устаревших более двухсот лет назад. Какое-то странное несоответствие логики: колоссальная мощь соседствует с примитивностью способов ее использования!.. Грехову не суждено было выслушать всех участников оперативного совещания. В комнату вошел врач, выслушал сообщение киб-диагноста и, несмотря на слабый протест больного, выключил виом. Через три дня крейсер прибыл в систему Кси Голубого Колодца. По мнению Грехова, название для созвездия, состоящего из дюжины желтых, оранжевых и красных звезд, было выбрано неудачно. К тому времени Габриэль был уже почти здоров. Разряд неизвестного излучения, которым окатил его сверхоборотень на прощание, оказался слабым и не затронул основных нервных центров. Оранжевый карлик Кси Голубого Колодца не имел официального названия, только регистрационный номер, зато владел обширной планетной системой в двенадцать планет и двумя поясами астероидов. Одиннадцать внешних планет походили на древний Плутон - снежно-ледяные облака, не успевшие сформироваться в "настоящие" плотные планеты, и лишь ближайшая к звезде обладала атмосферой и хилой растительностью. Поселений землян здесь не было, только вблизи экватора некогда разведчики - причем разведчики другой цивилизации, орилоухской - оставили автоматическую станцию-маяк, для тех, кого фантазия когда-нибудь заставит посетить эту систему. "Ильмус" вышел на мегаметровую орбиту вокруг планеты и выслал во все концы системы модули и автоматические зонды. Сверхоборотни должны были хотя бы пройти мимо, обследуя планеты, и стоило попытаться обнаружить их в этот момент. Правда, эта точка зрения была уязвимой с тех позиций, что целей экипажей оборотней никто знать не мог. "Задерживаться они, скорее всего, не станут, - думал Грехов, покидая медцентр. - Убедятся, что система необитаема, и уйдут. Успеем ли мы обнаружить их до этого момента? Конечно, на всем предполагаемом пути их следования люди предупреждены и готовы к встрече, но ведь ничто не мешает им изменить маршрут..." Он остался на крейсере вместе с Пинегиным. Диего руководил звеном модулей и ушел со своими к самой отдаленной планете; уходя, пожелал Грехову скорейшего выздоровления. В полутемном зале мерцали виомы, связывающие крейсер со всеми модулями. Банглин переговаривался с Ненароковым, Сергиенко с эмканом на голове работал с координатором корабля. Один Пинегин медленно ходил вдоль вогнутой стены главного виома и посматривал на окно оперативных экранов, показывающих одну и ту же картину: темный шар планеты и черно-звездное поле космоса. Если приглядеться, шары планеты были разными, - это значило, что модули заняли места каждый возле своей планеты. Подойдя к Грехову, Пинегин остановился. - Выздоровел? - Вполне. Но ты же знаешь врачей... - Ожидание, боюсь, будет долгим. - Пинегин посмотрел на часы. - Извини, ничего нового о Полине сообщить не могу. - Я понимаю, Петр, - сказал Грехов. - Я спокоен. Сам же говорил: в наше время от родов не умирают. Твои слова? - Добро. - Пинегин внимательно всмотрелся в спокойные черные глаза заместителя и встал. - Отдыхай, ты мне нужен здоровым и уверенным. Чует мое сердце, что и в этот раз операция сорвется. Он махнул рукой и отошел. - Типун тебе на язык! - пробормотал Грехов ему вслед, оставаясь сидеть. Напоминание о жене задело струну памяти, и та послушно нарисовала перед ним плачущую Полину... Интересно, где она сейчас? Неизвестность - хуже беды, хотя к делу это не относится. Приказано отдыхать и быть здоровым и уверенным. Грехов соединился с рубкой и попросил Ненарокова дать ему любой модуль. Командир "Ильмуса" был немолод и опытом обладал немалым. Зная ранг пассажира, он не стал спрашивать, зачем ему модуль, и доказывать, что одному на разведшлюпе уходить с корабля рискованно, а просто и спокойно посоветовал взять с собой группу. - Спасибо, - ответил Грехов. - Я возьму с собой вашего пилота и одного из своих парней. Желание выбраться "на волю" возникло остро и сильно. Оно не подкреплялось оперативной обстановкой или практическими соображениями, но Габриэлю хотелось убедиться, что с ним все в порядке, поэтому он не стал углубляться в дебри самоанализа. Через десять минут десантный шлюп типа "Привидение", способный становиться невидимым в очень широком диапазоне частот электромагнитного спектра, оторвался от технопалубы "Ильмуса" и за полчаса покрыл расстояние до ближайшей к звезде безымянной планеты, у которой кружил крейсер. Облетев ее кругом. Грехов дал знак пилоту, и модуль вошел в атмосферу экваториальной зоны, направляясь к единственному океану, на берегу которого стоял построенный косморазведчиками Орилоуха маяк. Сели на широкой полосе ослепительно белого кварцевого песка, за которой шло зеленое глянцевое поле с едва заметной рябью волн на редких чистых от водорослей полосах, - таким здесь был океан, почти целиком заросший водорослями. Поглядев в пустое зеленовато-желтое небо, Грехов в сопровождении Забары направился в сторону куполовидного возвышения, похожего на лысый череп погрузившегося в землю великана. На макушке холма играло разноцветными огнями непонятное издали сооружение - орилоухский маяк. Подножие холма заросло буро-коричневыми, с фиолетовым отливом, папоротниками - единственным видом растений, выбравшимся на сушу из океана. Папоротники были хрупкими на вид, но железными и упругими на ощупь, с режущими кромками листьев. Если бы они росли гуще, пробираться через них было бы непросто. Поднялись на вершину холма и остановились. Даже вблизи орилоухский маяк ничем не раскрывал своего предназначения, он вообще ни на что не походил, хотя по человеческим понятиям и принадлежал к классу искусственных сооружений, созданных разумными существами. Судя по архитектуре сооружения, орилоухцы не были гуманоидами. Их маяк был сложным нагромождением всевозможных геометрических фигур: "ежей", решеток, труб, конусов, плоскостей, коленчатых рычагов и сотен других мелких деталей, создающих необычный пространственный рисунок, который, тем не менее, не был бессмысленным, но подчинялся иной, отличной от человеческой, логике и мироощущению. Многие детали светились, а в глубине выпуклых полушарий на концах гофрированных шлангов, похожих на фасетчатые глаза насекомого, мигали огни голубые, желтые, зеленые, оранжевые. Мигали с разной частотой, как подметил Забара. Обошли маяк кругом. Ни одного следа, холодная серо-белая поверхность скалы была девственно чистой, орилоухцы знали свое дело и построили маяк без единого нарушения экологической этики. - Желудок, - нарушил молчание Забара. - Что? - удивился Грехов. - Похоже на желудок, оперированный и выброшенный за ненадобностью. Габриэль улыбнулся, оценивающе глядя на маяк. - Что-то в этом есть. Вероятно, орилоухцы не придавали большого значения эстетике своих изделий. Вы когда-нибудь видели орилоухца? Забара отрицательно качнул головой. - Вообще-то странная раса. Непонятно, почему они не идут с нами на контакт... Грехов вспомнил, как впервые увидел орилоухца, мертвого. Было это семь лет назад, еще до экспедиции на Тартар. Крейсер Даль-разведки "Урал", в экипаж которого входил молодой Габриэль, открыл у Альфы Рыси планету, на которую в это же самое время пыталась высадиться экспедиция орилоухцев. В реестре экологических типов планета значилась под индексом Ад-9, то есть имела природные условия, близкие к пределу Тагора - максимальной непригодности не только для колонизации, но и для исследования. Даже Юпитер, гигант Солнечной системы, был проиндексирован по шкале Тагора как планета типа Ад-4. А тут Ад-9! И все же орилоухцы пошли на планету, невзирая на вежливый совет командира "Урала" не рисковать понапрасну. Они разбились и не стали звать на помощь, хотя могли это сделать не раз. Неизвестно, что ими руководило, гордость или сложные расовые традиции. Когда спасательный отряд с "Урала" нашел их корабль, в живых не осталось никого. Грехов в числе семи человек группы риска впервые увидел мертвого орилоухца: трехметровую глыбу не то металла, не то камня, с тремя выпуклостями на теле, с большей из которых смотрели на людей остановившимся взглядом неожиданно земные, не человеческие, а скорее кошачьи, прозрачно-желтые глаза... Так и осталось тайной стремление экипажа орилоухского космолета произвести посадку в кромешной тьме электрического ада, пронизанного дыханием смерти... Вернувшись на "Ильмус", Грехов доложил Пинегину о своей готовности к работе, ни словом не обмолвившись о полете к орилоухскому маяку. Надо было бы оправдываться, искать объяснение поступку, хотя ничего криминального в нем и не было. Но короткое полуторачасовое путешествие помогло