мире истребитель пирогов - это Карлсон, который живет на крыше! - сказал он и радостно улыбнулся. - Давайте уйдем отсюда, - прошептала мама. - Да, пожалуй, уходите, так будет лучше. А то я при вас стесняюсь, - заявил Карлсон. - Обещай мне одну вещь, - сказал папа, обращаясь к маме, когда они вышли из комнаты Малыша. - Обещайте мне все - и ты, Боссе, и ты, Бетан. Обещайте мне никогда никому не рассказывать о том, что мы сейчас видели. - Почему? - спросил Боссе. - Потому, что нам никто не поверит, - сказал папа. - А если кто-нибудь и поверит, то своими расспросами не даст нам покоя до конца наших дней! Папа, мама, Боссе и Бетан пообещали друг другу, что они не расскажут ни одной живой душе об удивительном товарище, которого нашел себе Малыш. И они сдержали свое обещание. Никто никогда не услышал ни слова о Карлсоне. И именно поэтому Карлсон продолжает жить в своем маленьком домике, о котором никто ничего не знает, хотя домик этот стоит на самой обыкновенной крыше самого обыкновенного дома на самой обыкновенной улице в Стокгольме. Поэтому Карлсон до сих пор спокойно гуляет, где ему вздумается, и проказничает сколько хочет. Ведь известно, что он лучший в мире проказник! Когда с бутербродами, печеньем и пирогом было покончено и Кристер с Гуниллой ушли домой, а Бимбо крепко спал в своей корзинке, Малыш стал прощаться с Карлсоном. Карлсон сидел на подоконнике, готовый к отлету. Ветер раскачивал занавески, но воздух был теплый, потому что уже наступило лето. - Милый, милый Карлсон, ведь ты будешь по-прежнему жить на крыше, когда я вернусь от бабушки? Наверняка будешь? - спросил Малыш. - Спокойствие, только спокойствие! - сказал Карлсон. - Буду, если только моя бабушка меня отпустит. А это еще неизвестно, потому что она считает меня лучшим в мире внуком. - А ты и вправду лучший в мире внук? - Конечно. А кто же еще, если не я? Разве ты можешь назвать кого-нибудь другого? - спросил Карлсон. Тут он нажал кнопку на животе, и моторчик заработал. - Когда я прилечу назад, мы съедим еще больше пирогов! - крикнул Карлсон. - От пирогов не толстеют!.. Привет, Малыш! - Привет, Карлсон! - крикнул в ответ Малыш. И Карлсон улетел. Но в корзинке, рядом с кроваткой Малыша, лежал Бимбо и спал. Малыш наклонился к щенку и тихонько погладил его по голове своей маленькой обветренной рукой. - Бимбо, завтра мы поедем к бабушке, - сказал Малыш. - Доброй ночи, Бимбо! Спи спокойно. ЧАСТЬ ВТОРАЯ КАРЛСОН, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ НА КРЫШЕ, ОПЯТЬ ПРИЛЕТЕЛ Земля такая огромная, и на ней столько домов! Большие и маленькие. Красивые и уродливые. Новостройки и развалюшки. И есть еще совсем крошечный домик Карлсона, который живет на крыше. Карлсон уверен, что это лучший в мире домик и что живет в нем лучший в мире Карлсон. Малыш тоже в этом уверен. Что до Малыша, то он живет с мамой и папой, Боссе и Бетан в самом обыкновенном доме, на самой обыкновенной улице в городе Стокгольме, но на крышей этого обыкновенного дома, как раз за трубой, прячется крошечный домик с табличкой над дверью: Карлсон, который живет на крыше, лучший в мире Карлсон Наверняка найдутся люди, которым покажется странным, что кто-то живет на крыше, но Малыш говорит: - Ничего тут странного нет. Каждый живет там, где хочет. Мама и папа тоже считают, что каждый человек может жить там, где ему заблагорассудится. Но сперва они не верили, что Карлсон на самом деле существует. Боссе и Бетан тоже в это не верили. Они даже представить себе не могли, что на крыше живет маленький толстенький человечек с пропеллером на спине и что он умеет летать. - Не болтай, Малыш, - говорили Боссе и Бетан, - твой Карлсон - просто выдумка. Для верности Малыш как-то спросил у Карлсона, не выдумка ли он, на что Карлсон сердито буркнул: - Сами они - выдумка! Мама и папа решили, что Малышу бывает тоскливо одному, а одинокие дети часто придумывают себе разных товарищей для игр. - Бедный Малыш, - сказала мама. - Боссе и Бетан настолько старше его! Ему не с кем играть, вот он и фантазирует., - Да, - согласился папа. - Во всяком случае, мы должны подарить ему собаку. Он так давно о ней мечтает. Когда Малыш получит собаку, он тотчас забудет про своего Карлсона. И Малышу подарили Бимбо. Теперь у него была собственная собака, и получил он ее в день своего рождения, когда ему исполнилось восемь лет. Именно в этот день мама, и папа, и Боссе, и Бетан увидели Карлсона. Да-да, они его увидели. Вот как это случилось. Малыш праздновал день рождения в своей комнате. У него в гостях были Кристер и Гунилла - они учатся с ним в одном классе. И когда мама, и папа, и Боссе, и Бетан услышали звонкий смех и веселую болтовню, доносившиеся из комнаты Малыша, мама предложила: - Давайте пойдем и посмотрим на них, они такие милые, эти ребята. - Пошли! - подхватил папа. И что же увидели мама, и папа, и Боссе, и Бетан, когда они, приоткрыв дверь, заглянули к Малышу? Кто сидел во главе праздничного стола, до ушей вымазанный взбитыми сливками, и уплетал так, что любо-дорого было глядеть? Конечно, не кто иной, как маленький толстый человечек, который тут же загорланил что было мочи: - Привет! Меня зовут Карлсон, который живет на крыше. Вы, кажется, до сих пор еще не имели чести меня знать? Мама едва не лишилась чувств. И папа тоже разнервничался. - Только никому об этом не рассказывайте, - сказал он, - слышите, никому ни слова. - Почему? - спросил Боссе. И папа объяснил: - Подумайте сами, во что превратится наша жизнь, если люди узнают про Карлсона, Его, конечно, будут показывать по телевизору и снимать для кинохроники. Подымаясь по лестнице, мы будет спотыкаться о телевизионный кабель и о провода осветительных приборов, а каждые полчаса к нам будут являться корреспонденты, чтобы сфотографировать Карлсона и Малыша. Бедный Малыш, он превратится в "мальчика, который нашел Карлсона, который живет на крыше...". Одним словом, в нашей жизни больше не будет ни одной спокойной минуты. Мама, и Боссе, и Бетан поняли, что папа прав, и обещали никому ничего не рассказывать о Карлсоне. А как раз на следующий день Малыш должен был уехать на все лето к бабушке в деревню. Он был очень этому рад, но беспокоился за Карлсона. Мало ли что тот вздумает выкинуть за это время! А вдруг он исчезнет и больше никогда не прилетит! - Милый, милый Карлсон, ведь ты будешь по-прежнему жить на крыше, когда я вернусь от бабушки? Наверняка будешь? - спросил Малыш. - Как знать? - ответил Карлсон. - Спокойствие, только спокойствие. Я ведь тоже поеду к своей бабушке, и моя бабушка куда больше похожа на бабушку, чем твоя. - А где живет твоя бабушка? - спросил