Габриэлю встряхнуться и настроиться на необходимую волну готовности к новым неожиданным встречам. Спал он спокойно. Трое суток дежурили земные корабли в системе Кси Голубого Колодца. Локаторы крейсеров прощупывали межпланетное пространство с точностью до метра. Казалось, ни одно тело не могло проскочить сквозь этот заслон незамеченным. Скептические настроения среди экипажей крейсеров множились и росли. Гипотеза Пинегина подвергалась нападению специалистов ИВКа, которые не оставили от нее камня на камне. Но сверхоборотни "не подвели" начальника экспедиции. Они появились неожиданно и в самом центре системы, подтвердив тем самым умение двигаться в высших пространствах таймфаговых коридоров. Пинегин сыграл тревогу, и через несколько минут все модули повернули к четвертой планете звезды, возле которой хищной стаей кружили девять тел. - Мне почему-то в последнее время кажется, что мы поспешили с выводами, - нарушил молчание Сергиенко. - Это семья, семья животных пространства. - Почему? - спросил Банглин. - Потому, что любое разумное существо способно к обобщениям и давно бы поняло, что за ним следят, его ищут. Оборотни же сломя голову мчатся по прямой! Действительно никого не боятся? Открытие их - великая и трагическая случайность! Их счастье, что на пути то и дело попадаются звезды с населенными планетами. Измени оборотни угол вхождения в Галактику на градус, они пронзили бы ее, почти ни разу не встретив звезды. - Но, может быть, это все-таки автоматические устройства, действующие по программе? - пробормотал Банглин. Пинегин включил главный виом крейсера, и присутствующие в зале оказались в черной пустоте над пепельно-серебристым серпом планеты. Передачу вел модуль, шедший малой маневровой скоростью, поэтому серп постепенно утончался и скоро исчез совсем. - Где же они? - поинтересовался Сергиенко, разыскивая глазами сверхоборотней. - Виктор, дай контуры на виом, - попросил Пинегин. Ненароков подключил локаторное зрение на видеосистему экспедиционного зала, и все сразу увидели впереди модуля мерцающее зеленоватое пятно. Это шла группа оборотней. Выделились и остальные модули, ранее не видимые, - рубиновые черточки по разные стороны тесной группки неведомых созданий. Из-за горба планеты выскочило оранжевое светило, и видимость ухудшилась. Земные корабли снова затерялись в пространстве. - Сближайтесь, - подал команду Пинегин. - Будьте внимательны. Все наблюдают объект? Сколько оборотней в группе? - Вижу девять, - отозвался Диего Вирт. - Их же было десять, - тихо сказал Сергиенко. - Вполне вероятно, что десятый пошел на планету для разведки. А может быть, прячется где-то для страховки. - Витя, обыщи всю систему, - сказал Пинегин. - Появится десятый - немедленно сообщи. - Не вижу, - отозвался командир крейсера. - Кругом пусто. - Хорошо. Продолжаем. Расстояние до объекта? - Пять мегаметров. Пинегин оглянулся. - Всем аварийный пеленг! Грехов прыгнул в кресло вслед за остальными и вдавил рукой красный грибок кнопки защитной автоматики. Рядом стоящее кресло застонало от могучего тела Сергиенко. - Крейсеру - готовность один к ТФ-режиму! - Опасно, - коротко отозвался Ненароков. - Модули слишком близко, можем задеть энерговыхлопом. - Сделай, что можешь. Вирт, как слышишь? Бери командование на себя. В полусотне километров от объекта выныриваете из ТФ-коридора и врубаете разгонное поле, одновременно форсируя тормозящее фокусом к объекту. - Понял, - донесся спокойный голос Диего. - Пусть летят генераторы, но дайте нужную плотность поля! - Постараемся. Теперь группа сверхоборотней были видна хорошо - девять круглых зеленых пятен, убегающих в тень планеты. Впрочем, не девять - десять. - Их уже десять! - воскликнул Сергиенко, встречая взгляд Грехова. - Проморгали! - Они как-то должны общаться, - негромко сказал Банглин. Ненароков услышал и тут же ответил: - Я слушаю их со времени обнаружения. На всех диапазонах тишина. - Странно, связь между ними должна быть. Внезапно впереди модулей встало мгновенное туманное облако, расползлось в стороны волокнами и образовало струящийся зонт, охватывающий когорту сверхоборотней. Навстречу ему от других модулей протянулся второй такой же зонт, еще чуть-чуть - и группа окажется в силовой ловушке. В следующее мгновение ослепительная зеленая вспышка разорвала пространство, люди невольно закрыли глаза, и этого мига оказалось достаточно, чтобы сверхоборотни исчезли. ПРИМАНКА Еще сутки дежурил "Ильмус" в системе оранжевого карлика Кси Голубого Колодца. Сверхоборотни больше не появились. Вырвавшись из ловушки, они снова ушли в космос, и на этот раз вероятность их последующего обнаружения падала почти до нуля. Как сказал Сергиенко: - Не будут же они вечно идти по прямой! Еще предстоит объяснить, почему они шли прямолинейно, никуда не сворачивая, так долго. - Дрейф, - буркнул Джаваир. - Дрейф со скоростью выше световой?! С избирательными остановками в пути? Странный дрейф... - Разве все поведение оборотней менее странно? - Есть одна идея, - медленно произнес Грехов в наступившей тишине. - С оборотнями надо бороться их же оружием... - Каким же? - требовательно спросил Банглин, пронзительный взгляд которого был трудно переносим. - Оружие сверхоборотней - способность к сверхподражанию. Почему бы и нам не скопировать что-либо для приманки? Облик самого оборотня, например. Может, увидев его, остальные подойдут "познакомиться". Что еще? Давайте думать вместе. - Это мысль! - признал Торанц. - Вот и проанализируйте ее. - Банглин резко повернулся к руководителю пограничников. - И побыстрее. Если все же допустить, что оборотни и дальше будут идти по прямой, - а кстати, ничего другого нам не остается, - что у них на пути следующее? - Гамма Суинберна, - ответил Пинегин. - Сто пять парсеков, почти предел прямого хода наших кораблей. Двигаясь с прежней скоростью, они появятся там дней через пять-семь. - Семь дней, - повторил Банглин. - Что ж, видимо, придется давать "Шторм" всему Управлению. Уверенности в том, что они не свернут, у нас нет, и надо успеть подготовиться к встрече с ними на всех форпостах Рукава. - Может быть, не стоит торопиться со "Штормом"? - пробормотал Торанц, не глядя на заместителя председателя ВКС. Неудачи с захватом сверхоборотней ложились прежде всего на погранслужбу, и было горько осознавать себя виноватым, хотя, в общем-то, винить в неудачах было некого. В истории расселения человечества по Галактике подобных инцидентов не было, и учиться приходилось на своих собственных ошибках. Банглин думал долго, потом необычно глухо сказал: - Последняя надежда - Суинберн. Если и там не удастся договориться с оборотнями - объявим "Шторм"... Крейсер медленно опускался в глубокую воронку планеты - именно такой представлялась она с высоты в сорок километров. До сплошного голубого облачного покрова оставалось совсем немного, когда корабль перестал двигаться и замер. С час он висел неподвижно, не выказывая признаков жизни. Потом скачком прыгнул вверх, прочь от планеты. На его месте остался ребристый шар диаметром около сотни метров. Шар подождал, пока крейсер перейдет на другую орбиту, затем в три секунды превратился в бурое непрозрачное облако, отчетливо видимое в разряженном воздухе стратосферы. Грехов наблюдал эту картину с поверхности планеты, опустившись в модуле задолго до появления шара. Шар, конечно, загадочным не был, представлял он собой генератор силового поля и в данный момент успешно превращался в копию сверхоборотня. Облако достигло километра в поперечнике и застыло. Грехов, один из немногих видевших оборотня вблизи, отметил большое сходство копии с оригиналом. Лишь цвет копии, как показалось ему, не соответствовал цвету настоящего оборотня, ведь он видел его черным. - Ну все, - вздохнул Грехов и посмотрел на невозмутимую физиономию Диего. Между модулями была включена постоянная связь, и космонавты могли разговаривать и видеть друг друга, словно находясь рядом. Всего на поверхности планеты ожидали своей работы четыре модуля, оснащенные дополнительным энергетическим оборудованием. По мысли руководителей операции они должны были взлететь, как только группа сверхоборотней подойдет к ловушке, и, включив концентраторы гравиполя, как бы "вморозить" всю группу в сверхплотное силовое поле, чтобы не дать ей уйти. Эксперимент был опасен, и экипажи модулей состояли всего из двух человек: начальника группы - он же пилот - и инженера по энергоснабжению. Грехов пошел в паре с Забарой. - Будем ждать, - сказал Вирт в ответ на вздох Грехова. - Видимо, это наш последний шанс. Пока что в этой игре пять - ноль в пользу сверхоборотней, а? - Где-нибудь