Малыш. - В доме, а где же еще! А ты небось думаешь, что она живет на улице и скачет по ночам? Так Малышу ничего не удалось узнать про бабушку Карлсона. А на следующий день Малыш уехал в деревню. Бимбо он взял с собой. Целые дни он играл с деревенскими ребятами и о Карлсоне почти не вспоминал. Но когда кончились летние каникулы и Малыш вернулся в город, он спросил, едва переступив порог: - Мама, за это время ты хоть раз видела Карлсона? Мама покачала головой: - Ни разу. Он не вернется назад. - Не говори так! Я хочу, чтобы он жил на нашей крыше. Пусть он опять прилетит! - Но ведь у тебя теперь есть Бимбо, - сказала мама, пытаясь утешить Малыша. Она считала, что настал момент раз и навсегда покончить с Карлсоном. Малыш погладил Бимбо. - Да, конечно, у меня есть Бимбо. Он мировой пес, но у него нет пропеллера, и он не умеет летать, и вообще с Карлсоном играть интересней. Малыш помчался в свою комнату и распахнул окно. - Эй, Карлс-о-он! Ты там, наверху? Откликнись! - завопил он во все горло, но ответа не последовало. А на другое утро Малыш отправился в школу. Он теперь учился во втором классе. После обеда он уходил в свою комнату и садился за уроки. Окно он никогда не закрывал, чтобы не пропустить жужжание моторчика Карлсона, но с улицы доносился только рокот автомобилей да иногда гул самолета, пролетающего над крышами. А знакомого жужжания все не было слышно. - Все ясно, он не вернулся, - печально твердил про себя Малыш. - Он никогда больше не прилетит. Вечером, ложась спать, Малыш думал о Карлсоне, а иногда, накрывшись с головой одеялом, даже тихо плакал от мысли, что больше не увидит Карлсона. Шли дни, была школа, были уроки, а Карлсона все не было и не было. Как-то после обеда Малыш сидел у себя в комнате и возился со своей коллекцией марок. Перед ним лежал альбом и целая куча новых марок, которые он собирался разобрать. Малыш усердно взялся за дело и очень быстро наклеил все марки. Все, кроме одной, самой лучшей, которую нарочно оставил напоследок. Это была немецкая марка с изображением Красной Шапочки и Серого волка, и Малышу она очень-очень нравилась. Он положил ее на стол перед собой и любовался ею. И вдруг Малыш услышал какое-то слабое жужжание, похожее... - да-да, представьте себе - похожее на жужжание моторчика Карлсона! И в самом деле это был Карлсон. Он влетел в окно и крикнул: - Привет, Малыш! - Привет, Карлсон! - завопил в ответ Малыш и вскочил с места. Не помня себя от счастья, он глядел на Карлсона, который несколько раз облетел вокруг люстры и неуклюже приземлился,. Как только Карлсон выключил моторчик - а для этого ему достаточно было нажать кнопку на животе, - так вот, как только Карлсон выключил моторчик, Малыш кинулся к нему, чтобы его обнять, но Карлсон отпихнул Малыша своей пухленькой ручкой и сказал: - Спокойствие, только спокойствие! У тебя есть какая-нибудь еда? Может, мясные тефтельки или что-нибудь в этом роде? Сойдет и кусок торта со взбитыми сливками. Малыш покачал головой: - Нет, мама сегодня не делала мясных тефтелек. А торт со сливками бывает у нас только по праздникам. Карлсон надулся: - Ну и семейка у вас! "Только по праздникам"... А если приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев? Думаю, твоя мама могла бы и постараться ради такого случая. - Да, конечно, но ведь мы не знали... - оправдывался Малыш. - "Не знали"! - ворчал Карлсон. - Вы должны были надеяться! Вы всегда должны надеяться, что я навещу вас, и потому твоей маме каждый день надо одной рукой жарить тефтели, а другой сбивать сливки. - У нас сегодня на обед жареная колбаса, - сказал пристыженный Малыш. - Хочешь колбаски? - Жареная колбаса, когда в гости приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев! - Карлсон еще больше надулся. - Понятно! Попадешь к вам в дом - научишься набивать брюхо чем попало... Валяй, тащи свою колбасу. Малыш со всех ног помчался на кухню. Мамы дома не было - она пошла к доктору, - так что он не мог спросить у нее разрешения. Но ведь Карлсон согласился есть колбасу. А на тарелке как раз лежали пята ломтиков, оставшихся от обеда. Карлсон накинулся на них, как ястреб на цыпленка. Он набил рот колбасой и засиял как медный грош. - Что ж, колбаса так колбаса. А знаешь, она недурна. Конечно, с тефтелями не сравнишь, но от некоторых людей нельзя слишком многого требовать. Малыш прекрасно понял, что "некоторые люди" - это он, и поэтому поспешил перевести разговор на другую тему. - Ты весело провел время у бабушки? - спросил он. - Так весело, что и сказать не могу. Поэтому я говорить об этом не буду, - ответил Карлсон и жадно откусил еще кусок колбасы. - Мне тоже было весело, - сказал Малыш. И он начал рассказывать Карлсону, как он проводил время у бабушки. - Моя бабушка, она очень, очень хорошая, - сказал Малыш. - Ты себе и представить не можешь, как она мне обрадовалась. Она обнимала меня крепко-прекрепко. - Почему? - спросил Карлсон. - Да потому, что она меня любит. Как ты не понимаешь? - удивился Малыш. Карлсон перестал жевать: - Уж не умаешь ли ты, что моя бабушка любит меня меньше? Уж не думаешь ли ты, что она не кинулась на меня и не стала так крепко-прекрепко меня обнимать, что я весь посинел? Вот как меня любит моя бабушка. А я должен тебе сказать, что у моей бабушки ручки маленькие, но хватка железная, и если бы она меня любила еще хоть на капельку больше, то я бы не сидел сейчас здесь - она бы просто задушила меня в своих объятиях. - Вот это да! - изумился Малыш. - Выходит, твоя бабушка чемпионка по обниманию. Конечно, бабушка Малыша не могла с ней сравниться, она не обнимала его так крепко, но все-таки она тоже любила своего внука и всегда была к нему очень добра. Это Малыш решил еще раз объяснить Карлсону. - А ведь моя бабушка бывает и самой ворчливой в мире, - добавил Малыш, минуту подумав. - Она всегда ворчит, если я промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном. Карлсон отставил пустую тарелку: - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка менее ворчливая, чем твоя? Да будет тебе известно, что, ложась спать, она заводит будильник и вскакивает в пять утра только для того, чтобы всласть наворчаться, если я промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном. - Как, ты знаешь Лаосе Янсона? - с удивлением спросил Малыш. - К счастью, нет, - ответил Карлсон. - Но почему же ворчит твоя бабушка? - еще больше изумился Малыш. - Потому, что она самая ворчливая в мире, - отрезал Карлсон. - Пойми же наконец! Раз ты знаешь Лассе Янсона, как же ты можешь утверждать, что твоя бабушка самая ворчливая? Нет, куда ей до моей бабушки, которая может целый день ворчать: "Не дерись с Лассе Янсоном, не дерись с Лассе Янсоном.. . " - хотя я никогда не видел этого мальчика и нет никакой надежды, что когда-либо увижу. Малыш погрузился в размышления. Как-то странно получалось... Ему казалось, что, когда бабушка на него ворчит, это очень плохо, а теперь выходит, что он должен доказывать Карлсону, что его бабушка ворчливей, чем на самом деле. - Стоит мне только чуть-чуть промочить ноги, ну самую капельку, а она уже ворчит и пристает ко мне, чтобы я переодел носки, - убеждал Малыш Карлсона. Карлсон понимающе кивнул: - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не требует, чтобы я все время переодевал носки? Знаешь ли ты, что, как только я подхожу к луже, моя бабушка бежит ко мне со всех ног через деревню и ворчит и бубнит одно и то же: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..." Что, не веришь? Малыш поежился: - Нет, почему же... Карлсон пихнул Малыша, потом усадил его на стул, а сам стал перед ним, упершись руками в бока: - Нет, я вижу, ты мне не веришь. Так послушай, я расскажу тебе все по порядку. Вышел я на улицу и шлепаю себе по лужам... Представляешь? Веселюсь вовсю. Но вдруг, откуда ни возьмись, мчится бабушка и орет на всю деревню: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки!.." - А ты что? - снова спросил Малыш. - А я говорю: "Не буду переодевать, не буду!.." - потому что я самый непослушный внук в мире, - объяснил Карлсон. - Я ускакал от бабушки и залез на дерево, чтобы она оставила меня в покое. - А она, наверно, растерялась, - сказал Малыш. - Сразу видно, что ты не знаешь моей бабушки, - возразил Карлсон. - Ничуть она не растерялась а полезла за мной. - Как - на дерево? - изумился Малыш. Карлсон кивнул. - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет лазить на деревья? Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда взберется, не то что на дерево, но и гораздо выше. Так вот, ползет она по ветке, на которой я сижу, ползет и бубнит: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..." - А ты что? - снова спросил Малыш. - Делать было нечего, - сказал Карлсон. - Пришлось переодевать, иначе она нипочем не отвязалась бы. Высоко-высоко на дереве я кое-как примостился на тоненьком сучке и, рискуя жизнью, переодел носки. - Ха-ха! Врешь ты все, - рассмеялся Малыш. - Откуда же ты взял на дереве носки, чтобы переодеть? - А ты не дурак, - заметил Карлсон. - Значит, ты утверждаешь, что у меня не было носков? Карлсон засучил штаны и показал свои маленькие толстенькие ножки в полосатых носках: - А это что такое? Может, не носки? Два, если не ошибаюсь, носочка? А почему это я не мог сидеть на сучке и переодевать их: носок с левой ноги надевать на правую, а с правой - на левую? Что, по-твоему я не мог это сделать, чтобы угодить бабушке? - Мог, конечно, но ведь ноги у тебя от этого не стали суше, - сказал Малыш. - А разве я говорил, что стали? - возмутился Карлсон. - Разве я это говорил? - Но ведь тогда... - и Малыш даже запнулся от растерянности, - ведь тогда выходит, что ты совсем зря переодевал носки. Карлсон кивнул. - Теперь ты понял наконец, у кого самая ворчливая в мире бабушка? Твоя бабушка просто вынуждена ворчать: разве без этого сладишь с таким противным внуком, как ты? А моя бабушка самая ворчливая вмире, потому что она всегда зря на меня ворчит, - как мне это вбить тебе в голову? Карлсон тут же расхохотался и легонько ткнул Малыша в спину. - Привет, Малыш! - воскликнул он. - Хватит нам спорить о наших бабушках, теперь самое время немного поразвлечься. - Привет, Карлсон! - ответил Малыш. - Я тоже так думаю, - Может, у тебя есть новая паровая машина? - спросил Карлсон. - Помнишь, как нам было весело, когда та, старая, взорвалась? Может, тебе подарили новую и мы снова сможем ее взорвать? Увы, Малышу не подарили новой машины, и Карлсон тут же надулся. Но вдруг взгляд его упал на пылесос, который мама забыла унести из комнаты, когда кончила убирать. Вскрикнув от радости, Карлсон кинулся к пылесосу и вцепился в него. - Знаешь, кто лучший пылесосчик в мире? - спросил он и включил пылесос на полную мощь. - Я привык, чтобы вокруг меня все так и сияло чистотой, - сказал Карлсон. - А ты развел такую грязь! Без уборки не обойтись. Как вам повезло, что вы напали на лучшего в мире пылесосчика! Малыш знал, что мама только что как следует убрала его комнату, и сказал об этом Карлсону, но тот лишь язвительно рассмеялся в ответ. - Женщины не умеют обращаться с такой тонкой аппаратурой, это всем известно. Гляди, как надо браться за дело, - сказал Карлсон и направил шланг пылесоса на белые тюлевые занавески, которые с легким шелестом тут же наполовину исчезли в трубе. - Не надо, не надо, - закричал Малыш, - занавески такие тонкие... Да ты что, не видишь, что пылесос их засосал! Прекрати!.. Карлсон пожал плечами. - Что ж, если ты хочешь жить в таком хлеву, пожалуйста, - сказал он. Не выключая пылесоса, Карлсон начал вытаскивать занавески, но тщетно - пылесос решительно не хотел их отдавать. - Зря упираешься, - сказал Карлсон пылесосу. - Ты имеешь дело с Карлсоном, который живет на крыше, - с лучшим в мире вытаскивателем занавесок! Он потянул еще сильнее, и ему удалось в конце концов выдернуть их из шланга. Занавески стали черными, да к тому же у них появилась бахрома. - Ой, гляди, на что они похожи! - воскликнул Малыш в ужасе. - Они же совсем черные. - Вот именно, и ты еще утверждаешь, грязнуля, что их не надо пылесосить? - Карлсон покровительственно похлопал Малыша по щеке и добавил: - Но не унывай, у тебя все впереди, ты еще можешь исправиться и стать отличным парнем, хотя ты и ужасный неряха. Для этого я должен тебя пропылесосить.. Тебя сегодня уже пылесосили? - Нет, - признался Малыш. Карлсон взял в руки шланг и двинулся на Малыша. - Ах эти женщины! - воскликнул он. - Часами убирают комнату, а такого грязнулю обработать забывают! Давай начнем с ушей. Никогда прежде Малыша не обрабатывали пылесосом, и это оказалось так щекотно, что Малыш стонал от смеха. А Карлсон трудился усердно и методично - начал с ушей и волос Малыша, потом принялся за шею и подмышки, прошелся по спине и животу и напоследок занялся ногами. - Вот именно это и называется "генеральная уборка", - заявил Карлсон. - Ой, до чего щекотно! - визжал Малыш. - По справедливости, моя работа требует вознаграждения, - сказал Карлсон. Малыш тоже захотел произвести "генеральную уборку" Карлсона. - Теперь моя очередь, - заявил он. - Иди сюда, для начала я пропылесосю тебе уши. - В этом нет нужды, - запротестовал Карлсон. - Я мыл их в прошлом году в сентябре. Здесь