эти чудовища нарвутся на достойным ответ, - сказал Нагорин, появляясь в соседнем виоме. - Им и так слишком долго везло. А наши неудачи говорят о многом: о нашей беспомощности, традиционном подходе к решению задач поиска, о несовершенстве логического аппарата... ну, и так далее. Тот, кто назвал этих незнакомцев сверхоборотнями - смотрел в корень. Такой суперподражатель может предстать кем угодно, и поймать его чрезвычайно трудно, если вообще возможно. - Что вы этим хотите сказать? - удивился Диего. - Сомневаетесь в успехе операции - так и скажите. - Я и сам не знаю, чего хочу, - подумав, сказал Нагорин. - Зато знаю, что я могу. - Судить об этом будут наши последователи, - пробормотал Грехов. - Что мы можем - покажут наши успехи. А вот чего мы стоим... об этом говорят пока наши неудачи. Диего иронически приподнял бровь. - Лично я стою больше, чем ты думаешь. Обменявшись полуулыбками, они прекратили разговор. Нагорин пожелал осмотреть окрестности на месте посадки. Диего пошел спать, сославшись на "отсутствие стимулов к активной жизни". Командиром четвертого модуля был сам Пинегин, упросивший Торанца принять руководство всей операцией на себя. Еще на крейсере Грехов случайно услышал разговор начальника погранслужбы с Банглиным. - Почему вы посылаете на планету начальников отделов? - резко спросил Банглин в обычной своей манере разговаривать. - Потому что они лучшие оперативные работники, - сухо ответил Торанц. - Я не могу рисковать успехом дела, посылая на самый важный участок менее опытных оперативников. У вас иные соображения? Банглин промолчал. Самые опытные... Габриэль с тоской посмотрел на фиолетово-синий ландшафт, окружающий корабль. Вдруг остро захотелось увидеть Полину, взглянуть в ее теплые карие глаза, ощутить особый фиалковый запах волос, почувствовать нежность и ласку маленьких рук... Чувство одиночества охватило его неожиданно и сильно, как никогда прежде, и было это, вероятно, признаком усталости или последствиями последних травм. "Почему так тоскливо в последнее время? - подумал он, включая музыку. - Неужели я так слаб? Или дело в другом - я просто-напросто чувствую приближение смерти?.." Солист известного ансамбля "Василиск" пел песню на слова старинного поэта Аполлинера: ...Мы будем все дальше и дальше идти, Не продвигаясь вперед никогда. И от планеты к планете, И от созвездий к созвездиям, Даже не покидая Земли... "Странная тяжесть на душе... словно я на перепутье и не знаю, куда свернуть... И ведь уверен - с Полиной действительно ничего не случится, но это знание не спасает... почему-то кажется, что я виноват перед ней... в чем? Не все сказал перед расставанием? Так нет же, она привыкла к частым моим путешествиям. Что-то упустил? Или во мне заговорила экстрасенсорная система - дар предвидения? О чем же хочет он меня предупредить? Чего тебе надо, интуиция? Что нас ждет впереди?" ...Белорунных ручьев Ханаана Брат сверкающий - Млечный Путь! За тобой к серебристым туманам Плыть мы будем. О, дай нам взглянуть Мертвым взором на звездные страны... День прошел. Под циановыми облаками, рассеивающими ровный синий свет, он наступал и уходил незаметно, похожий на долгий мучительный рассвет: солнце сквозь облака не просвечивало, и заметных колебаний освещенности смена дня и ночи не вызывала. Ночь тоже прошла спокойно. Грехов отметил это с некоторой долей сожаления - душа жаждала действия. Планета не была заселена, и даже маяков здесь не оставили разведчики. Нагорин выходил из модуля, но, побродив около часа среди сумрачных фиолетовых скал, вернулся разочарованный и недовольный: фауны и флоры планета не имела никакой, и от тишины, от мысли, что гигантский ее шар, покрытый полями игольчатых кристаллов и скалами, пуст и безмолвен, становилось неуютно. Пинегин вышел на связь всего один раз, собрал всех и попросил проверить готовность аппаратуры. Диего выразил общее мнение, вежливо послав ему привет от бабушки удава, и это ненадолго развеселило компанию. К десяти часам по корабельному времени, когда Забара любопытства ради собрался на прогулку, внезапный сигнал общего внимания заставил его побежать в рубку со всех ног. На пульте горел сигнал экстренной связи, чей-то энергичный и даже веселый голос повторял: - Экипажам группы риска срочно вернуться на крейсер! Тревога по форме "три"! Экипажам группы риска... Виом экстренной связи мерцал тусклым золотом и напоминал речное дно, просвечивающее солнечным днем сквозь толщу воды. - Форма "три" - это же вооруженное столкновение! - присвистнул Забара. - Неужели оборотни осмелились напасть?! В соседних виомах появились встревоженное лицо Нагорина и недоумевающее Вирта. - Ты что-нибудь понимаешь? - спросил Диего. - Я слышу только вызов, картинки нет. Твой виом работает? Грехов вместо ответа включил системы дальновидения, и главный виом модуля отразил фиолетовый бархат неба и плывущий над планетой многокилометровый "цветок" крейсера. - "Ильмус", - пробормотал Забара. - А где же имитация оборотня? Неужели автоматы проморгали появление настоящего? - Нас должны были предупредить в первую очередь, - возразил Нагорин. - Да и в "слепоту" автоматики я не верю. - В таком случае возможности оборотней шире, чем мы думали. Появился Пинегин, бледный и словно помятый. - Чего ждете? Особого приглашения? - Странный вызов, - отозвался Диего. - Видеосвязи нет, но голос слышен. Слушайте, братцы! - Диего встретился взглядом с Греховым. - Что, если это... - Сверх оборотень! - закончил тот. - Конечно, это не крейсер, это наш приятель. Но где тогда настоящий "Ильмус", хотел бы я знать? Почему не отвечает? - Готовили ловушку для оборотней, а они сделали нам, - хохотнул Диего. - Не лишено остроумия. Грехов усмехнулся. - Остроумно, говоришь? Примитив, никакого остроумия! Вот что, мужики, я не знаю, где сейчас Крейсер, но стоит попытаться захватить хотя бы этого оборотня. Время не ждет, кто "за"? Я пошел! - Куда? - крикнул Пинегин, но модуль Грехова уже скользнул белой молнией в небо и пропал в облаках. - Григ, старт! - приказал Диего своему напарнику, демонстрируя отличную реакцию. - Вперед! - махнул рукой Пинегин. Вслед за ним стартовал и Нагорин. Крейсер "Ильмус" "настоящий" - не отзывался на запросы, и Пинегин мимоходом подумал, что сверхоборотни затеяли игру по своим правилам, игру, из которой люди могут и не выйти живыми. Если крейсер не придет на помощь... "Ильмус" в это время отражал атаки оборотней, создавших в пространстве такую бурю помех на всех диапазонах связи, что сквозь нее не могло пробиться к модулям ни одно сообщение. ДУЭЛЬ НЕ ПО ПРАВИЛАМ Модуль Грехова чуть опередил остальные корабли. Он был уже в нескольких сотнях метров от мнимого крейсера, как вдруг его подхватила мягкая, но властная сила и понесла на центральный диск. - Держитесь! - рявкнул Забара, поправляя на голове эмкан защиты. Они невольно сжались в креслах. Тоненько запел фиксатор защитного поля рубки, спасающего людей от перегрузок. Диск надвинулся вплотную, но в последнее мгновение в нем образовалась щель, в которую и ухнул модуль, как в пропасть. Именно в этот момент возле лжекрейсера выросли с разных сторон модули засады, разом затормозились и включили капсулирующие гравитационные генераторы. Гигантское тело мнимого корабля тут же сломалось, все его "ажурные конструкции" - стометровые лепестки-антенны, купола энергокамер, фермы захватов - поплыли, укорачиваясь, и спустя несколько секунд в космосе мчались два белесых шара, окруженные всполохами борющихся силовых полей. Один из сверхоборотней почти сразу вырвался и мгновенно растворился в пустоте, другой почернел, словно обуглился, пытался резкими маневрами вырваться из цепких объятий земных кораблей - мошек рядом с дыней, но что-то мешало ему набрать нужную скорость, сковывало движения. Вел он себя странно: то замирал на месте, распухая в размерах, то сжимался до предела, испуская яркий свет. - Габриэля работа! - тихо сказал Диего Вирт, сжав зубы и кивая в сторону метавшегося оборотня. В рубках модулей, несмотря на титаническую схватку, стояла тишина, и разговаривать можно было свободно. - Надолго нас не хватит, - неожиданно тонким голосом отозвался Нагорин, впервые попавший в такой переплет. - Ну и силища у этого чертового мешка! - Сближайтесь! - прохрипел Пинегин. - Легче будет держать... Всей борьбой, невидимой, но жестокой, руководили автоматы, но люди были напряжены так, будто это они наносили миллиардоваттные удары шпагами силовых полей и отражали такие же ощутимые выпады противника. Схватка продолжалась еще некоторое время. Второй раз оборотень испустил тонкие, пронзительно яркие лучики света, пока Пинегин не догадался, что это вторичный эффект направленной ТФ-передачи: сверхоборотень издал призывы о помощи. - Сейчас будет туго, - сказал Пинегин. - Он зовет своих. - Где же крейсер? - Вирт возился с передатчиком и бросал яростные взгляды на пустой объем экрана. Оборотень делал отчаянные попытки вырваться из объятий силовых полей, которыми его окружили модули, но мощности его противодействия явно не хватало. К тому же "проглоченный" модуль Грехова отнимал у него свободу маневра, и он менял форму и метался, как огромный жук, запутавшийся в паутине. Внезапно Пинегину показалось, что звезды тронулись с небес и ринулись к кораблям, словно брошенные горстью. - Один, два... семь... девять, - насчитал Пинегин шепотом. - Держитесь плотнее! - приказал Пинегин. - Переключите кормовую автоматику на отражение новых целей. Идут остальные. Но сверхоборотни не успели прийти на помощь своему собрату: в полукилометре от сплетенного клубка борющихся гиганта-оборотня и земных пигмеев-кораблей возник вдруг истекающий белым пламенем корпус крейсера, и по характерной лучистой короне, окружившей его, Пинегин понял, что крейсер выстрелил по хищно приближающейся стае струями жесткого гамма-излучения. Все девять загадочных тел разом окутались зеленоватым облаком, за которым, когда облако рассеялось, космос был пуст. Крейсер медленно приблизился к замершему последнему оборотню вплотную, тот рванулся было в сторону, но переливчатая пелена, похожая на мыльный пузырь, окутала его со всех сторон и повлекла к главной силовой антенне "Ильмуса". В виомах модулей возник экспедиционный зал крейсера, тревожные лица дежурных бортинженеров, Торанца, Сергиенко и Банглина... - Там у него модуль Грехова... внутри, - устало сказал Пинегин. - Надо что-то срочно предпринимать. - Я могу попытаться проникнуть внутрь оборотня, - быстро сказал Диего Вирт. Банглин отрицательно качнул головой. - Вряд ли это возможно... сейчас, по крайней мере. - Мы сейчас хозяева положения, - сказал Торанц, понимая чувства пограничника. - Военные действия закончились, но мы все равно диктуем свою волю. Те, кто командует оборотнем, должны это понимать. - Но модуль Грехова - их единственный шанс ультимативного контакта. Надо немедленно лишить их этого шанса! - Правильно, - кивнул Пинегин. - Иначе они могут потребовать: вы нам свободу, мы вам модуль. Торанц задумчиво поковырял ногтем браслет видео на руке и отошел вглубь зала, к Банглину. Вернулся он через несколько минут, угрюмый, но спокойный. - Каким образом вы думаете проникнуть внутрь оборотня? - Значит, разрешили? Торанц усмехнулся подтексту ехидного замечания Диего, но промолчал. - Сначала надо прощупать яйцо интравизорами, - сказал Пинегин. - А потом посмотрим. Торанц скептически поджал губы. - Весьма конкретная программа. Оборотня мы прощупаем, а вы пока думайте, что будете делать дальше. Следующие два часа прошли в попытках просветить километровую глыбу сверхоборотня с помощью локационных систем "Ильмуса". В радиодиапазоне оборотень оказался непроницаем, словно одетый в металлическую броню. Нейтринные прожекторы тоже не помогли: картинка на экранах получалась странная - сверхоборотень походил на гранат, начиненный зернами уплотнений; ничего похожего на "нормальный" космический корабль, построенный по законам определенной технологии. Зато гравизондирование позволило определить несколько массивных центров внутри оборотня, два из которых примерно соответствовали массе проглоченного модуля, и Банглин после долгих споров о "гуманности действий людей в отношении неизвестного объекта" дал разрешение "руками" прощупать подозрительные места. Первая же попытка дала положительный результат: на экранах появился знакомый силуэт модуля, упрятанный под поверхностью оборотня на глубине около ста метров. Оборотень не подавал никаких признаков жизни, равнодушный, как настоящий камень. Не ответил он и на попытки радиоконтакта, предложенные ему специалистами Института внеземных культур. "Ильмус", опутавший странное яйцо невидимыми глазу силовыми сетями, медленно уходил прочь от голубой звездочки Гамма Суинберна. Модули Пинегина, Вирта и других патрулей сопровождали его почетным эскортом. - Итак, дальнейшие ваши действия? - спросил Торанц, вызвав на связь Диего и Пинегина. - Первым пойду я, - сказал Диего и так посмотрел на Петра, что тот понял - решения своего Диего не изменит. - Петр подстрахует меня сверху. Действовать надо жестко, никакие программы интеллектуального контакта нам сейчас не помогут. Сначала я, конечно, попробую посигналить, чтобы нам открыли дверь, а потом... потом вскрою скорлупу яйца над модулем Габриэля. - М-да. - Торанц покосился на Банглина, явно не одобрявшего их действия. - Штурм унд дранг!.. Что ж, пробуйте. Не мы всю эту кашу заварили, но нам расхлебывать, и расхлебывать все равно где - на Земле или здесь, у Суинберна. Говорилось это, вероятно, для Банглина, а может, Торанц сам сомневался в правильности принятых решений, но оба понимали, что отступать нельзя: двое людей ожидали помощи, захваченные чьей-то недоброй волей с неизвестной целью. - Есть такой старинный термин - плен, - пробормотал Диего, усаживаясь и закрепляясь в кресле перед центральным виомом модуля. - Нравится это нам или нет, но наши друзья в плену. Готов, Григ? - Готов, - сказал вернувшийся пилот, надвигая на лоб эмкан. - Тогда вперед! Модуль вырвался из строя своих собратьев и сделал красивую дугу, сверкая обшивкой корпуса в свете прожекторов крейсера. Поверхность сверхоборотня была бугристая, в ямках и бороздах, складках и рытвинах, похожая на выветрившийся лавой поток. Не верилось, что под аппаратом загадочный исполин, могущий превращаться в любую конструкцию и даже в часть ландшафта. - Не подходи близко, - посоветовал из виома связи Пинегин. - Выведи включение защиты на М-управление. - Не беспокойся, Петр, - кивнул Диего. - Держись в стороне. Габриэль все еще не отвечает? - Не отвечает. Радиосвязь, сам знаешь, не годится, а ТФ-обмена не слышно. Видимо, или поврежден ТФ-передатчик, или... Второе "или" означало гибель экипажа модуля. - Давай нашу программу, Мэт, - повернулся Диего к помощнику. Мэтьюз Купер растопырил руки над своим крылом пульта, управляющим всей научной аппаратурой модуля. Ничего не произошло. Полчаса они "крутили" программу контакта на всех мыслимых диапазонах волн, сверхоборотень не отзывался. Диего, не мудрствуя лукаво, посигналил лазерными прожекторами, но и это не помогло. Никто этому особенно не удивился: "разговор" со сверхоборотнем велся с тех пор, как он оказался под силовым колпаком, но до сих пор получался лишь монолог - говорили люди, оборотень молчал. Диего одним словом "нуль" передал на крейсер результаты своих "переговоров" и решил действовать более круто. Сначала он провел серию легких "уколов" гамма-излучением вокруг того места, где был запрятан модуль Грехова, потом дал более мощную вспышку над модулем. Снова отметил нужную зону слабыми уколами гамма-излучения, и повторил более мощный удар по крыше над модулем. Выждав некоторое время, еще раз прошелся по периметру выбранного участка гамма-пушкой, а затем дал по центру участка лазерный импульс на поражение. Черная поверхность сверхоборотня словно вскипела, выбросив снопы искр и клубы дыма. Диего подождал, пока рассеется дым, и увеличил длительность импульса, делая глубокий надрез в оболочке сверхоборотня. Снова клубы дыма скрыли под собой черную, сморщенную "скорлупу яйца". В тот же миг закричал Мэтьюз: - Диего, осторожней! Пилот мгновенно отвел модуль назад, хотя еще ничего не увидел. В теле сверхоборотня на месте шрама, выжженного лазерами модуля, появился звездообразный провал, расползся громадной кляксой и остался. - Вход! - прошептал Мэтьюз. - Оборотень раскрылся! - Все-таки они поняли, - донесся голос Торанца. Кого он имел в виду под понятием "они", не знал, наверное, и он сам. Диего посмотрел на пилота - и тот понял. Модуль медленно приблизился к провалу, размеры которого позволяли свободно проникнуть в глубины исполина. - Берегитесь! - вырвалось у Пинегина, напряженно следившего за событиями. Диего включил прожекторы. Толщина оболочки сверхоборотня достигала двадцати метров, а под ней просматривалась какая-то полость, заполненная пеленой тающих в вакууме испарений. - Пар, что ли? - буркнул пилот, переключая зрение модуля на радары. Взору открылось обширное помещение, на дне которого, накренившись, стоял знакомый конус модуля. Возле конуса копошились две фигуры в мерцающих комбинезонах, и Диего чуть не закричал: "Габриэль!" - но вовремя прикусил