есть вещи, которые куда больше моих ушей нуждаются в чистке. Он окинул взглядом комнату и обнаружил лежавшие на столе марки. - У тебя повсюду разбросаны какие-то разноцветные бумажки, не стол, а помойка! - возмутился он. И, прежде чем Малыш успел его остановить, он засосал пылесосом марку с Красной Шапочкой и Серым волком. Малыш был в отчаянии. - Моя марка! - завопил он. - Ты засосал Красную Шапочку, этого я тебе никогда не прощу! Карлсон выключил пылесос и скрестил руки на груди. - Прости, - сказал он, - прости меня за то, что я, такой милый, услужливый и чистоплотный человечек, хочу все сделать как лучше. Прости меня за это... Казалось, он сейчас заплачет. - Но я зря стараюсь, - сказал Карлсон, и голос его дрогнул. - Никогда я не слышу слов благодарности... одни только попреки... - О Карлсон! - сказал Малыш. - Не расстраивайся, пойми, это же Красная Шапочка. - Что еще за Красная Шапочка, из-за которой ты поднял такой шум? - спросил Карлсон и тут же перестал плакать. - Она была изображена на марке, - объяснил Малыш. - Понимаешь, это была моя лучшая марка. Карлсон стоял молча - он думал. Вдруг глаза его засияли, и он хитро улыбнулся. - Угадай, кто лучший в мире выдумщик игр! Угадай, во что мы будет играть!.. В Красную Шапочку и волка! Пылесос будет волком, а я - охотником, который придет, распорет волку брюхо, и оттуда - ап! - выскочит Красная Шапочка. Карлсон нетерпеливо обвел взглядом комнату. - У тебя есть топор? Ведь пылесос твердый, как бревно. Топора у Малыша не было, и он был этому даже рад. - Но ведь пылесос можно открыть - как будто мы распороли брюхо волку. - Конечно, если халтурить, то можно и открыть, - пробурчал Карлсон. - Не в моих правилах так поступать, когда случается вспарывать брюхо волкам, но раз в этом жалком доме нет никаких инструментов, придется как-то выходить из положения. Карлсон навалился животом на пылесос и вцепился в его ручку. - Болван! - закричал он. - Зачем ты всосал Красную Шапочку? Малыш удивился, что Карлсон, как маленький играет в такие детские игры, но смотреть на это было все же забавно. - Спокойствие, только спокойствие, милая Красная Шапочка! - кричал Карлсон. - Надень скорей свою шапочку и галоши, потому что сейчас я тебя выпущу. Карлсон открыл пылесос и высыпал все, что в нем было, прямо на ковер. Получилась большая куча серо-черной пыли. - О, ты должен был высыпать все это на газету! - сказал Малыш. - На газету?.. Разве так сказано в сказке? - возмутился Карлсон. - Разве там сказано, что охотник подстелил газету, прежде чем распороть волку брюхо и выпустить на свет божий Красную Шапочку? Нет, отвечай! - Конечно, в сказке так не сказано, - вынужден был признать Малыш. - Тогда молчи! - сказал Карлсон. - Выдумываешь, чего нет в сказке! Так я не играю! Больше он уже не смог ничего добавить, потому что в открытое окно ворвался ветер, взметнул пыль, она забилась Карлсону в нос, и он чихнул. От его чиханья пыль снова взметнулась, над полом покружил маленький разноцветный квадратик и упал к ногам Малыша. - Ой, гляди, гляди, вот она, Красная Шапочка! - закричал Малыш и кинулся, чтобы поднять запыленную марку. Карлсон был явно доволен. - Видал миндал! - воскликнул он хвастливо. - Стоит мне чихнуть, и вещь найдена... Не будем больше ругаться из-за бедной Красной Шапочки! Малыш обдул пыль со своей драгоценной марки - он был совершенно счастлив. Вдруг Карлсон еще раз чихнул, и с пола снова поднялось целое облако пыли. - Угадай, кто лучший в мире чихальщик? - сказал Карлсон. - Я могу чиханьем разогнать всю пыль по комнате - пусть лежит, где ей положено. Сейчас увидишь! Но Малыш его не слушал. Он хотел только одного - как можно скорее наклеить Красную Шапочку в альбом. А Карлсон стоял в облаке пыли и чихал. Он все чихал и чихал до тех пор, пока не "расчихал" пыль по всей комнате. - Вот видишь, зря ты говорил, что нужно было подстилать газету. Пыль теперь снова лежит на своем месте, как прежде. Во всем должен быть порядок - мне он, во всяком случае, необходим. Не выношу грязи и всякого свинства - я к этому не привык. Но Малыш не мог оторваться от своей марки. Он ее уже наклеил и сейчас любовался ею - до чего хороша! - Вижу, мне снова придется пылесосить тебе уши! - воскликнул Карлсон. - Ты ничего не слышишь! - Что ты говоришь? - переспросил Малыш. - Глухая тетеря! Я говорю, что несправедливо, чтобы я один работал до седьмого пота! Гляди, я скоро набью себе мозоли на ладошках! Я из кожи лезу вон, чтобы почище убрать твою комнату. Теперь ты должен полететь со мной и помочь мне убрать мою, а то будет несправедливо. Малыш отложил альбом. Полететь с Карлсоном на крышу - об этом можно было только мечтать! Лишь однажды довелось ему побывать у Карлсона, в его маленьком домике на крыше. Но в тот раз мама почему-то ужасно испугалась и вызвала пожарников. Малыш погрузился в размышления. Ведь все это было уже так давно, он теперь стал куда старше и может, конечно, преспокойно лезть на любую крышу. Но поймет ли это мама? Вот в чем вопрос. Ее нет дома, так что спросить ее нельзя. Наверно, правильнее всего было бы отказаться... - Ну, полетели? - спросил Карлсон. Малыш еще раз все взвесил. - А вдруг ты меня уронишь? - сказал он с тревогой. Это предположение ничуть не смутило Карлсона. - Велика беда! - воскликнул он. - Ведь на свете столько детей. Одним мальчиком больше, одним меньше - пустяки, дело житейское! Малыш всерьез рассердился на Карлсона. - Я - дело житейское? Нет, если я упаду... - Спокойствие, только спокойствие, - сказал Карлсон и похлопал Малыша по плечу. - Ты не упадешь. Я обниму тебя так крепко, как меня обнимает моя бабушка. Ты, конечно, всего-навсего маленький грязнуля, но все же ты мне нравишься. И он еще раз похлопал Малыша по плечу. - Да, странно, но все-таки я очень к тебе привязался, глупый мальчишка. Вот подожди, мы доберемся до моего домика на крыше, и я тебя так стисну, что ты посинеешь. Чем я в конце концов хуже бабушки? Карлсон нажал кнопку на животе - моторчик затарахтел. Тогда он обхватил Малыша своими пухленькими ручками, они вылетели в окно и стали набирать высоту. А тюлевые занавески с черной бахромой раскачивались так, словно махали им на прощание. ДОМА У КАРЛСОНА Маленькие домики на крышах всегда очень уютны, а домик Карлсона - особенно. Представьте себе зеленые ставенки и крохотное крылечко, на котором так приятно сидеть по вечерам и глядеть на звезды, а днем пить сок и грызть пряники, конечно, если они есть. Ночью на этом крылечке можно спать, если в домике слишком жарко. А утром, когда проснешься, любоваться, как солнце встает над крышами домов где-то