язык. Это были не члены экипажа Грехова, это вообще были не люди. - Серые! - ахнул Мэтьюз. Модуль продолжал опускаться в недра сверхоборотня, оставив позади тревожную перекличку друзей и надежду на быструю помощь. Приблизился бугристый - бугры располагались в строгом шахматном порядке, словно здесь недавно посадили какие-то злаки, - пол. Модуль придавил кормой один из холмиков, накренился. Двое у земного корабля перестали копошиться и молча обратили свои неподвижные лица-маски к пришельцу. Диего спохватился и включил передатчик, вызывая Грехова. Двое серых одновременно вздрогнули, один из них попятился и скрылся за модулем. Второй вразвалку направился к модулю Диего. - Хозяева... - пробормотал Вирт, переставая вызывать Грехова. - Мэт, продолжай за меня, я выйду к нему. Может, договоримся. - Я с тобой. - Ты останешься. - Тогда я вынужден напомнить тебе об инструкции - не выходить в поиск одному... Диего отстегнулся от кресла, подошел к Мэтьюзу и, наклонившись к нему, похлопал по плечу: - Ты думаешь, мне хочется идти туда? Ошибаешься, Мэт. Но мы пограничники... Он вышел из рубки. Серый человек, плохо видимый из-за тумана, ждал его в двадцати шагах от модуля, верно угадав расположение выходного люка. Заметив блистающую металлом фигуру, - Диего надел противоядерный комплект, и остроконечный капюшон-шлем и горб генератора поля на спине превратили его в диковинное существо, - шагнул к нему и вдруг гигантским прыжком метнулся прочь. Исчез в туманной пелене. В наушниках раздался вздох пилота и смешок Мэтьюза. - Напугал ты его, однако! - Черт с ним! - сказал Диего. - Не хочет разговаривать - не надо. Самое интересное, что здесь почти земная сила тяжести. Искусственная гравитация? Он огляделся. Серых нигде видно не было, белесая пустота, высвеченная прожекторами модуля, скрывала истинные объемы помещения и поэтому оно казалось бескрайним. Шлюп Грехова был едва виден в полутора сотнях метров. Диего махнул наблюдавшим за ним товарищам и быстро пошел сквозь туманную кисею, успевая глядеть и под ноги и по сторонам. Люк корабля был закрыт, кругом никого. "Если автоматика не работает - я не войду", - подумал Диего, обходя модуль. - Люк закрыт, - сообщил он в микрофон. - Как там у вас, тихо? - Порядок, - отозвался Мэтьюз. - В радио видим тебя хорошо, в световом - сплошная муть. Откуда здесь туман, Диего? - Спроси чего-нибудь полегче. Как хоть выглядит это подземелье? - Диаметр около ста восьмидесяти метров, высота метров сорок. Стены очень странные, в каких-то перепонках и дырках - решето в лохмотьях. Бугры ты видел. А чуть левее от нас по направлению к тебе виднеется нечто похожее на трехметровое ухо. - Выход не закрылся? Молчание, потом голос пилота: - На месте. Что собираешься делать? Безопасники предлагают помощь. - Пусть ждут. Грехов молчит? - Тишина... - Я сейчас подойду к люку, а вы включите запросчик. Если автоматика у них в порядке... Диего еще раз обошел модуль, заинтересовался одним из холмиков, ряды которых составляли правильный узор. В вершине холмика зияла круглая дыра величиной с кулак. Диего нагнулся, и ему показалось, что на него глянул внимательный, пристальный глаз. От неожиданности он отшатнулся, и в то же мгновение на него набросились сзади, выкручивая руки и сдавливая ноги. Скафандр противоядерной защиты не имел жесткого панциря, это был многослойный балахон с встроенной сеткой-антенной для создания защитного силового поля, и все же на первые мгновения он не позволил нападающим добиться желаемых результатов. А потом опомнившийся Диего начал действовать, не слыша тревожных криков товарищей. Он не стал включать защиту, вернее, просто забыл о ней, но, к счастью, как и в случае с Греховым, нападающие не имели понятия о приемах рукопашного боя, это были все те же серокожие "хозяева сверхоборотня", и тела их ненамного превышали плотность человеческих тел. Через несколько секунд они были повержены на пол и тут же ретировались, хотя Диего и не собирался их преследовать. - Иду к тебе! - крикнул Мэтьюз. - Не смей! - чуть задыхаясь, отрезал Диего. - Включай запросчик. Пошли томительные секунды, потом в кормовой броне модуля на уровне человеческого роста появилась щель - пошел люк, но до конца не открылся. - Еще раз! Короткий свист, крышка люка подается на несколько сантиметров и окончательно замирает. - Осторожно, Диего! Снова серые... Я иду к тебе и прикрою с тыла. Ты в это время расстреляешь люк. - Всем оставаться на местах! - рявкнул Диего, но Мэтьюз не отвечал, ответил пилот: - Он вышел, бежит к тебе... упал... не встает! На него напали, Диего! Серые! Тянут куда-то... Мэт, откликнись! Диего выдохнул ругательство и бросился назад к своему модулю. Мэтьюза он нашел в полусотне шагов от себя, лежащего без движения на перепончатом наросте, похожем на исполинское ухо. Двое серых держали его за ноги, тут же бросили, когда Диего выстрелил в воздух, и мгновенно исчезли в дыму. Частокол шлангообразных стеблей, окружавших "ухо", заволновался, как живой, когда Диего попытался вытащить Купера. Конечно, на щупальца эти трубки не походили, но их конвульсивные движения явно таили угрозу. Озноб омерзения пробежал по спине Диего. Он отмахнулся от ближайшего "щупальца" и всадил в "ухо" заряд из "универсала". Забор из трубок сломался, они опали дряблыми, содрогающимися сосками. Диего подхватил тело Мэтьюза на руки и едва не выронил - скафандр был скользким. Кто-то помог ему удержаться. Пилот! - Какого черта ты здесь?! - проговорил пограничник сквозь зубы и, не оглядываясь, побрел к модулю. Если бы он оглянулся, то увидел бы, как пилот борется с неожиданно напавшими серыми, но он не оглядывался, надеясь, что пилот идет следом, охраняя тыл. Лишь втащив Мэтьюза в тамбур, обнаружил отсутствие пилота. Молча побежал назад, не отвечая на пробившийся с поверхности вызов Пинегина. Пилота он нашел в таком же положении, что и помощника - тело на перепончатом "ухе", двое серых держат его за ноги, словно исполняют ритуал. Диего сбил их выстрелом из пистолета, не заботясь о величине заряда. Не помнил, как тащил пилота к модулю. Потом оказался у корабля Грехова, сменил обойму и тремя выстрелами вдавил крышку люка в тамбур, пробрался в рубку. Грехов и его напарник лежали без движения у выхода из рубки, видимо, пытались выбраться наружу. Пульт управления был мертв, указатели энергии высвечивали нули. Затем в сознании Диего был провал, а очнувшись, он понял, что сидит на полу рубки своего модуля, а рядом лежат товарищи, все четверо, и кто из них жив - неизвестно. У него еще хватило сил выйти в последний раз - забрать записи приборов и регистраторов связи первого модуля. Остальное помнил смутно: как стоял у тамбура и смотрел на толпу приближавшихся серых - не стрелял, хотя желание стрелять кипело в крови жаждой мести; потом выводил модуль из "подземелья" сверхоборотня, чуть не протаранив идущий навстречу корабль Пинегина; снимал скафандр, бормоча "спасибо" заботливым рукам друзей; шел в медцентр крейсера, волоча скафандр за рукав... Очнулся окончательно в зале через час. "Ильмус" шел домой, к Солнцу, в режиме ТФ-пробоя, ведя в кильватере на незримом канате силовой ловушки равнодушного и таинственного сверхоборотня. "Риман", опоздавший к основной драме, замыкал колонну. Месяц спустя сверхоборотни появились в созвездии Ориона, но предпринять ничего не сумели: люди были предупреждены и вооружены знанием, которое дал им захват одного из оборотней. Как и прежде, оборотни двигались по прямой - объяснить этот факт удовлетворительно так никто и не смог - и, как прежде, пытались "пассивно" охотиться на людей, превращаясь в знакомые сооружения. На заседании Совета Безопасности, состоявшемся на лунной базе УАСС, Торанц докладывал о результатах операции "Оборотень". - Таким образом, - говорил он, - сверхоборотень почти полностью загадочен для нас. На равных продолжают существовать три гипотезы. Первая: сверхоборотень представляет собой звездолет, управляемый командой серых "человеков". Вторая: сверхоборотень - живое существо с огромной, можно сказать, "машинной" памятью. Третья - это автомат для сбора информации. Конечно, в первом и последнем случаях существа, управляющие оборотнем или запустившие его в космос, обладают странной моралью, нравственными и этическими нормами, ибо способы добычи информации оборотнями представляют смертельную опасность для всего живого, для человека тоже. Многие экзобиологи, участвовавшие в изучении пойманного экземпляра, убеждены в том, что он - животное космоса, способное к мимикрии, фантоматическому преобразованию колоссального масштаба. Конечно, месяц