за Остермальмом. Да, это в самом деле очень уютный домик, и он так удачно примостился за выступом, что обнаружить его трудно. Конечно, если просто так бродишь по крышам, а не ищешь привидений за дымовыми трубами. Но ведь этим никто и не занимается. - Здесь, наверху, все ни на что не похоже, - сказал Малыш, когда Карлсон приземлился с ним на крылечке своего дома. - Да, к счастью, - ответил Карлсон. Малыш посмотрел вокруг. - Куда ни глянь, крыши! - воскликнул он. - Несколько километров крыш, где можно гулять и проказничать. - Мы тоже будем проказничать? Ну, хоть немножко, а? - в восторге спросил Малыш. Он вспомнил, как захватывающе интересно было на крыше в тот раз, когда они проказничали там вместе с Карлсоном. Но Карлсон строго посмотрел на него: - Понятно, лишь бы увильнуть от уборки, да? Я работаю на тебя как каторжный, выбиваюсь из сил, чтобы хоть немного прибрать твой хлев, а ты потом предлагаешь гулять и проказничать. Ловко ты это придумал, ничего не скажешь! Но Малыш ровным счетом ничего не придумывал. - Я охотно тебе помогу и тоже буду убирать, если нужно. - То-то, - сказал Карлсон и отпер дверь. - Не беспокойся, пожалуйста, - повторил Малыш, - конечно, я помогу, если нужно... Малыш вошел в дом к лучшему в мире Карлсону и замер. Он долго стоял молча, и глаза его все расширялись. - Да, это нужно, - вымолвил он наконец. В домике Карлсона была только одна комната. Там стоял верстак, вещь незаменимая, - и строгать на нем можно, и есть, а главное, вываливать на него что попало. Стоял и диванчик, чтобы спать, прыгать и кидать туда все барахло. Два стула, чтобы сидеть, класть всякую всячину и влезать на них, когда нужно засунуть что-нибудь на верхнюю полку шкафа. Впрочем, обычно это не удавалось, потому что шкаф был до отказа забит тем, что уже не могло валяться просто на полу или висеть на гвоздях вдоль стен: ведь весь пол был заставлен, а стены завешаны несметным количеством вещей! У Карлсона в комнате был камин, и в нем - таганок, на котором он готовил еду. Каминная полка тоже была заставлена самыми разными предметами. А вот с потолка почти ничего не свисало: только коловорот, да еще кошелка с орехами, и пакет пистонов, и клещи, и пара башмаков, и рубанок, и ночная рубашка Карлсона, и губка для мытья посуды, и кочерга, и небольшой саквояж, и мешок сушеных вишен, - а больше ничего. Малыш долго молча стоял у порога и растерянно все разглядывал. - Что, прикусил язык? Да, тут есть на что посмотреть, не чета твоей комнате - у тебя там, внизу, настоящая пустыня. - Это правда, твоя на пустыню не похожа, - согласился Малыш. - Я понимаю, что ты хочешь убрать свой дом. Карлсон кинулся на диванчик и удобно улегся. - Нет, ты меня не так понял, - сказал он. - Я вовсе ничего не хочу убирать. Это ты хочешь убирать... Я уже наубирался там, у тебя. Так или не так? - Ты что, даже и помогать мне не будешь? - с тревогой спросил Малыш. Карлсон облокотился о подушку и засопел так, как сопят, только когда очень уютно устроятся. - Нет, почему же, конечно, я тебе помогу, - успокоил он Малыша, перестав сопеть. - Вот и хорошо, - обрадовался Малыш. - А то я уж испугался, что ты... - Нет, конечно, я тебе помогу, - подхватил Карлсон. - Я буду все время петь и подбадривать тебя поощрительными словами. Раз, два, три, и ты закружишься по комнате. Будет очень весело. Малыш не был в этом уверен. Никогда в жизни ему еще не приходилось так много убирать. Конечно, дома он всегда убирал свои игрушки - только всякий раз маме надо было напомнить об этом раза три, четыре, а то и пять, и он тут же все убирал, хотя считал, что занятие это скучное, а главное, совершенно бессмысленное. Но убирать у Карлсона - совсем другое дело. - С чего мне начать? - спросил Малыш. - Эх, ты! Всякий дурак знает, что начинать надо с ореховой скорлупы, - ответил Карлсон. - Генеральной уборки вообще не стоит устраивать, потому что потом я никогда уже не смогу все так хорошо расставить. Ты только немного прибери. Ореховая скорлупа валялась на полу вперемешку с апельсиновыми корками, вишневыми косточками, колбасными шкурками, скомканными бумажками, обгоревшими спичками и тому подобным мусором, так что самого пола и видно не было. - У тебя есть пылесос? - спросил Малыш, немного подумав. Этот вопрос был Карлсону явно не по душе. Он хмуро поглядел на Малыша: - А среди нас, оказывается, завелись лентяи! Лучшая в мире половая тряпка и лучший в мире совок их почему-то не устраивают. Пылесосы им, видите ли, подавай, только бы от работы отлынивать! - И Карлсон даже фыркнул от возмущения. - Если бы я захотел, у меня могло быть хоть сто пылесосов. Но я не такой бездельник, как некоторые. Я не боюсь физической работы. - А разве я боюсь? - сказал Мальта, оправдываясь. - Но... да ведь все равно у тебя нет электричества. значит, и пылесоса быть не может. Малыш вспомнил, что домик Карлсона лишен всех современных удобств. Там не было ни электричества, ни водопровода. По вечерам Карлсон зажигал керосиновую лампу, а воду брал из кадки, которая стояла у крылечка, под водосточной трубой. - У тебя и мусоропровода нет, - продолжал Малыш, - хотя тебе он очень нужен. - У меня нет мусоропровода? - возмутился Карлсон. - Откуда ты взял? Подмети-ка пол, и я покажу тебе лучший в мире мусоропровод. Малыш вздохнул, взял веник и принялся за дело. А Карлсон вытянулся на диванчике, подложив руки под голову, и наблюдал за ним. Вид у него был очень довольный. И он запел, чтобы помочь Малышу, - точь-в-точь как обещал: Долог день для того, Кто не сделал ничего. Кончил дело - гуляй смело! - Золотые слова, - сказал Карлсон и зарылся в подушку, чтобы улечься поудобнее. А Малыш все подметал и подметал. В самый разгар уборки Карлсон прервал свое пение и сказал: - Ты можешь устроить себе небольшую переменку и сварить мне кофе. - Сварить кофе? - переспросил Малыш. - Да, пожалуйста, - подтвердил Карлсон. - Я не хочу тебя особенно утруждать. Тебе придется только развести огонь под таганком, принести воды и приготовить кофе. А уж пить его я буду сам. Малыш печально посмотрел на пол, на котором почти не было видно следов его усилий: - Может, ты сам займешься кофе, пока я буду подметать? Карлсон тяжело вздохнул. - Как это только можно быть таким ленивым, как ты? - спросил он. - Раз уж ты устраиваешь себе переменку, неужели так трудно сварить кофе? - Нет, конечно, нетрудно, - ответил Малыш, - но дай мне сказать. Я думаю... - Не дам, - перебил его Карлсон. - Не трать понапрасну слов! Лучше бы ты постарался хоть чем-то услужить человеку, который в поте лица пылесосил твои уши и вообще из кожи вон лез ради тебя. Карлсон решительно придвинул к себе ведро: Малыш отложил веник, взял ведро и побежал за водой. Потом принес из чулана дрова, сложил их под таганком и попытался развести огонь, но у него ничего не получалось. - Понимаешь, у меня нет опыта, - начал Малыш смущенно, - не мог бы ты... Только огонь развести, а? - И не заикайся, - отрезал Карлсон. - Вот если бы я был на ногах, тогда дело другое, .тогда бы я тебе показал, как разводить огонь, но ведь я лежу, и ты не можешь требовать, чтобы я плясал вокруг тебя. Малышу это показалось убедительным. Он еще раз чиркнул спичкой, и вдруг взметнулось пламя, дрова затрещали и загудели. - Взялись! - радостно воскликнул Малыш. - Вот видишь! Надо только действовать энергичней и не рассчитывать на чью-то помощь, - сказал Карлсон. - Теперь поставь на огонь кофейник, собери все, что нужно для кофе, на этот вот красивый подносик, да не забудь положить булочки, и продолжай себе подметать; пока кофе закипит, ты как раз успеешь все убрать. - Скажи, а ты уверен, что сам будешь кофе пить? - спросил Малыш с издевкой. - О да, кофе пить я буду сам, - уверил его Карлсон. - Но и ты получишь немного, ведь я на редкость гостеприимен. Когда Малыш все подмел и высыпал ореховую скорлупу, вишневые косточки и грязную бумагу в большое помойное ведро, он присел на край диванчика, на котором лежал Карлсон, и они стали вдвоем пить кофе и есть булочки - много булочек. Малыш блаженствовал - до чего же хорошо у Карлсона, хотя убирать у него очень утомительно! - А где же твой мусоропровод? - спросил Малыш, проглотив последний кусочек булки. - Сейчас покажу, - сказал Карлсон. - Возьми помойное ведро и иди за мной. Они вышли на крыльцо. - Вот, - сказал Карлсон и указал на крыши. - Как... что ты хочешь сказать? - растерялся Малыш. - Сыпь прямо туда, - сказал Карлсон. - Вот тебе и лучший в мире мусоропровод. - Ведь получится, что я кидаю мусор на улицу, - возразил Малыш. - А этого нельзя делать. - Нельзя, говоришь? Сейчас увидишь. Беги за мной! Схватив ведро, он помчался вниз по крутому скату крыши. Малыш испугался, подумав, что Карлсон не сумеет остановиться, когда добежит до края. - Тормози! - крикнул Малыш. - Тормози! И Карлсон затормозил. Но только когда очутился на самом-самом краю. - Чего ты ждешь? - крикнул Карлсон Малышу. - Беги ко мне. Малыш сел на крышу и осторожно пополз вниз. - Лучший в мире мусоропровод!.. Высота падения мусора двадцать метров, - сообщил Карлсон и быстро опрокинул ведро. Ореховая скорлупа, вишневые косточки, скомканная бумага устремились по лучшему в мире "мусоропроводу" могучим потоком на улицу и угодили прямо на голову элегантному господину, который шел по тротуару и курил сигару. - Ой, - воскликнул Малыш, - ой, ой, гляди, все попало ему на голову! Карлсон только пожал плечами: - Кто ему велел гулять под мусоропроводом? У Малыша был все же озабоченный вид. - Наверно, у него ореховая скорлупа набилась в ботинки, а в волосах застряли вишневые косточки. Это не так уж приятно! - Пустяки, дело житейское, - успокоил Малыша Карлсон. - Если человеку мешает жить только ореховая скорлупа, попавшая в ботинок, он может считать себя счастливым. Но что-то было не похоже, чтобы господин с сигарой чувствовал себя счастливым. С крыши они видели, как он долго и тщательно отряхивается, а потом услышали, что он зовет полицейского. - Некоторые способны подымать шум по пустякам, - сказал Карлсон. - А ему бы, напротив, благодарить нас надо. Ведь если вишневые косточки прорастут и пустят корни в его волосах, у него на голове вырастет красивое вишневое деревцо, и тогда он сможет день-деньской гулять где захочет, рвать все время вишни и выплевывать косточки. Но полицейского поблизости не оказалось, и господину с сигарой пришлось отправиться домой, так и не высказав никому своего возмущения по поводу ореховой скорлупы и вишневых косточек. А Карлсон и Малыш полезли вверх по крыше и благополучно добрались до домика за трубой. - Я тоже хочу выплевывать вишневые косточки, - заявил Карлсон, едва они переступили порог комнаты. - Раз ты так настаиваешь, лезь за вишнями - они там, в мешке, подвешенном к потолку. - Думаешь, я достану? - спросил Малыш. - А ты заберись на верстак. Малыш так и сделал, а потом они с Карлсоном сидели на крылечке, ели сухие вишни и выплевывали косточки, которые, подскакивая с легким стуком, весело катились вниз по крыше. Вечерело. Мягкие, теплые осенние сумерки спускались на крыши и дома. Малыш придвинулся поближе к Карлсону. Было так уютно сидеть на крыльце и есть вишни, но становилось все темней и темней. Дома выглядели теперь совсем иначе, чем прежде, - сперва они посерели, сделались какими-то таинственными, а под конец стали казаться уже совсем черными. Словно кто-то вырезал их огромными ножницами из черной бумаги и только кое-где наклеил кусочки золотой фольги, чтобы изобразить светящиеся окна. Этих золотых окошек становилось все больше и больше, потому что люди зажигали свет в своих комнатах. Малыш попытался было пересчитать эти светящиеся прямоугольнички. Сперва было только три, потом оказалось десять, а потом так много, что зарябило в глазах. А в окнах были видны люди - они ходили по комнатам и занимались кто чем, и можно было гадать, что же они делают, какие они и почему живут именно здесь, а не в другом месте. Впрочем, гадал только Малыш. Карлсону все было ясно. - Где-то же им надо жить, беднягам, - сказал он. - Ведь не могут же все жить на крыше и быть лучшими в мире Карлсонами. КАРЛСОН ШУМИТ Пока Малыш гостил у Карлсона, мама была у доктора. Она задержалась дольше, чем рассчитывала, а когда вернулась домой, Малыш уже преспокойно сидел в своей комнате и рассматривал марки. - А ты, Малыш, все возишься с марками? - Ага, - ответил Малыш, и это была правда. А о том, что он всего несколько минут назад вернулся с крыши, он просто умолчал. Конечно, мама очень умная и почти все понимает, но поймет ли она, что ему обязательно нужно было лезть на крышу, - в этом Малыш все же не был уверен. Поэтому он решил ничего не говорить о появлении Карлсона. Во всяком случае, не сейчас. Во всяком случае, не раньше, чем соберется вся семья. Он преподнесет этот роскошный сюрприз за обедом. К тому же мама показалась ему какой-то невеселой. На лбу, между бровями, залегла складка, которой там быть не должно, и Малыш долго ломал себе голову, откуда она взялась. Наконец собралась вся семья, и тогда мама позвала всех обедать; все вместе сели за стол: и мама, и папа, и Боссе, и Бетан, и Малыш. На обед были голубцы - опять капуста! А Малыш любил только то, что не полезно. Но под столом у его ног лежал Бимбо, который