изучения такой поразительной изменчивости, какую демонстрирует сверхоборотень, не может дать многого, но уже сейчас известно, что жизнедеятельность этих странных объектов по всем параметрам отлична от жизнедеятельности как живых существ, так и кибернетических механизмов. Ученый-универсалист Сергиенко, занимающийся проблемой оборотней, сказал даже, что подобные чудовища вообще не имеют права на существование, ибо некоторые показанные оборотнем эффекты опровергают законы физики. Я закончил. По залу пробежал легкий шумок. Следующим выступал заместитель председателя ВКС Банглин. - Возможно, - звучным голосом начал он, - мы столкнулись с жизнью, которая в процессе эволюции перешла в открытый космос, но странным образом не переступила грань, отделяющую инстинкт от разума, животную интуицию от интеллекта. Возможно, оборотень действительно автомат, запущенный когда-то и кем-то, о ком мы можем только догадываться. Более вероятна гипотеза, в которой сверхоборотень предстает перед нами звездолетом, управляемым негуманоидным разумом. Единственное, что пока известно точно - он имеет устройства, способные усваивать не только приобретенную человеком информацию, но и наследственную, непосредственно из клеток мозга! - Банглин переждал шум. - Открытие устройств произошло при трагических обстоятельствах: первая же попытка освободить захваченный оборотнем модуль Грехова закончилась гибелью пилота второго модуля и помощника командира патруля. При обследовании оказалось, что вся информация в их мозгу стерта! Клетки мозга разрушены! Каким образом "считывается" информация, мы не знаем, но этот факт проверен последующими экспериментами. Таким образом, информация добывается оборотнями практически мгновенно и без тех колоссальных затрат сил, энергии и времени на усвоение знаний, которые тратит человек на протяжении всей жизни. Если они живые существа, - что тоже вероятно, не будем скатываться в схоластические споры о разнице живого и неживого, - то именно этот факт и мог не позволить сверхоборотням подняться над уровнем животного сознания - легкость приобретения информации. Человек, как вы понимаете, оказался для оборотня лакомым куском: знания его обширны и касаются многих граней жизни космоса. Ну, а если оборотни - автоматические устройства... - Если попытка изловить их снова закончилась бы неудачей, - сказал Пинегин на ухо Вирту, - то вся информация о наших приготовлениях и способах охоты была бы ими впитана и понята, и тогда уже окончательно был бы решен вопрос контакта с ними - только с помощью оружия. Иначе каждая встреча заканчивалась бы трагически. Но как изобретателен космос!.. - К сожалению, общение с оборотнем возможно пока в прямом смысле только через его "желудок", - продолжал Банглин. - Звучит неправдоподобно, но это так. Самое плохое, что мы столкнулись со столь диковинной жизнью совершенно неподготовленными и при обстоятельствах, не оставляющих места для долгих размышлений. Но все же давайте поразмыслим, как, не уничтожая сверхоборотней, которые могут встретить в Галактике других разумных, обезопасить этих неведомых нам братьев. Уничтожать автомат или животное, или управляемый механизм, пусть даже чрезвычайно опасные для человека, но обладающие такими поразительными свойствами, не попытавшись прежде отыскать какие-то пути взаимопонимания, мне кажется недопустимым. Постановление Совета безопасности, как наиболее компетентного органа, будет решающим в ВКС по вопросу судьбы оборотней, поэтому ошибаться в выборе решения мы не имеем права. - А пока мы решаем, оборотни продолжают охоту, - не выдержал кто-то из сидящих в зале. - Продолжают. Тем не менее контакт с ними исключительно важен. Многие ученые склоняются к тому, что сверхоборотень - древнейшая форма жизни в космосе, реликт невообразимо далеких эпох... - Неубедительно, - прозвучал тот же голос. - Вопрос стоит так: или мы или они. Ведь действенных методов защиты от них нет? - Разрешите, я отвечу? - поднялся с места Пинегин. Банглин нахмурился, на миг задержал взгляд на кряжистой фигуре руководителя отдела и согласно кивнул. Пинегин несколько мгновений смотрел в пол, потом сдавил пальцами усталые глаза - отдохнуть ему за месяц так и не пришлось - и выпрямился. - Когда-то в девятнадцатом и двадцатом веках люди, наши предки, истребили почти всех хищных животных на Земле. Некоторые редкие виды исчезли совсем, безвозвратно. О нарушения экологического баланса Земли я не говорю, стоит ли напоминать и о том, что каждый вид животных уникален? Кроме прочего, это истребление не украсило цивилизованную деятельность человека, как не украсило ее покорение "дикого Запада" - Америки с уничтожением и порабощением коренных жителей, варварское уничтожение лесов, загрязнение водоемов, атмосферы и многое другое. Сейчас мы столкнулись с редчайшим явлением в космосе, со сверхоборотнем - либо "одичавшим" автоматом, либо формой жизни, способной к супермимикрии, к перемещению в межзвездном пространстве, владеющей неизвестным видом лучистой энергии! Кстати, вы знаете, что представляет собой оболочка сверхоборотня? Это одна колоссальная молекула воды! Полимерная вода! Гравихимики устроили в связи с этим открытием торжественные похороны прежней теории и уже строят новую. Да это же невероятная удача, открывающая простор для изучения и познания жизни во вселенском масштабе! Да, это хищная форма жизни: человек давно забыл, что такое людоед. Но имеется одно маленькое соображение: нападения оборотней на человека так часты не потому, что они ищут встреч с нами, а потому, что мы нарастающими темпами исследуем Галактику. Сверхоборотней всего десять. Несколько выстрелов, - а я знаю, любителей пострелять и сейчас немало среди нас, - и сверхоборотни исчезнут. А вы, здесь сидящие, хорошо представляете, какие последствия несет уничтожение их рода? Последствия необратимые, ибо стоит поразмыслить на досуге и над тем, в борьбе с какими врагами обрели такую защиту оборотни! И еще одна мысль: память их не имеет себе равной в мире, и ценность запасенной в ней информации наверняка велика, потому что сверхоборотни до встречи с нами могли посетить сотни планет и встретиться с не менее диковинными формами жизни, чем они сами. Конечно, стоимость человеческой жизни измерению не подлежит, я и не пытаюсь сравнить ее с ценностью этой информации. И все же проблемы: мы или они - не должно быть! Возможен только один по-настоящему разумный подход - и мы, и они! Пинегин, не поднимая головы, сел рядом с Диего. Зал молчал... - Куда теперь? - спросил Пинегин Вирта, останавливаясь у входа в зал таймфага. - В медцентр на Камчатке, там врачи сейчас решают судьбу Габриэля. Потом... потом в Даль-разведку, за новым назначением. А тебе пора отдохнуть, выглядишь ты скверно. - Торанц дал всем официальное разрешение на неделю отдыха. - Тем более. Оборотень в надежных руках. Кстати, ты в своей грандиозной речи говорил о сверхоборотнях, как о живых существах. Ты всерьез думаешь, что они - живые космические левиафаны? А как же серые люди? Пинегин вздохнул, поглядел на часы. - Это объяснить легко - симбиоз. Ты будешь у Габриэля первым, обрадуй его, у него родился сын. Назвали Святославом. - Так звали Сташевского. - Диего погрустнел. - А вот Анна не хочет детей. Пока ты пограничник, говорит, я не могу быть спокойна и не хочу растить сына без отца. - С одной стороны она права. - Права, конечно. - Диего пожал протянутую руку. - Зайди как-нибудь, попробуй переубедить. Ну, до связи? Надеюсь, следующая наша встреча уже не будет связана с проблемой сверхоборотня? ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПОЛИГОН Диего стоял перед синеватым остекленелым куполом и смотрел на свою раскоряченную тень. В полупрозрачной глубине расплавленного песка светились серебристые на свету петли, узлы, жилы, и пограничник представил себе ажурные металлические стрелы опор, возносившие на километровую высоту решетки силовых отражателей. Теперь кругом пустыня, напоминавшая ад, и посередине оплавленный купол энергостанции с полурасплавившимся раструбом энергоотвода, пялившим зев на оплывшие воском холмы. Интересно, как он-то уцелел в пробушевавшем ядерном костре? Диего поежился и перевел скафандр на охлаждение. "Марс, - подумал он, - горная страна Эллада... Идеальный полигон для "громких" экспериментов. А если бы сверхоборотня вздумали изучать на базах Луны? Или вообще на Земле?" - Обхожу активную зону, - негромко сказал он, хотя мог бы и не говорить - за ним наблюдали. Над полигоном кружило чуть ли не с полсотни разного рода зондов, в зените для страховки висел крейсер спасфлота, а вокруг уничтоженного полигонного комплекса располагались передвижные силовые установки, способные выдержать любой ядерный взрыв. "Двенадцать человек обслуживающего персонала!.. Двое ученых с мировыми именами!.. Кто из них ожидал подобного конца?! Понадеялись на силу... Какой жестокий урок человеческой самонадеянности! Взрыв, и - ни оборотня, ни полигона! Впрочем, может, он выжил в этой свистопляске? Сохранился же купол энергостанции..." Сквозь шелест помех в наушниках пробился голос Торанца: - Следи за энергоотводом. Станция по всем признакам работает, потребителей нет и выбросы не исключены. Сигнализатор поставь в фокальной плоскости отвода. Как понял? - Понял хорошо, - равнодушно ответил Диего. На глаз измерив расстояние, он с помощью присоса прикрепил основание сигнализатора к луже бирюзового стекла, и продолговатый баллон на конце тонкого шеста затеплился розовым огоньком, а в наушниках раздалось тихое пульсирующее гудение, предупреждающее о слабом потоке жесткого излучения, струящегося из раструба энергоотвода. Диего показалось, что в тяжелой черноте раструба бродят неясные тени, он подошел ближе - тени исчезли. Тогда он не спеша направился к гигантской по человеческим меркам воронке в теле материкового щита марсианской Эллады. Воронка эта, около двух километров в диаметре и глубиной в полкилометра, не была порождением взрыва. Когда-то ее накрывал золотистый купол, скрывавший под собой технический комплекс полигона, все его службы, склады и лаборатории. В ядерном огне испарился не только купол, но и вся его начинка, и воронка теперь была залита лишь черной тушью тени; бока ее кое-где просверкивали холодными бликами расплавленной породы. Диего обошел скособоченный купол энергостанции, стоявший на краю воронки, поднес к глазам двадцатикратный бинокль. - Видно плохо, тень, - сказал он через минуту. - Но вход в тоннель не завален. Попробую спуститься. В центре воронки начиналась шахта, уходящая некогда к командному пункту полигона и его вычислительному центру. Шахта была неглубокой, всего сорок метров, но у людей все же таилась надежда - вдруг помещения центра уцелели и люди там живы? Диего понаблюдал за воронкой еще несколько минут и со вздохом опустил бинокль. Сверхоборотень исчез. Или он действительно взорвался, или каким-то образом вырвался из плена, взорвав полигон. Не мог же он спрятаться в жерле шахты? Хотя... кто знает, на что он способен. Может, он так уплотняет свое тело, что становится в сотни раз меньше. Но и в этом случае он был бы доступен человеку: гравитационные детекторы сразу засекли бы концентрацию массы. А на сегодня таких концентраций известно две: купол энергостанции и шахта в центре воронки. По всей вероятности, шахта завалена не успевшими испариться обломками громадного здания, но не исключено, что сверхоборотень нашел себе убежище там... Диего включил антиграв и на малой скорости облетел купол - для очистки совести. Ни одного отверстия, никаких следов люков и дверей на его гладких до зеркальности боках, конечно, не было: здесь в течение двух минут бушевал небывалый костер звездных температур, купол оплыл и прогнулся, ни одно живое существо внутри него выжить не могло... но сам он сохранился! Неужто материал корпуса выдерживает миллионы градусов?! - Странно, - сказал Диего, стоя на куполе. - Энергостанция тоже должна была взорваться. - У нее была собственная силовая защита, - донесся голос одного из технических экспертов. В голос Диего вслушивались десятки человек и отвечать на его вопросы мог любой из них. "И все же здесь какая-то неувязка, - упрямо подумал Вирт. - Параметры силовой защиты энергостанций я изучил хорошо, она могла защитить реактор только от обычного взрыва, неядерного. От того, что здесь произошло, она не спасла бы. Но купол-то стоит!.." Диего в раздумье смотрел, как сверкает голубой глазурью двадцатиметровый купол, как наливается розовым сиянием баллон протонного сигнализатора, как искрится и играет блестками уходящая вдаль стеклянная поверхность плато, сглаженная взрывом, покрытая сетью белых трещин на пологих буграх; вслушивался в тишину, подчеркиваемую долгой нотой радиометра... Ничто не нарушало мертвого спокойствия полигона, ни одно движение, ни один внешний звук. Даже далекие голоса людей, пославших его на разведку, умолкли: советовать в данной ситуации было нечего. - Пошел, - сказал наконец Диего сам себе, подпрыгнул в воздух. Над центром воронки, все еще скрытой в тени, он завис на некоторое время. Гигантская двухкилометровая чаша - древний метеоритный кратер с дырой в центре - показалась ему вдруг жерлом орудия, готового к выстрелу. Он подавил в себе желание окликнуть Торанца и включил фонарь. Кратер наполнился бликующим сиянием, из-за которого рассмотреть шахту было невозможно. - Осторожнее, - напомнил о себе плохо слышимый руководитель погранслужбы. - Зря не рискуй, мы получили информацию от следящих станций и постов службы пространства: сверхоборотень не мог уйти с Марса. И если он не испарился вместе с нашей техникой... В общем, понимаешь, о чем речь... - Понимаю, - рассеянно ответил Диего, примериваясь, как будет спускаться в отверстие шахты. - Фон вполне сносный, около трехсот рентген, спускаюсь в тоннель. - На всякий случай я подниму когг, по твоему вызову он прибудет к тебе через три-четыре минуты. - Хорошо-хорошо. Все? - Помни о сигнализаторе... и о том, что жертв уже предостаточно. Не лезь на рожон... Голос Торанца постепенно затих, поглощенный шумами помех, - Диего начал падать в воронку, окунаясь в ее чернильную липкую тень. В десятиметровом виоме, отражавшем часть полигона с куполом энергостанции и гигантской воронкой, было видно, как серебристая искра, замершая ненадолго над воронкой, вдруг начала падать вниз и исчезла из поля зрения. - Дайте увеличение, - попросил Торанц. Воронка стремительно понеслась на людей, разрослась, уходя краями за пределы виома, но тень в глубине чаши была столь густой, что человеческий взор проникнуть в нее был бессилен. Оператор слегка подрегулировал изображение, и теперь стал виден осклизлый купол с наростом энергоотвода, часть покрытой стеклянной коркой пустыни вокруг воронки и сам кратер, залитый тенью, материальной, как черная смола. - И все же я не верю, что сверхоборотень уничтожил себя, - сказал Сергиенко, продолжая разговор. - Этот ничем не спровоцированный взрыв - всего лишь демонстрация неповиновения. - Тогда где он сам? - морщась, заметил Торанц. - Прячется в кратере. - А это возможно? - Кто может сказать, что нет? Кое-какие свойства оборотня мы узнали, но сколько их осталось невыясненными? До сих пор остаются неизвестными происхождение оборотня, его энергетические возможности, информационные запасы, способы трансформации собственного тела... что там перечислять, не хватит времени. Единственное, чего мы добились, - установили причину охоты на людей. - Интеллектуальный паразит, - усмехнувшись, сказал Нагорин, так же, как и Торанц, не отрывающий взгляда от зева кратера, в котором скрылся Диего Вирт. - Признаюсь, это качество сверхоборотня мне сильно не по душе. Верить в подобное трудно. - Еще бы, - сказал Торанц, отмечая время. - Мгновенное считывание информации, запасенной мозгом! Даже наследственной! Эдакий утонченный каннибализм. Хотя, кстати, пандологи давно ищут способы записи нужных сведений непосредственно в мозг человека, способы так называемого рапид-обучения. Для них оборотень - сверхнаходка. - Над чем работали ученые на полигоне до взрыва? - спросил Пинегин, назначенный руководителем реализации мер, принимаемых Управлением аварийно-спасательной службы после катастрофы. Сергиенко пожал плечами. - Анализом физических, химических, биологических и прочих свойств. Хотя, - вспомнил он, - Талгревенн за день до взрыва говорил, что они собираются проникнуть в оборотня для спасения "проглоченных" им ранее людей. - Верно, - поддержал коллегу Нагорин. - Незадолго до... гм, случившегося на полигон прибыла техника для просвечивания тела оборотня, и в разговоре Талгревенн коснулся этой темы. - А как вел себя сверхоборотень? - Как глыба мертвого металла - совершенно ни на что не реагировал, не верилось, что внутри него кто-то есть, что он может двигаться, трансформироваться и так далее. Серые о себе тоже не напоминали. Одни только приборы и отмечали происходящие внутри оборотня процессы. - Какие же? - Какие именно - не скажу, - подбирая слова, сказал Сергиенко. - Но в результате изменялись потенциалы излучаемых им полей, медленно уменьшалась плотность одних объемов тела и увеличивалась других... ну и тому подобное. - Виктор, - окликнул Пинегин. - Ты сверху там ничего не видишь? - Все то же, - пробился голос командира крейсера, зависшего над полигоном на высоте ста километров. - Даже при максимальном увеличении. Не волнуйся, десантники у меня в готовности один, успеем, если что. - Успеем... - проворчал Пинегин. - Вот что, прощупай-ка ты всю панораму локаторами на гравиплотность. Для страховки. - Сейчас сделаем. Пинегин отвернулся от виома и прошелся по залу. Медленно текло время. Диего Вирт не показывался. Огромная плешь полигона лежала перед людьми мертвой пустыней, ни одно движение не нарушало ее пугающего спокойствия. Зуммер прямого канала связи с правительством Земли заставил многих в зале вздрогнуть. Стоявший у пульта селектора Торанц тронул сенсор, и напротив него возник сидящий в кресле Банглин. - Ну что? - быстро спросил он, вперив взгляд в руководителя погранслужбы. - Пока никаких результатов, - сообщил Торанц, кашлянув. - Визуальные наблюдения мало что дают, а более действенные меры только начинают приниматься. Банглин нахмурился. - Это вы говорите через двое суток после взрыва? - Двое суток в месте взрыва радиация была такой, что не помогала никакая защита. После дезактивации уровень радиации понизился, и мы отправили к шахте разведчика. - Сверхоборотень?.. - Возможно, прячется в шахте. - Плохо, - после некоторого раздумья сказал Банглин. - Прошу вас докладывать в Президиум Совета обо всем существенном. Через три дня состоится заседание ВКС, на которое вынесен и вопрос о сверхоборотне. Вы будете готовы дать нам информацию? Торанц покосился на делавшего ему какие-то знаки Пинегина и проговорил: - Сделаем все от нас зависящее. Банглин снова нахмурился, и связь прекратилась. - Я же тебе сигнализировал, - с сожалением сказал Пинегин. - Он не любит неточных и туманных формулировок. - Как будто я его меньше знаю, - через силу усмехнулся Торанц. - Не мог же я ответить "да", будучи уверенным в обратном. Внезапно вспыхнул виом связи с крейсером, и перед людьми в зале появился встревоженный бортинженер корабля. - Зондирование на гравиплотность показывает, что в кратере происходит перераспределение масс. Принимайте картинку, сделана на волне ноль две в течение трех минут. Продолжаем наблюдение. Второй виом воспроизвел объемную схему поверхности полигона: на голубой плоскости розовая полусфера - купол энергостанции и желтая воронка - кратер. Цвет воронки изменялся со временем, по ее стенам ползли алые пятна. К тому же стало заметно, что купол энергостанции и кратер связаны нитью пульсирующего багрового свечения. - Оборотень! - побледнел Нагорин. - Вне всяких сомнений! - Но где? - яростно спросил Пинегин. - Купол или кратер? - Оригинальная маскировка, - произнес Торанц. - Мне кажется, что оборотень в кратере, вернее, сам кратер. Да, сверхоборотень не так прост... хотя я, кажется, и в самом деле начинаю относиться к нему, как к живому существу. - Это неважно, - пробормотал Сергиенко. - Пусть оборотень управляется экипажем, что это меняет? Почему раньше не догадались пройтись гравилокаторами по полигону? - В том-то и дело, что обшарили полигон на всех мыслимых диапазонах волн. - Пинегин гневно раздул ноздри. - Надо вернуть Диего, срочно. Виктор, десантному коггу старт! Прикрой его полем. Внимание водителям силовых установок: полная отдача на отражение! Шли минуты. Ничего не менялось над полигоном. Только медленно опускалась в разверстую пасть кратера золотая капля десантного когга. МЕТАМОРФОЗЫ Диего погрузился во мрак столь плотный и вязкий, что ему на мгновение захотелось глотнуть воздуха, как при нырянии в воду. Приостановив падение, он включил нашлемный фонарь и зажмурился от брызнувших со стен шахты бликов. Видимо, температура и здесь достигала точки плавления пород и покрыла стены вертикального тоннеля многоцветной пленкой глазури. Металлические бока и крепления подъемника то ли сгорели, то ли расплавились и стекли вниз, на дно шахты. - Дно... - пробормотал Диего, преодолевая нервный озноб. Он уже видел это дно, свет прожектора отражался в нем, как в кривом зеркале. Где-то там, на глубине тридцати метров, должны были ответвляться горизонтальные штреки, ведущие к машинному и командному залам. Но вот в брызжущем искрами отсвете от стен появилось черное пятно. Диего замедлил скорость спуска и посмотрел вверх. Кружок входа в шахту был еще достаточно светел. "Горизонтальный штрек? Не рано ли? Пройдена только половина пути. Впрочем, сведения строителей могут быть и не точны. Зато можно быть уверенным, что сверхоборотень здесь не прячется". Диего завис на уровне четырехметрового темного провала горизонтального коридора и посветил внутрь. Световой конус выхватил из тьмы серый пол и... неподвижную серую фигуру с лицом-маской! Серый человек! "Приехали! Оборотень здесь! Замаскировался и лежит себе спокойно... Не меня ли поджидает?" Диего опустился на пол, зорко следя за серым незнакомцем и не забывая боковым зрением отмечать детали картины вокруг себя. Страха не ощущал, только веселую злость и готовность к действию. Так они стояли друг против друга с минуту: человек в блестящем скафандре с горбом генератора поля на спине - и серый монстр, длиннорукий, косолапый, уродливо асимметричный, с серым мертвым лицом. Диего чувствовал на себе его изучающий взгляд. Одно время ему казалось, что кто-то еще смотрит в спину, но он поборол в себе желание оглянуться. Серый вдруг поднял руку и... слепящий огонь факелом ударил в лицо Диего. Открыв ослепленные глаза, Диего увидел себя стоящим в странном багровом светящемся лесу. Из темно-вишневой почвы выпирали тысячи тонких и толстых стволов, переплетавшихся друг с другом так, что просветов почти не было; со всех сторон, сверху нависали такие же стволы, канаты, лианы, свиваясь в бесконечный, пышущий жаром клубок. Первым делом Диего проверил генератор защиты - работает! "Что ж, в таком случае никакие градусы не страшны. Куда же это я попал? Неужто серый так могуч - забросил меня сюда усилием воли? Скорее всего, я нахожусь внутри сверхоборотня, просто мне решили устроить экзамен. Ну, погодите, серые!" Диего огляделся и, заметив в одном месте просвет, направился туда, с трудом пробираясь между сплетениями стволов и лиан. Вскоре он выбрался на край небольшой поляны, в центре которой росла источавшая приятный золотистый свет многометровая "еловая шишка", от которой во все стороны отходили отростки, утолщаясь и тускнея по мере удаления, превращаясь в знакомые стволы и петли "лиан". Приборы, встроенные в браслеты на руках, говорили, что температура "шишки" две тысячи градусов, материал не идентифицируется. Еще приборы уловили пульсацию какой-то субстанции в стволах "деревьев", и генератором этой пульсации служила загадочная "шишка". Диего показалось, что плотность "лиан" на другой стороне поляны меньше, и он направился в ту сторону, сожалея, что кроме визуальных наблюдений и киносъемки ничего не может сделать. Единственным утешением было то, что ученые когда-нибудь увидят в цвете все виденное им... если только ему удастся выйти из глубин сверхоборотня живым и невредимым. По мере того, как Диего продвигался вперед, он начал подмечать некоторые изменения в окружающем его багровом мире. Медленно, но неуклонно происходило упорядочивание ветвистых переплетений "лиан", "лес" становился ровнее, геометричнее, пока наконец не превратился в сросток каких-то удивительных кристаллов. А потом произошло то, чего объяснить Диего не мог уже никак. За очередным кристаллическим массивом дорогу преградила стена. Диего остановился, рассеянно коснулся ее рукой и... очутился в зеркальном многограннике, отражавшем и преломлявшем в своих гранях его фигуру. С минуту разведчик не двигался с места, продолжая ожидать развития событий. Ничего не происходило. Многогранник был освещен так, словно светился сам воздух. Каждое движение отражалось в зеркале граней тысячекратно, и глаза от этого уставали очень быстро... Вздохнув, Диего сделал шаг, другой... Казалось, весь объем многогранника переместился вместе с ним. Тогда он побежал - никакого результата. Остановился, сел. И тут же вокруг проявились полупрозрачные сложные геометрические фигуры, пересекающиеся плоскости, ажурные конструкции - все это в процессе роста, смешения, нагромождения друг на друга, сплетения в невообразимый абстрактный геометрический ком... Тряхнув головой, Диего зажмурился, и услышал нарастающий отчетливый свист, заполнивший его до краев. Апатия овладела им, свист усилился до боли в ушах, и Диего стал растворяться в нем, проваливаться в небытие... Два раза ему на мгновение удавалось приоткрыть дверцу сознания: сначала