ел все без разбору. Малыш развернул голубец, скомкал капустный лист и тихонько швырнул его на пол, для Бимбо. - Мама, сказки ему, что нельзя это делать, - сказала Бетан, - а то Бимбо вырастет таким же невоспитанным, как Малыш. - Да, да, конечно, - рассеянно сказала мама. Сказала так, словно и не слышала, о чем речь. - А вот меня, когда я была маленькой, заставляли съедать все до конца, - не унималась Бетан. Малыш показал ей язык. - Вот, вот, полюбуйтесь. Что-то я не замечаю, чтобы слово мамы произвело на тебя хоть какое-нибудь впечатление, Малыш. Глаза у мамы вдруг наполнились слезами. - Не ругайтесь, прошу вас, - сказала она. - Я не могу этого слышать. И тут выяснилось, почему у мамы невеселый вид. - Доктор сказал, что у меня сильное малокровие. От переутомления. Он сказал, что мне необходимо уехать за город и как следует отдохнуть. За столом воцарилось молчание. Долгое время никто не проронил ни слова. Какая печальная новость! Мама, оказывается, заболела, стряслась настоящая беда - вот что думали все. А Малыш думал еще и о том, что теперь маме надо уехать, и от этого становилось еще ужасней. - Я хочу, чтобы ты стояла на кухне всякий раз, когда я прихожу из школы, и чтобы на тебе был передник, и чтобы каждый день ты пекла плюшки, - сказал наконец Малыш. - Ты думаешь только о себе, - строго осадил его Боссе. Малыш прижался к маме. - Конечно, ведь без мамы не получишь плюшек, - сказал он. Но мама этого не слышала. Она разговаривала с папой. - Постараемся найти домашнюю работницу на время моего отъезда. И папа и мама были очень озабочены. Обед прошел не так хорошо, как обычно. Малыш понимал, что надо что-то сделать, чтобы хоть немножко всех развеселить, а кто лучше его сможет с этим справиться? - Послушайте теперь приятную новость, - начал он. - Угадайте-ка, кто сегодня вернулся? - Кто вернулся?.. Надеюсь, не Карлсон? - с тревогой спросила мама. - Не доставляй нам еще лишних огорчений! Малыш с укором посмотрел на нее: - Я думал, появление Карлсона всех обрадует, а не огорчит. Боссе расхохотался: - Хорошая у нас теперь будет жизнь! Без мамы, но зато с Карлсоном и домработницей, которая наведет здесь свои порядки. - Не пугайте меня, - сказала мама. - Подумайте только, что станет с домработницей, если она увидит Карлсона. Папа строго посмотрел на Малыша. - Этого не будет, - сказал он. - Домработница никогда не увидит Карлсона и ничего не услышит о нем, обещай, Малыш. - Вообще-то Карлсон летает куда хочет, - сказал Малыш. - Но я могу обещать никогда ей о нем не рассказывать. - И вообще ни одной живой душе ни слова, - сказал папа. - Не забывай наш уговор. - Если живой душе нельзя, то, значит, нашей школьной учительнице можно. Но папа покачал головой: - Нет, ни в коем случае, и ей нельзя. - Понятно! - воскликнул Малыш. - Значит, мне и о домработнице тоже нельзя никому рассказывать? Потому что с ней наверняка будет не меньше хлопот, чем с Карлсоном. Мама вздохнула: - Еще неизвестно, сможем ли мы найти домработницу. На следующий день они дали объявление в газете. Но позвонила им только одна женщина. Звали ее фрекен Бок. Несколько часов спустя она пришла договариваться о месте. У Малыша как раз разболелось ухо, и ему хотелось быть возле мамы. Лучше всего было бы сесть к ней на колени, хотя, собственно говоря, для этого он уже был слишком большой. "Когда болят уши, то можно", - решил он наконец и забрался к маме на колени. Тут позвонили в дверь. Это пришла фрекен Бок. Малышу пришлось слезть с коленей. Но все время, пока она сидела, Малыш не отходил от мамы ни на шаг, висел на спинке ее стула и прижимался больным ухом к ее руке, а когда становилось особенно больно, тихонько хныкал. Малыш надеялся, что домработница будет молодая, красивая и милая девушка, вроде учительницы в школе. Но все вышло наоборот. Фрекен Бок оказалась суровой пожилой дамой высокого роста, грузной, да к тому же весьма решительной и в мнениях и в действиях. У нее было несколько подбородков и такие злющие глаза, что Малыш поначалу даже испугался. Он сразу ясно понял, что никогда не полюбит фрекен Бок. Бимбо это тоже понял и все лаял и лаял, пока не охрип. - Ах, вот как! У вас, значит, собачка? - сказала фрекен Бок. Мама заметно встревожилась. - Вы не любите собак, фрекен Бок? - спросила она. - Нет, отчего же, я их люблю, если они хорошо воспитаны. - Я не уверена, что Бимбо хорошо воспитан, - смущенно призналась мама. Фрекен Бок энергично кивнула. - Он будет хорошо воспитан, если я поступлю к вам. У меня собаки быстро становятся шелковыми. Малыш молился про себя, чтобы она к ним никогда не поступила. К тому же снова больно кольнуло в ухе, и он тихонько захныкал. - Что-что, а вышколить собаку, которая лает, и мальчика, который ноет, я сумею, - заявила фрекен Бок и усмехнулась. Видно, этим она хотела пристыдить его, но он считал, что стыдиться ему нечего, и поэтому сказал тихо, как бы про себя: - А у меня скрипучие ботинки. Мама услышала это и густо покраснела. - Надеюсь, вы любите детей, фрекен Бок, да? - О да, конечно, если они хорошо воспитаны, - ответила фрекен Бок и уставилась на Малыша. И снова мама смутилась. - Я не уверена, что Малыш хорошо воспитан, - пробормотала она. - Он будет хорошо воспитан, - успокоила маму фрекен Бок. - Не беспокойтесь, у меня и дети быстро становятся шелковыми. Тут уж Малыш покраснел от волнения: он так жалел детей, которые стали шелковыми у фрекен Бок! А вскоре он и сам будет одним из них. Чего же удивляться, что он так перепугался? Впрочем, у мамы тоже был несколько обескураженный вид. Она погладила Малыша по голове и сказала: - Что касается мальчика, то с ним легче всего справиться лаской. - Опыт подсказывает мне, что ласка не всегда помогает, - решительно возразила фрекен Бок. - Дети должны чувствовать твердую руку. Затем фрекен Бок сказала, сколько она хочет получать в месяц, и оговорила, что ее надо называть не домработницей, а домоправительницей. На этом переговоры закончились. Как раз в это время папа вернулся с работы, и мама их познакомила. - Наша домоправительница, фрекен Бок. - Наша...домомучительница, - прошипел Малыш и со всех ног бросился из комнаты. На другой день мама уехала к бабушке. Провожая ее, все плакали, а Малыш больше всех. - Я не хочу оставаться один с этой домомучительницей! - всхлипывал он. Но делать было нечего, это он и сам понимал. Ведь Боссе и Бетан приходили из школы поздно, а папа не возвращался с работы раньше пяти часов. Каждый день Малышу придется проводить много-много часов с глазу на глаз с домомучительницей. Вот почему он так плакал. Мама поцеловала его: - Постарайся быть молодцом... ради меня! И, пожалуйста, не зови ее домомучительницей. Неприятности начались со следующего же дня, как только Малыш пришел из школы. На кухне не было ни мамы, ни какао с плюшками - там теперь царила фрекен Бок, и нельзя сказать, что появление Малыша ее обрадовало. - Все мучное портит аппетит, - заявила она. - Никаких плюшек ты не получишь. А ведь сама их испекла: целая гора плюшек стыла на блюде перед открытым окном. - Но... - начал было Малыш. - Никаких "но", - перебила его фрекен Бок. - Прежде всего, на кухне мальчику делать нечего. Отправляйся-ка в свою комнату и учи уроки. Повесь куртку и помой руки! Ну, поживей! И Малыш ушел в свою комнату. Он был злой и голодный. Бимбо лежал в корзине и спал. Но едва Малыш переступил порог, как он стрелой вылетел ему навстречу. "Хоть кто-то рад меня видеть", - подумал Малыш и обнял песика. - Она с тобой тоже плохо обошлась? Терпеть ее не могу! "Повесь куртку и помой руки"! Может, я должен еще проветрить шкаф и вымыть ноги? И вообще я вешаю куртку без напоминаний! Да, да! Он швырнул куртку в корзину Бимбо, и Бимбо удобно улегся на ней, вцепившись зубами в рукав. Малыш подошел к окну и стал смотреть на улицу. Он стоял и думал о том, как он несчастен и как тоскливо без мамы. И вдруг ему стало весело: он увидел, что над крышей дома, на той стороне улицы, Карлсон отрабатывает сложные фигуры высшего пилотажа. Он кружил между трубами и время от времени делал в воздухе мертвую петлю. Малыш бешено ему замахал, и Карлсон тут же прилетел, да на таком бреющем полете, что Малышу привилось отскочить в сторону, иначе Карлсон прямо врезался бы в него. - Привет, Малыш! - крикнул Карлсон. - Уж не обидел ли я тебя чем-нибудь? Почему у тебя такой хмурый вид? Ты себя плохо чувствуешь? - Да нет, не в этом дело, - ответил Малыш и рассказал Карлсону о своих несчастьях и о том, что мама уехала и что вместо нее появилась какая-то домомучительница, до того противная, злая и жадная, что даже плюшек у нее не выпросишь, когда приходишь из школы, хотя на окне стоит целое блюдо еще теплых плюшек. Глаза Карлсона засверкали. - Тебе повезло, - сказал он. - Угадай, кто лучший в мире укротитель домомучительниц? Малыш сразу догадался, но никак не мог себе представить, как Карлсон справится с фрекен Бок. - Я начну с того, что буду ее низводить. - Ты хочешь сказать "изводить"? - переспросил Малыш. Такие глупые придирки Карлсон не мог стерпеть. - Если бы я хотел сказать "изводить", я так бы и сказал. А "низводить", как ты мог бы понять по самому слову, - значит делать то же самое, но только гораздо смешнее. Малыш подумал и вынужден был признать, что Карлсон прав. "Низводить" и в самом деле звучало куда более смешно. - Я думаю, лучше всего начать с низведения плюшками, - сказал Карлсон. - И ты должен мне помочь. - Как? - спросил Малыш. - Отправляйся на кухню и заведи разговор с домомучительницей. - Да, но... - начал Малыш. - Никаких "но", - остановил его Карлсон. - Говори с ней о чем хочешь, но так, чтобы она хоть на миг отвела глаза от окна. Тут Карлсон захохотал, он прямо кудахтал от смеха, потом нажал кнопку, пропеллер завертелся, и, все еще весело кудахча, Карлсон вылетел в окно. А Малыш храбро двинулся на кухню. Теперь, когда ему помогал лучший в мире укротитель домомучительниц, ему нечего было бояться. На этот раз фрекен Бок еще меньше обрадовалась его появлению. Она как раз варила себе кофе, и Малыш прекрасно понимал, что она собиралась провести в тишине несколько приятных минут, заедая кофе свежими плюшками. Должно быть, есть мучное вредно только детям. Фрекен Бок взглянула на Малыша. Вид у нее был весьма кислый. - Что тебе надо? - спросила она еще более кислым голосом. Малыш подумал, что теперь самое время с ней заговорить. Но он решительно не знал, с чего начать. - Угадайте, что я буду делать, когда вырасту таким большим, как вы, фрекен Бок? - сказал он. И в это мгновение он услышал знакомое слабое жужжание у окна. Но Карлсона не было видно. Только маленькая пухлая ручка вдруг мелькнула в окне и схватила плюшку с блюда. Малыш захихикал. Фрекен Бок ничего не заметила. - Так что же ты будешь делать, когда вырастешь большой? - спросила она нетерпеливо. Было ясно, что ее это совершенно не интересует. Она только хотела как можно скорее отделаться от Малыша. - Нет, сами угадайте! - настаивал Малыш. И тут он снова увидел, как та же маленькая пухлая ручка взяла еще одну плюшку с блюда. И Малыш снова хихикнул. Он старался сдержаться, но ничего не получалось. Оказывается, в нем скопилось очень много смеха, и этот смех неудержимо рвался наружу. Фрекен Бок с раздражением подумала, что он самый утомительный в мире мальчик. Принесла же его нелегкая именно теперь, когда она собиралась спокойно попить кофейку. - Угадайте, что я буду делать, когда вырасту таким большим, как вы, фрекен Бок? - повторил Малыш и захихикал пуще прежнего, потому что теперь уже две маленькие пухленькие ручки утащили с блюда несколько оставшихся плюшек. - Мне некогда стоять здесь с тобой и выслушивать твои глупости, - сказала фрекен Бок. - И я не собираюсь ломать себе голову над тем, что ты будешь делать, когда вырастешь большой. Но пока ты еще маленький, изволь слушаться и поэтому сейчас же уходи из кухни и учи уроки. - Да, само собой, - сказал Малыш и так расхохотался, что ему пришлось даже прислониться к двери. - Но когда я вырасту такой большой, как вы, фрекен Бок, я буду все время ворчать, уж это точно. Фрекен Бок изменилась в лице, казалось, она сейчас накинется на Малыша, но тут с улицы донесся какой-то странный звук, похожий на мычание. Она стремительно обернулась и обнаружила, что плюшек на блюде не было. Фрекен Бок завопила в голос: - О боже, куда девались мои плюшки? Она кинулась к подоконнику. Может, она надеялась увидеть, как удирает вор, сжимая в охапке сдобные плюшки. Но ведь семья Свантесон живет на четвертом этаже, а таких длинноногих воров не бывает, этого даже она не могла не знать. Фрекен Бок опустилась на стул в полной растерянности. - Неужто голуби? - пробормотала она. - Судя по мычанию, скорее корова, - заметил Малыш. - Какая-нибудь летающая коровка, которая очень любит плюшечки. Вот она их увидела и слизала язычком. - Не болтай глупости, - буркнула фрекен Бок.. Но тут Малыш снова услышал знакомое жужжание у окна и, чтобы заглушить его и отвлечь фрекен Бок, запел так громко, как только мог: Божья коровка, Полети на небо, Принеся нам хлеба. Сушек, плюшек, Сладеньких ватрушек. Малыш часто сочинял вместе с мамой стишки и сам понимал, что насчет божьей коровки, сушек и плюшек они удачно придумали. Но фрекен Бок была